Диван-Царевич - трилогия -
Даже, если в детстве сказок наслушаться не довелось, то впоследствии... Попробуем уйти от экономически-политического жанра взрослых небылиц к… непонятно какому…
Но, в трёх экземплярах:
- Сказка о том, как Диван-Царевич женился
- Сказка о том, как Диван-Царевич Новый год встречал
- Сказка о том, как Диван-Царевич аппетит нашёл
*** *** *** *** *** *** ***
Сказка о том, как Диван-Царевич женился
Жил да бил (баклуши) на бледном свете Диван-Царевич.
И жил бы себе дальше в довольстве - сытости, да пришла к нему Охота Жениться. Откуда напасть такая взялась, царевич не заприметили, потому и спрятать вовремя не успел. Она, может, и сама бы прошла, да только Батюшка-Цаль увидал, что появилась у наследника Охота Жениться, да как закричит:
- Иди, женись немедля! Пока Охота не плопала, а то плоклятья лишу или чего там ещё положено!
Он, Батюшка-Цаль, хоть букву «Ры» и не выговаривал, но суров был пуще прежнего, который всё выговаривал всегда, всем, с утра до ночи.
Вот и пришлось Дивану-Царевичу идти жениться, а то лишат плоклятья или чего там ещё положено. Только не по чину одному идти (не солидно), да и жениться одному скучно (ответственность разделить не с кем). Хотел было свистнуть коня из батюшкиной конюшни, да поостерёгся, потому как стерегли конюшню исправно. Покручинился для порядку царевич, да и взял своего коня Бурьяна, хоть и толку с него было мало (меньше, чем вреда), поскольку он грамоту разумел, кое-что ведал, а может, даже чего-то знал. Только ростом не вышел, или не вошёл. Если без подробностей – не выше бурьяна конь был, в коем и прятался от невзгод разных и прозван был соответственно.
Не посмели они Батюшку-Цаля ослушаться, обнялись и пошли вместе жениться искать. Кабы царь велел ехать жениться, так, конечно, поехали бы. А коли идти – то быстро и не женишься.
- Нет у меня лишней головы с Батюшкой-Цалём спорить, – вздохнул Диван-Царевич, а конь Бурьян только кивнул, и у него другой головы запасено не было.
Шли они шли, да опять шли-шли, да и вышли за околицу. А как вышли за околицу, так и случилась с ними оказия – упало настроение, растеклось слёзками, сопельками по дорожке и не поднимешь уже.
Вот тут за околицей и понёс Диван-Царевич околесицу:
– Эх, встретился бы мне сейчас змей Василёк, да взглянул на меня, тут и окаменел бы я возле ворот.
– Может, Василиск? – переспросил Бурьян.
– Ага! – кивнул царевич, – или жена его Василиска.
– Может, Василиса? – опять конь встрял, – так она не замужняя пока.
– Вот я и думаю. Что она на меня так приставально смотрит?
– Может, пристально?
– И откуда ты такой, больно грамотный, взялся? – пожелал разгневаться Диван-Царевич (наследственность, она хуже икоты – коль начнёт проявляться, так не сразу и избавишься).
– А то не больно? Кто за тебя в школу ходил и розги получал? Пока ты путями беспутными бродил без царя в голове, – молвил с горечью конь, видно вспомнил науки всякие.
– А на кой мне царь в голове, пока Батюшка-Цаль на троне имеется?
– Ну, то ваше семейное дело, а к Василисе наведаться можно, глядишь, там и попируем, и женимся! Всё далеко не ходить.
Только холодно приняла их Василиса, печь растапливать не стала и чай разогревать не поставила. Может, не за тех, приняла? Или за тех приняла, кого принимать не следует?
- И какая нелёгкая занесла гостей незваных? И что за интерес, коли не с улицы, а с поля? – осведомилась хозяйка, и померещилось царевичу, что язык у неё раздвоенный.
- Дык, это… - не стал Диван-Царевич утомлять слушателей длинной речью.
- Нам бы пожениться, - разъяснил конь Бурьян.
- С ухватом, так хоть сейчас! – отложила Василиса кочергу и взяла, что потяжелее.
Видно, не приглянулись нынче они Василисе, особенно конь, хоть и умный, и в очках. А может, неважно видно было, вот и не приглянулись - вечерело уже. Ночевать Василиса делегацию не оставила, а проводила споро и скоро (скорее даже выпроводила).
