С интересом прослушал новую лекцию Дмитрия Быкова в программе «Один», где он много говорил о литературе, о писателях советского периода, точнее, писательницах, которые почему-то больше всего волнуют нынешних читателей, невольно затрагивал и политику. Один из слушателей задал ему вопрос о вчерашнем изречении Путина о дворовой драке, где нужно бить первым, если драка неизбежна.
Быков отозвался отрицательно о таком постулате. И я его понял. Когда ненавидишь правителя и автора изречения, но не можешь его укусить, то всё, даже справедливое, относящееся к правителю, становится неприятным, и его нужно отринуть, что он и проделал. Сжав зубы.
Разумеется, в этом случае, он не прав, и все со мной согласятся: если драка неизбежна, то было бы глупо вступать в переговоры, потому что тебя, в любом случае, будут бить. Так, лучше ударить первым, особенно, если противник намного сильнее тебя, но есть надежда, поколебать его храбрость и уверенность своей правотой и готовностью стоять насмерть, как это было в 1941 году, когда Сталин трусливо выглядывал из окна, наблюдая за продвижением фашистской орды к нашим границам.
Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, наши власти до ужаса боятся упрёка, что, мол, Сталин готовился напасть первым, поэтому Гитлер его и опередил. В казуистике всегда побеждает самый беспринципный и наглый: если нужно назначить врага, то его просто назначают, как это делает США, и им плевать, кто что-то скажет, а если и скажет, то поезд давно ушел, а мы до сих пор боимся признать, что Сталин готовился к войне, но ему не хватило времени, ударить первым.
И это не самое худшее признание, по-сравнению с последствиями распада СССР, когда весь мир перетряхнуло и неизвестно, когда всё успокоится, да и будет ли это спокойствие когда-либо? США обнаглели вконец, и с тупостью держиморды прут на всех, подминая под себя все страны. Мир изменился до такой степени, что все ужасы прошлого столетия могут показаться детскими забавами.
Мне сейчас рецензенты доказывают, что в Европе и США живут обеспеченно и сытно. Отвечу одно: свинье в хлеву тоже покойно и сытно, и это не означает, что и русские должны им уподобляться, потому что впереди войны с исламистами. ИГИЛ — это цветочки, ягодки впереди.
Рассказывал о Светлане Алексиевич, которая когда-то работала с Алесем Адамовичем, и, по сути, была его продолжателем в документальной прозе, но Алесь писал намного жёстче, и иные вещи читать почти невозможно, как и Варлаама Шаламова, пишущего почти на распаде личности, ибо условия жизни были ужасающими.
И это верно. В своё время я прекратил читать Шаламова, чтобы не сойти с ума от того, что вытворяли люди под руководством коммунистической партии. Несомненно, Шаламов был талантливее Солженицына, у которого я тоже не смог прочитать весь Архипелаг: уже после первого тома было всё ясно, что этот режим не должен существовать. Так вскорости и случилось, и жалеть о нём стали лишь спустя двадцать лет после распада СССР. Все ужасы забылись, и прошлое потонуло в зыбком мареве, в котором остались воспоминания юности, где всё было прекрасно.
Ставрополь-на-Волге