Стразы Сваровски, калибр 9 мм Глава –7.
Старинные часы в гостиной, привезённые в Москву из белгородской квартиры бабушки, пробили 8 раз. «Господи, уже восемь часов, а Сергея всё нет… опять задерживается…» - привычно вздохнула Вера. За окном сгущаются сумерки. Осенью вообще темнеет рано и быстро. А вот фонари почему-то зажигаться не спешат… Вера подошла к окну, окинула взглядом тёмный двор. На дворе ни души, даже собачников не видать. Вообще-то у них тихий и уютный дворик. Но вот в такое вечернее время как-то жутковато выходить на улицу в одиночку. А выходить-то придётся... Придётся, несмотря на то, что час назад у несчастной собачки опять был припадок, с которым Вера справилась с большим трудом…
Вечернюю прогулку Беньямина никто не отменял… За много лет привыкший к определённому укладу, старый пёс как будто чувствовал время и начинал поскуливать, просясь на улицу.
А Сергей опять задерживается на службе. Он всегда засиживается допоздна, когда попадается заковыристое дело. В квартире стоит такая тишина, что тяжёлый храп из корзинки старика-Беньямина разносится по всем комнатам громом. Обычно это вечернее время Верой полностью посвящено дочурке – Любаве. Но девочка уже неделю гостит у бабушки. А Вера просто не знает, чем себя занять. До прогулки ещё почти час... Старичок-Беньямин стал ленив и ворчлив – издержки возраста – он совершенно потерял интерес к прогулкам. Да ещё и сказывается перенесённый в щенячьем возрасте энтерит. С болезнью тогда сравнительно легко справились, даже последствий, как таковых, долгое время не замечали. А год назад у пса вдруг стали изредка проявляться припадки, напоминающие эпилептические. Со временем их частота и длительность увеличились. Ветеринар подтвердил, что это – последствия перенесённого в детстве энтерита. Поддерживающую терапию, рекомендованную врачом, Вера неукоснительно проводила, но, как говорится, от старости пока лекарства не изобретено… Бедный Беня всё чаще лежит в своей корзинке и спит или делает вид, что спит. Даже любимое «копыто», за которое ещё недавно он готов был отдать свою корзинку с потрохами, стало просто постельным атрибутом, лежащим на подстилке, исключительно для «красоты». Когда Вера обращается к нему, стараясь расшевелить, выражение его собачьей морды явно говорит: «Хозяйка, оставь меня в покое, займись своими делами. Какая же ты неугомонная. Дай мне отдохнуть. Как же меня утомляет твоя совершенно ненужная суета…»
Вера опять взглянула на часы. Пятнадцать минут девятого. Время просто ползёт улиткой. В девять надо вести на улицу Беню. Как бы плохо пёс себя ни чувствовал, а «дела» свои мог делать только на улице. Предложенные дома для этой надобности лоток, газеты и пелёнки он с презрением отвергал. Хорошо, что размеры Беня имел более чем скромные – обычная такса, а не ирландский волкодав... На улицу он выходил на руках хозяйки. Тем же манером, быстро сделав все свои дела, пёс возвращался домой.
А время тянулось, как назло, очень медленно. Сергея всё не было. Может, часы отстают. Нет, бабушка говорила, что этим часам сносу нет – старинное качество. Эти часы предавались в семье Никольских по наследству уже почти 2 столетия. Они занимали целый угол гостиной, высотой почти до потолка. Секундной стрелки в них нет, и Вера, честно сказать, даже не знает, была ли она когда-нибудь… Она не помнит: бывали ли эти часы хоть однажды в ремонте... Зато сами часы она помнит, сколько помнит себя. Жизнь идёт, и часы идут. Только что-то уж сегодня они идут особенно медленно… Или это просто так кажется?
Из состояния глубокой задумчивости Веру вывел звук телефонного звонка. Интересно, кому это она понадобилась в такое время? Родственники, друзья и близкие знакомые уже давно привыкли, что в это время Вера всецело занята дочкой. Обычно трубку берёт Сергей и говорит, что Вера не может ответить, но обязательно перезвонит позже, как только уложит Любаву. Все эти мысли пронеслись в её сознании за несколько секунд, пока она шла к телефону и снимала трубку с аппарата. «Да, я слушаю Вас,» – спокойным голосом произнесла Вера.
-Это хорошо, что ты меня слушаешь, - зловещим шёпотом прошипела трубка.
- Что ещё за шутки? – твёрдым учительским тоном, мгновенно сориентировавшись, ответила Вера. – Если есть, что сказать, говорите. Если – нет – всего доброго!
