Мещёра

               Над великими мещерскими просторами просыпается рассветный ветер.…   Шумит, волнуется лесное море: светлые сосновые леса на древних песчаных дюнах, хмурые темные ельники, вечно улыбающиеся березняки и кудрявые беспечные осинники.
                Глядятся, прихорашиваясь, в озаренные небесным светом зеркала озер и речных разливов прибрежные дубовые рощи и ольшаники.
                Растекшийся по речным долинам, болотам и лугам плотный туман тает на глазах, превращаясь в мелкий бисер жемчужной росы на листьях кустарников и на траве…
                Ветер нежно раскачивает вершины деревьев и они, просыпаясь, приветливо машут ему своими листьями. Внизу же, в кустарниковом подлеске, пока сумрачно и тихо… Ветер еще не спустился к реке и капли росы на листьях ив застыли в томительном ожидании слиться с речными водами.
               
                Из темной речной глубины, медленно пошевеливая грудными плавниками после ночной дремы, поднялся к поверхности крупный язь, своими толстыми губами он снял с поверхности воды прилипшего к ней ночного мотылька.  По всей заводи разнесся его смачный «чмок»…-  как утренний поцелуй с зарей из водяного зазеркалья…
                К одиноким трелям и нежным руладам певчего дрозда, сидящего на вершине сосны, с первыми лучами солнца прибавились голоса зябликов, пеночек, зорянок. Лесной хор креп, разрастался пока, не зазвучал с прежней  силой Гимном Жизни - праздничной весенней симфонией Мещеры…
               
ОТ КЛЯЗЬМЫ ДО ОКИ
   
                Мещера…   Как манит и завораживает своей древностью это слово нас, людей 21 века. Это одновременно эколого-географическое и этнографическое  понятие. С точки зрения географии, Мещера- это обширная низменная заболоченная равнина общей площадью 23000 квадратных километров, расположенная в междуречье рек Оки и Клязьмы, западной границей которой является река Москва, а восточная граница проходит по Окско-Цнинскому валу с отрогов которого начинаются реки с не менее древними названиями: это река Колпь, которая течет на юг и впадает в реку Гусь в Рязанской области, недалеко от древнего Гуского погоста (теперь называется село Погост) и река Судогда, текущая на север и впадающая в Клязьму. С позиции эколога- «это уникальный природный комплекс, неповторимо сочетающий в себе большинство пока еще не совсем нарушенных «биотопов» (мест обитаний живых организмов), характерных для природы Средней России»…
               Этнографическая составляющая этого понятия - название древнего исчезнувшего племени  мещера.  Этноним мещера, по мнению историка Тацита, означает «лесные люди». Современные исследователи – филологи, этнографы предполагают, что, возможно, само слово «мещера» является видоизмененным само - названием племени и родственно современному мокша-мордовскому «меш» (пчела) и   самоназванию «эрзя» (житель). «Меш-эрзя», «мещера»  т.е. пчелиные жители, пчеловоды…Прав ли был Тацит, называвший этот народ диким и бедным племенем?.. Умелые рыболовы, знавшие каждую кочку на болоте, каждый заливчик и озерную протоку, быстро скользящие по водной глади на своих узких длинных лодках-плоскодонках. Добычливые бортники (сборщики меда диких пчел), охотники, метко метающие свои стрелы и легкие копья-дротики, промышлявшие лося, медведя, рысь, тура и зубра. Для них дремучие леса и водно-болотные угодья края были родным домом, неотъемлемой частью их бытия. Эти люди исчезли, растворились в лесной глуши, болотном тумане, не оставив для нас ничего, кроме самой Мещеры, да старинных названий рек, озер и поселений…
                В наше время, когда на смену стрелам, дротикам и ружьям должны прийти фото- и видеокамеры, нужно многому научиться у них, древних жителей нашего края, и в первую очередь – умению, хотя бы на миг, на какое-то время, сливаться с природой, не противопоставлять себя ей, а стать с ней единым целым, почувствовать ее красоту и самодостаточность…
                Не смотря на  воздействие со стороны Человека, природа Мещеры пока еще сохранила свои самовосстановительные качества и до сих пор является естественным резерватом для многих сотен видов грибов, лишайников, растений, животных, среди которых не мало редких, занесенных в Красную книгу России и Владимирской области.
                Сохранились в относительно нетронутом виде часть водно-болотных угодий, которые могут являться международными европейскими эталонами: Рязановское, Староское, Иванищевское болота, часть речного коридора рек Бужа (вместе с устьем), Поль, Колпь, Гусь, Судогда.
               

                Часть Мещеры, где расположен город Гусь – Хрустальный, с географическими координатами – 55 ° 36; с.ш., 40°40; в.д.   -  один из самых красивых и интересных уголков мещерской низменности.  Край этот остаток когда-то гигантского лесного океана  со своей системой торфяных болот, рек и озер, где все взаимосвязано. С точки зрения экологии, такие территории входят в число наиболее продуктивных систем земного шара. Вот почему этот благодатный край на протяжении тысячелетий привлекал к себе человека, давал ему пищу и кров.
                Если взглянуть на этот край с высоту птичьего полета, то взору откроется мозаика лесов, полей и лугов, перемежающихся с яркой синью озер, речных разливов с темно-коричневыми четырехугольниками торфоразработок, пересеченных осушительными каналами, залитыми темной торфяной водой, покрытой сверху ковром оливково-зеленой ряски.

                Особенностью ландшафта Мещеры является его мозаичность, существование значительных пограничных переходных зон между лесами, лугами, болотами, реками, озерами, сельскохозяйственными угодьями. Лентами шоссейных дорог, сельскими поселениями. Фактически эти переходные зоны создают лицо Мещеры, определяют разнохарактерность и богатство ее образа. Основное богатство дикой природы Мещеры составляют   водно-болотные и лесные угодья. Покрытие лесом составляет 67,1%. Хвойные породы составляют 60% лесных угодий, причем 59% занимает сосна, монокультура насаждаемая человеком. Мелколиственные породы занимают 40% лесных угодий (береза, осина, ольха черная и др.).
                По возрастной структуре леса в основном представлены средневозрастными (62%) насаждениями. Средний возраст насаждений 42 года. Спелые и «перестойные» насаждения, определяющие продуктивность лесных биоценозов Мещеры составляют менее 1%.
                В настоящее время Мещера по данным ученых испытывает очень медленное тектоническое опускание. Этот фактор еще более усугубляет процесс заболачивания территории, несмотря на проведенную в середине 60-х годов обширную мелиорацию земель. Это позволило построить сеть шоссейных дорог, связать автобусным сообщением с административным центром самые отдаленные населенные пункты. Однако это вызвало и негативные последствия: повсеместно распространились торфяные пожары на осушенных торфяниках. Нарушена сеть малых рек. Магистральные осушительные каналы ежегодно весной выносят в озера и реки большие массы торфа, что вызывает их катастрофическое зарастание и заболачивание; дорожные насыпи играют роль плотин, изменяют направление течения поверхностных  вод, что в свою очередь приводит к подтапливанию и заболачиванию лесных угодий и лугов. В связи с этим резко возросло  процентное содержание в травостое лугов ядовитых трав: калужницы, лютика едкого, лютика ядовитого и даже цикуты!
                Не смотря на сильное влияние со стороны хозяйственной деятельности человека на протяжении всего 20 века и до наших дней Мещерский край до сих пор является естественным резерватом по сохранению многих видов растений и животных, среди которых есть и «краснокнижные». В настоящее время, по данным управления природопользования области, в Мещере обитает 850 видов высших растений, 60 из которых внесены в Красную книгу, 50 видов млекопитающих, около 200 видов птиц, 11 видов земноводных, 5 видов пресмыкающихся и около 32 видов рыб. Кроме этого мещерская земля играет большую роль как временное прибежище для десятков видов перелетных птиц: уток, гусей, лебедей, куликов и многих других.
               
                Каменная летопись Мещеры.               

                Наиболее древние слои земной породы, слагающие дно Мещеры, представляют собой морские осадки, более молодые – являются континентальными. Это позволяет, хотя бы в простейшем виде, восстановить картину ее геологического прошлого.
                Самые древние породы, доступные изучению в Мещерском крае, принадлежат каменноугольному периоду. В это время вся территория Мещеры была залита неглубоким и теплым морем, в водах которого обитали разнообразные организмы, имевшие известковые раковины. После их гибели на дне моря накапливались массы известкового материала, со временем превратившиеся в горные породы типа известняков, которые в наше время широко используются в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве. Добыча известняков производится в Гусь-Хрустальном районе близ поселка  Добрятино.
                В пермский период море, заливавшее этот край, сильно обмелело. В его водах обитало большое количество микроскопических существ, имевших мельчайшие известковые раковинки. Отлагаясь на дне моря, эти раковинки сформировали толщи осадков, из которых образовался доломит. Он необходим в наше время для выплавки высококачественных сталей, а так же в виде порошка используется в сельском хозяйстве для снижения кислотности почвы. Добыча этого ценного сырья ведется в  Гусь- Хрустальном районе Добрятинским карьероуправлением. Отложений триасового периода на территории района не обнаружено. Объясняется это тем, что наш край представлял собой континентальную равнину, где процессы размыва преобладали над процессами накопления осадков. Затем вновь произошел прогиб земной коры, вызвавший, в следующий за триасовым – юрский период Мезозойской эры, вновь образование мелководного моря, в котором жили удивительные животные: головоногие моллюски аммониты, со спирально закрученными раковинами, белемниты – древние родственники современных кальмаров, морские лилии и морские ежи. На дне этого моря образовались осадки, из которых в наше время сложены толщи глины темно- и светло-серого цвета. На окраине Гусь-Хрустального эти глины можно наблюдать в карьерах местного кирпичного завода. На протяжении следующего мелового периода территория края представляла обширную отмель. Отложения этого времени представлены, в основном, песчаными образованьями без признаков жизни.
Гигантские толщи средне- и мелкозернистого кварцевого песка, с примесью белой глины, можно наблюдать в карьерах Великодворского горно-обогатительного комбината, где этот песок перерабатывается в сырье для получения кварцевого стекла, необходимого для химической промышленности и космических исследований.
 
