Полицейская форма. Ярко рыжие волосы, отливающие медью, рассыпаны по плечам, кокетливо выглядывая из под пилотки. Но в её взгляде, как и во всей фигуре, ни грамма кокетства. Одна лишь сила. Несокрушимая, безграничная, стальная сила. Вы видели когда-нибудь, чтобы женщина обладала такой поистине мужской силой?.. Прямой, твёрдый, гордый взгляд. Ровная осанка. Высоко поднятая голова. В строю, под проливным дождём, с каждой минутой намокая всё сильнее, она смотрит перед собой. Одна во всём взводе – женщина. Равная каждому мужчине. Терпит, стиснув зубы, не в праве даже поморщится от намокшей одежды и замёрзших ног. Мария.
Что заставляет её подвергать каждый день свою жизнь опасности? Разве можно отчаяться до такой степени, чтобы работать там, где работает она? – спросит любой , не знающий кто она есть.
Жизнь. Новый день. Утро. Заботы. Дочь.
А под маской всесокрушающей силы – наполненная болью душа. Измученная, израненная прошлым и страхом.
- Равняйся!
Чёткие, отточенные движения.
Приказы командира, стоящего на крыльце под зонтиком. И минуты – долгие, мигренью отдающие в висок. И только одно заставляет держаться. Поворот – и вот она выпала из замёрзших рук. Маленькая, старая, затёртая. Детская заколка с еле заметным розовым рисунком. Упала из её рук прямо на асфальт и исчезла – под оглушающий топот шагов взвода. И не дёрнуться, не повернутся, не показать паники! Только на глаза набежали слёзы – горькие, отчаянные. Предательские слёзы усталости.
- Марго, ты домой? Давай подвезу!
Молодой, весёлый, беззаботный, с охапкой белых как пух волос. Миша. Хороший друг и просто человек, который всегда был рядом, чтобы не случилось. Марго вскинула на него бледное лицо, окинув оценивающим взглядом. Упёрлась своим знаменитым пронизывающим взглядом в его глаза, и так и застыла в тягостном молчании.
- Маш, ты чего? – испугался друг.
- Я заколку потеряла. – буднично и в то же время непривычно тихо, опуская голову, бросила Марго.
- Заколку? – удивился Миша, усмехаясь, - Ну подумаешь, заколка… Я то подумал, что то страшное случилось.
Как хотелось ей закричать в этот момент, расплакаться, сказать ему, что это страшно, действительно страшно и важно для неё! Но разве она когда-нибудь плакала? Разве это не железная женщина, способная снести всё на своих плечах? Разве она слабачка какая то реветь перед этим крепким мужиком? – вот так все воспринимали её. А она не смела разрушить имидж, блестяще играла свою роль всякий раз. Сколько бы не силилась, не могла жаловаться, что дома – болеющий ребёнок, пустой холодильник, одинокие стены и холодная постель. А в душе – чёрная выжженная дыра и пугающая пустота. С комом в горле, с тошнотой, она и сейчас снисходительно улыбнулась ему:
- И правда, ерунда… Поехали.
- Ты сегодня какая то странная, - вставляет он между шуток обеспокоенно, уже в машине. А она и не стремится ответить… «И правда, странный сегодня день», - думает девушка про себя, глядя в окно на проплывающие мимо поля и леса. Дорога домой не была долгой, однако сегодня она тянулась длиннее, чем обычно. А ей бы побыстрее – домой, к дочке, убедиться, что спала температура, что кашель уменьшился, что сегодня она не плакала без неё… Быть рядом, прижать к себе единственное родное существо на всём белом свете. Вдохнуть карамельную сладость её ладошек, посмотреть в огромные глаза, которые были чётким отражением её собственных глаз. Снять эту форму и наконец ощутить себя обычной женщиной и просто мамой.
- Мань, ну ты чего такая грустная? Из-за заколки этой дурацкой, что ли? Ну хочешь, я тебе кучу таких заколок куплю.
Она грустно улыбается ему, бросая:
- Это не моя заколка. Дочкина. Такой больше нет.
И правда, обычная затёртая заколка – словно талисман, всегда была вместе с ней. В кармане, в сумке, на волосах. Заколка, напоминающая ей ради чего вся эта борьба за жизнь. Ради чего – все трудности.
- А где она?
- У бабушки. Болеет.
- Э, мать, ты совсем что-то поникла… Поехали, я тебя покормлю. Небось голодаешь там, и не говоришь. И лекарств купим.
Марго бы может и хотела сказать «нет». Но разве он хоть раз подчинялся её словам?..
Она только покорно следовала за ним. Сначала – в аптеку, потом – в кафе. Смотрела, как он щедро расплачивается с официантом, как заботливо пододвигает к ней чашку с чаем, и вспоминала как познакомилась с ним. Моложе её на несколько лет, Михаил с первых дней их совместной учёбы, начал ухаживать за Машей. Проходя военную подготовку, он с первых дней взял её к себе под крылышко, даже не подозревая, что на самом деле под крылышко его взяла она. Помогала по учёбе, прикрывала, опекала. А он заботился, учил и наставлял. И весь этот обоюдный процесс сначала привёл к дружбе, а потом – к чувству, которое оба испытывали и оба понимали, что этому чувству нет разрешения, нет выхода. Так и оставались верными друзьями, не находя смелости признаться друг другу в симпатии.
