Памяти пострадавших при теракте в Театральном Центре
на Дубровке. Норд-Ост. 23-26 октября 2002 года.
Лиза брела наощупь. Снежная буря и ночная мгла отделяли её от мужа, и теперь она не понимала, куда идёт. Северо-восточный ветер сбивал с ног, снег забивался под шапку, залеплял нос, глаза, было нечем дышать. Но она понимала, что надо идти, а точнее, ползти, только вперёд. Она знала, что Вовка где-то рядом...
"Норд-ост, норд-ост, северо-восточный ветер" - вертелось в голове. Холод пронизывал всё тело, и ноги уже её не слушались. Руки тоже перестали двигаться. Глаза залепил снег, и она из последних сил закричала:"Вов-кааааааа!!!"
* * *
- Товарищ лейтенант, здесь есть живые, стонут, - издалека и как-то неестественно до Лизы донёсся мужской голос. Но это был не Вовкин голос, она это точно знала.
Едва приподняв тяжёлые века, Лиза увидела робкий луч солнца, выглянувший из-за густых облаков. "Как холодно, ну да, ветер норд-ост" - промелькнуло в голове.
Сознание начало постепенно возвращаться. Открыв глаза, она увидела чьи-то ноги над собой. "Но это не Вовка, где же он?" Повернуть голову не было сил. Приглядевшись, Лиза увидела окно автобуса, сквозь которое светил тот самый луч, пробудивший её ото сна. Сразу вспомнилось всё.
Ноги человека, что мешали ей видеть небо, куда-то уволокли.
- Можешь пошевелить рукой, а ногой? - тот же голос обратился к ней.
Даже губы не шевелились, какие уж ноги и руки! Мужчина в форме спасателя
МЧС подозвал лейтенанта. Взвалив Лизу себе на плечи, они потащили её к машине скорой помощи.
- Эта глаза открыла, значит, жить будет. Давай быстрее в скорую, вон та уже отправляется в 15-ю больницу. Там уже двое, давай и её. Может, успеем, - командовал лейтенант.
* * *
- Итак, девочки, сегодня мы будем оттачивать движения руками. Рука в ирландском танце представляет собой прямую линию. Болтать запястьями и кистями нельзя. Смотрим, как это делают наши профессионалы, Даша и Валерия, - строгая тренерша Виолетта Игоревна озвучивала ученицам план работы на сегодняшнее занятие. - Включаем музыку, пошли, девочки.
Около тридцати учениц Московской Школы ирландского танца стояли кругом, когда в зал открылась дверь, и двое людей в камуфляжной форме и масках с автоматами в руках скомандовали всем быстро выйти в коридор.
Первое, что пришло в голову, это воспоминание о том, что в фойе Театрального центра на Дубровке, где Лиза обучалась ирландским танцам, висело объявление, что сегодня на большой сцене идёт мюзикл "Норд-Ост". И, поднимаясь на третий этаж, она столкнулась с артистами в военной форме времён Великой Отечественной.
- А в чём, собственно, дело? - удивилась Виолетта Игоревна. - Пожар, или что? Может, учения, но нас никто не предупреждал заранее! Девочкам надо переодеться, взять вещи.
- Учэния, учэния, - чётко и красиво, по-русски, произнёс один из мужчин. - Вэщи взяли, бэз пэрэодевания. Выходим по одному и слэдуем по корыдору в зал. Бэз паники.
* * *
Пока скорая везла Лизу и ещё двоих человек, лежащих без сознания прямо на полу машины, в больницу, память возвращалась к ней. Но пошевелить она не могла ни руками, ни ногами, ни головой. И даже не слушались губы.
В тот поздний вечер, после занятий в аспирантуре, Лиза отправилась на Дубровку. Ирландские танцы немного скрашивали их разрыв с мужем.
Да что удивляться, Лиза выбрала науку, а её научная руководительница, профессор Ирландского университета, проживала в Дублине. Ведь Лиза хотела продолжать заниматься в науке именно этой темой. И потому половину прошлого учебного года она провела в Ирландии.
Со свекровью у неё и раньше не складывались отношения, а тут такое длительное отсутствие. И на время Лизиного пребывания в Дублине Вовка вернулся к родителям. Конечно, после возвращения отношения и с Вовкой стали прохладными. Хотя они вместе уже почти 7 лет.
Надо же было такому случиться, что именно в тот вечер, когда репетиция в школе танцев должна была отвлечь её от грустных мыслей, террористами был намечен захват заложников!
Воспоминания нахлынули удушливой волной.
* * *
Всю группу вместе с тренером Виолеттой Игоревной загнали в зрительный зал.
Хорошо ещё, все они оказались на одном ряду, что в конце партера. В 10 рядах от того самого баллона с фугасной бомбой, обмотанного пластидом.
Она точно помнит, именно 10 рядов. Сколько раз за двое страшных суток они пересчитывали эти ряды!
Переговариваться шахидки не разрешали, и даже в туалет водили по одному. А потому всегда была такая очередь из желающих даже просто размяться, что за всё время удалось сходить всего пять раз.
Правда, и ходить-то было нечем. В ночь, когда их усадили в кресла, захватчики принесли из буфета все имеющиеся там провианты. Каждому по бутылке воды и упаковке жвачки. Детям отдали бутерброды.