                После мелового периода, последнего периода Мезозойской эры,  начинается новая эра новой жизни  – Кайнозойская, которая характеризуется окончательным уходом моря с территории современной Мещеры. Но происходил этот процесс очень медленно. Катастрофа, которая произошла, по мнению современных ученых, в конце мелового периода, после падения на Землю гигантского астероида (в том месте, где сейчас находится  Мексиканский залив), полностью изменила облик нашей планеты. Изменился климат, сместились полюса, вымерло большинство растений, закончилась эра гигантских динозавров. Они навсегда исчезли с лица Земли, их место в начале Кайнозойской эры заняли млекопитающие животные.
                Третичный период Кайнозойской эры длился по разным оценкам ученых от 137 до 205 миллионов лет. Наш край в это время входил в зону широколиственных лесов, состоящих из зарослей дуба, граба, бука, клена, липы, ильма, платана. В это время в лесах уже живут настоящие птицы, все больше становится представителей современной фауны млекопитающих.

                В ледовом плену

               К началу четвертичного периода в северном полушарии Земли происходит похолодание климата. Начинается период "великого оледенения". Общая протяженность его составила, по разным оценкам специалистов, вместе с кратковременными потеплениями, 92 – 75 тысяч лет.
               
                Холодное "дыхание" ледника привело к смещению природных зон, и наш край находился в зоне тундры и лесотундры. Изменилась растительность и животный мир. В ледниковую эпоху на территории нашего края обитали животные, приспособившиеся к жизни в суровом климате: огромный мохнатый слон- мамонт, шерстистый носорог, длиннорогий бизон, большерогий олень, пещерный медведь. Кости этих животных были обнаружены в прирусловой части реки Гусь, и прошли экспертизу в Палеонтологическом институте РАН.

                Ледник пять раз надвигался на территорию Восточно – Европейской равнины, которая окончательно и сформировалась под его воздействием. Следов первого оледенения – Окского (Миндельского) пока не обнаружено, но второе – Днепровское (Рисское) полностью покрыло поверхность нашего края. Затем наступил период межледниковья, климат временно потеплел. Вслед за новым похолоданием пришел новый ледник Московский (фаза вюрмского оледенения), покрывший только северо-западную часть Мещерского края. Граница его проходила по линии: Александров, южнее Галича (Ивановская область) и далее на северо-восток. Последние два оледенения – Калининское и Осташковское (так же фазы вюрмского оледенения) были меньшими и захватили только северо-западные районы Восточно – Европейской равнины.
 
                Ледниковые лавины Днепровского оледенения, продвигаясь с севера, сформировали Мещеру, превратив ее в плоскую низменность. Последующие оледенения заполнили эту обширную равнину косыми слоями песка, из-за чего образовался небольшой уклон к югу, к Оке. Под песком оказались водонепроницаемые слои юрских глин. Они то и задерживали влагу, являясь как бы основанием Мещеры. Отсюда и бесчисленные водоемы, болота и мелководные озера Мещеры, составляющие единую сложнейшую систему. Наиболее известны озера между устьем реки Бужи и началом легендарной Пры, на границе трех областей Владимирской, Рязанской и Московской. На карте видно, что одни из них  (Великое, Святое, Дубовое) велики по площади, имеют извилистое очертание берегов с многочисленными заливами, мысочками и даже островами посредине (о. Святое). Другие (Глухое, Белое) – во много раз меньше и почти круглые. Все крупные озера мелководны, со средними глубинами не более полтора метра. Зато расположенные неподалеку от них озера Белое и Глухое – рекордсмены по глубине  - соответственно 25 и 8 метров.
                Объясняется это различным происхождением озер. Когда ледник таял, то отдельные его массивы таяли медленнее основной части. Когда же растаяли и они, то образовались мелководные ледниковые озера, часто лежавшие в русле древних рек. Так, в русле рек Бужи и Пры образовалась уже упомянутая цепь озер. Но в наиболее низких местах, там, где толща ледника больше продавила землю, огромные глыбы льда были занесены песком, образовав  ледяные подземные  "погреба", которые после того как лед в них растаял, превратились в очень глубокие, небольших размеров провальные озера, почти идеально круглой формы с плоским дном и крутыми берегами. Озера такого происхождения называются термокарстовыми. Их нельзя путать с карстовыми озерами, которые образуются в местах с близким залеганием к поверхности земли известняковых толщ, в результате вымывания в этих породах подземными водами огромных пещер под землей, своды которых проваливаются под собственной тяжестью. Карстовые озера находятся на востоке нашего района недалеко от поселка Добрятино.

               Животные ледниковой эпохи навсегда исчезли с территории мещерского края. Их место заняли лесные обитатели: европейский лось, бобр, лесные быки зубр и тур, бурый медведь, волк, рысь и другие. Все эти животные хорошо известны за исключением тура. Могучий тур, длина которого превышала 3,5 метра, является прародителем современной коровы, но в отличие от нее обладал свирепым, неуступчивым нравом. На туров велась интенсивная охота на Руси вплоть до середины  семнадцатого века, когда он был полностью истреблен...

                Если в первые тысячелетия после таяния ледника Мещера была страной озер, то со временем она стала изменять свой облик. В первую очередь это касается исчезновения многих мелководных ледниковых озер, которые заросли и превратились в низовые болота. Не дне болот из растительных остатков в бескислородной среде стали образовываться многометровые массы торфа...
                То, что процесс формирования торфяников требует длительного времени и занимает сотни и даже тысячи лет доказывает тот факт, что иногда в залежах торфа находят целые скелеты большерогих оленей. Один их таких случаев описывает Константин Паустовский в своем замечательном рассказе «Мещорская сторона».
                Торф является ценнейшим полезным ископаемым Мещеры, "кладовой Солнца", которое используется как источник энергии, сырье для химической промышленности. Прессованный торф является прекрасным теплоизоляционным материалом, а так же основой для создания искусственных почвенных субстратов в теплицах и оранжереях...

                Археология Мещеры.

                Следы пребывания человека на территории  нашего края всемирно известны. Это древняя стоянка Сунгирь (эпохи палеолита – древнего каменного века), открытая в 1955 году экспедицией Отто Николаевича Бадера в глиняном карьере недалеко от Владимира. Этим же выдающимся ученым была произведена серия раскопок по берегам мещерских озер и по реке Пре. Первая стоянка древних людей эпохи мезолита (среднего каменного века) была открыта им близ деревни Владычино Рязанской области еще в 1928 году. Впоследствии им и его учениками была сделана целая серия удивительных находок по берегам наших озер: Глухого, Белого, Святого, Великого, Лебединого. Недалеко от Владычинской стоянки археолог Цветкова Ирина Константиновна в начале пятидесятых годов прошлого века обнаружила стоянку "Черная гора". Среди тысяч находок – три флейты из трубчатых костей животных... Все находки свидетельствуют о том, что люди поселились в здешних краях более десяти тысяч лет тому назад, еще до окончания ледникового периода и формирования мещерского края в ее современном виде...
                Причем стоянки охотников на мамонтов были не только, как Сунгирь, в изголовье Мещеры, на левобережье реки Клязьмы, но и в самой Мещере, в верховьях реки Гусь, на том месте, где сейчас стоит столица Гусевского края  город Гусь – Хрустальный.
                До настоящего времени я не встречал сведений об этом  в археологической литературе. Но с уверенностью могу утверждать, что это именно так, и вот почему:
                «Нет ничего образней и ярче детских впечатлений. Каждый ребенок по своей сути является следопытом, первооткрывателем. И если эти открытия состоялись, то радости и счастью нет предела. Еще учась в начальной школе, я впервые открыл для себя мир древности, мир динозавров – ужасных ящеров, мир саблезубого тигра и пещерных людей, прочитав книгу В.В. Трофимова "В глубинах веков". Издания подобного рода в начале 60-х  были чрезвычайной редкостью, так что книга эта на протяжении многих лет была для меня единственной и неповторимой. Я даже для себя придумал игру,  собирал всякие интересные камни и подолгу внимательно рассматривал через лупу, сидя в каком-нибудь уютном уголке своей комнаты. При этом я воображал себя то геологом, то палеонтологом, делающим великие открытия. Со временем это мое занятие стало более осознанным и целеустремленным. Я научился находить различные окаменелости в виде отпечатков раковин древних моллюсков и веточек кораллов в известняке и кремнии. В этом моем любимом занятии я  не был одинок. Мои друзья детства Бурыкин Михаил и Комаров Сергей были всегда со мною рядом и соревновались в том, кто сделает лучше и интереснее находку. Для сбора камней с отпечатками мы часто отправлялись на берег городского озера, где проводили целые дни напролет, работая молотками и зубилами, выкалывая окаменелости из пустой породы. В один из таких дней мы встретились с очень интересным юношей, там же на берегу собиравшим еще что-то. Когда он показал нам свои находки, мы глазам своим не поверили... Перед нами лежали кости животных ледниковой эпохи!
               Вот так мы познакомились с Александром Михеевым, будущим
настоятелем Свято – Варваринского храма и основателем православной  гимназии в городе Гусь – Хрустальный. Но тогда перед нами был молодой человек с внимательными и немного грустными глазами, с чуть пробивающимися над верхней губой усиками. Мы дружили с ним до окончания школы... За это время было сделано множество замечательных находок. Нам повезло в том, что на берегу озера началось строительство спортивного комплекса завода "Стекловолокно", проводились земляные работы, и землеснаряд намывал на берегу пляж, засасывая песок со дна озера. Время от времени рабочие очищали защитные сетки агрегата от застрявших коряг. Вместе с корягами в кучи выбрасывались кости мамонтов, шерстистых носорогов, большерогих бизонов, оленей, пещерных медведей эпохи великого оледенения. Исследуя собранный материал, я уже тогда догадывался, что разрозненные останки животных – целые горы костей, это не просто свидетельство пребывания на берегах Гусь речки фауны четвертичного периода, а  доказательство того, что на берегу реки, позднее залитым искусственным озером, на протяжении длительного срока существовала стоянка древних охотников. Тем более что многие кости имели древние продольные расколы, следы обработки. До сих пор у меня в коллекции хранится ребро древнего оленя с отчетливыми зарубками, сделанными поперек кости и собранными в группы по 2-3 в ряду. Что это такое? Древний календарь, послание – остается только догадываться.
                Учась в старших классах, я уже не сомневался, что стану профессиональным палеонтологом. К этому времени я уже побывал в старом Палеонтологическом музее АН СССР на Ленинском проспекте в Москве и познакомился с замечательным человеком, доктором наук Петром Константиновичем Чудиновым, автором открытия ископаемой фауны зверозубых ящеров пермского и триасового периода под городом Пермью. Петр Константинович был учеником знаменитого ученого – палеонтолога, писателя – фантаста, автора научно – фантастических романов: "Туманность Андромеды", "Великая дуга", "Час быка" и многих других произведений – Ивана Антоновича Ефремова.
                После окончания средней школы я поступил в МГПИ им. Ленина и с первых дней устроился работать в мой любимый музей препаратором. Работу препаратора можно сравнить с работой часовщика, сутками сидящего над механизмом часов с инструментами и лупой на глазах. Очистить от пустой породы порой хрупкие и быстроразрушающиеся на воздухе кости древнего животного, склеить швы и трещины, прекратить процесс разрушения – работа не из легких. Но для меня это был полет в пространстве и времени...
                Мне удалось побывать в нескольких экспедициях Палеонтологического института АН СССР, пройти по старым маршрутам И.А. Ефремова на Европейском Севере, БАМе, реставрировать скелеты древних морских ящеров плиозавров, найденных в Поволжье, оформлять экспозиции в новом, только построенном Палеонтологическом музее в районе метро Коньково в Москве... 
                Прошли годы, но через всю свою жизнь я пронес то, первое впечатление открытия, которое произошло на берегах нашего родного озера и которое так изменило мою судьбу...»

