Недавно наши соседи купили собаку. Не могу назвать породу, так как в этом я абсолютный профан. Назвали ее Рэкс. Забавная, очень подвижная собака с огромными печальными глазами.
Когда я увидела круглого пушистого щенка, то тут же бросилась играть с ним, такой он был симпатичный, а муж мой только и сказал:
- У нас появилась новая проблема.
«Какой бездушный,- подумала я и даже постеснялась, что он мой муж.- Как можно так отзываться о таком прелестном щенке?»
Наигравшись с собакой, я пошла домой.
Муж был не в настроении. Ему явно не нравился соседский пес.
-Скоро он вырастет, превратится в огромную собаку, начнет громко лаять. Этого нам еще не хватало,- брюзжал Рич.
-Ну, может, и не будет. Ты только посмотри, какой он замечательный,- вступилась я за животное, уговаривая мужа выглянуть через окно на улицу, где играл щенок.
-Да я ничего против не имею,- сказал Рич,- он очень симпатичный, я люблю собак, но, тем не менее, не намерен слушать собачий лай с утра до вечера,- не унимался муж. Он и так невзлюбил наш новый дом из-за постоянного шума, музыки и храпа. Да, именно храпа. Дик, хозяин только что купленного пса храпит так громко, что мы слышим его через стену и, конечно же, не можем заснуть. Муж вынужден был переселиться в другую комнату, а я сплю с затычками в ушах.
-Дорогой, ты преувеличиваешь,- только и сказала я.
Я явно забыла, что по каким-то там непонятным обстоятельствам, мой муж всегда прав.
Щенок быстро вырос и превратился в огромного пса, которому не терпится побегать, поиграть, попрыгать. Только хозяева перестали с ним играть. Не знаю, почему. То ли пес стал слишком велик, то ли чувство новизны, как это обычно бывает от купленной игрушки, прошло, не знаю, но собакой перестали интересоваться. Запертая целый день в гараже, без внимания и любви, она скулила, выла и лаяла. Хозяева приходили домой, открывали гараж, а оттуда вместе с радостным повизгиванием вылетал наружу сильный запах испражнений. Бедный пес там же ел, пил и справлял нужду. Ну, иногда «милосердные» хозяева выводили собаку на улицу, гуляли с ней. Обычно же они открывали гараж, привязывали Рэкса так, что тот мог выбежать на улицу на несколько метров. Он выбегал, прыгал на меня, Рича, когда мы возвращались домой, пачкал одежду огромными грязными лапами, запрыгивал на капот машины, оставляя длинные царапины.
Однажды Рич не выдержал и подошел к Фэриде, жене хозяина собаки, и пожаловался на громкий лай, который не давал нам спать по ночам. Фэриде стала пугливо озираться, странно покивала и убежала в дом.
-Странно,- только и сказал Рич. Я тоже удивилась.
Но только на следующий день мы поняли, в чем дело, когда муж Фэриде, Дик, попросил Рича больше никогда не разговаривать с его женой один на один и со всеми проблемами обращаться к нему.
«Ну, к нему, так к нему»,- подумал Рич. Ему все равно, с кем говорить, лишь бы проблему решить.
А к этому времени проблема, действительно, обрисовалась.
Рэкс, позабытый хозяевами, а может и от собачьей жизни, не переставал жаловаться на свою тяжелую долю. Причем делал он это ночами и ранним утром. Ни разу хозяева не постарались унять его. Хотя, с другой стороны, зачем? Если им храп Дика не мешает спать, то лай собаки и подавно. А то, что Дик никогда не просыпается, мы знаем точно. Так как еще не ясно, что громче, его храп или лай собаки.
В общем, в один прекрасный день Рич выпалил без всяких на то предисловий:
- Ваша собака громко лает, мы не можем спать.
Дик странно округлил глаза, почесал макушку и скрестил руки на груди.
-Кто лает? Рэкс? Да он совсем не лает. Мы ночью спим хорошо.
-Да уж мы знаем, что хорошо,- не удержался муж, вспоминая его громкий храп.
-Что ты имеешь в виду?
-Я имею в виду, что собаку надо начать тренировать.
-А мы ее и тренируем,- отпарировал Дик.
На том разговор и закончился. Прошел еще месяц наших мучений. К тому же лето было в самом разгаре, и, когда соседи открывали гараж, то невозможно было дышать, потому как с каждым дуновением ветерка мы вдыхали не запах прекрасных роз, которые могли бы расти у соседа в саду, а насыщенный запах испражнений.
-В конце концов, это же издевательство над собакой! Такой прелестный пес. Ты только посмотри, какие печальные у него глаза. Мне его так жалко, никому он не нужен,- причитал Ричард. Ему на самом деле было жаль бедное животное, но себя и меня тоже было жаль. От недостатка сна я стала раздражаться. Мы даже начали ругаться.