Значит, не ко двору пришлись!
Это уж потом они сообразили, что к огороду пришлись, да повытоптали изрядно, ну так опыт в женильных делах, он на своих боках наживается.
– Больно премудрая эта Василиса, да и провожает болезненно! – возмутился конь.
– А ты бы поменьше умничал, а ещё лучше – помалкивал! Взялся читать да причитать посреди грядки, из-за тебя близко жениться не получилось, теперь дальше идти придётся. Чтоб тебя волки съели!
Тут и вышел из лесной чащи Скверный волк, лёгок на помине и лёгкий на подъём по причине недоедания.
– А чего тут волкам есть? Тут мне одному мало, – молвил он рассудительно и съел коня Бурьяна.
Хотел волк царевича заодно употребить, но тот пожаловался вовремя:
– Жениться иду, по сему есть меня не дозволяется. А то я Батюшки-Цаля распоряжение не выполню, и тогда меня плоклятья лишат или чего там ещё положено.
Икнул волк сочувственно и не стал есть Дивана-Царевича.
– А ты, волк, Скверный! – угадал царевич фамилию и осмелел совсем. - Как я теперь один жениться пойду? Тоска одолеть может! И коня жалко, умный был, в школу за меня ходил учиться.
– Лучше бы он спортом занимался! – отмахнулся Скверный Волк и ещё раз икнул. – Глядишь, убежал бы. А жениться, хоть и жалко мне тебя, помочь никак не могу. У нас в лесу только одна баба – Яга. Остальные – кикиморы!
– Яха? Японка, что ли?
– Не, местная. А Яга – это уменьшительно-ласкательное, правда, от какого слова – не ведаю. Очень она мужчин любит… специально приготовленных. Сырых не жалует. Говорят, феминистка!
– Фами?.. Африканка, что ли?
– Ну, ты, царевич, недалёкий! Говорят тебе – местная. Но покушать любит, и в основном – мужиков.
– Конечно, недалёкий, потому что я рядом. Отойду подальше и буду далёкий. Ишь тут у вас как заведено, всяк кого-нибудь ест! Ты вот, коня слопал, а Яга, значит, меня хочет. Пожалуй, не буду я с ней жениться, дальше пойду.
– И то дело. Там, за дремучим лесом, страна богатая есть. И реки молочные, и берега кисельные…
– Это как так? Что за чудеса невиданные?
– Какие уж там чудеса – беда это. Перепроизводство!
– Пере… чего?
– Произвели, значит, продукции больше, чем слопать могут. Вот и льют молоко в реку, а крахмал по берегу рассыпают. В общем, экологию загубили напрочь!
– Жалко её, Экологию… не замужем она была?
– Ты слушай и не перебивай! В общем, все не млекопитающие, разбежались. Да и млекопитающим это изобилие уже поперёк горла. Царь с царицей даже дочь свою Несметаной назвали!
И пошли они в дремучий лес, подремали, сколько муравьи позволили, да пошли в конце концов искать, есть ли конец этой растительности.
Значительными лесные ресурсы оказались, но довёл-таки Скверный волк Дивана-Царевича до молочного-кисельного царства-государства, и царевич в долгу не остался – довёл волка до белого каления расспросами о достоинствах и недостатках семейной жизни.
И обрадовались им, потому как лишние рты в стране ценились, особенно если прожорливые. Только Скверный волк надежд не оправдал, а оправдал фамилию – сбежал в лес (психически здоровые особи сторонятся однообразия в питании).
Пришлось царю с царицей из женихов выбирать Дивана-Царевича. Повыбирали, повыбирали и выбрали. Времени было достаточно, женихов маловато – один всего, а времени достаточно.
Выбрали и наказали беречь чадо их ненаглядное. Так и сказали:
- Наказываем тебе беречь чадо наше ненаглядное.
- Значит, всё-таки – наказание, – обрадовался жених ясности ситуации и решил, что дело решённое (уж очень не хотелось ещё куда-то идти).
Воротился Диван-царевич (и сопровождающие его лица) к родным воротам, повернулся, глянул на место, где настроение упало, и ничего не увидел.
Забеспокоился царевич.
Поднялся в свои палаты, а Охота Жениться пропала. Без присмотра же оставили. Запах, конечно, от пропавшего не ахти, но ничего, проветрили, прибрали, вроде как и ничего.
И решил Диван-Царевич успокоиться, а то ещё какая недостача обнаружится.