                После окончания ледниковой эпохи Мещера превратилась в страну озер, которая сначала  была заселена немногочисленными кочующими племенами охотников. Они еще не знали глиняной посуды, а вооружены были легкими копьями  и дротиками с вкладными лезвиями из кремниевых, ножевидных пластинок. Эту отдаленную эпоху называют мезолитом. Постепенно, вместе с формированием водных систем Мещеры и основы мещерского ландшафта, человек переходит на оседлый образ жизни. Появляется лепная керамическая посуда с округлым дном, сплошь покрытая характерным ямочно-гребенчатым орнаментом. Большое значение приобретает рыболовство. Об этом говорят многочисленные поселения по берегам мещерских озер и на реке Буже, с остатками долговременных жилищ – полуземлянок, массой остатков костей животных и рыбьей чешуи, каменных и костяных инструментов, обломков глиняной посуды.
               Наиболее древние стоянки этого периода (9,5 тыс. лет назад) – Петрушино и Микулино обнаружены близ д. Тюрвищи археологом А.Н. Сорокиным.
             
                Переход к оседлому образу жизни знаменует конец мезолита и начало неолита (нового каменного века). Стоянки этого периода известны на всех мещерских озерах и реках. Весьма многочисленны они и на Буже: Мочаловский полдник, Малая Чуя, Дубник, Исады, Вторая поляна, Подкрасное, Остроколка, Золотой берег и другие. Всего их не менее сотни. На некоторых стоянках сохранились обработанные костяные изделия, предметы искусства, и даже погребения. Очень часто кремниевые осколки стрел, копий, черепки сосудов лежат на поверхности песчаных пляжей, у кромки воды... Все это представляет большую научную, а еще больше гуманитарную ценность, поскольку дает пищу пытливому уму, служит неоценимым потенциалом для создания образовательных программ и организации познавательного экотуризма...

                Этнография Мещеры.

              Заселив с начало берега рек и озер, человек начал осваивать затерянные среди болот холмы в глубине лесов. Культурные слои на этих холмах наслаиваются друг на друга, то исчезая, то появляясь вновь. Это
свидетельствует о многотысячелетней истории освоения этого края человеком. За тысячелетия здесь сформировались многие этносы. Часть из которых, по мере стаивания ледника и освобождения Европы от постоянно властвовавших там сырых циклонов ледниковых закраин (с вечной слякотью и непогодой), ушла на запад и север...

                Угро-финские племена охотников, бортников и рыболовов, пришедшие сюда с Южного Урала, постоянно перемешивались здесь с тюркскими племенами кочевников – скотоводов, индоевропейскими этносами, волнами переселявшимися сюда с  Юга, по причине катастрофической засухи, начавшейся после ухода ледника и разрушения речной системы  Средней Азии, начиная с шестого тысячелетия до нашей эры. Кроме этого, сюда проникают некоторые племена с юго-запада и запада Европы: балты, готы.
               Четыре тысячи лет назад Мещеру заселяют племена Волосовской культуры, названной так по месту первой открытой ее стоянки недалеко от города Мурома. Волосовцы пришли с востока и по этническомиу происхождению были близки к финно-пермским племенам, жившим на границе лесов и лесостепи. Они  были уже знакомы с металлом и домашними животными. На реке Буже имеются две стоянки этого периода: Дубник – 2 и Пустоша недалеко от д. Аристово.
                Во втором тысячелетии до нашей эры  в Мещеру с запада и юго-запада пришли племена фатьяновской культуры, знакомые с медью и бронзой, в основе хозяйства которых было уже  скотоводство и мотыжное земледелие. Характерной чертой этих племен было захоронение умерших в могильниках в скорченной позе на боку и изготовление каменных боевых топоров со сверлеными отверстиями, прекрасно отшлифованных, а так же глиняные, бомбовидной формы сосуды со шнуровидной керамикой.  По предположениям ученых, племена, создавшие эти культуры, считаются предками славян, балтов и германцев. Земля Мещеры хранит еще много тайн и одна из них – отсутствие находок поселений фатьяновской культуры. Вероятно они вели полукочевой образ жизни и не возводили долговременных построек.
                В конце второго тысячелетия до нашей эры в результате взаимодействия местных и пришлых с Запада и с Востока племен в Мещере, как и во всем Волго-Окском междуречье складывается монолитная культура, для которой характерна глиняная посуда со своеобразным «текстильным» орнаментом. От нее, в начале железного века, возникают Дьяковская и Городецкая культуры укрепленных городищ.
               Одним из распространённых занятий населения Дьяковской культуры являлась обработка кости. Отпечатки тканей на посуде и большое количество пряслиц свидетельствуют о развитии ткачества. Наличие среди инвентаря городищ привозных изделий в виде предметов с эмалью, позолоченных бус и др. позволяет говорить о тесных связях населения Дьяковской культуры с балтами, а позднее с сарматами и славянскими племенами. Городища Дьяковской культуры обнаружены археологами в нашем крае на р.Колпь недалеко от д.Ново-Новляново (городище Новлянское) и у д. Черсево ( комплекс памятников Квасово-1 и Квасово-2), на р.Гусь – недалеко от д. Уляхино (Юрьевский городок), на р. Судогде недалеко от д. Семеновки, на р.Буже (недалеко от д. Тюрвищи). Племена же Городецкой культуры считаются предками эрзян и мокши, относящихся к волжско-финским народам, строили свои городища вдоль побережья Оки, в южной части Мещеры.
                Они возникли на грани эпохи бронзы и раннего железа, когда совершался переход от охотничье-рыболовецкого хозяйства к скотоводческо-земледельческому. Развитие скотоводства, а затем земледелия создавало известные накопления в виде стад и запасов зерна. Для защиты этих ценностей от грабежа вместо старых незащищенных селений стали возводиться укрепленные городища, расположенные на отрогах крутых речных берегов и обнесённые валами и рвами. Каждое городище представляло собой небольшой (площадью 1000-3000 кв.м.) патриархальный поселок, группа соседних поселков составляла селения одного родового коллектива. На площади городищ располагались жилища-землянки круглые или прямоугольные (размером 4х6 м, 4х7 м). Большое количество укреплённых городищ на территории Волго-Окского бассейна в 1-м тысячелетии до н.э. свидетельствовало о частых столкновениях между отдельными родами и племенами.  Средняя Ока была стратегически выгодным местом.  Во - первых по ней шел великий торговый путь с востока на запад (часть древнего Волжского торгового пути, возникшего намного раньше, нежели Днепровский путь «из варяг – в греки»…) Во-вторых, река была границей зон смешанных лесов и лесостепи ( причем в древности зона лесостепей,  заходила и на левое побережье Оки, отсюда и происхождение мещерского ополья). Те, кто жил по ее берегам использовали преимущество сразу двух климатических зон, занимаясь земледелием и скотоводством. Поэтому так широко распространена  по Мещере культура древних курганных захоронений возникшая в степной зоне. Некоторые исследователи Мещеры считают, что курганы оставили конное племя древних тюрков – кипчаки, населявшие Мещеру во времена, когда даже левобережье Оки представляло собой лесостепную зону и зону широколиственных лесов…

              В конце первого тысячелетия до нашей эры  в Мещере появляется таинственный  народ, культуре которого археологи весьма условно присвоили название рязано-окской. Захоронения воинов этого племени были обнаружены и в Гусевском районе близ д.Парахино, а так же в Заколпье… 
             Пришельцы варварски уничтожали все местное аборигенное население. На месте городищ, особенно Городецкой культуры, остались пепелища, а близ них – глубокие ямы набитые скелетами изрубленных людей: стариков и детей, мужчин и женщин… Агрессивные пришельцы взяли под свой контроль большую территорию от современного ближнего Подмосковья до Касимова и все Окско-Клязьминское междуречье. По образу жизни рязано-окцы были воинами – скотоводами. Археологи считают, что рязано-окцы пришли в Мещеру с юго-запада и были в союзе с восточными готами.  В боевом снаряжении рязано-окцев много готских элементов. Их сбруя  скопирована у готов, а короны родовой знати (князьков) повторяют форму корон готских королей. Существует  предположение о войсковом союзе рязано-окцев и готов – они были своеобразным северным флангом восточной готской империи – которая занимала половину Средней Европы.
                В обычай этого племени входило захоронение рядом с погибшим воином, наряду с полным воинским убранством,  разрубленного на куски коня, которого помещали в ногах умершего.
 Интересен тот факт, что женщины этого племени в 4-5 столетии нашей эры сражались наравне  с мужчинами и входили в войсковую элиту, о чем свидетельствуют воинские женские захоронения, обнаруженные несколько лет назад на берегу реки Прони, близ Старой Рязани (Ольгово городище). По этническому происхождению рязано-окцев относят к арийским (индо-иранским) племенам скотоводов подвергшихся значительному влиянию культуры балтов, что их роднит с древней фатьяновской культурой. По всей Мещере ученые находят захоронения - погосты этого племени с местами святилищ на высоких обрывистых берегах рек. След рязано-окцев в Мещере постепенно теряется после прихода на Среднюю Оку славянских племен. Славяне не уничтожали местные племена, в отличие от балтов и готов, а проводили политику взаимного проникновения культур с решающим влиянием славянского этноса и славянской культуры. В 2001 году в Великобритании была издана энциклопедия, в которой говориться, что первое известное государственное образование на территории современной России было создано варягами племени Рус около 830 года нашей эры и столица этого «Русского каганата» располагалась недалеко от Старой Рязани!.. Это вывод делается на основе западных и исламских источников...

