- Почему ты не хочешь одолжить мне семьдесят пять штук, которые капнули тебе от продажи родительской квартиры? Всего лишь на год! И под хорошие проценты, - спокойно добавил Гагин, разливая по второй.
- Не обижайся, Дим, но я не могу. - Борис откинулся на спинку стула и нервно застучал ножом по тарелке, пытаясь разрезать ломоть радужной форели на мелкие кусочки.
- Кстати, а ты знаешь, что малёк у сёмги и этой форели один и тот же?
- Как это? – Борис положил на край тарелки нож и вилку, взял гранёную стограммовую стопку Мухиной-Малевича и с интересом поднял голову.
- Всё просто. Одних мальков выпускают в закрытом фьорде, а других, таких же самых, - в открытом море, в свободное плавание. И вырастают две разные рыбы. Но, самое интересное то, что растаможка сёмги обходится в четыре раза дороже, чем растаможка форели! И если завозить…
- Вот этого я и боюсь, - поморщился Борис, - всяких мутных бизнесовых схем, и ты… мне не жаль лично для тебя, пойми Димон, но… что-то у вас в бизнесе не срастётся, кто-то схему вашу сдаст ментам, или ещё что случится, и… все денежки улетят на ветер.
- Ну, давай! – Гагин, не дожидаясь тоста, опрокинул стопку дорогой водки и тут же наколол вилкой красивый, в оранжевых разводах, тонкий кусочек вкусной, тающей во рту, рыбы.
- Я хотел сказать, - медленно начал Борис с поднятой стопкой и Гагин налил себе ещё, – что ты настоящий друг, Димка. И если бы не ты, не твоя пятёрка долларов, я не знаю, где взял бы деньги на нотариуса, налоги и оформление завещания. Так всё накручено у нас в стране! Получаешь наследство и должен платить государству, как рэкетирам! За что? Спасибо тебе, Димка! За тебя!
- Вот видишь! Когда тебе надо было, я сразу одолжил! Без всяких расписок, процентов и сроков! – Дмитрий Гагин резко навалился на стол.
- Ты чего, Дим? – Борис опустил стопку.
- Ну, кто ставит? Пей давай! Тост сказал и рюмку ставит! Вот, молодец!
- Дим, ну если проценты надо, ты скажи…
- Да ты что, Борька?! – Гагин широко улыбнулся, провёл рукой по волосам и потянулся за сигаретами. – Это я к тому, что ты ж не для бизнеса брал, а для решения вопроса. Теперь ты квартиру продал, долг вернул и накрыл «поляну». И ты бы, я уверен, мне одолжил, окажись я в твоей шкуре. Но здесь другое. - Гагин подкурил, затянулся и, выпуская дым, вальяжно закинул руку с сигаретой на спинку соседнего стула. - Здесь бизнес. Я прошу не для себя, а для расширения своего бизнеса. А бизнес – это прибыль, и прибылью надо делиться. Вот поэтому я и сказал про проценты, дружище.
- Я… я подумаю, - Борька выпил и виновато разлил ещё по одной. – Ты часто бывал в Норвегии?
- Я в поисках надёжных поставщиков исколесил всё северное побережье Европы, практически всю эту сказочную Лапландию, мне даже реально казалось, что я побывал во владениях самой Снежной Королевы.
- Знаете, я уже замучался готовить вам всякие справки и отчёты! Вы ещё только про бабушку мою сведений не собирали! – Гагин раздражённо бросил на стол начальника кредитного отдела Прайвис-банка толстую стопку бумаг.
- Дмитрий Сергеевич, дорогой мой, но, вы же знаете, это не наша прихоть, это требование головной конторы. – Безликий клерк улыбался так, будто всей душой обожал клиента и готов был ради него лечь под танк.
- Когда я вам три года назад сотку зелени на депозит положил, вы сунули мне хлипкий договорчик на одном листике! И всё! Никаких сведений о руководителях и хозяевах банка, о его финансовом положении! Никаких поручительств и гарантий! А теперь, когда я у вас смешной кредит прошу, вы меня и весь мой бизнес наизнанку выворачиваете!
- Дмитрий Сергеевич! Может вам кофе или чай предложить? – начальник кредитного отдела всем своим видом изображал готовность растаять, словно кусочек сахара в чашке у важного клиента.
- Скажите лучше, когда вы примете решение по моему вопросу?
- В четверг! В четверг заседание кредитного комитета и, я уверен, решение будет только положительным! А пока, заполните ещё одну формочку!
- Что? Ещё какие-то справки? Да у меня и печати с собой-то нет! Вы в своём уме? Мне что, в другой банк переходить?! – Гагин судорожно сдавил портфель и тяжело засопел раздутыми ноздрями.
- Возьмите экземплярчик с собой, пусть бухгалтер посмотрит, а в конце дня наша девочка с ней созвонится и подъедет, заберёт, чтоб вас, дорогой мой Дмитрий Сергеевич, не беспокоить…
- Лена! Почему дверь нараспашку?! У нас что, проходной двор? – Гагин через приёмную заглянул в рабочую комнату и не увидел там никого: одни пустые столы и мерцающие мониторы.
