Глава 8
Развалины шахты чадили, повсюду витал тошнотворный запах. Местами были видны полуразложившиеся трупы людей в шахтерской одежде – ввиду постоянных обстрелов захоронить их так никто и не рискнул.
Внутри зияющего пробоинами центрального административного корпуса было полутемно. Торнаев далеко заходить не стал, а присел на металлический стул, стоящий у окна одной из комнат первого этажа, шашку положил на колени: «Ну что же за люди такие, как так можно – убивать своих сограждан только за то, что они не признали новоявленную киевскую власть? Да уж, жизнь человеческая на этих бренных землях нынче и гроша ломаного не стоит…»
Иван тяжко вздохнул, вытер рукавом со лба пот и, вдруг заметил, что пряжка на ремне начала издавать тусклое свечение:
– Опа-на! Рубин где-то рядом! Вот ведь как бывает, только думал, что всё напрасно, а тут на тебе – подано, на блюдечке да с голубой каёмочкой!
Опер встал, поправил ремешок автомата, висевшего за спиной и, по сути, бесполезного, так как боеприпасов всё равно не было. Затем прошелся по зданию. Однако яркость глаза на пряжке была по прежнему тусклой и он вышел на территорию.
При подходе к развалинам, где некогда был ствол шахты и колодец с лифтом под землю, свечение рун усилилось: «Надо спускаться вниз» – логично догадался Торнаев.
Лифт конечно же не работал, зато там была в нормальном состоянии аварийная лестница. Иван одел на себя валяющуюся неподалеку шахтерскую каску с фонариком. Спуск был довольно длинным. Наконец он достиг дна. Пряжка на ремне заполыхала желто-красным светом, прилично освещая вокруг себя темноту. Оперативник пошел по рельсам для вагонеток. Примерно через полчаса глаз на пряжке сверкнул ослепительной красной вспышкой.
– Так, походу я уже рядом. И что дальше, где рубин? Ну, не долбить же, подобно шахтерам, стены киркой?
Внезапно, послышался шум падающих камней справа. Иван отскочил, выхватив из ножен шашку. Раздался мощный удар в стену и часть её осыпалась, образовав неровный проём.
Из дыры выскочили четверо низкорослых коренастых мужиков. Их лица украшали широкие бороды. Одеты они были в средневековые кольчуги и шлёмы, а в руках держали громадные боевые молоты.
– Ты кто такой? Откуда у тебя священный знак на пряжке ремня? – довольно агрессивно спросил самый старший из них.
– Э, народ, а вы сами то кто?
Гномы начали обступать Торнаева со всех сторон, не собираясь ему отвечать и явно с недобрыми намерениями.
Иван лихо, как заправский казак, крутанул в воздухе шашкой, отступая назад:
– А ну, не подходи ко мне! Назад я сказал! Меня сюда послала Цыга Заура, цыганка, за камнем, за рубином! Она мне и пряжку дала для поиска! Понятно?
Низкорослые богатыри остановились, переглянулись между собой. Не произнеся больше ни слова, залезли обратно в дыру, а старший махнул Торнаеву рукой, маня его вслед за собой.
Отойдя метров на триста по открывшемуся туннелю, который, без сомнения, был сделан нечеловеческой рукой, опер услышал, как сзади произошел обвал, засыпав пробитый гномами вход. Дальше коридор был выложен камнем, потолок был высокий, арочный, на стенах горели газовые факелы. Воздух на удивление был свежим и чистым – то ли волшебство, то ли отличная вентиляция.
Гномы шли очень быстро, Иван едва поспевал за ними, переходя порой чуть ли не на бег. Так продолжалось часа три. Без всяких передышек.
Дорога привела в большую пещеру. Там, на каменном троне, восседал громаднейший каменный король гномов. В его ногах стоял постамент, где на золотом подносе лежал сверкающий рубин размером с кулак.
– Бери! – произнес всё тот же предводитель подземных жителей. – И уходи к своим по проходу слева, к концу дня вылезешь наверх у реки, про нас никому не говори.
Торнаев молча взял красный кристалл, сунул его в нижний боковой карман брюк и ушел. Гномы не обманули. В конце туннеля оказалась каменная лестница, которая вела наверх, постепенно сужаясь и выводя в нору под кочкой. Иван выполз. Вокруг шелестел лес, рядом текла река. Впрочем, роща оказалась небольшой, а через полчаса опера окликнул дозор казаков.