                В начале первого тысячелетия нашей эры в Приозерной Мещере появляется заселившее междуречье Клязьмы и среднего течения Оки  племя мещера. Отсюда и название всего края.  В современной ономастической науке принято включать это имя в одну группу с самоназванием венгров "мадьяры", а также с названием этнографических групп в составе двух тюркских народов татар-мишарей и башкир-можар. Иногда "мещеряк" в русских документах XV века обозначается как "мочярин", что еще больше сближает по звучанию вышеперечисленные имена. Иными словами, предполагается, что предки мадьяр, мещеры, мишарей и можар составляли этническую общность.
                Будучи язычниками, мещера поклонялись огню, были в подчинении у восточных готов. В обычай входила кремация трупов с последующим захоронением золы в кувшинах – урнах, которые обкладывали камнями, а сверху насыпали небольшой курган, в чем так же прослеживается влияние ранних готской и славянской культур.
                В наших краях люди этого племени селились на возвышенностях вдоль реки Гусь (от финского Huus – ель, т.е. «еловая») и по ее притокам, имеющим однотипные названия: Нинур (лыковая поляна), Дандур, Сентур, Кикур, Синур, явно   одного лексикона.
               
                Археологические находки, относящиеся к племени мещера, впервые были сделаны на территории нашего края в начале ХХ века, благодаря случайной находке бронзовых украшений и могильников у села Заколпье Гусь-Хрустального района на реке Колпь. Материалы раскопок показали, что большую роль в жизни людей племени играла рыбная ловля и охота на водоплавающих птиц, бобров, косуль. Позднее мещера перешли к земледелию. Земледельческие орудия и приемы полеводства  мещеры были заимствованы у славян. Пахали сохой русского типа с двумя сошняками или сохой – косулей. Сеяли зерно из лубяных или берестяных сеялок. Для уборки урожая пользовались не только серпом, но и косой – горбушей, характерной для болотистых местностей. Молотили зерно с помощью деревянного цепа. Тягловой силой была лошадь. Коров держали не только для молочных продуктов и мяса, но и для навоза, который был необходим для тощих подзолистых почв Мещеры.
                Однако, несмотря на развитие земледелия, рыболовство не утратило своего значения. Для передвижения по воде выдалбливали длинные, узкие лодки из вековых сосен с легкими, дощатыми вставками на дне. Технология изготовления таких лодок сохранилась до наших дней в деревне Тюрвищи, что на реке Буже...
                Население края к началу второго тысячелетия нашей эры стало смешиваться со славянским населением. Коренные жители постепенно ассимилировались, "растворились" среди более "культурных" переселенцев.   

                В 16 веке на лесных землях к северу от Оки мещера ещё сохранялась со своим языком и верованиями, мещерская речь перестала звучать в самых глухих, северных местах расселения племени около 17 века.  Однако не стоит утверждать, что культура поволжских финнов, в том числе и племени мещера бесследно исчезла. Установлено активное участие фино-угорского субстрата в формировании восточнославянского населения и его культуры. С этой точки зрения деревни в бассейне рек Бужа, Гусь, Колпь являются своеобразными этнографическими резерватами, где это влияние очень хорошо прослеживается...   
                Интерес представляет тот факт, что в средние века к мещерскому краю относили  не только левобережье, но и правобережье Оки вплоть до рек Сура и Пара в Пензенской и Тамбовской областях и в пределах современной республики Мордовия. Всю эту территорию называли Большой Мещерой.  Вот что по этому поводу писал в середине XVI в. князь А. Курбский, который, защищая с юга от кочевников войско Ивана Грозного во время похода на Казань в 1552 г., проходил через наровчатские места (с.Наровчат на р.Мокше, республика Мордовия): «...а нас тогда послал царь, со тремя-десять тысячей люду, через рязанскую землю, а потом через мещерскую, иде же есмь мордовский язык. Потом перепроводясь, аки за три дни мордовские леса, изыдохом на великое дикое поле и идохом от него по правой руце, аки в пяти днях конем езду; понеже мы заслонища его тем войском, еже с нами шло от заволжских татар (бояше бо ся он, да не придут на него безвестно те княжата нагайские). И аки бы по пяти неделях, со гладом и с нуждою многою, доидохом Суры реки великия...
       У тех же, кто хотел поселиться в этих местах, было только одно спасение – стены крепостные да служба сторожевая. Поначалу сторожа охраняли мещерские земли и  потому прозвали их мещерскими…»
              Из этого повествования видно, что князь пишет не о той земле, которую мы называем Мещерой, а о землях расположенных южнее Рязани!..

          В Большой Мещере жили, строили крепости и сражались с врагами данники хазар буртасы, искусные булгары возводили белокаменные города, проносились конные отряды легендарных сарматов, балтов, готов, воинственных угров-маджар, земля дрожала от тяжелой поступи орд гуннов.               
               Племена пришлых поволжских финнов: мурома (во многом перенявшие культуру рязано-окцев, в частности обряд захоронений), меря, а так же аборигенные племена мокша и эрзя (остатки Городецкой культуры) обживали эти края, строили селения, охотились, ловили рыбу, встречались с переселенцами из других земель – скотоводами - кипчаками, земледельцами - славянами, торговали с ними, платили им дань, воевали и мирились…

                Все это позволяет сделать вывод, что Мещера представляет собой остывший этнографический «котел», где на протяжении веков формировались многие этносы, оказавшие значительное влияние на развитие восточнославянского населения и его культуры.
             С этой точки зрения Мещера, ее земля скрывает еще много тайн и ждет своих исследователей...
 

                Сказания и легенды Гусевской старины.
 
            «Настоящее и будущее таит для человечества множество вопросов, а подчас и страшных угроз. Откровенный материализм не только опаляет людям крылья, но и губит их души. Так обратимся же к нашей далекой истории, поверьте, она хранит не только множество тайн, но и множество ответов на вопросы, разрешение которых для нас - вопрос жизни…»
                ( Гудзь-Марков А.В. «Индоевропейская история Евразии»)               
               
                Пра и Бужа.
         
                Путешествуя по реке Буже, мещерским озерам, мне изредка доводилось слышать рассказы старых рыбаков, охотников о прежнем "житье-бытье", о самой реке и озерах, обрывки различных легенд и поверий об их происхождении. Некоторые из них были наивными и явно надуманы, но от некоторых веяло стариной. Со временем из этих обрывков у меня сложилось целое повествование:               
                "Давно это было... Еще в языческие времена. В одном из селений жила прекрасная девушка Пра и славилась она на всю округу своим чудесным пением и очень длинными косами. И был у нее возлюбленный юноша. Сильный, смелый, ловкий охотник. Мать его звали Исихра. Не было тогда у людей соли. Однажды, преследуя раненого лося, юноша наткнулся на высокий холм в лесу. И были в том холме пещеры, вылизанные животными, так как земля  холма была соленою. Вот и стал юноша брать землю из пещер того холма и вываривать из нее соль для людей. За  что и прозвали его Бужей. Отец Пры не хотел отдавать дочь замуж за простого солевара. Мечтал он о богатстве и почете и решил отдать свою дочь за богатого и знатного человека по имени Шагара. Богач жил на берегу большой реки. Отец Пры  позвал его в гости. Приехал Шагара с дорогими подарками, привез много звериных шкур, украшений из меди, бронзы и солнечного камня – янтаря. Но не тронули эти подарки сердца прекрасной Пры. Мечтала она о своем возлюбленном Буже, который в это время ушел далеко в лес варить соль. Шагара был злым колдуном и решил погубить Бужу. Завалил он вход в пещеру, где Бужа добывал соль, а сверху на тот земляной холм с помощью колдовства набросал огромную гору камней...
                Посадил Шагара Пру в лодку силой, против ее воли, и поехал к себе домой. А тем временем мать Бужи Исихра, почувствовав неладное, пустилась на выручку сыну. Разлилась она широким озером и своими волнами размыла завал в пещере. Вырвался Бужа на свободу, сел в свою лодку и пустился Шагаре вдогонку, выручать свою возлюбленную...
 