Когда первый шок от того, что они заложники и всё серьёзно, прошёл, была ещё надежда, что их отпустят. Ведь отпустили несколько десятков женщин с маленькими детьми, мусульман и иностранцев. Для этого у всех проверили документы.
У москвичей и тех, у кого документов не оказалось, шансов на освобождение не было. Лиза была москвичкой.
Первую ночь удалось подремать несколько часов. Правда, сквозь тревожный сон слышались одиночные выстрелы. По рядам пробегал шёпот, что стреляли в кого-то из заложников, пытавшихся сбежать из здания.
Но и весь следующий день они были в напрасных ожиданиях, что всё не так серьёзно, и их вот-вот освободят. К вечеру пришло понимание безысходности ситуации. А с ней и вера. Вера и надежда на жизнь вечную там, рядом с Творцом. Раз здесь не суждено было...
Всё больше и больше Лиза копалась в своей прошлой жизни. Вспоминалось всё хорошее, а за плохое становилось стыдно. Времени до разрешения ситуации, а возможно, и смерти, оставалось всё меньше. И всё быстрее перелистывались страницы прожитой короткой жизни.
Вот Лиза с мамой едут к папе в Крым, где летом он бывал на практике со своими студентами. Вот они вместе с его студентами спускаются с гор и идут на море. Лизин папа пытался учить её плавать. Но в море ей было страшно, и научилась плавать она уже позже, в Москве, в бассейне.
Вот родилась Светка, и Лиза с Мамой выгуливают её в парке. Вечером, уставшие, ложатся спать. А папа с любовью стирает Светкины пелёнки и убирает квартиру.
Окончание школы, и Лизин дорогой Вовка, Владимир Вениаминович, её учитель истории, влюбил её в себя навсегда. Лизины родители не были против, что они сразу начали жить вместе. Потом поженились. Жить с его родителями было неудобно, поэтому со временем они с Вовкой переехали в аспирантское общежитие. Сейчас Лиза поняла, что если любишь мужа, надо о нём заботиться.
А она больше любила науку, потому и потеряла мужа. Вернуть бы всё назад! Но поздно. Где он сейчас? Стоит ли у здания Театра вместе с родителями, или нет? Лизе, как и всем другим заложникам, дали телефон и приказали позвонить родственникам, чтобы поднять шумиху.
* * *
Лизу поместили в палату с другими пациентами. Почему рядом нет знакомых лиц? Где Лизина соседка по школе танцев, Ольга, с которой они пережили те последние страшные мгновения жизни, показавшиеся вечностью.
После нескольких капельниц, восстановилась чувствительность лица. Губы смогли назвать своё имя, телефон родителей и адрес. Никаких вещей при себе у Лизы не оказалось. В сутолоке, при штурме, было не до того. Спасти бы жизнь людям!
Медсестра срочно отнесла записанные данные в пункт связи. У ворот больницы толпились родственники тех, кто искал своих близких среди живых. Эти дни были самым страшным испытанием для них.
* * *
В ночь на 26-е октября должно было что-то произойти. Терпение и боевиков, и заложников, двое суток проведших без сна и еды, с напряжённой психикой, подходило к концу.
Любой шорох мог быть провокацией, зал погрузился в полную тишину. Так бывает перед бурей.
Лиза девушка умная, и начала просчитывать ситуации возможного исхода. И поняла, если не случится раньше самое страшное - взрыв двух баллонов с взрывчаткой, то при штурме будет использован усыпляющий газ.
Поделившись этими соображениями с соседями, девушки оставили в ночь немного воды в своих бутылках. И сняли с себя хлопчатобумажные майки. И то, и другое держали в руках наготове, не разжимая.
Обстановка накалялась. К двум часам ночи один из мужчин, что сидел недалеко от сцены, не выдержал напряжения, впал в истерику, и с бутылкой бросился на террористку, находящуюся рядом со взрывным устройством.
Боевики открыли огонь. Убив его, тяжело ранили ещё двоих заложников, мужчину и женщину. В такой ситуации могло произойти всё. И Лиза, и все остальные заложники мужественно держали себя в руках. Выражением лица, мимикой, успокаивали друг друга. Беда сближает.
Внутреннее напряжение нарастало. К пяти утра послышались выстрелы и взрывы на улице. Лиза и Оля с напряжением смотрели на вентиляционные каналы. Было понятно, что газ будут пускать оттуда. Больше неоткуда.
Лиза посмотрела на часы. Было десять минут шестого. Из вентиляционных шахт повалил сизый туман, похожий на дым. Многие занервничали, подумали, что это дым от пожара. Лиза с Олей, попрощавшись взглядами, намочили водой из бутылки майки и прижали их к носу и рту. Они понимали, что только так можно уменьшить воздействие сильнодействующих усыпляющих препаратов.
Сквозь уплывающее сознание Лиза услышала выстрелы. Но ей уже было всё равно. Она брела сквозь снежную бурю с отмороженными конечностями. Она искала Вовку, и знала, что он где-то рядом.
"Однорукий Янис, или ностальгия" - http://www.proza.ru/2015/08/02/1355