- Здрасьте, Дмитрий Серегевич! Менеджеры вышли покурить и, наверное, забыли дверь захлопнуть, - пожала плечами миловидная девушка, доставая из шкафа вешалку для пальто шефа и, уже подойдя ближе, тихо добавила: - вас полтора часа дожидается странный посетитель. Говорит, по важному делу.
- Продажи нулевые, а они целыми табунами курить ходят, - бормотал Гагин, причёсываясь маленьким плоским гребешком возле огромного зеркала и украдкой поглядывая в сторону кабинета, где на одном из стульев возле двери сидел мужчина в овчинном тулупе и овчинной же шапке.
- Ты ему раздеться не предлагала? – спросил Гагин секретаршу.
- Да, и чай, и кофе, только он от всего отказался.
- Загоняй этих дармоедов, пусть работают, - распорядился Гагин и, подхватив модный портфель, уверенно зашагал в сторону своего кабинета.
- Здрасьте, вы ко мне? – обратился директор, поравнявшись с человеком в тулупе, и взялся за золочёную дверную ручку.
- К вам, Дмитрий Сергеевич, - посетитель поднялся со стула и глаза его как-то по-особому заблестели.
- Проходите, только я очень занят и прошу вас мысли излагать кратко!
- Как вам угодно, любезный, - ответил посетитель и тут же стал скороговоркой называть номера контрактов и суммы просроченных задолженностей.
- Погодите, погодите, - взволнованно перебил его хозяин кабинета. – Не так быстро! Вы кто такой? Налоговая полиция? Коллектор? Присядьте! Кстати, раздеться не хотите?
- Как пожелаете, любезнейший Дмитрий Сергеевич. – И с этими словами странный посетитель ловко освободился от тулупа и бросил его вместе с шапкой на роскошный диван зелёной кожи, величаво занимавший весь свободный от стеллажей угол.
Гагин остолбенел. Нет, выпивать он давно привык, особенно после ухода жены, и похмелье всякий раз приходило к нему по-разному… Но, чтобы в таком виде?! Из-под курчавых смоляных волос загадочного гостя торчали два кривых рога, которые могли означать только одно – пора немедленно завязывать с алкоголем.
- Так мы присядем? – похожий на чёрта человек обнажил нестройный ряд редких зубов.
- Пожалуй, - ответил Гагин и плюхнулся в большое директорское кресло.
- Только я вам смогу помочь, любезнейший, и больше никто! – гость ловким движением извлёк из внутреннего кармана пиджака тубус с Коибой и протянул визави.
Гагин взял сигару, как-то весь обмяк, на лбу его выступила испарина, и он неуверенно нажал кнопку системного телефона:
- Лена, у нас коньяк есть?
- Я вас прошу, не пейте эту гадость! Вторую поджелудочную вам Бог не подарит! – выпалил неожиданно гость, и Гагин тут же испугано снял палец с кнопки. Похожий на чёрта человек, тем временем, из другого кармана достал плоскую бутылочку бальзама «Вигор» и поставил на стол.
Вошла секретарша и чуть не уронила поднос с коньяком и бокалами при взгляде на посетителя.
- Бокалы поставь, а "Хеннеси" забирай, - хладнокровно распорядился Гагин. – Ты видишь у него рога на голове?
- В-вижу, - едва вымолвила сотрудница.
- Но, ты же не пила вчера!
- Я-я… можно я пойду, Дмитрий Сергеевич? - Лена опёрлась о спинку стула и старалась не смотреть в сторону человека с рогами.
- Мне вчера жена изменила, - отшутился посетитель. – Только вы, девушка, никому ни-ни! А то засмеют! Забудьте!
- Уже забыла, - сказала секретарша, выпрямилась, подхватила бутылку коньяка и твёрдо зашагала к выходу.
- Я всякого в жизни повидал и меня фокусами не испугаешь! – стиснув зубы, произнёс Гагин.
- Господь с вами, Дмитрий Сергеевич! Я и не думал вас пугать! Боже упаси! – посетитель замахал рукой. – Я здесь лишь с единственной целью – спасти вас, любезнейший мой.
- От чего? – Гагин откинулся в кресле, разминая и нюхая ствол сигары.
- От краха. – Гость щёлкнул скрюченными пальцами и, сделав гримасу, добавил, - от неминуемого краха.
- Неоплаченные контракты? Непогашенные кредиты? Уход от налогов? Да чепуха всё это на постном масле! У любой живой фирмы есть и долги, и проблемы! Не бывает бизнеса без проблем, уважаемый! Я их с первого дня разруливаю! Больше вам скажу: родился на свет – и уже должен, уже - проблемы! Со здоровьем, с родителями, со школой, с девушкой, а потом и с деньгами… А, в бизнес нырнул, так и подавно в проблемах зарылся! Мерседесы и яхты – это лишь фантики, блестящие обёртки для печенья с перчиком! Понты для приезжих! – И довольный своим выступлением оратор потянулся к полочке за гильотиной.