                Почувствовал Шагара, что Бужа его догоняет, собрал все свои колдовские чары и преградил путь Буже топкими трясинами и высоким тростником... Застряла лодка юноши. Не знает он, как выбраться из гиблого места, но вдруг услышал прекрасное пение Пры. Выпрыгнул Бужа из лодки, чтобы перетащить через преграду, но стал вязнуть, ушел в трясину по самые плечи. Увидела Пра, что Бужа в беде, распустила свои косы и бросила их своему возлюбленному. Ухватился Бужа за них, стал медленно выбираться из трясины. И там, где он прошел, образовалось русло реки, и разлились Мещерские озера...
                Разозлился Шагара, схватил свой лук  и стал пускать стрелы. Одна стрела попала прямо в сердце Бужи, а вторая – в сердце Пры. Полилась кровь из ран возлюбленных, смешалась с водой  и с тех пор вода в реке и озерах стала коричневой. Не выпустил Бужа из своих рук косы Пры,  так и остались они навеки вечные соединенными...
                С тех пор реку до озер зовут Бужей, а после озер – Прой. Озеро у истоков Бужи назвали по имени его матери – Исихра, а одно из последних в цепи  Мещерских озер, назвали Шагара."

                Удивительно, но эта печальная легенда отдаленно напоминает древний финский эпос "Калевала"... А может быть это отголоски сказаний племени мещера?!

 
               
                Знак сарматов.

             В древние незапамятные времена, в самом начале новой эры, когда земля в междуречье Оки и Клязьмы была краем озер, между которыми простирались широколиственные леса, граничащие с лесостепью, на мещерской земле появилось конное племя воинственных сарматов. Это было племя, где женщины воевали наравне с мужчинами, участвовали с военных советах, были прекрасными наездницами, искусно владели мечом, метко стреляли из лука, погибали в сражениях. Их хоронили с воинскими почестями вместе с конем и оружием, накрывая сверху алым плащом… На могильном холме устанавливался большой камень, на котором вырезался священный знак сарматов – круг с встроенным квадратом и шестилучевой  звездой внутри.
             Много столетий назад племена сарматов пришли со стороны иранских каменистых степей и с тех пор этот знак  кочевал по просторам Евразии – от Алтая до Альпийских гор на сарматских гордых знаменах, да оставался вслед сарматам на могильных камнях.
              В одном из походов, много много лет назад, войска сарматов столкнулись с римскими легионами. Сарматы проиграли бой и были вынуждены подписать мирный договор, который их обязывал часть войска оставить служить в римской армии. Согласно приказу Рима старый сарматский князь был вынужден послать своего сына с шестью тысячами всадников на Туманный Альбион, в Британию -  охранять эту самую северную колонию Римской империи.  Сам  князь с остатками войск откочевал на  север…
               Впоследствии, после многих боев, побед и приключений, сын сарматского князя женился на дочери вождя гордых и храбрых британцев, стал первым королем Британии и звали его Артур!..    На его знаменах по прежнему красовалась древняя шестиконечная звезда, которую англичане назвали - «эстуаль». ( Во времена столетней войны золотая «эстуаль» сияла на знаменах Ланкастера, а потом, в немного измененном виде, перекочевала на государственный флаг Объединенного королевства!)).

            Отец Артура, старый князь, увел сарматские племена в Северное Причерноморье и умер от старых ран, в тоске по сыну. В последствии от этого славного племени отделились племена роксоланов и аланов. Остатки сарматов откочевали в Донские степи, где столкнулись с готами, заключили с ними военный союз, согласно которому в их обязанности входила охрана земель верхнего и среднего течения Оки, которая являлась частью древнего Волжского торгового пути. Так сарматы попали в Мещеру, беспощадно расправившись с финскими племенами Городецкой культуры. Могильные камни с изображением «эстуали» можно найти на древних курганах в районе села Нарма Гусевского района. В 2000 году в окрестностях села Палищи была найдена каменная  круглая печать с изображением «эстуали».
               

           Можно долго гадать о происхождении и смысле «эстуали». Однако любой фехтовальщик, особенно знакомый с боем на мечах, вам скажет, что это знак повторяет движение меча при нападении на противника.  Первый удар «сверху вниз» - ошеломляющий, второй  наискось - « слева направо» - обездвиживающий, третий «справа на лево с оттягом» - смертельный…
            В то же время - это один из многочисленных символов солнца индо-евпропейцев часто использовавшийся впоследствии в средневековой геральдике.
               

                На Муромской дорожке…

                Начало казацкой вольницы.

                В настоящее время бытует мнение, что Мещера в    прошлом – древний, дикий лесной край, с небогатой историей, служивший укрытием для шаек разбойников и беглых каторжан, который начал осваиваться только с начала или середины 17 века. Однако это далеко не так... Здесь не плелись заговоры и не свершались дворцовые перевороты, но здесь творилась история народов, а это не менее интересно, чем история престолов и династий!..   

                В 11 – 16 веках центр Большой Мещеры, как указывал В.Н. Татищев находился в верховьях реки Цны и левобережье реки Хопер. Археологи, историки исследуя этот край с удивлением приходят к выводу, что в 13-14 в.в. здесь одновременно сосуществовали мордовские, русские и татарские селения, составлявшие своеобразный симбиоз скотоводов и земледельцев. Судя по захоронениям здесь так же мирно сосуществовали и религии – православие, ислам и тенгрианство…
            «Каток» Батыева нашествия прошелся и по ним, однако в 14 веке жители этого края не подчинялись Золотой Орде и никто с ними не воевал?! Но самое главное заключается в том, что по данным известного историка, исследователя Мещеры Орлова А.М. на всей этой территории не существовало феодальных отношений! Историограф В.В. Вильяминов-Зернов  в своей книге о Касимовском царстве и его царях писал, что племя мещера формировалось в западной части  мещерского края, находясь под непосредственным влиянием Московской Руси. Оно сумело сохранить общинную форму правления путем развития вольной казачьей  общины.   
               Феодальная власть навязывалась интернациональному населению Мещеры из вне – со стороны Золотой Орды, русских и мордовских князей.   
Это естественно вызывало протест, неподчинение, заставляло браться за оружие чтобы сохранить волю. Поэтому именно в этих условиях впервые появились казаки, что в переводе с тюркских языков означает – «вольные люди». Вооруженные отряды казаков представляли собой грозную силу, с ними считались, их использовали для военных целей, в награду сохраняя их вольный уклад жизни, даруя им привилегии, наделы. Сюда так же стекались беглые крестьяне, попавшие в немилость бывшие слуги феодалов, все униженные и оскорбленные…
         
            После распада Золотой Орды вся эта территория оказалась в пределах русских княжеств, в отряды казаков влились отряды золотоордынских мурз, перешедших на сторону Московских князей, которые использовали эту военную силу для защиты своих рубежей. Распад Золотой Орды естественно вызвал политическую дестабилизацию всей Восточной Европы. Образовавшиеся Крымское, Казанское, Астраханское ханства, Большая и Ногайская орды претендовали на бывшие золотоордынские территории, по этому, в условиях постоянной военной угрозы, к середине 15 века на границах Московского княжества появились пограничные отряды казаков. Причем бывшие золотоордынцы – татарские казаки были более организованы и находились в большем подчинении, нежели остальная часть казачества.
             Именно поэтому произошло разделение казаков Мещеры на организованных (городских или служивых) казаков, которых даже пороли батогами за провинности, среди которых большинство составляли татары, и на неорганизованных («вольных») казаков, которых иногда называли даже «воровскими казаками», представлявших смесь национальностей, среди которых значительную часть составляли русские и обрусевшая православная мещера во многом перенявшие стиль и уклад жизни племен древней рязано-окской культуры (кроме веры!) – занимаясь отгонным скотоводством и коневодством.
          Постоянная борьба за земли Большой Мещеры с ее разноплеменным населением, вызвала необходимость создания в 1452году первой  национальной автономии  будущей России – Касимовского царства (ханства) в составе Московского княжества, успешно отразившего натиск Ногайской орды и просуществовавшего аж  250 лет!
        Первым правителем и создателем Касимовского царства был царевич Касим – сын Улу-Мухамеда, который вместе с братом Якубом  спас ослепленного своими дядьями и братьями Великого московского князя Василия Темного  вместе с семьею и матерью.
   Городские, служивые татарские казаки составляли регулярное войско Касимовского царства, которое в исламских источниках называлось Мещера-юрт или Иски-юрт ( правители приходили сюда и уходили отсюда со своими родами и войсками беспрепятственно из бывшей Золотой Орды (Касим и его сын Дарьяр), Астрахани( Шейх-Аулияр и его сын Шах Али), Сибирского ханства (Ураз-Мухаммед) и Крыма (Нур Дуалет и его сыновья Салтыган и Джанай)).
    
