К слову: шарики покупал и бандероли в Рязань посылал Автор. Наталью Автор лицезрел самолично, тётка свозила « в гости» - хотела похвастаться московской племянницей («Гляди, Наталья, племяшка моя. Ну, как? Больше не приведу, не увидишь. Нет, есть мы не будем, мы так просто зашли». Это она зря. Автор не прочь был пообедать...).
===================Шарики для детского сада
Вы спросите, как можно скопить такую сумму, живя на одну зарплату с маленькой дочкой? Ответ на этот вопрос Рита знала. Она сама покупала для тётки надувные шарики – синие, зеленые и желтые (красные не годились).
- Сколько вам? Пятьдесят? Это куда вам столько? – любопытствовали бдительные продавщицы. Ответ на такой вопрос у Риты был заготовлен:
- Для детского сада, к празднику. У нас там четыре группы, да ещё комнаты украсить надо, - бойко отвечала Рита, наученная тёткой, что отвечать, если спросят.
- Красненьких не хотите взять? Все красные просят, а вы зеленые… - предлагали продавщицы, но Рита неизменно отказывалась: «Красные уже купили» - и отправляла шарики в Рязань ценной бандеролью.
В надувных шариках Женька выносила с завода спирт. Здесь пора уже сказать, что завод, на котором работала тётка Женя, был винно-водочный, а водку в те времена достать было трудно, её продавали по талонам, как страшенный дефицит, хотя спирт стоил копейки. Женька разбавляла его водой, честно добавляя в 400 г спирта 600 г кипяченой воды, и разливала в трёхлитровые банки, запечатывая их железными крышками на закаточной машинке. У оборотистой Женьки имелся широкий круг покупателей – товар был «ходовым»…
Надувные шарики с налитым в них спиртом Женька крепко стягивала обыкновенной катушечной ниткой-сороковкой и прятала…в бюстгальтере, для чего покупала лифчики на два размера больше. На проходной ни о чём не догадывались и Женьке всё сходило с рук. Шарики годились всех цветов, кроме красного и фиолетового, потому что красную краску спирт растворял.
- Ну, красную, понятно. А фиолетовые почему нельзя? – спрашивала Рита.
- Тебя в школе не учили, как фиолетовый цвет получается? – смеялась тётка. – Синюю краску смешивают с красной. А от красной спирт закрашивается, кто ж такой купит?
Про краску Рита не помнила, в школе их не учили составлять краски, они рисовали готовыми, купленными в магазине. Рита предпочитала карандаши, которые вдохновенно слюнявила, добиваясь желаемого эффекта. Рита не знала, как составлять цвета, зато она четко знала: то, чем занимается её тётка, называется воровством, даже ещё хуже – хищением у государства (завод-то государственный и спирт тоже государственный). За это Женьку могут посадить в тюрьму. А она, Рита, помогает тётке воровать. А ведь она комсомолка!
- Ты-то чем виновата? – успокаивала Риту мать. – Ты ж не воруешь, шарики покупаешь. А уж для чего они ей – не твоё дело. Женьке жить негде, Наталья её выживает, дом-то Натальин. Олька ослепла совсем в этой полутёмной выгородке, я тебе не говорила, расстраивать не хотела… Зрение падает у неё. На кооператив деньги немалые нужны, Женьке нипочём не заработать, вот и выносит спирт… Не от хорошей жизни. Думаешь, она не переживает, не нервничает? Сколько раз на проходной попадалась…
Ритина мама говорила правду. Женьку ловили со спиртом не единожды, судили товарищеским судом, всерьёз угрожали увольнением, грозились передать дело в нарсуд. А это уголовная статья, это уже серьёзно… Но не увольняли и дело в суд не передавали – из-за Ольки. Если Женьку посадят, куда ж тогда Ольку, в детский дом? Здоровье у неё слабое, зрение плохое, слепнет, в детдоме таким не житьё, пропадёт.
Тем и спасалась хитрая Женька, которую каждый раз отпускали «на поруки». От бесконечных Натальиных намеков, переживаний и товарищеских судов Женька получила язву желудка (на нервной почве), но на кооператив всё же накопила.
=========================Искусство сорить деньгами
Перебравшись в новую квартиру, Женька развернулась вовсю: купила цветной телевизор, холодильник и стиральную машину, обставила комнаты новой мебелью. Старую великодушно оставила Наталье, с которой расцеловалась на прощанье по-родственному, в обе щеки: «Прощевай, Натальюшка, не держи на нас с Олькой зла, всё же не чужие, какая-никакая, а родня». Наталья, не ожидавшая такого от Женьки, смахнула со щеки слезу и широко перекрестила «родню»: «Ну, коли так… Идите с богом, заходите кады не то, не чужие…»
Из всех Антонидиных детей Женька жила лучше всех, не отказывая себе ни в чём. В Москву наезжала по три раза в год, накупала без счёта платьев и игрушек для маленькой Ольки, а однажды приволокла большой – во всю комнату – пушистый ковёр. Синий, с лимонно-жёлтыми цветами и рыжими яркими листьями. Листья казались настоящими, словно только что упавшими на этот необыкновенный ковёр. От Женькиного ковра, который она расстелила на полу, показывая, в комнате стало нарядно и словно бы запахло осенней листвой.
- Это он намок, пока везла, - объяснила Женька. – За ночь высохнет и не будет пахнуть. Щас я его скатаю и в ванну отнесу, там выдохнется.
- Нет, пусть лежит! – запротестовала Рита. – Он осенью пахнет! И листьями!
В Женькином ковре словно соединились - небо и рыжая осень. И ведь не выбирала, ковёр сам её выбрал, сам дался в руки, признал за хозяйку (ковров в Москве в те времена днём с огнём было не найти, но Женьке всегда везло).
- Не выбирала, схватила то что было, я узоров-то не видела, в кассу скорей побежала, пробивать, пока не расхватали. Думаю, возьму какой есть, на пол брошу, уютней будет, а то у меня голый паркет…
- Сколько отдала-то? – спросила Ритина мама.
Ковёр был сказочно дорогой. И сказочно тяжёлый. О том, как они втроём волокли его до электрички, а потом до Казанского вокзала, а потом втаскивали в вагон, у Риты остались тяжёлые воспоминания, такой вот «неподъёмный» каламбур.
- Как же ты одна домой его потащишь, на двух автобусах? – ужаснулась Вера Сергеевна.
- Дотащу как-нибудь, - весело сказала Женька. – Такси возьму.
- Такси?! Это ж деньги какие платить!
- Ты же сама говоришь, не донести. А у меня сумок сколько… На такси самый раз!
Денег Женька не считала.
Двое других детей Антониды, Галя с Николаем, также приходились Ритиной матери двоюродными сестрой и братом, но в Москву никогда не приезжали. Рита расспрашивала о них тётку, но любившая поговорить Женька рассказывала о них неохотно и мало.
Зато об их матери, Антониде, Рита знала всё – от своей бабушки, маминой мамы, родной сестры Антониды. И глядя, как беззаботно сорит деньгами Женька, думала: «Лучше бы матери своей отвезла, если лишние. Антонида всегда жила в нужде, берегла каждую копейку и работала на износ: днём в совхозе, вечером на огороде, с которого кормилась вся семья. Была Антонида трудолюбивой, экономной, работала изо всех сил… И всегда жила трудно, как ни старалась.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/26/1344