Внимательно слушавший собеседник, отвинтил пробку с горлышка плоской бутылки и разлил её содержимое по бокалам.
- Я предлагаю выпить за эту пламенную речь, а заодно и нервишки расшатавшиеся подлечить! – В дьявольской руке бальзам заиграл яркими янтарными бликами сквозь стекло пузатого бокала.
- Почему нет? – Гагин вполне овладел собой, дружелюбно улыбнулся гостю и, подняв бокал, звонко чокнулся и слегка пригубил крепкий напиток.
- Вы, наверное, полагаете, что нахватавшись кредитов и залезая в убыточные схемы, сможете выправить тонущий корабль и вырулить на мелководье?
- Почему же «мелководье»? Мы входим в пятёрку крупнейших импортёров рыбы, наш оборот за последний год увеличился…
- Мне-то хоть не врите! Я – это вы! Ваша тёмная сторона души! И уж я-то знаю реальную картину не хуже вас! Хотите, расскажу?
- Ну-ну, интересно, - пробормотал Гагин, затягиваясь сигарой, и тут же вздрогнул от неожиданно раздавшейся телефонной трели.
- Меня не для кого нет!! – заорал он, судорожно надавливая кнопку громкой связи, и нервно затянулся. – Прошу вас, продолжайте, - обратился он уже к собеседнику, и на мгновение ему померещилось, что у того за спиной выписал дугу чёрный хвост с кисточкой на конце.
- На гребне успеха вам, Дима, показалось, что вы самого Бога держите за бороду, - начал, сузив зелёные зрачки, гость. – Всё вам удавалось, везде вы успевали, и удача всегда была на вашей стороне. Но вы прогневали её, заездили и сами возомнили себя, чуть ли не Господом Богом. А ведь, кто вы, в сущности, такой? Продавец рыбы. И только! Удачливый продавец большого количества рыбы, который использовал грязный труд подчинённых, чтобы самому ходить в белом воротничке и пахнуть французской туалетной водой вместо рыбного шлейфа. Вам бы молиться нужно было за удачу каждый божий день, да трудиться, не покладая рук! Вполне возможно, что и прожили бы так беспечно, рыбным царьком, всю свою безалаберную жизнь. Но, нет же! Вы как в той сказке: не хочу быть царицею, хочу быть владычицей морской! Мало вам было старое корыто поменять на новое, я имею ввиду стодвадцатьчетвёртый кузов на эс-класс, так вам и супругу на молодуху сменить вздумалось!
Слова загадочного посетителя стали греметь сильнее, отдаваясь эхом, а образ его, слегка размытый и показавшийся Ганину теперь устрашающим, навис над ним словно туча, высекающая молнии. «Что за зелье он мне подсунул? – подумал Дмитрий, - и сигара такая забористая, дым чёрный…».
- Зачем же с утра спешить на работу, если всё сделают сотрудники? – продолжал зловеще наступать гость. - Зачем же проводить кропотливый анализ своей деятельности, если есть бухгалтера и финансисты? Зачем платить налоги и сборы, если можно давать взятки? И все эти помощники, прокуроры и служащие, все эти юристы, адвокаты и прочие умники, которые вились вокруг тебя и пели дифирамбы, растыкивая бабки из твоего бизнеса по своим карманам, все, до единого работника, думали только об одном – какой бы ещё кусок оттяпать от сладкого пирога! Ты упустил контроль над собственным бизнесом, над собственной жизнью! Погряз в разврате, пьянках, дорогих развлечениях и заграничных поездках! И ты уверовал в то, что все тебя любят, что все тебя ценят, все только и думают, как помочь тебе подняться ещё на одну ступеньку выше! А на самом деле ты оказался лохом, простым лохом, которого все трахали, как хотели! В том числе и твоя жена, которую, в свою очередь, другие трахали, как хотели!!
- Не-е-е-т!! – заорал исступлённо Гагин и злобно вдавил сигару в дно хрустальной пепельницы.
- И если ты сейчас же не примешь решение, тебе конец, Гагин! Причём – полный!
Дверь в кабинет слегка приоткрылась, и секретарша просунула голову.
- Звали, Дмитрий Сергеевич?
- Я же сказал, я занят!! – истерично заорал в её сторону директор.
- Хотя я не уверен, что уже не поздно. - Посетитель развёл руками.
- Какое решение?
- Ты должен продать весь свой бизнес. Со всеми потрохами. Ты уже не в состоянии им управлять. А, набираясь денег у друзей и банков, ты только сильнее затянешь петлю. Друзей потеряешь. А банки сами тебя найдут. И высосут всё, как пиявки.
- Кому продать? – прохрипел Гагин в отчаянии.
