Фандом: BBC Sherlock
Пейринг: все оригинальные персонажи, строгий канон + авторские персонажи, никаких Мэри Сью
Жанр: детектив
Рейтинг: G, максимум PG
Размер: макси
Содержание: Время действия (кроме эпилога) - между "Скандалом в Белгравии" и "Собаками Баскервиля", т.е. первой и второй сериями второго сезона. Знаменитый актер обращается за помощью к Шерлоку Холмсу. Кажется, его преследует весьма навязчивая поклонница и, кажется, она чем-то сильно недовольна. И сам клиент, и его ничтожная проблема не вызывают в Шерлоке ничего, кроме раздражения. Пока на его телефон не приходит новое сообщение от неизвестного абонента: "Выходи, поиграем. - Дж.М."
Лицо: от первого лица, Джон Ватсон
Статус: само произведение закончено, но выкладывать буду по частям
Дисклеймер: не получаю за это никаких денег, я вообще не писатель, я просто учусь
Размещение на других ресурсах: только с моего авторского благословения :)
Предупреждение: спойлеры на первые два сезона
От автора: Это сказала, об этом предупредила. Кто не спрятался, я не виновата. :)
***
Глава первая
Чем были хороши четверги, так это тем, что они были у меня выходными, а значит, давали возможность выспаться после утомительной вечерней смены. Но это в теории. На практике Шерлок будил меня с утра пораньше, часов в семь, для того, чтобы:
1. Мне первому поведать о прорыве в текущем деле («Булавка, Джон! Ты понимаешь, булавка! Ты же понимаешь, что это значит? Как ты можешь спать в такой момент?»)
2. Вслух подискутировать о различных версиях (дискутировал он сам с собой, мое участие не предполагалось, но спать мне тоже не позволялось)
3. Посетовать на повальную умственную деградацию криминального элемента («Идиот! С тем же успехом мог бы оставить свою визитку на месте преступления!»)
4. Спросить мое мнение о новом эксперименте (с обязательной демонстрацией результатов – представляете, как весело открыть глаза и обнаружить себя лицом к лицу с отрезанной головой?)
5. Рассказать, как именно ему сегодня скучно («Скучно.» Или: «Скуууучно.» Или: «СКУЧНО!»)
Добившись того, что сна у меня не было ни в одном глазу, Шерлок совершенно искренне недоумевал, чего я такой злой.
Я осторожно приоткрыл глаза. Отрезанных голов в комнате не наблюдалось – утро уже можно было считать добрым. Сама комната тоже казалась пустой, но я знал из собственного опыта, что это еще не показатель. Однажды я обнаружил Шерлока у себя под кроватью. Предупреждая ваш вопрос: он разводил под моей кроватью тарантулов, таких, знаете, сильно ядовитых тарантулов. Место под моей кроватью оказалось оптимальной средой для их спаривания. Почему он не использовал место под своей собственной кроватью? Оно уже было занято ядовитыми змеями. И снова предупреждая ваш вопрос: мы расследовали дело о внезапной смерти молодой девушки, погибшей, как казалось, от разрыва сердца. Умница Молли, патологоанатом в Святом Барте, заподозрила неладное, но, за недостатком каких-либо конкретных доказательств, поделилась своими подозрениями с нами. Шерлок провел в лаборатории полдня, не отрываясь от микроскопа, пока, наконец, не обнаружил едва различимые следы яда в мягких тканях. Оставалось только вычислить, чей это был яд, и найти убийцу (им оказался отчим, я уже писал об этом деле в своем блоге - ищите тэг "Пестрая лента").
- Шерлок? – позвал я.
Ответа не последовало. Я откинул одеяло и посмотрел на часы. Начало одиннадцатого. Странно.
Шерлок не обнаружился ни в гостиной, ни на кухне. Я постучал в его спальню и, не дождавшись ответа, заглянул внутрь. Никого, и постель даже не смята. Что ж, отбросив все невозможное, оставалось признать невероятное: Шерлок ушел по своим делам и не стал меня беспокоить. А вчера купил молоко. Можно уже начинать волноваться?