          Вольные мещерские казаки подчинялись Московским воеводам. Их нанимали для различных военных походов и для сторожевой службы. Жили вольные казаки общинами, которые располагались даже в окрестностях Коломны, недалеко от Москвы еще во времена правления (1389-1425г.г.) великого князя Московского Василия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского).  Описывая их быт и нрав Н.М. Карамзин писал о  казаках – «сие имя означает вольницу наездников, удальцов, а не разбойников, как некоторые утверждают…»  Граф А.Н. Толстой в своем знаменитом романе «Князь Серебряный» рассказывает об атамане шайки разбойников по прозвищу Перстень. Прототипом этого героя романа был реально живший атаман вольных мещерских казаков по прозвищу Кольцо, принимавший в последствии активное участие в легендарном походе Ермака в Сибирь.
             По данным Орлова А. М. из числа мещерских казаков создавались отряды сопровождения дипломатических миссий в Крым, Турцию, Ногайские Орды, Сибирь и т.д. «Давление властей на казачью вольницу значительно усилилось во времена походов Ивана Грозного на Казань, в результате чего усилилось бегство мещерских казаков в Подонье и Поволжье, где возникают все новые вольные казацкие общины…» Поэтому не удивительно, что Мещера сыграла большую роль в формировании донского казачества. Происходило это постепенно в 15-17 веках. Как раз это имеет в виду В.Н.Татищев, когда пишет, что «начало сих казаков (донских) из двух мест: одни жили в Мещере по городкам…» Другие же обитали в этих местах еще в домонгольские времена. О них пишет Н.М. Карамзин, ссылаясь на путешественника 13 века Рубруквиса, что между Волгой и Доном бродят «бродники» (так называли русских вольных людей, которых считают предшественниками донских казаков), а так же аланские (древние племена, жившие между Волгой и Доном), башкирские и «венгерские» разбойники            ( племена древних «маджар» угорского происхождения)…         
               Во времена Ивана Грозного мещерские казаки, особенно после покорения Казани, широко используются в охране  дальних рубежей, а так же для завоевания и присоединения новых земель, в частности для завоевания и освоения Сибири, строительства там укрепленных городков…               
                По данным П. Небольсина, в 1557-58 гг. в Сибирь направляются служилые казаки во главе с Девлеткозя и Сабаном Рязановыми. В 1567 г. Иван Грозный посылает экспедицию, во главе которой стояли Иван Петров и Бурнаш Ялычев. Все они были убиты по приказу сибирского хана Кучюма. Мещерские казаки во главе с атаманом Матвеем Мещеряком были и в составе отряда Ермака
                Медвежьи потехи.
                Древние жители Мещеры  были язычниками, поклонялись огню, природным стихиям, деревьям и лесным животным, самым сильным и представительным среди которых конечно был медведь, он считался  тотемом у многих племен, населявших этот край еще со времен каменного века. Позднее в XIY- XY веках некоторые элементы язычества еще сохранялись в отдаленных уголках Мещеры. И одним из них было выкармливание и содержание прирученных медведей в селениях. Об этом упоминает, еще в начале 16 века, в своих записках английский посол С. Герберштейн. В своей книге о татарах – мишарях Орлов А.М. пишет, что в 1551 году Иван Грозный поставил вопрос перед священнослужителями о запрете этого обычая, как обычая «поганых», т.е. язычников: «кормяща и хранища медведей и ины некая животная на глумление и на прельщение простейших человек». Орлов А.М. так же отмечает, что первыми стали водить медведей на ярмарки и устраивать представления с их участием стали именно мещеряки. Позднее этот промысел у них переняли нижегородские татары  Сергачского уезда и  русские…
                В XYIII в. и в начале XIX в.  медвежий промысел стал более разнообразным - «… поводыри заставляли медведя изображать тещу, парильщика в бане, многое другое. К 60-м годам XIX в. указом царя промысел был запрещен». Однако им стали заниматься цыгане и балаганные артисты.  Благодаря дремучим борам Мещеры, медведь стал непременным персонажем русских народных сказок, поговорок, своеобразным символом русского народа  и всей России.   
         

                Открытая книга Мещеры.

                Мещерская земля является ареной драматической истории взаимоотношений Человека и Природы. Человек в природе Мещеры присутствовал всегда и развивался вместе с нею. В этом развитии Мещера
формировала Человека, а Человек – Мещеру, создавая ее неповторимый ландшафт, ставший символом Центральной России, генетической матрицей культуры ее народа...
                Долгое время в нашей стране охрана природы понималась как изъятие природных объектов из любых видов использования за исключением научного. Другие же объекты природы, не попавшие в ранг заповедных – наоборот, беспощадно эксплуатировались и изменялись в угоду человеку. Природные и рукотворные сельские ландшафты никогда не считались национальным достоянием и объектами туризма. Поэтому природного или эко  туризма, как такового, практически не было. Отдельные туристические клубы практиковали байдарочные, велосипедные или пешие походы. Однако проводились они чисто в спортивно- оздоровительных целях без внимания к экологическим проблемам и не имели ни эстетического, ни образовательного значения...

                Близость крупных городских агломераций, сравнительно хорошо развитая сеть автомобильных дорог с твердым покрытием делают Мещеру легко доступным местом для любителей "оторваться", развлечься на природе. Подобные "дикие" посетители оставляют на лице Мещеры уродливые шрамы. Остается только надеяться, что создание национального парка, пропаганда идей экологии, экологическое образование принесут, когда – ни будь, свои плоды и не станет у нас "любителей" нарвать охапку диких орхидей, срубить для стойки палатки молодой дубок... А число гостей увлекающихся экотуризмом, первое правило которого гласит: "После себя оставляем только следы башмаков",  наоборот будет неуклонно возрастать, обеспечивая Мещере гарантию устойчивого развития, а национальному парку рабочие места и стабильный доход. Однако это в далеком будущем, а сейчас главная задача сохранить Мещеру как природно – историко-культурный комплекс Средней России...

                Не найдется, пожалуй, такого человека, которого хотя бы раз в юности не постигло откровение единения с родной землей. Это приходит не в стенах родного дома и не в учебной аудитории, а на берегу реки, в поле, у походного костерка, когда будто какая – то пелена спадает с глаз, до предела обостряются все чувства, и ты  ощущаешь соприкосновение с Матерью – Природой, вдыхаешь до боли знакомый, но забытый аромат ее груди, наполненной дарующей жизнь влагой. Как младенец, забыв обо всем, начинаешь тянуться к вожделенному сосцу и ... вдруг все проходит. Снова река посылает на берег волну за волной, поле освежает ветром лицо, а лес что-то тихо шепчет тебе на ухо...
              Ощущение это, генетически связанное с представлениями о Красоте – одно из самых ярких впечатлений, которое запоминается на всю жизнь. Не потому ли мы так стремимся к путешествиям в поисках все новых и новых встреч с ней, с Красотой, чтобы хоть на миг повторить ту первую...
   
               В каждом человеке, как считал наш знаменитый ученый, писатель – фантаст Иван Антонович Ефремов, глубоко в подсознании живет память предков. И именно эта память, пробиваясь на какое – то мгновение в наше сознание, помогает нам совершить такую встречу. Память эта – венец долгой, великой исторической жизни народа, основа его культуры. Как писал Джон Рескин – выдающийся английский философ и культуролог 19 века, один из первых поднявший голос в защиту диких уголков природы: "...слава великих предков длинным рядом веков распространяется мало помалу и на ту землю, где они жили... В этом заключается глубокая причина любви к пейзажу, врожденной более менее нам всем, по мере глубины наших чувств..."               
                Свидание с "Тури".

                Река Бужа, осторожно извиваясь одной ей ведомой дорожкой, по едва уловимым перепадам высот, медленно течет от озера Исихра по своему древнему речному коридору среди мещерских болот, пока через 92 километра не разольется широко, не заблестит, засверкает в огромной озерной котловине, названной за свою красоту и величавость – Святым озером. Но прежде чем это чудо произойдет, воды ее как бы отдыхают и набирают силу среди многочисленных протоков и мелководных заводей устья, заросшего озерным камышом и забитым розетками телореза...
                Жившие здесь в начале тысячелетия люди поволжско – финского племени мещера назвали это благодатное, богатое рыбой место – "Тури" (чудесное место – фин.). Другой вариант названия связан с начинающимися здесь залежами торфа выше по течению Бужи и левобережью реки Поль (тюрви – торф). В последствие здесь, на левом берегу реки, близ рязанского торгового тракта, появилась деревня Тюрвищи – деревня рыбаков и охотников.

                Отсюда, с двухметровой песчаной террасы, открывается  живописная панорама устья реки – царства растений и птиц...

               
                ***

                " Всему свой час и время всякому делу под небесами...: время рождаться и время умирать. Время насаждать и время вырывать посаженное... Время разрушать и время строить. Время разбрасывать камни и время  собирать камни"...
                Живем мы в тревожные переломные времена, переступив порог тысячелетия, когда  настала пора подводить итоги всему тому, что мы сделали, без чего нельзя увидеть будущее...
                Оценивая наше отношение к природе на протяжении  ХХ века, можно сказать, что мы "...истязали не только природу, но и самих себя – не всегда по дурости – больше по нужде!.."


                Таинственной и загадочной кажется  Бужа в сумерках уходящего весеннего дня. Полоса заката, ежеминутно меняя свой цвет, как край ночного покрывала тает на глазах, истекая по речной глади воском алых бликов.
                По лощинам к реке ползет туман, изменяя, сглаживая привычные ее очертания. Недалеко в кустах крушины защелкал соловей. Осторожно, как бы прилаживаясь к звуковой гамме наступающей ночи. В темной массе тростниковых зарослей непрерывной чередой звуков выводит свою затейливую песню болотная камышевка. Время от времени она замолкает и возбужденно чекает, призывая к вниманию. Пара чирков, как запоздалые зрители, прошмыгнули в зал наступающего ночного представления и затихли в зарослях осоки. Сверху, из холодного сгущающегося мрака изредка слышится торопливое "блеянье" бекаса. На фоне серебристого диска луны промелькнул силуэт цапли. По всему берегу эхом разнесся ее гортанный призывный крик. Издали слышится монотонное "мычание" выпи. Где-то за лесом на пойменных лугах журавли устроили вечернюю перекличку. Оттуда же доносятся посвисты погонышей и "трескотня" коростеля. Из глубины затихшего леса эхо разносит мелодичные посвисты черных дроздов, прощающихся с последними бликами угасающего заката. Темнота плотной стеной окружает разгорающийся костер. Ночь тихо вступает в свои права...

                Приятно после целого дня странствий по лабиринту каналов, протоков в поисках интересных встреч с птицами, отдохнуть у костра,
прислушиваясь к звукам наступающей ночи.  Моя видавшая виды резиновая лодка как гигантское земноводное, вылезшее на берег, отдыхает у кромки воды.
                Устав прислушиваться к звукам внешнего мира, постепенно погружаюсь в ночную медитацию, когда сон и явь, незаметно сменяют друг друга. Всплывают картины прошедшего дня. Его удачное начало, когда на одном из островков, залитой водой поймы удалось сфотографировать и снять на видеокамеру брачный турнир турухтанов. Пригнувшись к земле, распустив свои разноцветные воротнички, поминутно замирая в причудливых позах, кулички демонстрировали дамам сердца свои весенние наряды, в любовном пылу то и дело затевая друг с другом драки... Повезло так же запечатлеть и сцены коллективной охоты речных крачек на мелководье. Только весной, сразу же после прилета их можно увидеть в таком количестве. Выстроившись ровным полумесяцем, стремительные птицы в серо-белом оперении зависли над водой, сгоняя рыб на отмель. Минута – и вода закипела от ныряющих пернатых охотников. Те, кто промахнулся, пытались отнять добычу у своего более удачливого соседа. От дружной и слаженной стаи не осталось и следа. Крачки гонялись друг за другом, выполняя фигуры высшего пилотажа. Окрестности огласились их озорными криками...