Стали свадьбу играть. Слова, правда, плохо выучили, сбивались все, но доиграли до конца. И пир учинили. И не было на том пиру только тех, кто заранее о своём здоровье побеспокоился.
А как закончились мероприятия торжественные, стали Диван-Царевич да царевна Несметана жить-поживать да добро родительское проживать.
P.S. А, как иначе? Ведь сколько себе невесту не выбирай, всё одно – жениться придётся!
Стал Диван-Царевич чаще о редком задумываться… а, о частом – реже. Захотелось ему или на подвиг какой-нибудь себя подвигнуть, или урожай посеять (макароны всякие повыращивать), или ещё другой повод сочинить… Потому, как без повода? Теперь вроде как и никак… Вот как! В жизни оно всегда есть место сомнениям в уверенности.
*** *** *** *** *** *** ***
Сказка о том, как Диван-Царевич Новый год встречал
Жил да пил (горькую) на бледном свете Диван-Царевич.
И любил он встречать - провожать разные праздники, хоть и нелёгкое это дело.
Вот пришла однажды Пора да сказала, не подумав:
- Пора Новый год встречать.
Всё бы ничего, может, и обошлось бы – не такие напасти переживали, да царевич ненароком услышал. Поднялся он ни свет, ни заря и пошёл ходить – бродить в потёмках по терему. Бродил – бродил, да на двор и выбрел, только там мороз оказался, а не праздник. Тут Диван-Царевич с расстройства и проснулся. А как проснулся, принялся пуще прежнего Новый год ждать. Ждал - ждал, уж двух индюшек съел, медовухи соответственно званию отпробовал, а Нового года всё нет. Может, замешкался где, а может, заблудился.
Время нынче такое - многие заблуждаются.
Говорила ему жена - царевна Несметана (спасибо родителям за название):
- Ну, что ты надулся, как мышь на сундук? Рано ещё…
Только, что толку, если охота пуще неволи, пуще прежнего, пуще горькой редьки и пуще чего-то там, кроме перечисленного. Не дослушал жену Диван-Царевич, потому что царевна и не договорила – махнула рукой, да пошла почивать далее.
И царевич не стал долго кручиниться - решил сам идти - ехать праздник встречать. Сел на Богатырского коня, своего-то у него не было (его ещё позапрошлым годом Скверный волк съел). А тут богатырь, в гости, не подумав, заехал, на Богатырском коне в яблоках, вот царевич его коня и оседлал. Простился мысленно с супругой своей суженой - пересуженой и отправился навстречу Новому году (судьба, значит, такая).
Ехал - ехал, вдруг вспомнил, что что-то забыл. Развернулся лицом к родной сторонушке, глядь, ан нет уж дороги назад - всё быльём поросло хвойной породы.
Тут из леса с одной стороны добры молодцы выбежали, добрые - добрые, а с другой стороны красны девицы, красные - красные. Ёлками машут, видно по всему, что поздравлять друг друга собираются, может быть даже с праздником (праздники они без ущерба для здоровья хуже будней – время прошло, а вспомнить нечего).
Почуяли конь с Диваном-Царевичем разудалую и многообещающую атмосферу, стали назад вперед поворачивать.
Повернули, а там поле чистое, как подмёл кто перед торжествами - ни дорог, ни мостов, ни указателей каких-никаких (просторы не всегда радуют).
И поскакали они, куда глаза глядят.
Да, слишком любознательным царевич с утра оказался, интересно ему, что вокруг.
Вот он головой то туда, то сюда и начал крутить - вертеть. И конь то влево скакнёт, то вправо кинется. Надоело коню Богатырскому (вместе с яблоками) скакать, куда глядят глаза Дивана-Царевича, и присел он отдохнуть. Тянет - потянет царевич за уздечку да причитает на чём свет стоит, только опять всё без толку (толк он не часто встречается, а присутствует ещё реже). Тогда царевич громкости прибавил и не устоял свет, покраснел да ушёл за горку - сумерки наступили.
Устал и Диван-Царевич, сел рядом отдохнуть.
Отдохнули они с конём десятком куропаточек, брагой - опять же каждый соответственно своему званию – положению, ну и тем, что ещё нашлось.
Поправились, оправились и в путь отправились.