В штабе казачьего полка, после лицезрения шашки есаула Васильева, все сомнения командования в честности рассказа оперативника исчезли. В части его знали с положительной стороны, к тому же, переданные им сведения подтверждались донесениями разведки.
– Ну что, «Цыган», благодарю за службу! Великое дело вы сделали, враг зажат в окружении и скоро будет добит. Твой контракт закончился, не желаешь его продлить? А то нам нужны такие герои как ты! – пожимая Ивану руку вопрошал казачий полковник.
– Спасибо за предложение, но нет, мне надо домой. Если что, я знаю, как с вами связаться! – вскоре опер покинул отряд и перешёл на территорию России.
Ростов-на-Дону жил своей мирной жизнью. Горожане всё так же влюблялись, ругались, мирились. Ни тебе выстрелов, ни взрывов. И слава богу!
В банковской ячейке Торнаев забрал свои вещи и поехал сообщать печальные новости Васильевым. Двери ему открыла пухленькая чернявая женщина, одетая в домашний халат: «Здравствуйте! А мужа нет дома, он в командировке».
– Здравствуйте, я к Вам, можно пройти?
– Проходите, а Вы по какому вопросу?
Не ответив, Иван достал из сумки шашку есаула и протянул её брюнетке.
Женщина всё поняла и разразилась пронзительным истошным воплем. На крик выбежали малолетние девочка и мальчик, которые, почуяв беду, вторили своей матери.
– Ваш муж пал смертью храбрых, он был нам как отец-командир, мне очень жаль…
Торнаев дождался приезда скорой медицинской помощи, которую вызвал перед тем, как зайти в квартиру, предполагая подобное. Потом аккуратно отстранил рыдающую в истерике у него на плече вдову и тихо вышел из дома.
Обратно он возвращался поездом, ибо в аэропорту на пропускном пункте у него бы обязательно обнаружили рубин, а лишние вопросы были ни к чему.
Плацкартные вагоны оказались битком набиты гомонящими вахтовиками. Хорошо, что Иван взял билет на СВ. Купе было пустым. Душу разъедала тоска, перед глазами как живые стояли лица погибших казаков. Опер глянул в окно – сверху серело небо, затянутое дождевыми тучами. Моросящие капли пеленой стекали по стеклу. Сквозь размывы ему померещился теплый взгляд есаула Васильева.
Не выдержав монотонности перестука колес Торнаев вышел в тамбур, молоденькая проводница предложила ему чай, но он отказался и ушел в вагон-ресторан. Там на всю катушку из динамиков играл Розенбаум: «Только пуля казака во степи догонит, только пуля казака с коня собьёт.»
Подошел пьяненький официант: «Есть пюре с котлетой, борщ. Что будете?»
– Водку ноль-пять, кофе и маринованных огурчиков!
– Айн момент! – показал своё знание немецкого работник общепита.
– Да, и ещё включи что-нить другое из музыки, итак хреново.
Официант, глянув на мрачное лицо оперативника, произнёс: «Сделаем» – и, покачиваясь, ушел на кухню.
Вернувшись в купе после закрытия ресторана, изрядно «окосевший» Иван беспробудно проспал до самого приезда в Приозёрск. В кошмарном сне ему мерещился тот самый бой под Краснознамённой и в нём мертвой хваткой, насмерть, навечно сцепились друг другу в глотки – есаул Васильев, с развороченным пулями животом, и убитый Торнаевым бандеровец, со свастикой на руке и с громадной колото-резаной раной от штыка на спине.
***
С утра надо было обозначиться на работе, сделать отметку о выходе из отпуска и принять дела, что и было проделано:
– О, Ваня! С приездом! Сразу видно, что у моря отдыхал – какой загоревший! – полез обниматься к Торнаеву Наливкин.
– Ну что, отпускник! Поздравляю с выходом на работу, а также с присвоением очередного звания капитан полиции! – радостно пожал руку вышедшему на службу и Синьков. – С тебя сауна и простава за звёзды!
– Само собой, Коля! За мной не заржавеет! Вот на неделе и отметим!– прозвучало в ответ от Ивана.
В обед Торнаев позвонил цыганке Зауре и сказал, что драгоценный камень у него. Они договорились встретиться вечером.