И даже сейчас, сидя перед ним и послушно проглатывая еду, она всё ждала, когда же причина их «недоотношений» вновь вторгнется в это мирное времяпрепровождение. Была бы Марго не так горда, она наверное давно бы увела его из семьи, которую и семьёй трудно было назвать. Но никогда, ни при каких обстоятельствах, чужого ей было не нужно.
А он был чужой. Весь мир был чужой. А она – заледеневшей. Она уже давно перестала искать тот очаг тепла, у которого могла бы согреться. Ведь куда бы она не приходила, везде тепло оказывалось фальшивым. Веры в людей не осталось. Вера осталась лишь в себя, в профессию - в эти погоны на плечах сослуживцев, в Родину, в боевых товарищей. Там она находила свой огонь и вместе с тем свою тихую гавань.
- Алло! Лена! Да, я еду. Скоро. Дела у меня. С кем? А тебе какое дело? – выдернул Марго из мыслей его нарочито вольный тон. Она вздрогнула, увидев его с телефонной трубкой в руке – разговаривает с гражданской женой. – Приготовь ужин и убери квартиру. И никаких подружек. В гости? К кому?? Вот ещё, придумала! Приеду – поговорим.
Ещё одна причина девушки не быть с тем, к кому тянуло с непреодолимой силой. Да разве её волевая, яркая, не приемлющая контроля натура, смогла бы ужиться с этими приказами?.. Марго знала, что его невеста многое готова была терпеть, чтобы находится рядом с Мишей. Видела его пренебрежение к ней, но вместе с тем, каждый раз слышала о Лене столько, сколько не слышала ни о какой другой сопернице. А их было много. Все они пытались сражаться с ней за мужчин, даже не подозревая, что сражаются они за любовь совсем не с ней, а с самими виновниками «войны». А Марго никогда не воевала за мужчин. Она уходила в сторону и продолжала служить. Служить, и выживать. Молча, играя свою роль победительницы жизни.
Но почему то именно сейчас, глядя на его родное, но чересчур самодовольное лицо, вдруг ощутила, как ком тошноты снова подкатывает к горлу. Как надоело ей изображать из себя всемогущую, всё сносящую женщину!! Да как же они не понимают, что ей тоже больно? Что ей тоже страшно? Что она вообще тут делает?! - спросила она вдруг саму себя, - Почему она не дома, почему с ним, чужим мужем, который сам не знает, что хочет?
Аккуратно отодвинув тарелку, Маша молча встала из-за стола. Миша, ещё не доевший свой ужин, непонимающе уставился на подругу.
- Миш, ты кушай, а я поеду домой. – поставил она перед фактом – спокойно, доброжелательно, но – твёрдо.
- Но как? Давай я тебя отвезу! – растерялся он, вскакивая со стула и хватая куртку.
- Нет. Я поеду одна. – повторила девушка.
- Да тут же трасса… куда ты поедешь… на чём? – лепетал он.
- Ты за меня не волнуйся. Ты же знаешь, я не пропаду. – был ему ответ. Он и опомнится не успел, как она исчезла, взметнув рыжими волосами, оставляя его в полном неведении и вдруг навалившемся – отчего то – одиночестве. Тогда Миша ещё не знал, что оставила она его навсегда. Просто боевая подруга устала носить никому не нужную маску…
Что это было? Провидение? Или просто эмоциональный взрыв?.. Не было у неё вопросов «куда идти?» и «что делать?» Оказавшись на трассе, вдоль которой изредка проезжали машины, она просто решила: «раз ехать не на чем, пойду пешком». И пошла. Пешком. Рыдая навзрыд и размазывая по лицу слёзы. Устала! Устала! Устала! – кричало всё внутри девушки. Даже страха не было, а ведь идти по тёмной трассе в полицейской форме – раньше бы она побоялась. Сейчас ничего не имело значения! Уйти, убежать от этой пустоты; оказаться рядом с дочерью, - всё, что она хотела.
Поэтому, когда она прошла довольно много, не зная времени, чувствуя полное безразличие к дождю, который снова закапал с неба, замёрзшая и не чувствующая стёртых в кровь ног, вдруг рядом остановилась машина, Марго не шарахнулась в сторону и не испугалась. Только мысль промелькнула «кому это хватило смелости остановится рядом с полицейским?» Тут же на смену пришла другая мысль «сейчас запихнут в машину и увезут в лес».
К ней вышел мужчина. Незнакомый, высокий и доброжелательно глядящий на неё. Укутанный в тёплый пуховик и краснощёкий.