Сначала долго ехали, потом коротко, потом опять долго…
Глядь, дорога лежит прямо под ногами, никто не берёт. И они не взяли, пусть лежит, раз, два, три и больше никому не нужна. А посреди дороги как положено камень стоял - гордый такой, его каждый положить норовил, а он стоял (привычка, она важнее разума).
И были на том камне надписи написаны да чертежи начерчены. Но конь в них разбираться не стал, а Диван-Царевич и подавно - у коня-то голова больше.
Оно и верно - ненароком прочтешь что, потом переживать будешь за культуру и образование в государстве. На реформы потянет, а это - дело неблагодарное и бесполезное.
Едут дальше (коль ближе не случилось), а навстречу им Скверный волк.
И говорит он человеческим голосом, раз по-другому не понимают:
- Здравствуй ещё немного, Бурдюк-Царевич, съем я тебя сейчас. За что люблю царевичей - их пока съешь, и выпьешь и закусишь.
А царевич ему отвечает:
- Вот конь Богатырский в яблоках, тоже выпивши. Ты лучше коня съешь - он больше, только яблоки оставь. Они нам ещё пригодятся ёлку наряжать, да и на закуску.
Поел - попил Скверный волк и спрашивает:
- Куда же ты, царевич, путь держишь?
А Диван-Царевич ему в ответ:
- Да вот, то держу, то бросаю... Новый год ждал - ждал, не дождался, решил сам ехать. Где столкнёмся, там я его и встречу.
Почесал Скверный волк, сначала за ухом, а потом брюхо (последовательность – дело важное) и промолвил значительно:
- Как сказать… А может, его уже кто перевстретил и у себя празднует? Что тогда делать? Поедем лучше к мудрёной Василисе за советом. Может, чем и угостит ещё.
Не то что летописцы с биографами, а и сказочник не ведал, добрались они до Василисы или нет, но до дома её добрели уж точно.
Та, как водится, стол скатертью накрыла, штоф поставила, остальное самобранка, хоть и поворчала, но достойно представила.
Улыбнулась Василиса загадочно и спросила вежливым голосом:
- Что за интерес у вас, гости дорогие?
И ведь угадала с характеристикой – тут же Диван-царевич часть сервиза расколотил ненароком. Засмущался, икнул и молвил извиняясь:
- Дык, это…
- Где бы нам Новый год встретить? – перевёл Скверный волк, ему человеческим голосом привычнее изъясняться было.
А мудрёная Василиса ещё загадочнее стала:
- Главное - не где, главное - с кем и как.
Не осилили гости такой загадки – от растерянности ещё часть посуды в осколки перевели. Самобранка взялась спасать уцелевшее, а гости с угощением расставаться не хотели – как без закуски-то. И неизвестно ещё, чья бы взяла, да тут хозяйка осерчала (от недостатка внимания и из приличной девушки баба Яга запросто получается).
Ничего она им не присоветовала и проводила со Старым годом вместе, а то тот тоже засиделся, хоть и немолодой уже был. Куда их Василиса проводила, царевич не очень понял, поскольку ультразвук воспринимал плохо, но штоф с собой прихватил. Не для себя, а из уважения к вековым традициям – негоже початую бутыль оставлять (да и примета дурная).
Старый год они с волком на завалинке примостили - Старый ведь, а не Новый, да и не транспортабельный. А сами дальше двинулись, хоть дальше уж некуда было.
Тут Диван-Царевич и закручинился, что маловато будет им на троих - он да ещё два Скверных волка. Один ещё ничего, а другой совсем Скверный, откуда только каждый раз является? Где до поры скрывается?
Не сдержался Диван-Царевич и вдарился от расстройства оземь, оборотился, поднялся и опять ударился оземь, но второй раз оборотиться уже не смог, так и остался.
Очнулся царевич в палате белокаменной. Кругом персонал суетится, а в ногах Скверный волк сидит. Не стал царевич утруждать себя воспоминаньями - промолвил вопросительно-утвердительно:
- Долго же я почивал!?
И волк не смолчал:
- Вечно бы ты почивал, кабы не я. Вот определил тебя в лечебницу. Тут и мне прививку сделали - теперь не пью.
Глянул Диван-Царевич в окно, а там месяц светит.
Присмотрелся он, а то уж месяц май.
Так и не встретил царевич Новый год.
Расстроился, достал зеркальце волшебное, увидел лицо своё неприглядное и уж хотел изречь кое-что глубокомысленное...
А зеркальце ему в ответ:
- Не встречай Новый год раньше времени.