                ***

                Убрав аппаратуру подальше от ночной сырости, снова погружаюсь в полусон – полуявь. Вспоминаю, как прошлую осень нашел недалеко отсюда, на песчаном пляже кремневый наконечник стрелы эпохи неолита. Подумалось, что почти совсем у такого же костра, под этим же звездным куполом, на этом же берегу, сидел много тысяч лет назад человек и тоже о чем-то думал. Что он видел вокруг себя? Что чувствовал, глядя на эту потрясающую картину укрывшейся ночным покрывалом речной заводи, расцвеченной лунными бликами и звездным дождем? Вряд ли все, что окружало, рассматривалось им только лишь с позиции материальной выгоды. Иначе не было бы сказок, легенд, песен "Калевалы", славянских Вед и Былин...
      
                Всего в десятке километров отсюда, на рязанском берегу при раскопках неолитической стоянки "Черная гора" были найдены три флейты из трубчатых костей животных... Что здесь гадать? Имел древний  человек чувство прекрасного! Умел он и красоту ценить – иначе бы не смог подняться выше слепого животного инстинкта, не проник бы своим взором в заоблачные дали. Не расцвели бы искусство и ремесла, не встали бы на берегах рек и озер белокаменные, узорчатые храмы...


                ***

                Правда природа с того далекого времени существенно изменила свой облик. Еще триста лет назад, как показывает споровый анализ озерных иловых отложений, доминирующими древесными породами здесь были – вяз и дуб. С небольшой примесью хвойных пород! Вязы, как порода, выдерживающая временное затопление, заполняли пониженные участки пойм, а дубовые рощи стояли на возвышенностях. Волнообразные песчаные дюны, образовавшиеся под влиянием ветра после ухода ледника, были покрыты светлыми сосновыми борами...
                Сейчас же дубы встречаются  отдельными небольшими группами, а вязы вообще стали редкостью... Само воспроизводство этих пород деревьев в наше время практически отсутствует, так как семена и их молодая поросль, как правило, поражаются болезнями. Сосна же, наоборот, стала повсеместно доминирующим видом в фитоценозах леса. Все низины заняты мелколиственными породами и кустарниками: ивой, ольхой, березой и крушиной.
                На такое катастрофическое уменьшение роли широколиственных пород в наших лесах повлияло, несомненно, сочетание двух немаловажных факторов – глобальные многовековые изменения климата и деятельность человека. Скорей всего, это заготовки дров, а так же углежжение – способ получения высококалорийного топлива – древесного угля, которым местное население промышляло здесь испокон веку, и без которых не могли обойтись многочисленные стекольные фабрики, чугунолитейные и железоделательные заводы Мещерского края. Строительство Казанской железной дороги с конца шестидесятых годов Х1Х века ускорило процесс сведения широколиственных лесов. Последние дубовые рощи сгорели в паровозных топках, по воспоминаниям стариков, в военные годы. На смену им пришла сосна, легко распространяющаяся и повсеместно насаждаемая человеком. Но как разительно отличаются сосновые посадки и коренные сосновые боры!..
                Эти леса по своей величавости, удивительному освещению похожи на нерукотворные храмы. Стоишь посреди такого храма рядом с деревьями-великанами, упирающимися кронами в небо, и чувствуешь себя маленьким и беззащитным существом перед светлым оком матери Природы...

                Однако таких лесов не осталось у нас в Приозерной Мещере. Пресловутый Лесной кодекс – чудовищный по своей анти экологичности, не дает таким лесам права на существование. В результате – основную массу наших лесов составляют молодые лесные массивы, находящиеся только на первых этапах сукцессионного "марафона". Этим объясняется, в частности, современная их упрощенность с точки зрения биоразнообразия...


                Поиск альтернативы дровам и углежжению привел в середине Х1Х века к использованию торфа в качестве топлива. Развивающаяся в крае стекольная промышленность стала основным его потребителем. Первые промышленные разработки торфа начались в Приозерной Мещере недалеко от Гусь-Хрустального в левобережной части реки Поль, о которых можно прочитать в замечательной лирической повести В. Полторацкого "Зеленая ветка".
                Начавшееся с первых лет советской  власти интенсивное освоение природных ресурсов, привело к расширению масштабов торфоразработок. Было значительно расширено созданное в самом начале  ХХ века Гусевское торфопредприятие. Кроме того, в 1918 году основаны Мезиновское, Тасин – Борское торфопредприятия, которые  с двадцатых годов до начала девяностых, когда произошел резкий спад в добыче торфа, осушили и освоили более двадцати тысяч гектаров торфяных месторождений, вдоль речного коридора рек Поль и Бужа. В конце восьмидесятых годов только мезиновское предприятие заготавливало в год 596 тысяч тонн торфа. К тому времени он уже давно потерял свое значение как топливо и использовался, в основном, в сельском хозяйстве. Огромные участки выработанных торфяных "карт" с возвышающимися горами намытого торфа, ждущего своей отправки на колхозные поля, стали неотъемлемой частью мещерского ландшафта.


                ***

                Решающее влияние на современный облик Мещеры оказала проводившаяся в больших масштабах, с размахом, с середины 60-х годов ХХ столетия, мелиорация колхозных земель. Которая, кроме расширения посевных площадей и участков механизированной обработки земли, позволила создать развитую дорожную сеть, связать автобусным сообщением с районным центром самые отдаленные деревни...

                ***

                В наше время, когда мы перешагнули порог двадцать первого века, пришла пора подводить итоги этой, растянувшейся на столетие, переделки Мещеры, вдохновителем которой стал К. Паустовский, а свидетелем и летописцем В. Полторацкий.
                Улучшились ли условия жизни человека в мещерском крае? Несомненно, да! Сумел ли он выполнить все, о чем мечтал: осушить болота, превратить сырые мещерские луга в цветущие нивы? –  Конечно, нет!.. Чем дальше человек  продвигался к этой цели, тем все более очевидней становилось, что выбранный путь коренного преобразования природы ведет
регион к экологической катастрофе.
                Однако вовремя остановиться не позволили амбиции партийного руководства, поскольку это был вопрос, скорее политический, чем хозяйственный. Сложилась ситуация когда председателей колхозов и сельских советов в приказном порядке заставляли подписывать все новые и новые проекты мелиорации и осушения болот. В ущерб здравому смыслу. В результате экологические проблемы региона стали расти как снежный ком...

                Из-за выноса огромного количества органики через дренажные каналы стали катастрофически заиливаться озера, пойма и устье Бужи. Осушение привело к уничтожению водно-болотных угодий – основы мещерского ландшафта, угнетению лесных экосистем и обеднению их разнообразия. Повсеместно сократились площади наиболее продуктивных по биомассе заливных лугов, так как была уничтожена сеть малых рек. Местным колхозам, что бы выжить и иметь хоть какое-то развитие, необходимо было заниматься заготовкой леса, производством пиломатериалов. Чем хуже обстояли дела в сельском хозяйстве, тем более быстрыми темпами уничтожались мещерские леса. В настоящее время этот процесс достиг своего апогея. Но самый  страшный урон мещерской земле наносят лесные и болотные пожары. Гигантская плоская равнина сейчас открыта всем ветрам и полностью зависит от уровня паводковых вод, который в конце первого тысячелетия стал крайне низок. Теперь, как только исчезает снежный покров -  высыхает на ветру прошлогодняя трава  и торфяная почва. Начинаются не затухающие до зимы пожары, вызывая оскудение и медленную деградацию ландшафтных систем. В связи с этим вроде бы мало урбанизированные территории Мещеры покрываются пятнами экологически неблагополучных зон, особенно в местах торфоразработок и интенсивной мелиорации. Самое опасное сейчас, что эти пятна, неуклонно увеличиваясь, грозят слиться и превратить Мещеру в зону сплошного экологического бедствия...

                Где же выход? Каким путем следовать дальше? И тут мы в очередной раз убеждаемся, что история развивается по спирали! С точки зрения экологии, экосистемы мещерского ландшафта входят в число наиболее продуктивных систем земного шара.
                Именно в таком ландшафте складывались условия, способствовавшие возникновению оседлого образа жизни, знаменовавшего начало нового каменного века и становления человека неолита. И именно мозаика речных, болотных, озерных и лесных экосистем, архитектурные особенности сельского ландшафта, под боком у быстро развивающихся мега полисов, являются составными частями жизненно важного для Мещеры потенциала, который в будущем поможет обеспечить региону и его жителям
устойчивое развитие. Основу для этого развития необходимо создавать уже сейчас...
       
               
                ***

             Отвлекся я от своих мыслей, услышав, как кто-то шевелит горящие угли, поправляя костер. Холод пробежал по спине, когда я увидел совсем рядом внимательные глаза под косматыми бровями человека, заросшего бородой, в каком – то  мохнатом колпаке, в короткой телогрее мехом наружу. Отсветы костра плясали на его лице и руках с надутыми синими венами. Потертые порты, намотанные по колено онучи, лапти...
                От моего неожиданного гостя веяло покоем и уютом. Казалось, будто это я только что пришел к его костру... Человек посмотрел на меня, потом перевел взгляд на раскаленные угли, чему-то усмехнулся лукаво и вздохнул. Я собрался спросить кто он такой, однако, когда рассмотрел то, что сначала принял за его посох, не смог вымолвить ни слова. К длиной, отполированной до блеска палке, лежащей недалеко от меня, был привязан красноватый наконечник каменного копья... Чем- то туго обмотанный и залитый смолой сосны. Человек сидел, неотрывно глядя в огонь, поглаживая рукой  блестящее древко, чему-то  улыбаясь краешком губ... Потом он  нехотя встал, опираясь на свое копье, и шагнул за свет костра в сторону реки. На секунду его темная фигура появилась на фоне серебристых бликов лунной дорожки и растворилась в темноте...

                Я хотел окликнуть его, вскочил со своего места и – проснулся... Светало. Костер почти прогорел. Темная кромка леса на другом берегу заводи слилась со своим зеркальным отражением в застывшей поверхности воды, по которой, как и по небу, плыла череда розоватых и легких, как сладкая вата, облаков... Скоро восход!..
       