- Девушка, да вы посмотрите, дождь какой идёт! Октябрь в разгаре! А вы гуляете в такое время одна. Ещё и по форме. А ну ка, садитесь в машину!
Она удивленно замешкалась. «По форме»?
- Меня Роман зовут. Своих не бросаю, так что садитесь, не думайте!
Глаза девушки широко распахнулись. «Своих»?
- Вы меня не помните, наверное. – улыбнулся он, пока она молча садилась в машину.
- Главное управление. Девушка с огромными глазищами, рыжими волосами и боевым настроем. – хохотнул он, и тут она вспомнила его! Один из сотрудников тогда столкнулся с ней в коридоре, когда она спешила отдать бумажки, которые поручили ей доставить. Она проворчала ему тогда что то и бросилась бежать дальше по своим делам, даже не удосужившись взглянуть на незнакомца. Теперь она сидела в его машине. Он расстегнул куртку, снял шапку и включил обогреватель. А она вдруг обомлела, взглянув на него. Светло русые волосы, удивительно глубокие голубые глаза и открытая весёлая улыбка. Он тихонько включил радио и снова посмотрел на неё. Посмотрел и вдруг улыбка исчезла с его лица. Маша плакала. Смотрела на него во все глаза, а по щекам у неё текли слёзы. Кажется, снежная королева начала оттаивать…
Роман молча смотрел на неё, а она на него. И он может и хотел спросить о том, что случилось, но сам был обескуражен не меньше внезапно попавшейся на пути попутчицы.
Удивительное свойство жизни - в одно мгновение ставить всё вверх дном, стирать лица прошлого, наполнять душу светом и подлинной нежностью, которая излечивает любые болезни души. Как это мгновение можно описать? Чудо, волшебство, магия. Но никакие слова не передадут того таинства, что происходит между людьми в такие минуты. Это надо чувствовать, этим надо жить.
Маша и чувствовала. И вдруг захотела жить. А слёзы, словно оттаявшие льдинки, лишь пытались сказать ему о том, как долго она ждала его…
- Что случилось? – наконец, словно сквозь вату, донеслось до неё. Она моргнула и сквозь слёзы заревела ещё сильнее:
- Я заколку потеряла!
И тут же оба прыснули со смеху. Слёзы сменились чистой радостью, словно камень с души упал, и Маша наконец ощутила, что нашла тот очаг, где тепло было поистине настоящим. Вернее, это он – он сам – её нашёл.
- Меня Маша зовут.
- Маня, значит… - улыбнулась он, крутя руль и искоса поглядывая на неё. Маленькая, смешная, чуть смущенная, но уже – счастливая. – Что же ты так поздно одна ходишь?
- Иногда хочется куда-нибудь уйти.
- Куда, например?
- Подальше. Там, где тишина и можно подумать. Надоело всё…
- А давай вместе подумаем? – выпалил он. – Мне тоже всё надоело!
- Давай. – с радостью согласилась она.
- Куда бы ты хотела поехать?
На минуту Маша закрыла глаза, и уже через минуту решение было готово.
- Хочу в поле, чтобы звёзды видеть, небо, огоньки домов, и луну. – мечтательно протянула она.
- Не страшно с незнакомым мужчиной в поле ехать? – засмеялся он.
- С тобой мне ничего не страшно. – вырвалось у Маши , и он уже не мог улыбаться. Не мог дальше вести машину. Остановившись, он притянул её к себе, а она и не думала сопротивляться.
Рома обнимал её так, как обнимают человека родного, после долгой разлуки. Человека, которого очень-очень ждал и очень хотел увидеть. Человека, в котором сразу же, с первой минуты, почувствовал человека «своего», того, кто предназначен тебе судьбой.
- Манька… Машка моя… Ну где же ты так долго была…
Луна в эту ночь светила особенно ярко, а звёзды волшебной россыпью подмигивали с тёмного неба. Дождь прекратился и поле, пропитанное свежестью и влагой, было единственным свидетелем любви, которая свалилась на двух путников, совершенно незнакомых ранее… Любви, которая поменяла в их жизни всё – одним лишь счастливым случаем.
- Знаешь, кто ты? – спрашивал он её.
А она отвечала ему вопросом на вопрос:
- Кто?
- Ты моё огненное море.
- Почему море и почему огненное? – смеялась она звонким, счастливым, лучистым смехом. Так, как не смеялась ещё ни с кем – беззаботно и открыто.
- Потому что ты такая же глубокая, как море, и такая же сметающая всё на своём пути, как огонь. Разве можно мимо тебя пройти? Ты просто не оставила мне выбора. Ты моё огненное море, и смотри – я уже утонул в тебе…
И у неё наворачивались слёзы на глазах. Слёзы счастья и благодарности.
Маша знала, что теперь всё пойдёт по другому. Будет муж, будет дочь и будет сын – копия папы… Будет дом, будет верный пёс. Будет – счастье.
Счастье, которое нашло её разочарованную и уставшую – на тёмной дороге, под луной и звёздами… Счастье, в которое всегда надо верить, несмотря ни на что…