P.S. Скоро сказка сказывается, да не скоро удаётся от неё отделаться.
Принял Скверный волк очередную дозу снадобий и сформулировал вполне осознанно:
- По определению сказка – это ложь, содержащая истину. Но! Нормальный потребитель предпочитает поглощать плоды без косточек.
Изрёк и задремал до следующего пробуждения, а тут теперь думай, к чему это он?
*** *** *** *** *** *** **
Сказка о том, как Диван-Царевич аппетит нашёл
Жил да ныл (недовольствуя) на бледном свете Диван-Царевич.
И Это ему было не так, и Другое не эдак… да и вообще! Особенно, в частности! Только не только другими он был недоволен, но ещё всеми остальными. Как тут довольным быть, если, с самого рождения, а может ещё и до него, Диван-Царевич не доедал и не допивал, поскольку столько съесть и выпить даже Батюшка-Цаль не осиливал. Вот такая тяжёлая участь, а тут ещё явилось к нему Стремление к Счастью. Странное оно это Счастье. Обычно для него не хватало не только чего-то, но чего-то ещё… а бывает, что и что-то лишним оказывается. Вот такая запутанная ситуация – вроде есть даже больше чем нужно, а есть и не хочется.
- Опять снова в очередной раз куда-то собрался собираться? – Зевнула спросонок царевна Несметана, - Позавтракал бы сначала.
- Завтра завтракать будем, хоть с начала, хоть с какого другого места. А нынче не судьба видно...
- Неужто, аппетит потерял?! – Вплеснула руками царевна.
- Да… одни убытки… то ключи, то аппетит… по весне - цель в жизни… А, вообще Счастье хотелось бы найти!
- Для начала одно что-нибудь поищи, может и другое какое-никакое само попадётся.
К мудрым мыслям и дельным советам желательно прислушиваться, только, как заранее узнать, что они мудрые и это… дельные? Тут опыт нужен. Жизненный! Желательно не на своих боках нажитый.
Случились перед тем купцы заезжие и оставили на память коня Заезженного. Вроде подарка. А, дареному коню в зубы не заглядывают – смысла уже в том нет, поскольку и зубов того… тоже... Зато опыта жизненного в избытке – это, когда его больше, чем самому нужно и им делиться начинают.
Примерился, уж было, царевич коню вопрос задать, а тот заржал недослушавши. В общем, стало понятно, что поняли они друг друга, хотя дружить и не думали.
И отправились Диван-Царевич с конём Заезженным искать потерянное, а заодно и Счастье.
- Вот ведь… аппетит с ключами дома потерял, а искать приходится где-то… и это… как его? Счастье. – Вздохнул Царевич.
- Счастье дома только обыватель найти может. - Прошепелявил конь и окинул пространство мудрым взором.
- Обы… кто?
- Абы-кто, абы-кто… У больших личностей счастье дома не помещается.
- Счастье… а, вообще оно есть? – Попробовал царевич прояснить ситуацию.
Разумный собеседник на такие вопросы отвечать не станет - выкрутится.
- Счастье следует не есть, а переживать. – Надул щёки конь Заезженный.
- Ты не умничай. Переживают, это когда проблемы всякие или разные.
- Если не умничать, то к Дураку нужно. Да не к сказочному, который умный, а к настоящему, у коего дури хоть отбавляй, хоть не отбавляй, всё одно, на всех хватит.
И поехали они кривой дорожкой, с прямыми путями у нас завсегда трудности, Дурака разыскивать, чтобы тот помог Счастье найти. Такая уж у Дураков работа – другим Счастье это… обеспечивать.
Ехали-ехали… Нет Дураков! И не должны были бы вроде совсем перевестись – земля-то богатая. Может, попрятались, или в земли какие иноземные подались, а может и продались. Дураки везде нужны.
В общем, не нашли они Дурака, а нашли Скверного волка.
- Добрый день… - то ли спросил, то ли поприветствовал волка конь Заезженный.
- Кому как. – Философски изрёк хищник. – Дурака, слыхал, ищите?
- Для начала… в конечном итоге Счастье бы не помешало. Для того Дурак и понадобился. – Вздохнул царевич.
- Значит, придётся к Яге обращаться – Дураки обычно к ней забредают. Только она и тебя за Дурака принять может и того…
- Может… Может, она коня съест?
- А, я? Что я, без обеда останусь?
- Тогда, может она тебя съест? И обедать не нужно будет.
