/Юг. Легкие зарисовки/
Двери широко распахнулись и из подъезда вышел человек. День обещал быть чудесным, солнышко ярко светило, на небе ни тучки, настроение чудесное.
Человек осмотрелся, постоял пару минут на крылечке и неспешно пошел к арке, что вела в город.
-День добрый. Что, только приехали?
-Здравствуйте. Это вы мне?
-Да, да,я к вам обращаюсясь.
-Доброе утро. Да, нет, мы с женой вчера вечерком прибыли.
-Молодцы, самое время, погода просто прелесть, загорите быстро. А откуда?
-Из Москвы...
-А... Из самой Москвы... Да, бывал там, бывал. Помню лет тридцать назад гостил у друзей. В метро народу битков, вонь стоит. Народ хмурый, каждый от другого прячется, ни тебе рассказать куда идти, ни поприветствовать. Просто ужас какой то. А вот был я как-то у племяша, в Штатах, в Филадельфии, вот там, красота, солнышко светит, все приветливые, улыбчатые, зелень везде.
-Ну, что вы,что вы, сейчас Москву не узнать, город очень изменился, стал зеленым, чистым, просторным. С машинами наконец навели порядок. Пробки есть, куда без них, но всё же есть где парконуться...
-Да знаю я, знаю. У вас вон, говорят все поликлинники и больницы позакрывали, в одну всех людей свели. Как же так можно, а? А народу куда деться.
Мужчина слегка опешил.
-Кто это вам такую ахинею рассказал?
-Кто, кто... Вас как звать-то?
-Игорь.
-Меня Михаил Маркович. Так вот, Игорек, знаете ли, есть грамотные люди. У нас тут на Югах все всё знают, здесь всё видать. Что же, мы не знаем нашу медицину? Что же вы все такие больные, да немощные к нам приезжаете? А? Так-то! А я вот, помню в Филадельфии у меня чуть зуб приболел, так племяш на машину и через двадцать минут аж две негритянки у меня во рту копаются, копаются. Ножки стройные, глазками хлоп, хлоп. Пять минут и я здоров. Вот так то.
Михаил Маркович мечтательно прищурился...
-Ну, я пойду пожалуй, - и Игорь двинулся было в сторону арки.
-Постой, погоди, пивка небось, захотелось, так сразу за углом палаточка, пиво всегда свежее, просто прелесть.
-Какое пиво, молочка бы, творог, да хлеб, на часы гляньте, полдесятого утра, какое пиво.
-Странно, вы и пиво не пьете, а я вот помню в Филадельфии, уже в шесть утра племяшу под дверь ящик ставили, да ещё в холодном контейнере. Так то. Не то что у нас, пиво теплое, рыба тухлая, сухарики вонючие, и как всё это можно пить, да есть. Просто ужас.
-Михаил Маркович, - уже с явным раздражением обернулся Игорь, вот вы хвалите, да хвалите Филадельфию, вам там всё нравиться, а что же тогда вы здесь делаете, ну и ехали бы к племяшу в Америку.
-Ну, ты обижаешь, так Родина моя здесь, кому я там нужен...
-Так что же вы на Родину слюной брызжите?
Собеседники разошлись.
Игорь быстрым шагом все же прорвался к арке, а Маркович с обиженным видом повернулся и направился к лавочке у соседнего подъезда, где на утреннем солнышке, как два воробышка на ветке, грелись две старушки, его соседки по дому.
-Доброе утро, Михаил Маркович. Что сердитый такой, с кем это ты разговаривал.
-Да залетный какой-то, дикарем видимо отдыхает. Не наш человек. И то ему не то, и это не нравиться. Видете ли, пиво ему по утрам не нравиться. Уж и разговаривать брезгует. Не наш человек, не наш, одним словом.
Под аркой заурчала машина. Троица разом повернула головы - а кто это там приехал.
-Ладно, "цветочки", вы тут веселитесь, а я пойду, гляну, кого там ещё принесло, это наверно к Кравчукам приехали, то-то их Петровна вчера хату намывала.
Михаил Маркович быстро засеменил к вышедшим из такси.
-Доброе утро, здравствуйте! Как доехали? К Кравчукам, небось? И откуда? А... Из Москвы, значит. Бывал я там, бывал, в метро народу битком, и как вы там живете. А вот я помню гостил я у племяша в Америке, так вот там...
Старушки на лавочке, уже практически наизусть знающие монологи Марковича, переглянувшись, неодобрительно закивали головами.
-И что ему неймется, к каждому приезжему лезет со своей Америкой, что он людям мешает, шёл бы по своим делам, так нет, ко всем лезет, да лезет.
-А погоди, вот Софа сейчас ему поддаст.
И точно, с балкона второго этажа послышалось: "Миша, ты где, я же тебя просила сходить за молоком, а ты ещё во дворе болтаешься. А ну, бегом, бочка небось уже уехала! Бегом, говорю!
Бабульки вновь переглянулись и рассмеялись.
А Михаил Маркович уж и исчез под аркой.
Весь кайф мужику оборвали, поговорить не дали.
Горе, да и всё тут...
/Фото из интернета./