Как я чуть было не стал заикой

               
     Инструктор, невысокий мужчина лет тридцати пяти,  разрешил своим лучшим ученикам -  высокому Сергею и  невысокому  Паше - одним покататься своем "Газике" по автодрому.  Оба они умели неплохо водить автомобили, так как у их родителей были  легковушки. Я пристроился к ребятам: мне тоже   хотелось  попрактиковаться в вождении.  Сначала ребята по очереди  покатались  сами, а  затем   место за рулем уступили мне.   Сидевший рядом со мной Сергей , перевоплотившись в инструктора,   командовал мною   высокомерным , грубым   тоном.   Приходилось терпеть.   Другой возможности  научиться  водить машину у меня не было.  Инструктор ругал еще  грубее.
    Сначала  мы  благополучно прокатились  по  кругу,   затем    заехали на середину искусственной горки, остановились.   Нужно было  отработать сложный элемент вождения: машина  должна была с места  продолжить движение на гору.  Сложность этого элемента  состояла в том, что нужно было  выполнить сразу несколько операций:  отпустить тормоз, сцепление и надавить на газ. Главное -  нельзя было  дать машине покатиться назад.    Моя правая нога  сильно надавила на  педаль газа, но не смогла синхронно  отпустить  педаль сцепления, а левая нога продолжала сильно давить на тормоз.  Мотор взревел.   Машина  задрожала.   Вдруг раздался какой-то удар железа по железу.
  -  Стой! – взревел Сергей и   торопливо выключил  замок зажигания - двигатель заглох. 
    Меня прошиб пот.  Задним ходом  спустили машину  с горки,  вышли из кабины.  Из  двигателя, журча,  вытекала вода.    Ребята открыли капот.   
  - Ни хрена себе, - сказал Сергей. – Вентилятор сорвался.. . Пробил радиатор.
       У моих «учителей» были испуганные , бледные лица.   Я тоже заглянул в двигатель. То, что я увидел, заставило меня похолодеть:  радиатор был смят, вентилятор изогнут.  В голове пронеслась паническая мысль, что теперь матери придется платить за   изуродованные детали,  за ремонт, что сумма будет немаленькой, а денег ей, инвалиду, гипертонику, взять негде.    
       Я надеялся, что ребята сами доложат инструктору  об поломке. В конце концов не мне , а им он доверил машину. Но они струсили  и заставили меня сообщить  ему неприятную новость.  Я не стал с ними спорить.   Ведь  вина за сломанную машину лежала на мне.
      В автошколу я шел, как на Голгофу. В аудитории, куда я зашел,  кроме нашего инструктора, находились   другие инструкторы, преподаватели.  Я хотел было  рассказать о случившемся, но мой речевой аппарат внезапно забуксовал. Мне мешало говорить заикание.  Из уст вырвались лишь два слова:
 - Вентилятор... Радиатор...
  Мужики,  увидев  мое волнение, заикание, громко  засмеялись. Инструктор тоже смеялся.
   Мы пошли вместе с ним на автодром, к  машине.  Осмотрев двигатель, он выругался и потребовал, чтобы на следующий день  к восьми утра мы втроем пришли в гараж ремонтировать  машину.
  Весь следующий день  был посвящен ремонту. Правда,  моя роль была скромной:  стоя в смотровой яме, я подавал инструктору ключи и детали.
  Денег с меня никто не потребовал.  Мать даже не узнала о происшествии.  Тяжелый камень упал с моей души.  Я был почти счастлив.
  Долгие годы заикание меня  не беспокоило. Но через шестнадцать лет произошло событие,которое  заставило меня еще раз заикнуться. Но  это, как говорится, совсем другая история.