- Я тут провёл небольшой аудит, - гость вытащил из бокового кармана смятый листок, - и, если разорвать договора аренды всех холодильных складов и баз, продать остатки мороженой рыбы и отдать на реализацию всю готовую продукцию… Да, вот ещё… ментам и таможенникам не платить ни копейки, и этому твоему «другу», из администрации, который сдаёт тебя постоянно «Росрыбе»…
- Антон?
- Хорошо рифмуется с другим словом, кстати, более подходящим. Ну, короче, есть один покупатель, который заберёт всё твое барахло, вместе с долгами, дебиторами, кредиторами. Тёлку эту твою, Лену, - тоже заберёт…
- За сколько?
- Ленку? Я думал – она в нагрузку!
- Да нет же! Весь бизнес!
- А-а! Ну, так уж и быть. За ноль рублей, ноль копеек.
Гагин залпом допил остатки бальзама и вытер пот со лба.
- Ты что ль? – упёрся прямо в зрачки зелёных глаз.
- Ну, я, - скромно пожал плечами собеседник. – А ты снова сможешь стать собой. У тебя сразу появится уйма свободного времени осмыслить всё происшедшее, вспомнить родных и близких, поправить здоровье. Что ты на меня вытаращился?
- Убирайся к чёрту! – Гагин привстал и сжал кулаки.
- Ты хоть понял, что сказал?
- Брысь отсюда!! – хрипло завопил Гагин, выпучив глаза.
Разноцветные фонари весело переливались в такт громкой музыке и будто подмигивали многозначительно: мы с тобой, ты на верном пути, приятель, посылай всех к чертям!
- Ещё "Мартини"?
- Не, я бы "Шеридан" выпила.
- Окей! – Гагин щёлкнул пальцами, подзывая официанта. Затем снова развернулся к девушке. - А подруга твоя "Шеридан" будет?
- Будет!
- Окей! Кстати, я забыл, как тебя зовут?
- Лиля.
- А подругу?
- Ты что, на подругу запал, или со мной гуляешь?
- С тобой! Ну, а подругу-то, зачем бросать?
Завертелось, закружилось всё вокруг, словно разноцветные стёклышки калейдоскопа. Наполнились денежные потоки, потекли ручьями в разных направлениях, развращая заёмщика, одаривая прихлебателей, и оседая в безразмерных карманах советчиков, сотрудников и случайных приятелей всех мастей.
- Официант! Виски всем!
- Ты что творишь? – Показалась откуда-то сбоку знакомая голова с рогами. – Какой дурак бухает на кредитные деньги? Ты считал свой баланс за последний месяц? Посчитай – прослезишься!
- Пошёл к чёрту! – И Гагин плеснул содержимое бокала в дьявольскую морду.
- Димочка, за что? – недоумённо спросила, вытирая лицо, обиженная блондинка.
- За вас, Дмитрий Сергеевич! За вашу щедрость! За вашу мудрость!
- Ура! За шефа! Ещё виски!
- А нам "Мартини"!
- Всем "Мартини" со льдом и водкой!
Переступая через пустые бутылки и чьё-то пьяное тело на ковре, чуть не поскользнувшись на апельсиновых очистках, Гагин, потирая лоб, пробрался в санузел и склонился над раковиной. «Ну, разве ты не знал старой поговорки: берёшь на время, и чужие, а отдаёшь свои и навсегда?».
- Кто здесь? – Гагин поднял голову и машинально открыл кран. Мутная струя воды зашумела, словно Ниагарский водопад. – Да у меня фундамент огромного складского комплекса заложен на будущей окружной! Мне уже сегодня за этот кусок земли пол лимона зелёных дают! Я, если захочу, его продам и вмиг со всеми рассчитаюсь! Но я не стану этого делать! Через год, когда там появится дорога в Олимпийскую деревню, я за это дерьмо не меньше трёх лимонов возьму! Понял, ты, урод?!
Но в зеркальном овале теснилась только одна перекошенная от злости и алкоголя физиономия, и никого больше рядом не было. «Я что, сам с собой разговариваю? – Гагин скривился и добавил, брезгливо глядя на собственное отражение: - Пошёл ты к чёрту!». И тут же прямые русые волосы его стали виться и странно курчавиться, потом как-то вмиг потемнели и сквозь плотные смоляные кольца стали пробиваться два отвратительных кривых рога. «Чёрт!!» - заорал Гагин, и зеркало со звоном треснуло. Разной величины осколки разлетелись по всем углам ванной комнаты, а один из них полоснул волосатую руку мужчины до крови.
Решение создать акционерное общество и поделиться будущей прибылью со своими сотрудниками пришло внезапно и выглядело простым и гениальным. Гагин оглядывал шумящий муравейник конференц-холла и с удовлетворением следил за общей приподнятой и возбуждённой атмосферой. «Конечно они, а кто же ещё? Они, эти люди, прошедшие с ним рядом весь этот тернистый путь становления бизнеса, именно они, а не какие-то там банкиры, должны стать совладельцами бизнеса, - думал Гагин. – К тому же, работая, по сути, на себя, они уже не станут воровать или бездельничать, ведь это уже будет их собственный бизнес».
