Бабушкины рассказки

            

    Хлопнула сенная дверь. Вошедший, слышно было, как обметает с себя и с валенок снег.
 « Наверно, Степан с работы пришёл»- Подумала женщина, собирая в чугун щи. Она уже положила мясо, не резаную картошку, капусту, сверху головку лука и всё заливала водой, когда в избу вошёл муж. За ним клубнем ворвался мороз.
 - Ну и буран разыгрался, уже дорогу почти замело. – Потом глянул в угол, где было приготовлено место для телёнка,- добавил, удивлённо,- ещё не отелилась?
 - Ходила недавно. Уж, скоро должна. Весь день караулю. Солому надо принесть, чтоб согрелась, - сказала Нюра, орудуя кочергой в печке, готовя место для чугуна.

  Печку топили кизяком с накидкой, чтобы было теплее. Для накидки рубили куровник, связывали его в снопы. Как кизяк начинал прогорать, кидали куровник. Он сухой, загорался ярким пламенем, обдавал жаром лицо и руки.
Для ребятишек была забава подкидывать прутики в печь. Мать на них шикала, но разрешала бросить по несколько прутиков. Сейчас они втроем сидели за печкой на лежанке с бабушкой. Нюра поставила чугун и большую кастрюлю с водой в печь, а Степан заглянул за печку:
 - Мам, как ты?
 - Да лучше, лучше сынок.
- Вы бабаку не донимайте, - Сказал детям, слушающим бабушкину сказку.

    Самому маленькому было почти три года, а Тони и Тани - близняшкам, шёл шестой год.               
 - Нет, мы не хуюганим, мы каску сюсиим, - сказал Гриша, - пло казю и казятак.
 - Ну, слушайте, слушайте, - сказал отец.
 - Дык, я пойду, схожу. Соломы принесу и посмотрю, - сказал Степан, обратившись к жене и  снова натягивая шапку.- Пока на стол собираешь.
- Да что здесь собирать то. Не долго, ведь, поел бы сначала.
 - Нет, пойду, схожу, что -то тянет.

 Нюра выложила из чугуна картошку в чашку, рассыпчатую, горячую. Поставили ещё одну чашку с капустой, залитую водой и приправленную луком. Начатую буханку хлеба положила на стол с краю, где сидел Степан. Хлеб нарезал за столом всегда он. Вот весь не хитрый ужин.
  Дети уже соскочили с лежанки. Помогли опуститься и бабушки. Степана всё не было.
- Либо, корова телится. Пойду, посмотрю.
- Сходи, подождем, чать не очень голодные. Картошку то прикрой, чтоб не простыла.

   Нюра вышла из сеней и увидела, почти бегущего, мужа с мешком соломы.
  - Возьми солому то, я за телком.
- Что отелилась?!- вскрикнула женщина.
 - Дай тряпку, какую ни будь, завернуть телка.
      Нюра занесла солому, не раздеваясь, высыпала её в приготовленный угол.
 - Зорька отелилась. Пойду, помогу.
Дети от радости запрыгали:
 - Телёнок, телёнок. У нас теперь телёнок будет.
  Бабушка перекрестилась:
- Слава Богу! Хорошо, что не ночью...

    Когда теленок уже лежал, в отведённом ему закутке, дети забыли и про ужин, Все крутились вокруг, разглядывая.
 - Таня посмотри, какие у него глазки, - восторженно говорила Тоня. -  Он прямо на меня смотрит.
 - А где у него лошки? – спрашивал Гриша.
 - Да, какие рожки, он ведь ещё маленький.
 - Всё хватит, садитесь есть. Картошка уж остыла.
 - Ни чо, зато не обожгёмся.

          На утро детвора проснулась раньше обычного. Было воскресенье, но в деревне выходные бывают только у школьников. И если хорошая погода, дома детвору не удержишь. Кто с горы на санках, кто на лыжах катается. Каждую зиму, заливали ледяную горку, и там всегда собиралась куча детей. Но сегодня, после буранной ночи, всё дороги были занесены снегом. Дул холодный ветер, поднимая подзёмку.
  Но Тони и Тани не очень то и хотелось идти на улицу. Они были заняты телёнком. Жданка (так назвали телочку) Утром уже хорошо стояла и тыкалась своей мордашкой, в подставляемые  руки ребятни. Они визжали от удовольствия. Своим визгом пугали Жданку.
 - Ну, хватит, вы её уже замучили,- останавливала  детей мать.
 Они на время затихали, отходили от телёнка, но ненадолго.

   После обеда пришли гости. Это были две девочки Катя и Лиза. Они пришли проведать бабушку и поиграть с сестрёнками и братиком.
Пришли с гостинцем.
- Это мама передала, - сказала Катя. – Одна чинёнка с капустой, а другая с картошкой.               
 -  А у нас телёнок! – радостно сообщил Гриша.
 -  А мы уже знаем, - сказала в ответ Лиза.
 Она разделась первая и подошла к телёнку:
 - Ой, какой хорошенький!
 - Это девочка, Жданка, - сказала Тоня.
Катя, подойдя к бабушке, спросила:
Бабака, как твоё здоровье?- и добавила, - мы тебе молока принесли.
 - Да, уж лучше. Кашель ещё есть. За молоко спасибо. У нас скоро своё будет. Пока только молозиво телёнку.
-  А, вы молозиво варили?- спросила Лиза у Тони и Тани.
 - Нет ещё.
- А я люблю варёное молозиво. Вкусня-а-а- тина!

