Учебный год уже начался и дневной поезд из Евпатории уходил полупустым. В купе уже шумно устраивалась сравнительно молодая семья, распихивая по углам свои многочисленные сумки.
- Олег, - сразу представился крепкий светловолосый мужчина под сорок. - А это моя Галя – не без гордости кивнул он в сторону миловидной женщины. – Накупила, понимаешь, барахла для всей родни.
- Ну что, поужинаем? – улыбнулся он мне.
- Так ведь только что пообедали, - неуверенно запротестовала она, поправляя свои тёмные волосы.
- Выгружай! – скомандовал Олег. – В дороге, сама понимаешь…
От увиденного изобилия на столе у меня тоже проснулся зверский аппетит.
- А компот? – возмутился он.
Она молча поставила на столик бутылку водки.
- Не понял?
Так же молча поставила вторую.
- Ну вот, натюрморт готов. Теперь можно и срисовать. - улыбнулся Олег.
Он разливал с математической точностью – себе полную, мне треть.
- Что с руками – экзема? – отметил я необычность кожи у него на руке.
- Афган, - равнодушно бросил он, вгрызаясь крепкими белыми зубами в куриную ногу. – Подгорел малость.
- Участвовал? – полюбопытствовал я. – И что? Приходилось убивать? – вдруг задал нелепейший вопрос.
- А что? Осуждаешь? – напрягся Олег.
- Да нет, интересно просто. Первый раз вижу живого афганца.
- Был бы там и на мёртвых насмотрелся бы, – скривился он.
– Они нас, мы их, - в его голубых глазах вдруг вспыхнул странный огонёк, а лицо сразу помолодело.
- Мы обычно в дороге избегали серпантина кишлаков – лишний раз нарываться на засаду,-неторопливо начал Олег. - Но ходить на боевые задания приходилась постоянно. Деблокировать там, если кого в ущелье зажмут – поднимают по тревоге и вперёд. Два час сна. Работа такая была.
Проходили колонной по бетонке – справа в километре кишлак. Вроде дружественный, а как влупили духи оттуда из крупнокалиберного - трёхсотых (раненых) немало. Повернули башни и на ходу отработали, пока не затихли все.
Или ты, или тебя. Вот только из-за двух душа не на месте до сих пор.
Тогда пришлось через кишлак ниточкой (колонной по одному) идти, дома их – дувалы - близко совсем. Вдруг баба выскакивает с калашом, а у самой пузо - на семь месяцев. Земляка моего Сашку – рядом сидел - в грудь зацепило. Пришлось её успокоить. А что – ждать, чтобы ленточку на портрет повесили? Ну и ещё одного довелось. Уже крайний дом проезжали – замыкали мы, а тут пацан с гранатой выскочил из-за стены. Лет восемь всего! Еле успел я его снять. А лимонка так и не разорвалась. До сих пор снятся они, – в голосе зазвучала тоска.
- А знаешь, меня и сейчас туда частенько тянет. Ей богу, поехал бы - руки всё помнят и голова тоже. Жаль, на гражданке такой работы нет!
- Почему нет? - возразил я. – В банк охранником, например.
- Не возьмут – разочаровано протянул Олег. - Там все менты, справки всякие нужны.
- А «босяком»?
- Не понял. Кем? – он нажал на «кем».
- Знаешь, во всех приличных банкх есть и неофициальная охрана для грязной работы – припугнуть там или по рёбрам постучать. А если уж совсем серьёзное дело, то и в лесок.
- Класс! – азартный огонёк в его глазах вспыхнул с удвоенной силой. – Откуда знаешь?
- Брат у меня там работает. Сейчас дельце одно деликатное проворачивает – пару босяков дали для охраны.
- Слышь, братуха, как друга прошу – помоги туда устроиться! Я для тебя всё сделаю. Понимаешь, всё! - он возбуждённо сжимал свои сильные руки.
- Не проблема – переговорю, как приеду. Там толковые и крепкие ребята нужны. С репутацией.