В большом частном доме Зауры было тихо. От суеты бренного мира её отделял красивый забор из красного кирпича. Сама хозяйка сидела в кресле-качалке на деревянной веранде и смотрела в звездное небо:
– Вот он, Марс… И что же за тайна у тебя? Очень интересно…
Раздался звонок в ворота. Цыганка нажала на пульт, впуская Торнаева.
– Принёс? – спросила она у оперативника, едва он подошёл к ней. Тот ответил утвердительно и протянул ей свёрток с рубином.
Заура развернула его и, зачарованно глядя на кристалл, произнесла: «Созрел… Должно получиться…»
– Слушай, там вообще какая-то сказка была: гномы, подземные пещеры. – продолжил Иван.
– А, эти… Это подземные люди, часть из них по своим глубинным переходам сумела пройти сюда, когда Цыга Таборг открыл Врата в этот мир. Но я их не вижу, у них своя рунная магия, пока они сами не захотят – их никто не увидит. – пояснила древнейшая на Земле. – Видимо и они почуяли чужих, раз помогают мне. Тут дело ещё есть – мне нужно попасть в СИЗО. Опасно открывать проход между мирами, пока не разберемся с загадочным врагом. Организуй моё задержание, заодно и по службе продвинешься. Там что-то есть... Помощь твоя нужна мне, как никогда.
***
Не отходя «от кассы» Торнаев составил план «поимки» Зауры. Они обговорили все моменты и на следующий день Иван с серьёзным видом пришёл докладывать лично своему начальнику Дмитрию Дмитриевичу:
– Товарищ подполковник, разрешите войти?
– Проходи давай, не пьянствуешь больше? – проворчал Дмитриенко.
– Никак нет, товарищ подполковник! Разрешите доложить?
– Докладывай!
– Путём проведения оперативно-розыскных мероприятий мною установлена мошенница-цыганка. Её данные личности и место жительства неизвестно. Однако надёжный источник сообщил, что сегодня она выйдет «работать по рыжью» на городской вокзал. Разрешите организовать задержание преступницы?
– Ну, наконец-то, Торнаев, не прошло, как говорится и полгода! Видно отпуск тебе на пользу пошел. Организовать задержание особо опасной мошенницы разрешаю! И, это, привлеки там для оцепления омоновцев, чтоб не ушла. За проведение операции отвечаешь лично!
– Так точно! Разрешите идти?
– Иди!
Как только Иван вышел из кабинета, то Димдимыч тут же стал набирать номера высших чинов полиции и города, чтобы первым отличиться перед ними.
***
Вокзальная суета была не совсем обычной. Чистокровная цыганка сразу приметила сновавших повсюду ментов в штатском. На привокзальной площади стоял автобус с затонированными стеклами, в котором сидел вооружённый отряд ОМОН.
– Эй, молодая, давай погадаю! Совсем бесплатно! Вижу над тобой чёрный туман – сглазили тебя, венец безбрачия и проклятие! – начала свою игру Заура, подойдя к молодой деревенской простушке. Девушка сразу испугалась, войдя в ступор.
– Давай сниму с тебя порчу? Золото есть? Снимай серьги, колечко, потом сразу всё верну! Ага, а теперь завернуть их надо в денежку. Денежки есть? Давай сюда все бумажные, в них заверну золото. Потом всё сразу верну, не бойся. – Глупая девчушка исполняла каждое слово опытной в психологии цыганки. – А теперь три раза тебе надо обойти вокруг вокзала, а я буду заговор читать. Иди, не бойся, я тебя тут ждать буду, всё верну, когда придёшь.
И, как только жертва обмана побежала вокруг здания железнодорожного вокзала, то довольная собой Заура пошла к выходу. А там её уже поджидал деловитый Торнаев: «Гражданка цыганской наружности! Стойте! Вы задержаны по подозрению в мошенничестве!».
– Ой, не надо, я только порчу снимала, ничего воровать не хотела! Отпусти меня, дорогой! Дома детей мал-мала все кушать просят. Христом богом молю!
Тут подбежали другие опера и "под белы рученьки усадили голубушку да в черный воронок". Сотрудники транспортной полиции привели к Ивану заплаканную потерпевшую, попутно объясняя ей, что нельзя же быть такой наивной. Операция по поимке похитительницы золота прошла успешно.
На допросах Заура молчала, как партизан, с любопытством наблюдая беснование следователя. А через день задержанную арестовали в городском суде и отправили в Следственный Изолятор.