- Уважаемые коллеги! Друзья! – торжественно начал свою речь Гагин. – Сегодня я счастлив всем вам объявить, о принятом мной решении создать на базе нашего товарищества акционерное общество закрытого типа! – Гагину показалось странным, что аплодисментов не последовало. «Наверное, опешили от радости», - пронеслось у него в мозгу.
- Каждый из вас может теперь стать совладельцем нашей компании. Для этого лишь достаточно купить пакет акций. И это сможет сделать любой сотрудник нашей компании, подчёркиваю, только нашей. Ни для кого из вас не секрет, что большая дебиторская задолженность наших покупателей, а также большие расходы на строительство собственного хладокомбината, обескровили наши ресурсы, и мы вынуждены пользоваться заёмными средствами, выплачивая ежемесячно огромные проценты банкам. Но теперь для всех нас наступает новая эра! – Гагин стал хрипеть и сделал несколько глотков минералки. – Себе лично я оставляю пятьдесят один процент, но если кто-нибудь из вас захочет владеть большей долей, скажем, заложить свою квартиру, машину, тёщину дачу… - С этими словами Гагин улыбнулся и обвёл глазами слушателей, надеясь на хохот, или хотя бы лёгкую волну понимания юмора босса, однако лица присутствующих выражали лишь внутреннюю тревогу и озабоченность. Лишь только юрист, разработавший пакет документов для акционирования, бодро кивал, как львёнок под задним стеклом автомобиля.
- Мы из налоговой полиции. Вы директор?
- Да, я, а в чём, собственно, дело? Разве вы не обязаны за две недели…
- Вот наше предписание! Здесь особый случай! Вы перевели большую сумму на счета фиктивных фирм, входящих в конвертационный центр, который вчера накрыли. Наличность изъята, а банковские счета, в том числе и с перечисленными вами деньгами, арестованы.
- Да я тут причём? И откуда мне знать, какие фирмы фиктивные, а какие – нет? Вы же им разрешение на работу выдаёте? Вот вы и разбирайтесь!
- Мы уже разобрались. Вами получена оплата по тендеру на госзакупку консервов для минобороны. Накладные подписаны, бюджетные средства переведены, а консервы по нашим сведениям ещё не отгружались на военные склады. Вам будет непросто доказать, что на конвертацию вы отправили какие-то другие деньги, а не бюджетные.
- Алло! Это КРУ вас беспокоит! Мы к вам на следующей неделе проверочку направляем. По какому вопросу? По вопросу необоснованно высокой цены госзакупок и нарушения тендерных процедур.
- Гагин? Дмитрий Сергеевич? Особый отдел федеральной службы. Вы бы подъехали ко мне на Дзержинского, в сорок первый кабинет. Повесточка нужна? Организуем повесточку! Только с повесточкой всё уже по-другому будет, поверьте, это в ваших же интересах, всего пару вопросов. Прихватите с собой оригиналы таможенных деклараций на норвежскую рыбу за последний квартал. Да, и не нужно никому звонить, никто вам не поможет, а уважаемых людей прицепом потянете, они будут на вас в обиде. Да и дело-то пустячок, всего пару вопросов…
- Здравствуйте! Мы из УБЭПа! У нас ордер на проверку ваших складов.
- У меня нет складов! Мой склад только строится!
- Извините, мы не так выразились. Мы хотим провести сверку фактических остатков импортной рыбы на арендованных вами складах и остатков по бухгалтерскому учёту.
- Алло! Привет! Ты где пропал?
- Почему «пропал»? Я же перевёл тебе на карточку деньги!
- Да причём здесь деньги? Ты когда с дочерью последний раз общался?
- Я занят, у меня на работе проблемы, да и разве ей нужно моё общение? Она уже взрослая и мне ничего не рассказывает…
- Она вчера вернулась ночью, пьяная, и я нашла у неё синяки от уколов на венах…
- Ну, ты же её должна контролировать! Ты же – мать!
- А кто отец?
- Она живёт с тобой! Ты ей сама, какой пример подаёшь со своими малолетками и ночными клубами?
- А ты? Ты какой пример подаёшь?!
- Дмитрий Сергеевич, к вам можно? – Главбух осторожно протиснулась в дверь. – Я все документы для проверки подготовила и декларации отксерила. Вы оригиналы не вздумайте отдавать, только под акт выемки с понятыми!
- Я знаю, знаю, ты меня отвлекаешь!
- Дмитрий Сергеевич, я увольняюсь.
- Как «увольняюсь»? – Гагин отпрянул от монитора и нервно схватил заявление.
- Меня всё у вас устраивало, я вам благодарна, но…
- Зачем же, Дина?
