Пальцы заледенели, стали плохо сгибаться. Он подносит их ко рту – дышит. Этого тепла хватает совсем на немного. Холод вновь возвращается.
Ему хочется, просто взять упасть и замерзнуть, прямо тут в сугробе, равнодушные прохожие вряд ли что то заметят. У них такие каменные лица.
«Неужели и я был таким?» подумал он. «Так же проходил мимо, стараясь ничего не замечать, хотя нет, я старался не ходить, ездить. Чтобы все проносилось размытой картинкой перед глазами, так вообще ничего не видно, так лучше».
Когда то спорт стал его жизнью, он не стремился заработать. Просто он делал то, что любил, деньги пришли сами, они подняли его, а дальше. Дальше отчетливо засели в голове тысячи маленьких осколков, скрежет железа и свет, который потом оказался больничным. Множество операций, множество врачей, они говорили, что с карьерой покончено. Теперь он здесь, в родном городе, на родной улице, в родном дворе.
Медленно падает снег, домой не хочется. Там одиночество, и воспоминания. На самом деле весь этот двор пропитан воспоминаниями. Он улыбнулся, вспомнил, как они с рыжим рубили палками крапиву, под вторым окном справа от края дома. Вспомнил когда они, повзрослев, собирались с парнями в беседке, посреди двора. Как он пришел из армии, и тут же они гуляли два дня, тогда он уже не стеснялся пить при маме.
Мама, плохие мысли вновь нахлынули на него. Он представил, как она умирала тут в одиночестве, совсем одна, в этой обшарпанной двухкомнатной квартире, с отклеившимися обоями у потолка.
Слезы сами покатились из глаз, опять хочется сдаться. Отпустить руки, послушать врачей, и дожить свою жизнь, отгородившись от всех, стеклянными бутылками, которых изрядно накопилось в квартире за прошедший месяц.
«Но нет, не так просто меня сломать, жизнь кидает вызов, вызывает на бой, пока ты мне наносила удары, сейчас мой черед»
Он встает, прыгает, хватается замерзшими пальцами за перекладину и начинает подтягиваться. Двух минутный перерыв позади. Сколько еще впереди таких схваток.