Я подошел к окну. На улице заметно похолодало, и стекла покрылись изморозью, превратив реальность за стеклом в нагромождение смутно узнаваемых силуэтов. Вот здание напротив, вот уличный фонарь, вот подъехал кэб, а вот и Шерлок, легок на помине, выходит из такси и направляется к входной двери. Ну, сейчас отопрет дверь, пробежит по лестнице и «порадует» меня очередным делом.
Дверной звонок несколько нарушил мою тщательно выстроенную логическую цепочку. Шерлок забыл ключи? Впрочем, полностью занятый интересным делом, он много чего мог забыть, разве что не голову. Собственную голову, конечно, а не ту, что прохлаждалась сейчас в холодильнике.
И снова звонок. Тут я вспомнил, что вчера за ужином миссис Хадсон сообщила мне, что ее весь день не будет – старинная подруга прилетела на несколько дней из Штатов, и у них были планы (миссис Хадсон произнесла это слово с придыханием и мечтательной улыбкой). Я наскоро накинул на себя одежду и поспешил к входной двери. Шерлок терпеть не мог, когда его заставляли ждать. Тем более, на холоде.
Спустившись по лестнице, я распахнул дверь – и замер. Передо мной стоял высокий незнакомец в костюме и пальто, но это был не Шерлок.
- Мистер Холмс? – спросил он.
***
Насчет незнакомца я все-таки погорячился. Когда первое удивление прошло, я быстро узнал посетителя. Доминик Лангенэггер собственной персоной почтил наше скромное жилище. Лучше не говорить об этом миссис Хадсон. Она в жизни себе не простит, что пропустила столь знаменательное событие.
Актер, повесивший пальто в прихожей и оставшийся в одном костюме, с любопытством осматривался в гостиной, засунув руки в карманы и стоя ко мне вполоборота. Глядя на его профиль, очерченный окном, я еще раз подивился его поразительному сходству с Шерлоком. Нет, вблизи их никак не спутать, детали выдают: волосы светлые-каштановые, а не черные, более короткие и уложены по-другому; немного другая форма носа и разрез глаз, хотя скулы у обоих высокие и выдаются; подбородок скорее закруглен, чем острый. Но издали, или со спины, или при приглушенном освещении Доминика вполне можно было принять за Шерлока. И наоборот. Я представил себе, как Шерлок – гордый, высокомерный, недотрога Шерлок – отбивается от поклонниц Доминика, пытающихся его клонировать, и едва удержался от смеха. Чай. Надо сосредоточиться на чае.
- Простите, мистер Лангенэггер, я не знаю, как скоро Шерлок вернется, - сказал я, ставя на поднос чайник и чашки, - может быть, через пять минут, а может быть, только к вечеру.
- Да, я понимаю, нужно было сначала позвонить, - актер опустился на диван, - но обратиться к вам было спонтанным решением.
Я поставил поднос с чаем на столик и опустился в кресло напротив:
- У вас что-то случилось?
- Да. То есть, вроде как и нет. Хотя вообще-то да, - Доминик запустил руки в шевелюру и энергично ее встряхнул, потом взял с подноса чашку, сделал глоток и шумно выдохнул, - думаю, мне стоит начать с самого начала.
- Хорошая мысль, - согласился я и приготовился делать заметки в блокноте.
- Актер профессия публичная, - задумчиво произнес Доминик, откинувшись на спинку дивана, - хочешь ты того или нет, ты всегда на виду. И, чаще всего, ты хочешь быть на виду. Поскольку, если ты не на виду, о тебе очень быстро забывают. А забытый актер – это печально. Собственно говоря, если о тебе забыли, можешь уже переквалифицироваться в сантехники. Триумфальные возвращения большая редкость, чрезмерно эксплуатируемая Голливудом, и… И кажется, меня не туда занесло. Простите, доктор Ватсон, я так привык давать интервью, что, кажется, разучился вести нормальный разговор, - Доминик виновато улыбнулся и снова протянулся за чашкой.