- Мне предложили вдвое больше…
- Не ври! Кто сейчас платит больше? К тому же, две недели, по КЗОТу ты по-любому должна…
- Дмитрий Сергеевич, я вас прошу, мне уже завтра нужно выйти на новую работу!
- Но как? Как ты меня оставляешь без главного? Я же должен подыскать тебе замену! И в такой момент! Дина!
- Мне надо…
- Диночка Петровна, я тебя прошу, не сейчас! Поработай немного, пока я не подыщу кого-нибудь приличного! Хотя, кого я сейчас найду…
- Я боюсь.
- Чего?
- Вы же знаете, у меня брат в областной налоговой.
- Ну да, он часто нас выручал, я помню.
- На вас собрали много компромата и все эти проверки – только цветочки. Я не хочу отвечать за ваш бизнес. Я много раз вам говорила, но вы не слушали, говорили, что все так делают и, что у вас высокие покровители. Но всё это - до поры, до времени. В любой момент к вам могут прийти с обыском, и я вас прошу, не держите ни в офисе, ни дома чистых бланков с печатями тех чэпэшников, на которых мы оформляли фальшивые акты порчи форели.
- Свободна! – дикая головная боль пронзила всю голову и Гагин, скривившись, сильно сдавил виски пальцами.
- Алло! Димка! Ты стоишь?
- Привет, Борька! Сижу, а что?
- Хорошо, что сидишь. Выступление президента слушал?
- Какое?
- Зайди в интернет, оно там на всех сайтах висит!
- Что там? – Гагин тёр виски, но боль не проходила.
- Олимпийскую деревню будут строить в другом месте!
- Как «в другом»?! Почему? А дорога?
- То-то и оно дружище, скорее всего – заморозят до лучших времён. Я, как чувствовал…
- Алло! Васген! Привет, дорогой! Это Дима, узнал?
- Да, брат, узнал, говори, чего хотел.
- Васген, помнишь, ты как-то хотел купить у меня семь гектаров земли с документами на строительство склада по новой окружной?
- Да, хорошо помню. Аллах отвёл от покупки!
- Зачем «отвёл»? Я готов вернуться к переговорам!
- Ты что, Димон, у евреев научился?
- В каком смысле?
- Для дороги не будет финансирования на следующий год, а зачем мне склад в поле? Ты что, мне гнилую рыбу продать хочешь? А, брат?
- Извини, Васген, я не знал…
- Дмитрий Сергеевич, дорогой мой, мы вам не можем продлить кредитную линию. Нет, ни под какие проценты. Нет, имущественные права на незавершённое строительство наш банк не интересуют. Дмитрий Сергеевич, дорогой мой, но это же не моё решение, есть правление, акционеры, в конце концов. И потом, вы же знаете, - мировой финансовый кризис! Что значит «мы уговаривали»? Ваше право было отказаться. Ждём погашения точно в срок, иначе головная контора может распорядиться о принудительном списании денег, поступающих на ваш счёт. В том числе и бюджетных. Как «не предусмотрено»? Почитайте внимательно раздел об имущественной ответственности в дополнении к кредитному договорчику!
Жёлтые языки пламени яростно метались в каменном чреве камина и с шумом врывались в трубу, уносимые свистящим ветром. Гагин по очереди швырял в огонь бланки с подписями и печатями, «липовые» акты, накладные, договора и множество других бумаг, которые теперь становились опасными и могли легко превратиться в страницы уголовных дел. Случайно в руки ему попались старые фотографии. «Как они здесь оказались? Вот я на гондоле, на дирижабле, а это с дочкой на берегу океана…». Комок подступил к горлу и Гагин остро почувствовал, что именно в это время был счастлив, что только трёхлетний бесхитростный ребёнок, забиравшийся каждое утро ему на голову в кровати, и был настоящим ощущением счастья. Глянцевые фотки полетели в камин и запылали каким-то странным зелёным цветом…
Наливая четвёртый или пятый бокал виски, Гагин чувствовал себя абсолютно трезвым. «Почему меня перестал брать алкоголь? Мне теперь что, ведро нужно выпивать? И почему перестал появляться этот чертяка? Он хоть иногда дельные советы подбрасывал! Хоть бы визитку оставил! Стоп! Я же точно знаю его телефон! Но откуда?». Гагин залпом осушил бокал, вынул из кармана мобильник и наудачу набрал три шестёрки.
Как ни странно, послышались ровные гудки и вскоре раздалось знакомое:
- Здравствуйте, любезный Дмитрий Сергеевич!
- Здравствуй-здравствуй! Ты где пропал? Где тебя черти носят?
- Весь в заботах, Дмитрий Сергеевич! Столько дел появилось! Столько занятных человечков на грешной земле! Столько судеб!
- Ты мне нужен! Причём – срочно!
- Вы уверены? Когда я был нужен, вы прогнали меня, боюсь – теперь слишком поздно. Хотя…
- Что «хотя»? Что?! Есть хоть маленький шанс? Я прошу тебя!! Прости, что прогнал тогда! Я же не со зла, бес попутал!