-Ух, ты какая серьёзная! – на том конце провода раздался хриплый, больше похожий на лай, смех. – А ты не торопись! Ради твоего же блага, девочка… – в голосе послышалась угроза, и после минутной паузы, которая показалась Вере вечностью, голос продолжил: - Мужу передай, чтоб не в своё дело не лез. Один уже влез… Ну, да ты меня понимаешь…
Вера не дала неизвестному собеседнику закончить фразу, она перешла в наступление:
- Отнюдь, - резко ответила Вера. – Я абсолютно ничего не понимаю в Ваших намёках. Вам надо, вот вы сами и передайте, - в тон ему ответила Вера, хотя, если сказать честно, у неё тряслись все поджилки: она сразу поняла, куда клонит её анонимный собеседник. Но главное: не показать этому телефонному бандиту, что она испугалась. Она сама не понимала, почему сразу не бросила трубку. Ведь именно так учил её Сергей. Наверное, интуитивно Вера поняла, что звонок этот важен. И , возможно, что сам звонящий даже не предполагает, что этот звонок – прямая подсказка, недостающая улика для успешного завершения дела, о котором он «хлопочет»… Вера осторожно повесила трубку.
Она прекрасно поняла, что если преступник сам выходит на связь со следователем, значит земля под его ногами, если не горит, то очень горяча, и разгадка дела уже совсем близка. Только вот какого дела? Что речь идёт о гибели Артёма Громова, она не сомневалась… Вот только, о чём конкретно идёт речь, Вера понятия не имела… Куда опять так опасно близко подобрались Артём и Сергей? Этот звонок, конечно, не заставит ни Сергея, ни его команду отказаться от расследования, но, может, заставит их соблюдать осторожность в своих действиях…
В этот момент звук открывающейся двери вызвал у неё почти паническое состояние. Но ещё через секунду вздох облегчения с шумом вырвался из её груди: слава Богу! Со службы, наконец-то, вернулся Воронцов! Увидев выражение лица Веры, Сергей сразу догадался, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Его жена была неробкого десятка! Чтоб так напугать Веру, надо было постараться! Вообще-то, Сергей заметил, что с того времени, как родилась Любава, Вера стала вести себя как-то осторожнее, стала бережнее относиться к себе, ведь теперь она отвечала за дочь, которая нуждалась в ней, в её заботе и защите постоянно. Нет, Сергей не ревновал! Наоборот! Его устраивало, что Вера стала больше времени проводить дома, ему это было на руку, ведь теперь и ему её внимания и заботы перепадало гораздо больше, чем в те времена, когда Вера была не обременена семейными обязанностями. Именно о такой жене он и мечтал: он на службе, ловит преступников, а его боевая подруга хранит домашний очаг. Но, если честно сказать, то ему иногда не хватало той, прежней Веры, отчаянной и бесстрашной. Однако Воронцов считал такие приступы ностальгии блажью и гнал эти «вредные» мысли подальше от себя. Он бросился к жене, обнял, нежно чмокнул в нос, прикоснулся к губам, а уже после этого ежевечернего ритуала перешёл к расспросам:
- Девочка моя, что случилось? Опять у Бени был приступ? – участливо спросил Сергей. – Веруня, это, возможно, не очень по-человечески, но, может быть, лучше для пса – быстрая и лёгкая смерть? Давай проконсультируемся у ветеринара… Что хорошего в том, что мы пытаемся его выхаживать, тем самым продолжаем его страдания?
- Сергей, тише, - Вера приложила палец к губам. – Он же всё слышит и понимает… Я уже думала об этом. Давай ночь переждём, а утром решим…
- Хорошо, милая. Ты, как всегда, права… - Сергей опять привлёк к себе жену и потёрся носом об её носик.
- Серёжа, давай, я тебя покормлю… Ты ведь, наверное, голодный? Опять, небось, весь день только кофе? – она с укором покачала головой. Сергей виновато посмотрел на жену, угадавшую его сегодняшнее меню с точностью до калории, но решив не огорчать супругу своим безответственным отношением к собственному желудку, решительно отрицательно потряс головой:
- Нет, не только… Я чай с булочками пил в столовке… - стараясь быть как можно более убедительным, не моргнув глазом, соврал Воронцов.
- Фу, Серёжа, - укоризненно протянула Вера, она настолько хорошо изучила супруга, что даже малейшую и самую невинную ложь из его уст чувствовала за километр. – Как маленький… Какой пример ты дочери подаёшь?
И она шутливо хлопнула мужа по заднице. Сергей с криком «ой, боюсь-боюсь» бросился в столовую, всем своим видом изъявляя желание и полную готовность приступить к ужину.
- Сергей, а руки? - вдогонку мужу крикнула Вера.
- На кухне помою, - включая воду над мойкой, отозвался Сергей. – Веруня, ароматы божественные!
…Накормив мужа, Вера приступила ко второй части вечерней программы. Она вкратце передала Сергею содержание так взволновавшего её телефонного разговора. Сергей внимательно выслушал, как мог, успокоил Веру. И тут же развил бурную деятельность: перезвонил Алексею Малышеву и ещё каким-то своим сотрудникам; был объявлен общий сбор в течение часа. Позвонив шофёру, который едва успел добраться до дома, Алексей приказал ему вернуться за ним и отвезти назад в отдел.
- Вера, мне придётся уехать назад на работу, - эти слова, надо сказать, Веру не удивили, она совершенно спокойно их восприняла – дело обычное. – Давай быстро прогуляем собаку, и я провожу тебя до квартиры.
