Весть о том, что умер Витя Павлов, была воспринята нашей общей подругой с телевидения по её словам так: «Как будто кипятком из чайника облили сверху». Примерно так же восприняла её и я.
Устала хоронить. За последнюю неделю эти похороны – третьи. Витя был лишь годом старше меня. Теперь уже – был…
Последнее время он работал системным администратором известной в нашем городе телекомпании, где многие не знали, что Виктор Павлов пишет стихи.
А я знала его с юности. И в юности с ним дружила.
Ведь как это бывает? С теми, с кем лет в семнадцать-восемнадцать видишься едва ли не каждый день, делишь радости и горести, потом не встречаешься лет двадцать. И вдруг как удар током – страшная весть… И эта жуткая весть донеслась до моих ушей из мобильного телефона, когда я возвращалась с похорон фронтовика, отца моего другого товарища…
И полетели, теперь уже мои горькие весточки по электронной почте в Ашкелон и Торонто, нашим общим друзьям, раскиданным по свету.
Мы с Викторым Павловым, который в студенчестве носил другую фамилию, позже сменённую на более, по его мнению, благозвучную, познакомились в литературной студии Нинели Мордовиной «Моряна». Остались стихи нашего Учителя, посвящённые ему:
В НОЧНЫХ УЛИЦАХ
Нет, не в оба глаза, а в тысячи
Смотрит город многоугольный,
Как щенком полузрячим, тычется,
Об углы ушибаясь больно,
Мальчик, выброшенный из детства
Взрывом горького озлобления:
Матерям не прощают бегства
Ради собственного спасения.
Он уходит в ночные улицы –
Дома пьяный отец куражит...
И совсем по-мужски сутулится
Сын под горькой своей поклажей.
Завтра снова жалкие, хворые
Взгляды-всхлипы: «Прости, сыночек...»
Что теперь обещаний коробы,
Слёзный зов материнских строчек? –
Всё о душах родимых вызнано...
Отрекаясь от их наследства,
Рвёт на улице письма-вызовы
Мальчик, выброшенный из детства.
Шаг тяжёл его, не прогулочный, -
Всем нам трудно судьбе перечить.
...Из соседнего переулочка
Кто выходит ему навстречу?
Может, с добрыми разговорами?
Может, лучше б не знать соседства?
...Кем же встретит он утро скорое,
Мальчик, выброшенный из детства?
Лично у меня стихов самого Виктора не осталось… Остались письма, в которых он любовно называл меня МармелаДиной, фотографии, наброски в рисунках. Останется – память. О мальчике, выброшенном из детства, о влюблённом в поэзию юноше, о друге, которого не видела, как говорят, сто лет, а увидела в гробу.
Люди, призываю вас – не замыкайтесь в скорлупе, не теряйте друг друга из вида. Ведь после так горько бывает жалеть об этом!..
На фото начала 80-х - Виктор Павлов, друг моей юности.