Ему было не очень удобно это делать, поскольку я по привычке расположил поднос ближе к его правой руке, и только потом заметил, что актер активнее использует левую.
- Я видел вчерашнее шоу, - сказал я, чтобы заполнить паузу.
В блокноте пока не было ни одной заметки.
- Да, - Доминик кивнул, - я именно об этом. И кто только додумался пригласить полную студию моих поклонниц?
- Они показались мне чересчур… восторженными.
- Не подумайте дурного. Шоу есть шоу, оно должно быть ярким, бросаться в глаза. Студия должна кричать, свистеть, топать и выражать бурю эмоций. Пока о тебе кричат, о тебе помнят. Перестали кричать – сразу же забыли.
Я выразительно посмотрел на своего собеседника, а затем на все еще пустой блокнот.
- И снова простите, - Доминик покачал головой. - Я к тому, что подавляющее большинство моих поклонниц абсолютно адекватные люди. Это даже не мои поклонницы. Не я, а Мердок находит в их сердцах такой отклик, но в этом же нет ничего плохого, правда? - Он вскинул руку. - Не отвечайте. Я извиняюсь, перехожу к делу.
Пожалуй, не стоило все-таки позволять ему начинать с самого начала.
- Я получаю много писем, как обычных, так и электронных. Вообще-то сперва их читает мой агент, и сразу сортирует по папкам. Чаще всего просят прислать фотографию с автографом или просто пишут добрые слова – на такие письма я стараюсь отвечать по мере возможности, хотя бы парой строчек. Но есть и другие. Они удаляются, а их отправители отправляются в черный список и блокируются.
- Навязчивые поклонники, - сказал я.
В блокноте появились первые два слова. Потратить столько времени и слов, чтобы сообщить мне о том, что его преследуют! Актеры!
- Да, но вы не совсем понимаете. Навязчивое внимание тоже часть актерской карьеры, с ней приходится мириться. В конце концов, до тех пор, пока тебе просто пишут всякие глупости, - Доминик собрал руки в замок и неожиданно серьезно посмотрел на меня.
Ага, вот мы и дошли до сути.
- Один из них перешел к активным действиям? – догадался я.
Доминик не ответил на мой прямой вопрос. Вместо этого он словно ушел в себя:
- Оно пришло где-то месяц назад. Милое, восторженно-наивное письмо. Не понимают родители, нет друзей, жить стоит только ради Мердока. И куча комплиментов моему таланту. Вы бы знали, доктор Ватсон, сколько я таких писем получаю. Вера - это мой агент - добавила его в папку «написать что-нибудь вдохновляющее в ответ». Я так и поступил. «Все наладится. Главное - перестать жалеть себя и никогда не сдаваться».
- Электронное письмо? – уточнил я, делая пометки.
Доминик вздрогнул, словно обнаружил себя в какой-то чужой реальности:
- Да, электронное. Я написал ответ и сразу же о нем забыл. Но через пару дней прибыло второе письмо, гораздо более подробное, как я понимаю. Я сам его не читал: у Веры глаз наметанный, все попытки вступить со мной в переписку обрубаются на корню. «Доминик Лангенэггер благодарит вас за интерес, проявляемый к его работе, но, к сожалению, в связи с огромной загруженностью у него нет возможности отвечать на все письма. Дополнительная информация об актере и значимых событиях в его личной и профессиональной жизни всегда доступна на его официальном сайте в интернете по адресу www.dominik-langenegger.co.uk».
- Полагаю, этим дело не закончилось? – сказал я.
- Потом было еще несколько писем. Опять-таки, я их не читал. Они отправились прямиком в корзину, а отправитель – в черный список. На этом, казалось бы, вопрос был исчерпан.