Рич поговорил с Диком еще пару раз, уговаривал заняться Рэксом, даже купил специальный ошейник. Собаке достаточно проносить его всего месяц, и потом она перестает лаять. На что Дик заявил:
- Не нравится наша собака, покупайте другой дом и переезжайте.
В тот же день Рич, подкрепившись моим согласием, написал жалобу на наших соседей, а через неделю мы узнали, что их оштрафовали на 100 долларов за шум, собачий лай по ночам и негуманное отношение к животному. Узнали мы об этом от самого же Дика, который, напившись пива, пытался кидаться в драку на моего мужа.
-Расист!- в конце концов обозвал он его, как будто дал пощечину. Рич, как истинный американец, очень чувствителен к несправедливым оскорблениям, особенно если учитывать, что до приобретения ими собаки, мы были друзьями. Они, будучи иммигрантами, порой жаловались Ричу на американцев. Рич сочувствовал и тоже подтрунивал над жителями своей страны. Еще он чинил им компьютеры бесплатно, даже не упоминая о цене, а когда жена Дика улетела на родину хоронить маму, я кормила его русской едой. А сегодня Рич вдруг резко превратился в расиста!
Ну, тут уже не выдержала я. Чувство справедливости заложено во мне основательно. К тому же я тоже иммигрантка, тоже говорю с акцентом, такая же, как они, и поэтому мне простительно иметь чувство голоса. К тому же я не выношу, когда иммигранты используют свое положение как меньшинства в собственных выгодных целях. Это так низко и подло! Замечательно то, что я тоже иммигрантка и могу об этом громко заявить без боязни быть названой националисткой или как там это вообще называется.
Захлебываясь от несправедливости, я решила вступиться за мужа:
-Если в следующий раз ночью я проснусь из-за лая собаки, то не Рич, а я сама лично вызываю полицию. Нам надоело упрашивать вас снизойти до наших нужд. Вы поступали, как хотели, теперь мы поступим так, как считаем нужным! Вы знаете, что после 10 вечера не должно быть никаких шумов - это один из американских законов!
-А тебе-то какая разница?- взвизгнул Дик.- Ты же не американка!
Он был очень зол, его зрачки путешествовали по орбите глаз по часовой стрелке, жена и дети, спрятавшись за спиной, беззвучно наблюдали.
Я просто не могла поверить тому, что услышала. Я всегда столбенею перед людской глупостью и наглостью, и обычно у меня не хватает слов даже для собственной защиты. Я вдруг поняла, что спорить нам больше не о чем, мы действительно говорим на разных языках, я - на русском, они - на филиппинском, Рич - на английском. Прямо Вавилонское столпотворение, и понять друг друга мы не в силах.
Знаю одно, что все стороны сильно переживали. Рич переживал, что его назвали расистом, Дик, что нужно платить штраф, я переживала по причине более высокой: отсутствие справедливости. В данном случае поступили несправедливо с Рэксом, что приобрели его и перестали заботиться, с невинно оскорбленным Ричем, со мной, не высыпающейся в последнее время, и даже с теми наивными американцами, которыми иногда искусно манипулируют хитрые иммигранты. Было жаль Фэриде за отсутствие права голоса в присутствии мужа, было жаль Дика за то, что он совершенно не понимал, как неправ.
Несколько дней после ссоры мы не здоровались. Дик подговорил соседей написать в домоуправление, что его собака не лает по ночам. Соседка Мэри согласилась. Она ведь не жила с Диком через стену, а мирно располагалась в доме напротив. Ей было жаль Дика. Она считала своим долгом сообщить правду о том, что, действительно, не слышит, как по ночам завывает пес. Так же она посчитала своим гражданским долгом сознаться в этом перед нами.
-Мэри, да ты и не можешь слышать собаку, потому как живешь в доме напротив, а не через стену,- возмутился Ричард. На что она невозмутимо ответила:
-Он такой милый пес, такой симпатичный, я просто не могла отказать Дику.
-Ну, спасибо тебе, - только и ответил Рич.
Неделя вражды с соседями близилась к концу; мы не здоровались и не разговаривали друг с другом. Хотя ссора дала положительный результат. Дик купил ошейник и Рэкс перестал лаять, также поводок на нем стал короче, а царапин на машине меньше. Из гаража тоже почти перестало попахивать, так как завидев нас, соседи спешили закрывать гараж и сразу же прятались.
Приблизительно в это время Дик все же попросил у Рича прощения. Рич в свою очередь предложил выплатить штраф. Они даже обнялись. Тем не менее, прятаться от нас не переставали. Ричард перестал быть «расистом», зато стал чувствовать себя чудовищем, которого избегают.
-Да не переживай ты,- успокаивала я его, используя мою любимую отговорку,- это их проблема.
И я была права. Теперь это, действительно, была их проблема на каком-то особом психологическом уровне.