                ***

                Любые сборы – дело хлопотливое. Ведь можно подождать, пока солнце поднимется высоко, высушит росу и начнет припекать. Тогда, попив чайку, и в путь дорожку можно собираться. Так нет же. Современный человек живет в тисках времени и обязательств, вечно суетится, торопится, боясь куда- то опоздать – и, в конце концов, все-таки опаздывает. А потом сокрушается по этому поводу, ругает всех и вся и вечно сетует на свой суетный мир, завидуя неторопливым предкам и их неторопливому времени....
                Уже сидя в лодке, бросаю прощальный взгляд на место своего
ночлега и выплываю навстречу восходящему солнцу. Восходы на Буже, как и закаты, – явление воистину уникальное. Они никогда не повторяются и всегда поглощают вас полностью, без остатка. Ими невозможно пресытиться, они лечат и врачуют болящую душу так же, как посещение Храма и молитва покаяния...

                Всполохи зари над лесом, подсвечивая небо и окружающие предметы, отражаются в воде и создают потрясающую симфонию красок, где есть все воображаемые цвета и оттенки, какие только можно себе представить. Начавшие было пробовать свои голоса птицы, в это время почтительно замолкают. Все окружающие твари устремляют свой взор на восток, замирают в томительном  сладостном ожидании. Как будто невидимый дирижер, постучав по пюпитру, вот–вот взмахнет своей волшебной палочкой. И... в миг, как только брызнет из-за горизонта первый солнечный луч, грянет оркестр!..
   
                Так было, так есть, и так будет. Дай – то Бог! Перекрестившись по этому поводу, зачерпываю ладонью воду, распугивая пляшущих  на ней солнечных зайчиков, и умываюсь, невольно повторяя движение творящего намаз мусульманина. Удивляюсь пришедшему на ум сравнению и смеюсь... В этом есть что-то символическое, единящее всех людей на планете!


                ***

                Очнувшись от предрассветного оцепенения, река постепенно оживает. Поднявшийся со стороны озера легкий бриз смял в складки водную поверхность, зашептал в тростниковых зарослях. Вездесущие крачки и чайки повисли над заводями, патрулируя свои владения. Вдалеке послышались мужские голоса, заурчал лодочный мотор, то, набирая обороты, то, резко обрывая ход. Видно рыбаки пробивались через заросшие протоки...

                Впереди показалась длинная, узкая долбленка местного рыбака. Худощавый дядька лет пятидесяти, во взбитой на макушку вязаной шапочке и выгоревшей телогрейке нараспашку, сидя на корме, с завидной ловкостью управляет всего одним веслом. Лодка легко скользит по протоке, вспарывая своим носом речную рябь, оставляя по краям пенистые журчащие бурунчики.
                Поравнявшись со мной, он важно, со значением кивает, здороваясь, словно мы повстречались с ним посреди деревенской улицы, и, через несколько минут, пропадает из виду, скрывается в темно-зеленых зарослях луковника. Так метко здесь называют озерный камыш за крупные  цилиндрические, полые внутри стебли...

                Здешние рыбаки  - народ особый. С детства они пропадают на "тюрвищенской речке", знают ее вдоль и поперек, не только ловят рыбу, но и, как делали их деды, прокашивают протоки, не давая им зарастать, прорубают каналы в сплавинах. Зимой, по льду, выжигают камыш и тростник, сохраняя зеркало воды для прохода рыбы...
                Их неустанным трудом, который нельзя оценить никакими деньгами, и который  сохранил дух общины, сдерживается агрессия околоводной растительности и устье реки  не превращается в болото. Поэтому, может быть, так гармонично вписываются они на этих самодельных, по прадедовской технологии изготовленных лодках, в речной ландшафт, являясь важнейшей формирующей его частью...

                Это явление воистину уникально! Вряд ли еще в Мещере найдешь такое место, где бы гармонично сочетались интересы природы и деятельность человека. Причины этого – сохранение вековой традиции, преемственность поколений... Жаль, что этого упорно не замечает руководство национального парка, которому с некоторых пор принадлежит вся эта территория.
                Конечно, наши современные реалии оказывают свое негативное влияние на это отношение. Все больше становится на реке пришлых чужаков, моторизованных банд браконьеров, да и свои деревенские, что помоложе, тоже стараются побольше взять у реки...
               
                На месте работников парка надо было бы, опираясь на старых рыбаков – хранителей традиций, крепить, развивать эту идущую из глубины веков народную экологическую этику и на ее основе строить стратегию развития своей деятельности. Однако этого не происходит: местное население и парк оказались по разные стороны баррикад!.. В результате парк применяет запретительные санкции, страшит огромными штрафами. Старые рыбаки, как умеют, доживают свой век на реке, а молодежь оказалась оторванной от своих народных корней и традиций предков. Положение усугубляется еще и тем, что бывший колхоз, а теперь ТОО "Демидовское", закрыл все свои отделения близ Тюрвищ. Живи, как можешь, кормись своим хозяйством и рекой...
               
                Поднажав на весла, выбираюсь из лабиринта каналов устья на центральный фарватер, перегороженный знаменитыми мещерскими заколами. Это ставшие элементами ландшафта плетеные плотины с окнами для прохода лодок и установки воронкообразных ловушек для рыбы – ветерей (в других местах области их называют вентери, вентели, мережи).
                Заколы, да еще отводные каналы на побережье Святого озера – остатки очень древней технологии рыбной ловли, вероятно, возникшей еще до появления рыболовных сетей у угро-финских племен, обитавших здесь исстари...

                За наблюдениями и размышлениями два часа моего хода из дебрей поймы пролетели незаметно. Впереди показался тюрьвищенский  пляж, в эту пору еще залитый водой до самой травы, а за ним, за буйными зарослями ивняка и заброшенным колхозным полем, виднеются крыши деревни Тюрьвищи, где давно уже отзвучала канонада петушиных криков.


                Вот и окончилось мое свидание с Тури, о котором так сладко мечталось в долгие зимние вечера, к которому я стремился, подгоняя весну в яркие капельные мартовские дни, когда по затвердевшему насту (по серенам) можно было свободно ходить по полям и долам, слушая первые трели только что прилетевших жаворонков, весенние песенки больших синиц и овсянок, барабанную дробь дятлов. Всему свой час и время каждому делу под небесами...
                Что же это такое – устье Бужи, Мещерская сельва, финно-угорская  Тури, что так влечет и манит меня к себе!?   - Для одних это постепенно зарастающая река, где скоро можно будет добывать сапропель. Для других – место отдыха и развлечений. И те, и другие считают себя современными культурными людьми, точно знающими, что важно, а что нет. Но самый главный их недостаток в том, что они полностью утратили связь с землей, не способны видеть культурную ценность дикой природы и не понимают, что именно такие, чудом уцелевшие островки дикой жизни, придают определенность и смысл человеческой  деятельности. И на нашей совести сделать все, чтобы они продолжали жить, чтобы не прервалось течение и связь времен...
                Это хорошо понимал тот охотник с каменным копьем, что приходил ночью к моему костру и о чем так красноречиво поведал мне своим молчанием...
               
                ***         
                В апреле, сразу после заката, когда лес тихо засыпает, устав от дневного птичьего гвалта, когда в наступившей тишине слышно как трава с шелестом пробивается сквозь прелую прошлогоднюю листву, начинает свой токовой полет над вершинами деревьев вальдшнеп. Это довольно крупный кулик, величиной с голубя, с очень длинным клювом и небольшими ножками. Окрашен он в ржаво-коричневые тона с темными и светлыми пестринами на серенькой грудке. " Окхр-окхр-ок-ок-цссии..." – доносится откуда-то сверху его хрипловатая горловая песня, чередующаяся с тоненьким свистом. Иногда в просвете между деревьями, на фоне сереющего неба, можно увидеть и самого вальдшнепа, кругами летающего, "тянущего" над лесной опушкой или заболоченной низиной. Начинается тяга после заката и длится до полной темноты, чтобы перед рассветом возобновиться вновь. Питается вальдшнеп почвенными беспозвоночными, доставая их из сырого грунта при  помощи очень чувствительного клюва-щупа. Гнездо кулик располагает обычно под защитой кустарника, пня или упавшего дерева...
             Сейчас все чаще встречаются охотники -  настоящие ценители и почитатели дикой природы, которые рвутся из суеты городской жизни послушать тягу вальдшнепа, воспетую в проникновенных произведениях С.Т. Аксакова, ради традиции берут с собой ружье, но так и не снимают его с плеча, не решаясь нарушить выстрелом торжественную тишину леса...


                ***   
         Рубеж ХХ  и ХХ; веков – время великого взлета человеческой мысли и время глубочайшего духовного и нравственного кризиса человеческого бытия. Мы, те, кому выпала доля жить на грани веков, ради жизни и благополучия будущих поколений, должны, наконец, ясно и глубоко осознать, что жить так, как мы жили раньше уже невозможно..!
           И дело не в запретах, плохих или хороших законах. Дело в нас самих... Человек, разрушающий свою душу, не может быть созидателем гармонии ни внутри себя,  ни вокруг... В конце ХХ века, мы наконец-то додумались, что
Земля – наш общий дом и что экология – наука об этом доме, своего рода "домострой" всего человечества. Самая главная потребность человека – это потребность в доме... Мы мало задумываемся о значении этого слова, хотя ничего ближе и роднее для нас нет. А ведь ДОМ – это место, где  ДУША ВСТРЕЧАЕТСЯ СО СВОЕЙ ВНЕШНОСТЬЮ!..
                ***   
              В наше время Мещера переживает наиболее трудную полосу в своей истории. Трудно приходится не только природе, но и человеку. Поэтому надо сделать все, чтобы сохранить для будущих поколений ее природу, не дать умереть ремеслам, пришедшим из глубины веков, традициям нашего великого народа-труженика, жившего на этой земле на протяжении многих столетий, украшавшего, но не разрушавшего ее!..