- Добрый ты, Диван-Царевич, только Яга волков не ест, она мужчин упитанных предпочитает, в непреклонном возрасте.
- Ты уж третьего коня у меня лопаешь, как не лопнул ещё!
- Лучше вместо трапезы я вам притчу расскажу о вреде питания. – Встрял в разговор конь Заезженный. - Вот слушайте! На протяжении всей семейной жизни суженая готовила супругу завтраки, обеды и ужины, но отравить его никак не удавалось. Он толстел и выглядел здоровым. Полностью разочаровавшись в кулинарных книгах, в конце концов, она начала есть вместе с ним и умерли они в один день… от обжорства.
- А, счастливы они при этом были? – Заинтересовался конечным результатом Диван–Царевич.
- Как узнать? Не спросишь уже – померли. Остаётся догадываться.
- А вред питания в чём? – Не донырнул до глубокого смысла Скверный волк.
- Так ведь умерли…от этого… от обжорства… Кстати, не пробовал ли уважаемый волк съесть саму бабу Ягу?
- Нет. Одна она у нас, а коней всяких во множестве. – Ответил Скверный волк и начал есть коня Заезженного, правда без удовольствия. Накопленная пищей мудрость плохо сказывается на её вкусовых качествах.
- Интересно было бы взглянуть на эту вашу единственную… - Хотел было конь отвлечь внимание.
- Лишнее это. – Поспешил высказаться царевич. - В женщинах должна оставаться какая-нибудь загадка…
- Значит, бабусю проведывать не пойдём. – Смирился парнокопытный.
- К Василисе пойдём. Толку, конечно, никакого не будет…. Но, традиция! Вдруг на неё какой Дурак… Кстати, некстати мысль мелькнула: А Василиса с бабой Ягой не родственники… случайно, неслучайно? - Обратился к царевичу утомлённый трапезой волк.
- У всех человеков есть что-то общее, иногда даже человеческое. У женщин, надо полагать, тоже.
И отправились они к Василисе: Диван-Царевич, Скверный волк и конь Заезженный недоеденный. Долго ли шли, коротко… Скорее коротко, поскольку так скорее получается. Дошли до Василисиного терема, постучали, ноги вытерли и зашли, не задумываясь о последствиях.
А в тереме уже стол накрыт, только все места заняты. Сидели там, да чаёвничали, да вопросы всякие обсуждали, Василиса, баба Яга и царевна Несметана.
Удивились гости, рты пооткрывали, а звук только царевич осилил.
- Э…
- Так оно, если женатый пошёл счастье искать, то никак мимо незамужней не пройдёт. – Пояснила царевна и закусила изречение медовым пряником.
- Кажется, это… аппетит у меня нашёлся. – Покосился на стол царевич.
- И где же?
- Да, там где и раньше был. – Похлопал себя по животу наследник.
На том путешествия с поисками закончились. Так они длительными и не должны быть. Чем дольше ищешь, тем больше сомнений в существовании искомого.
Диван-Царевича царевна Несметана до дома отконвоировала. Семейная жизнь, она…полна самых разных удобств… Факт! Неоднократно подтверждённый опровержениями.
Василиса со Скверным волком уселись в карты играть «на интерес», потому как без интереса даже и не интересно вовсе, а без карт в нашей местности совсем потеряться можно и загрустить.
Коня Заезженного баба Яга к себе увела, накормила, напоила досыта и съела, а тот и не возражал, поскольку полностью разочаровался в окружающей среде и других днях недели.
P.S. А, счастье? Как без него? Возможно, что также как и с ним! Или нет? Или… Тут только те сведущи, кто имел возможность сравнить.
Хотел было Диван-Царевич задуматься недельки так на две – три в винном погребе, но царевна… И, вообще… если смысл всё время скрывается, значит, есть ему что скрывать... может быть, то, что никакого смысла в нём и нет вовсе.
*** *** *** *** *** *** ***
Вот тут, пожалуй, следует разрешить себе оставить Диван-Царевича в покое…точнее в покоях и более не беспокоить.
Вряд ли можно назвать эту "эпопею" героической, да и эпопеей вообще… да и вообще… Однако, если читатель дочитал сиё… до этой строчки, значит, чем-нибудь более полезным поленился заняться. Т.е. сказке есть место в жизни! Время от времени, даже хочется найти в ней себе местечко… желательно хорошее.
С. Васильев