Вера кивнула и стала быстро собираться. Она накинула на спортивный костюм, в котором провела весь день, лёгкую куртку. Сергей подхватил на руки почти невесомое тельце Беньямина. И вся компания, спустившись вниз, отправилась вглубь двора, туда, где обычно собирались собачники. Сергей осторожно отпустил Беню с рук, пёсик медленно, превозмогая боль и немощь, поковылял к пожухлому кустику травы. Вера с болью смотрела на любимого «собакина», понимая, что, возможно, Сергей прав: не стоит мучить животное. Совсем сдал пёс… Её грустные мысли нарушил какой-то не слишком громкий, но очень неприятный и тревожный звук… Тишину осеннего вечера потревожил резкий щелчок, как будто кто-то дёрнул за нитку новогодней бумажной хлопушки. Беня слабо взвизгнул и неловко завалился на бок. Пару раз маленькое тельце собачки дёрнулось в конвульсиях, и пёсик затих навсегда. Вера кинулась к Беньямину. Сергей, забыв о собственной безопасности, метался по периметру, пытаясь найти того, кто выстрелил в собаку. Что это был выстрел, Воронцов ни секунды не сомневался. Но все поиски были тщетны: под покровом темноты стрелок скрылся, не оставив следов. Сергей схватился за телефон.
Минут через 10-15 на месте происшествия была дежурная патрульная машина. Вскоре подъехали оперативники и эксперт. Сразу же была выдвинута версия о покушении на жизнь майора Воронцова. Но сам Сергей эту версию тут же отверг, как несостоятельную: хотели бы убить – убили бы. А так – просто предупредили. Подкрепили, так сказать, убедительным аргументом сказанное Вере в телефонном разговоре. Группа работала на месте покушения почти до утра. Во двор всё время подъезжали новые машины, почтило своим присутствием какое-то высокое начальство…
Вера в это время сидела дома, проливая слёзы над светло-зелёной коробкой из-под итальянских сапог, которые недавно подарил ей Сергей. В коробку бережно уложили тельце погибшего пёсика, туда же Вера положила его нехитрые пожитки: коврик, попонку, ошейник с поводком, любимые игрушки… И только под утро, около шести утра, когда все, принимавшие участие в расследовании происшествия, наконец-то разъехались, дав всем участникам и любопытствующим, просидевшим полночи у окон, как перед телевизором, пару часов для сна, Вера с Сергеем, в сопровождении Алексея Малышева и на его же машине, отправились за город, чтобы предать тельце Беньямина земле.
После этого печального мероприятия Сергей заставил Веру заехать на работу и написать заявление на отпуск. Директрису уговаривать не пришлось. Увидев Сергея и следовавшую за ним по пятам охрану, она тут же поняла, что ситуация очень серьёзная, и без всяких расспросов подписала заявление…
Сев в машину, Сергей попытался уговорить Веру уехать в Белгород к Надежде Сергеевне, аргументируя тем, что маме и бабушке надо помочь с Любавой, а то она помыкает ими, как пожелает. Но Вера, сразу же разгадав хитрость Сергея, наотрез отказалась уезжать из Москвы.
- Серёж, не считай, что я совсем уж обезумела от страха…
- Не понял, - сделала невинное лицо Воронцов. – Ты это о чём?
- Серёжа, - строгим учительским голосом, в котором явно чувствовался укор, прервала его Вера, - ты всё прекрасно понимаешь. Мне ничего не грозит. А с Любавой прекрасно справляются бабушка и прабабушка. Я и так пошла у тебя на поводу – взяла отпуск в начале учебного года…
-Ну, всё, - трагическим голосом произнёс Сергей, - теперь нива народного образования засохнет на корню…
- Не ехидничай, - просто сказала Вера. – Я пошла тебе навстречу – взяла отпуск. Ты тоже делаешь шаг мне навстречу – я остаюсь в Москве. Я нужна тебе, Ларе… Если уж что-то, действительно, будет мне угрожать, я смогу уехать на дачу к Лариным родителям. Обещаю…
Сергей не сомневался, что именно так всё и будет, поэтому дальнейшие уговоры решил отложить на потом. Он отвёз Ларису домой и, проинструктировав ещё раз, как себя вести, если звонки повторятся, заставил выпить успокоительное и лечь в постель – отдохнуть.
Измученная этими ужасными событиями, проведшая ночь без сна, Вера тут же крепко уснула и проспала почти до двух часов дня. Она не слышала, как Сергей с утра говорил по телефону, отвечая на многочисленные звонки, как вызывал машину, как ушёл на службу, поцеловав её спящую.
А Сергею денёк предстоял ещё тот! С утра его вызвали вместе с начальником отдела на совещание в Главк, где было принято решение создать спецгруппу, которая должна была довести до конца расследование капитана Громова и, наконец, пролить свет на историю его гибели. С этим делом решено было объединить дело о покушении на майора Воронцова. Общее руководство доверено было осуществлять майору Воронцову.
Иллюстрация из интернета.