Перед этими серьёзными учениями (дивизионные 72-го года, с развёртыванием – что ты!) наш ротный собрал нас, молодых взводных, на инструктаж. Основная его мысль заключалась в том, что, вот, предстоят учения, в которых будут задействованы тысячи бойцов и сотни единиц боевой техники. Чтоб они там, на Западе, понимали и боялись. И наша задача – беречь технику. Пуще глаза. Потому что каждый погубленный БТР икнётся нам так, что… Короче, вы поняли.
– Вопросы? – неожиданно закончил инструктаж ротный.
– А люди? – поинтересовался лейтенант-двугодичник Чалый. – А если что с людьми случится? На учениях? Могут же кто-нибудь и погибнуть, да? Например, Нигматулин – этот может. И что тогда?
– Могут, – грустно согласился ротный. – Придётся тогда писать объяснительные. Всем.
И, помолчав, сурово добавил:
– Подробные…