- Хватит с тебя уже! – вдруг вклинилась Галина, - Два тяжёлых ранения, контузия…
- Контузия, контузия! – раздражённо передразнил жену. И тут же быстро написал мне свой телефон на старом билете. – Позвони сразу, как договоришься.
Беседа продолжалось недолго – Олег откинулся на полку и сразу захрапел.
- Теперь до утра вырубился - отъехал в свой Афган, - успокоилась Галка. - Слышь, Володь, ты забудь про банк-то. Он своё получил. Вот и в санаторий путёвку дали. Дочка у нас растёт, - она положило мне руку на плечо, ласково заглядывая в глаза. Я растаял, а она ловко выхватила у меня билет.- Так мне спокойней будет.
Мы тоже легли – свет в вагоне потух. Поезд мчался а ночи, мотаясь из стороны в сторону - явно нагонял опоздание.
- Володь, а ты в самом Киеве живёшь,- неожиданно спросила она сверху.
- Да. Семь минут от метро. – Олег вдруг перестал храпеть.
- Тише ты! Подойди ближе.
Я поднялся и подошёл вплотную к её полке.
- Класс! – протянула Галка. – А мой вот так каждый день нажирается. Ни с дочкой погулять, ни со мной в гости. Прихожу с работы – готовый уже. – в голосе прозвучало такое отчаяние, что мне показалось, что она сейчас разрыдается.
Стало вдруг нестерпимо жалко эту молодую и симпатичную женщину с добрыми карими глазами, и я невольно погладил её по волосам, потом положил руку на плечо, которое уже начало было подрагивать. Она успокоилась и только с нежной благодарностью улыбалась мне. Потом неожиданно стала рассказывать какую-то смешную историю, не обращая внимания на мою руку. Я понял, что пора действовать решительнее. Преодолев естественную преграду в виде одеяла, рука вырвалась на оперативный простор. Галина только посмеивалась. Вдоволь погуляв, рука, наконец, удобно устроилась в уютной ложбинке. Как ласковая собачка у ног любимой хозяйки.
Между тем, поезд остановился где-то в поле, и наступила тишина. Я начал терять голову.
- Ну, ты совсем припух! Сейчас мужа позову! – Олег сразу перестал храпеть.
Я начал медленно, стараясь сохранить своё мужское достоинство, вытягивать руку.
Разборка с крепышом в тельняшке явно не входила в мои планы на вечер. Результат был предсказуем.
Внезапно тишина взорвалась грохотом и свистом встречного.
- Сашка, горим! Сашка! – вдруг заорал Олег и крепко ухватил меня за ногу.
Всё! – пронеслось в голове. - Вечно из-за баб страдаю! Обречённо глянул вниз. Олег сидел, бессмысленно уставившись на дикую пляску огней встречного на стене.
Поезд умчался, всё стихло, и в купе опять ворвалась уже по-осеннему глухая тьма. Он медленно отпустил ногу и плюхнулся на полку.
Ошарашенный, я так же медленно отполз к своей полке и лёг, не раздеваясь.
- Эй, ты где? – послышалось сверху. - Иди сюда - поболтаем. Я же пошутила, что позову. Оно мне надо - передачи ему таскать? А ты и испугался, дурачок!
Я засунул голову под подушку. – Психи вы оба, однако! – подумал, засыпая.
Они прощались со мной, стоя внизу на мокром перроне какого-то богом забытого полустанка. За ночь погода разительно поменялась – крымское лето бесследно растворилась в струях холодного противного дождя. Олег радостно кричал что-то про работу и новую встречу. Галка молча жгла меня взглядом, полным злости, обиды и… нежности, нервно комкая в руке платочек.
Проводник уже закрывал дверь, когда она с силой швырнула этот мокрый комок мне прямо в лицо. Я инстинктивно подобрал его. Поезд дёрнулся и две озябшие фигурки навсегда умчались в прошлое.
В купе я осторожно расправил на столике этот сырой ком. На билете отчётливо просматривался номер телефона.
Фото - сайт yandex.ua/images›афган