- Но как бы не так, - кивнул я и сделал очередные пометки в блокноте.
- О всех тех письмах - начиная со второго, я хочу сказать - я узнал уже потом, от Веры. Я даже и не подозревал, что у меня над головой сгущаются тучи. Пока не пришло очередное письмо, на сей раз бумажное. Первое, что вызвало мое беспокойство, было то, что оно пришло на мой домашний адрес, а не на адрес агентства. Мой адрес неизвестен широкой публике, как вы понимаете.
- Что было в письме? – быстро спросил я, пока Доминика не занесло на скользкой почве необходимости личного пространства для работника публичной профессии.
- Приглашение, - актер развел руками, - в ресторан. Итальянский, где-то в Сохо.
- И?
- И я никуда не пошел, конечно же. У меня весь день были съемки. Даже если бы их и не было, это бы ничего не изменило. У меня вообще-то есть девушка, ей бы не понравилось, что я ужинаю с поклонницами в итальянских ресторанах. Талли вообще достаточно ревнива.
- Обратный адрес на конверте, надо думать, отсутствовал? – продолжал расспросы я.
- Разумеется, - Доминик слегка наклонил голову, - иначе бы я, возможно, и обратился бы в полицию. Но неизвестный поклонник с непонятными намерениями непонятно откуда – да меня на смех поднимут. Осталось только добавить буквы, вырезанные из газет, вместо живого почерка, – и готова новая серия Мердока.
- Буквы были вырезаны из газет?
- Нет, - Доминик улыбнулся, - я для примера просто. Как бы то ни было. Через пару дней пришло новое письмо. Тут я уже сильно забеспокоился.
- А во втором письме?
- Были упреки и обвинения в том, что я не явился на встречу. И общий тон предполагал оскорбленное достоинство. Я показал письмо Вере.
- Вера это - ?
- Мой агент, я же говорил. Она первая читает все письма от поклонников. Так вот. Веру что-то в этом письме насторожило. Что-то помимо его содержания, я хочу сказать. Не сразу, но ей удалось понять, что именно. Вот тут-то и всплыла история с предыдущими электронными письмами.
- Погодите, - прервал я актера, - каким образом ей удалось связать электронные и бумажные письма?
- Подпись, - пояснил Доминик. – Нет, не настоящее имя, конечно. Леди Эулалия Констанция Мердок.
Я нахмурился, постукивая ручкой по блокноту:
- Вы понимаете, конечно, что сделали определенное допущение? Совпадение имен – хорошо, псевдонимов – еще не доказательство.
Доминик хмыкнул:
- Хотите сказать, у меня есть две поклонницы, которые называют себя Леди Эулалия Констанция Мердок? Ну не счастливчик ли я?
Я тоже хмыкнул. Если посмотреть на ситуацию с такой стороны, возможно, данное допущение и было оправдано.
Входная дверь хлопнула, но детектив (я был абсолютно уверен, что уж на сей-то раз это действительно был он) не торопился подняться по лестнице. Наверняка углядел чужое пальто на вешалке и догадался, что у нас клиент. Значит, выдерживает театральную паузу, чтобы обставить свое появление с помпой и фанфарами.
- Это мистер Холмс вернулся? – поинтересовался Доминик, прислушиваясь к звукам, доносящимся из прихожей.
- О, да, - сказал я. – Готовит нам эффектное появление. Он тоже не чужд актерскому мастерству. Сейчас увидите.
Дверь распахнулась. На пороге возник Шерлок в пальто с драматически поднятым воротником и с надменным выражением лица, которое, впрочем, быстро сменилось на гневное, как только его взгляд охватил комнату и сфокусировался на Доминике. Взгляд, конечно, не может убивать, но попытка была мной засчитана. Детектив вспыхнул, весь подобрался, расправил плечи, сжал руки в кулаки и выпалил:
- Ты! Самозванец!
- Кажется, я начинаю понимать, о чем вы, доктор Ватсон, - несколько ошалело произнес наш гость.