   Катя и Лиза были дочерями Вали, старшей сестры Степана.
Два старших сына бабы Груни не вернулись с войны.Да и муж её, недолго прожил после военных ранений.
  Внуки окружили бабушку, наигравшись с телёнком, и стали её просить рассказать сказку.
 - Про козу, про козу, - наперебой говорили внуки, усаживаясь с бабушкой за печкой на лежанке.
   И баба Груня начинала:
 - Жила – была коза, и было у неё семеро козлят…

Все сидели тихо, слушая сказку, а как только бабушка доходила в сказке до:
-…Нашла коза волка, он спал под берёзой. Живот у него бо-ольшой, там у него козлятки лежат и плачут. Подошла коза к волку…,- и тут как по команде рывком подняла своё платьице Тоня и бабушка, ребром ладони, «разрезала пузо» волку, показывая это на животе внучки. Все смотрели на Тонин живот, как будто это был живот волка, и из него выпрыгивают козлятки.               
 - А потом, - продолжала бабушка, - коза нарвала травы и насовала её волку в живот и зашила. А сама с детками – козлятками ушла домой…
Платье было опущено, а внуки уже просили другую сказку…

   Так проходили дни за днями.  Вечерами, когда все дела «уличные»  были переделаны, после ужина занимались рукоделием. Нюра со свекровью пряли, вязали или шили, у Степана тоже была своя домашняя работа. Вечерами он подшивал валенки, а то сбруя в каком - то месте порвется, вот и сейчас был занят хомутом. А за работой и разные разговоры были.
 - Баб, а правда, что раньше русалки были?
 - Да, говорят старые люди, что были. Бывало, говорят, попадёт человек какой, к ним, вусмерть защекочут.
- Да, ну?! Брехня, наверно, - дивился и не верил Степан.
 - Ну, не знаю, так я слыхала, ещё в детстве.  А вот ещё случай был. Уж и не знаю, правда аль нет, но только я так слыхала. Вот как люди сказывали.- Баба Груня помолчала, пытаясь вдеть нитку в иголку.
 - На - ко, Нюра, помоги, что- то не вижу, свет слабый, али стара уж стала. Годов то уж не мало.
 - А ты царя видела?
- Нет, не видала, только на картинке. Счас-то вот говорят, что Бога нет, а я ведь в церковной школе училась. И за хорошую учёбу мне дали грамоту «Царского сына» и золотыми буквами было написано.
 - А, где  же эта грамота?
 - Да, где! Продали! Голод, когда был, вот и пришлось продать.
 - Мам, ты рассказать хотела…
 - Дык, щас и расскажу. Нонче - то этому не верят…, - Она отложила в сторону заштопанный носок, и продолжила:               
 - Было это в одном селе. По краю села банька стояла, а по ночам там девки песни пели. Повадились парни из села туда захаживать. А девки- то эти были не простые…  Проклятые были девки- то, вот они и пели. А, вот как петух запоёт, они вмиг исчезали.
 - Брехня, наверно, - вставил опять Степан. На него зашикали:
 - Не хочешь слухать,  не слухай. Да не перебивай.
 - Дык вот, - продолжала бабушка.- Влюбился один парень в девицу и закручинился. Ведь она вместе со всеми исчезала. И вот  люди его научили, как надо сделать. «Ты, - говорят, - как только петух запоёт и накинь крестик на ту, что полюбилась. Да только не спутай». Он всё сделал, как сказано ему было...  Все пропали, а она осталась. Хотел он на ней жениться, да она и говорит: «Пойдём с начало в такую – то деревню». Пришли они постучали в дом, на который она указала. Попросила деушка водички попить, да и спрашивает:
 «А что дети то у вас есть?»
 «Была, - говорит женщина, - дочка. Да случилась беда. Ей тогда и годика то не было. Я стирала, а она в люльке лежала, да орала. Я и сказала: «Хоть бы ты замолчала»…  Она и замолчала. Я уж и постирала и развесила, а она всё молчит. Подошла я к люльки то и обомлела,… заместо ребенка – бревно с глазами. Я уж все глаза выплакала и Бога просила, каялась, да только по сей день это брёвнышко с глазами лежит… Вот как раз сегодня было бы нашей доченьки Наташеньки девятнадцать лет. А брёвнышко то это мы ни поднять, что бы взять на руки,  ни убрать не можем.  Так и висит люлька посередь избы»...
«Я, - говорит деушка, - могу вам помочь. Толька нада ведро воды скипятить». Обрадвались муж с женой. Скипятили воду то, а она им и говорит: «Выходите все из избы то, да чтоб ни кто, ни входил, что бы вы ни услыхали»
Вышли они, значить из избы и парень с ними, а девка ведро воды взяла да и закрылась на крючок. Чё уж она там делала ни кто, ни знат. Только слышны были крики страшные. Знамо, мать порывалась зайтить, да как. Ведь на крюке дверь то, да и приказ был не входить.
 А, вот, как вышла девка то, мать и рванулась в избу к люльке то, а там и нет никого. Как она закричит в голос: - « Куды дочь мою дела?».
А девка то та и говорит: - «Вот она я, дочь ваша Наташа».
    Рассказали они всё, да как. Попросила Наташа благословенье у родителей. Тогда и свадьбу сыграли…
    Уж, правда, аль нет, так люди старые сказывали, а только проклинать кого грех большой. В неурочный час скажешь что, в сердцах и сбудется. Ни каво  ни када проклинать нельзя,- добавила бабушка...
  - Спать пора,- сказал Степан, - сейчас свет замигает.