- Что ты несёшь, Дима?! Что ты… Хорошо, но ты готов пойти на все мои условия?
- Готов!
- Хотя… условие, собственно будет одно.
Раздался громкий свист, шорох, пламя в камине резко вспыхнуло и в ту же секунду, в старом глубоком кресле у окна появился элегантный мужчина с рогами на голове.
- Виски будешь?
- Опять ты эту гадость пьёшь. – Гость скривился и достал плоскую бутылочку бальзама.
- Какое же условие? – нетерпеливо спросил Гагин, глаза его горели.
- Ты давно был на могиле родителей?
- Давно. Но я собирался! Я пойду, я завтра же пойду! Там оградка, я знаю…
- Надо было при жизни к ним почаще заглядывать. Ну, да Бог с тобой, Дима, если ты так сильно хочешь…
- Да! Хочу! Хочу! – перебил гостя Гагин.
- Заберу я твой развалившийся бизнес, со всеми проблемками… Ты, кстати, зачем всё на себя оформлял? Ты что, в детстве Ильфа и Петрова не читал? Для таких же дураков, как ты, умные люди ещё тогда писали: любым «рогам и копытам» нужен Фунт. А ты? Хотел героем быть? Видел, где теперь герои?
- Не томи, прошу тебя! – взмолился Гагин. – Скажи, что я тебе буду должен?
- Душу.
- В каком смысле? – Гагин схватил бутылку с бальзамом и плеснул себе в стакан, даже не предлагая гостю.
- Она тебе всё равно уже не нужна.
- И что, никаких претензий ко мне со стороны органов не будет?
- Никаких! Всё оформим нотариально, в лучшем виде, за это не беспокойся.
- Душу, и всё?
- И всё!
- Дай я подумаю, - Гагин снова наполнил бокал дрожащей рукой и безумным взглядом уставился на огонь. Потом взял кочергу, поправил искрящиеся поленья и спросил вкрадчиво: - Слушай, а в чём подвох?
- Никакого подвоха! – бодро выпалил чёрт. – Всё по-честному! Я у тебя забираю проблемы, взамен получаю твою душу!
- А я… я останусь живым?
- Ещё каким живым! Бросишь бухать! Пойдёшь на работу! Найдёшь тёлку сисястую! Слушай, Дим, ты меня утомил уже своими соплями! У меня дел полно, скажи спасибо, что я и так…
- Я согласен! – выпалил Гагин.
- Вот! Вот это слово мужчины! Ну что, по рукам? – волосатая чёрная лапа потянулась навстречу Гагину, и тот с отвращением сдавил её.
- По рукам.
- Ну, всё, сделка состоялась! Завтра в десять жду в первой нотариальной конторе с уставными документами и паспортом! – И с этими словами чёрт завертелся, превратился в размытый крутящийся волчок и со свистом вылетел через каминную трубу.
Гагин вылил себе в бокал остатки бальзама и закурил. Чего-то не хватало для такого переломного и важного события, какой-то торжественности, шумного веселья, что ли… Гагин метнулся к полке с дисками и стал выбирать музыку. Вот, «Helloween», то, что надо! Комната взорвалась взвинченным вокалом Киске и сумасшедшим гитарным соло. Стоп! Не то! Слишком уж шумно… «Judas Priest» - вот она, нервно-возвышенная и кровоточащая, как рваная рана, тема! Две лидер-гитары наперегонки кинулись терзать звуковое пространство, а пронзительный вокал Халфорда делал отчаянные попытки их перекричать… Да что же это такое? Какая-то гремящая какофония… Ну, конечно, «Black Sabbath», старый добрый тяжёлый рок. Ну, давай, Озик, давай! О, боже! Какой визг на фоне шума прокатного цеха! Что же это за мрачную коллекцию бесовской музыки я собирал всю свою жизнь?! Где это волшебное звучание? Нет, только «Beatles» - музыка на все темы и для всех поколений! Давайте Джон с Полом! Пойте для меня ваши нетленки! Но, что это? Знакомые с детства мелодии кажутся примитивным набором звуков. Голоса крикливые, слащавые, притворные... Боже, меня совсем не трогает музыка! Что-то странное… нехорошее со мной приключилось. Со мной, или с миром?
Небритый мужчина в потёртых джинсах и дырявом свитере достал из завалов кладовки пыльный мольберт и с трудом открыл залипшую деревянную крышку. Краски подсохли от времени, но если их хорошенько смешать с растворителем, то… А растворителя-то и нет, - пустая бутылочка! Мужчина прошёл на кухню, достал из шкафчика остатки растительного масла и вылил в железную кружку. Включил газ и стал кипятить масло до состояния олифы. Картошку теперь придётся всухомятку есть, но это не главное. Растворитель готов и можно приступать. Распахнутое настежь окно сразу запустило в дом целый вихрь снежинок и холода, но мужчину это не пугало, наоборот, казалось знаковым и вдохновенным. С юношеским восторгом смешивал он краски и наносил нервные мазки на холст. Он не знал сюжета своей картины, не имел даже представления о цветовой гамме и образах, но какая-то высшая сила уверенно водила его рукой и, не колеблясь, выбирала нужную краску. Сначала художнику казалось, что он рисует беззаботно танцующих людей, дома и деревья, и кружащиеся на их фоне снежинки. Но вскоре видел он на полотне одни лишь пляшущие языки пламени и странные символы. Снова и снова ложились по разным уголкам холста причудливые узоры и витиеватые линии, превращая полотно в живое энергетическое поле, которое, казалось, уже начинало дышать и видеть. И так всегда выходило, что любые первоначальные задумки художника, любые попытки обрести себя и изобразить жизнь искажались, меняя форму и содержание, как бы он ни старался. И что бы ни рисовал художник, какие бы живые и добрые идеи ни вкладывал в свои работы, всегда выходило одно и то же, - мистическая фантасмагория из вихревых потоков, похожих на снежные метели, только цветные и отчего-то мрачные.
- Вы продаёте эту картину? – спросил без особого интереса маленький старичок, кутавшийся от промозглого ветра со снегом в меховой воротник.
- Продаю. Двести долларов.
- За эту мазню? Побойтесь Бога, юноша!
- Какая необычная картина! – К беседовавшим людям со стороны мостовой подошла эффектная молодая женщина в длинной шубе и пуховом платке. Руки она прятала в уютной муфточке.
- Спасибо, мадам, - кивнул художник.
- Боже! Да это же я! Скажите, как вы угадали меня срисовать?! – воскликнула вдруг женщина, и розовощёкое от мороза лицо её засияло ещё сильнее.
- Где вы тут себя увидели? – наклонился к картине старичок.
- Да вот же, вот эта жёлтая фурия – это я! Такая же ветреная, такая же порхающая по жизни среди всяких уродов и такая же… красивая! Я покупаю! Держите две купюры!
- Но, позвольте, - попытался возразить старичок.
- Вы же отказались, - пожал плечами Гагин.
- А вы могли бы нарисовать мой портрет с натуры? – покупательница кокетливо заглянула в глаза художника.
- Не знаю, но могу попробовать, - Гагин любовался точёной, словно высеченной изо льда или горного хрусталя, светящейся красотой лица незнакомки. На фоне той серой и беспросветной жизни, которой Гагин жил последние полтора года и которую только и замечал он теперь вокруг, эта женщина с большими снежинками на кружевном платке показалась ему королевой. Снежной Королевой. – Я здесь неподалёку живу и мастерская у меня прямо в квартире.
- А у вас шампанское есть? – загадочно улыбнулась незнакомка.
- Кажется, нет, - ответил художник и к стыду своему вспомнил, что кроме картошки, лука и чая у него дома из еды больше ничего нет.
- Не беда, купим по дороге! – весело сказала прекрасная дама и подхватила Гагина под руку.
Среди ночи Гагин резко проснулся и поднялся на кровати, - ему показалось, что у него перехватило дыхание. Рядом, разбросав руки поверх одеяла, спала новоиспечённая натурщица. В бликах уличного фонаря лицо её теперь не показалось Гагину красивым, рот был полуоткрыт, а верхняя губа слегка подрагивала в такт негромкому сопению. Кроме того, на щеке её возвышался бугорок родимого пятна, почти бесцветного, но с торчащей маленькой волосинкой, заметной именно теперь, при боковом уличном свете. Удивившись таким странным переменам собственного восприятия красоты, и убедившись, что дыхательный спазм миновал, Гагин тяжело плюхнулся на подушку, повернулся на бок, и сладко провалился в глубокий сон.
Снилось ему, что он - маленький заблудившийся мальчик, в большом и холодном ледяном дворце – царстве Снежной Королевы. И никак не может он отыскать выход из запутанных лабиринтов и необыкновенно красивых, сияющих ледяным блеском, залов. Ноги стынут на холодном полу, страх парализует каждую попытку пошевелиться или позвать на помощь… И только маленькая девочка Герда, в коротенькой шубке, согревающая замёрзшие руки в меховой муфточке, может показать ему дорогу и расколдовать холодное сердце, вернуть живую душу… «Ты хороший! – говорит Герда. – Просто, когда ты рисовал картину, вместе со снежинками в окно залетело маленькое стёклышко и попало тебе в глаз. А потом и до сердца добралось. И оно не даёт тебе жить и дышать. Хочешь, я достану из твоего сердца это стёклышко, и ты снова станешь весёлым и жизнерадостным? И будешь любить меня, как и прежде! Почему же ты молчишь? Почему не говоришь со мною?».
- Хорош притворяться! То храпит, как слон, а то лежит, не шевелится! – И, с этими словами, раздражённая, плохо спавшая на неудобной кровати женщина, в голове которой всё ещё пузырилось вчерашнее шампанского, стала яростно теребить за плечо бездыханное тело…