- Не стреляй, сынок! – Гана повторяла эти слова, словно заклятие.
- Чего к мальцу прицепилась, - вступился за Сашко отец, – он ведь по банкам лупит. Метко у него выходит! Тот ещё стрелок! Нынче так жахнул, что одна банка на мелкие стекляшки разлетелась.
- Так ведь, не дай Бог, зацепит ещё кого ненароком, - вздохнула Гана.
- Ну, скажешь тоже, мать. Он же на людном месте рогатку не вынимает, в лесу сын «глаз пристреливает».
- А если в животину попадёт, или в птицу? – не унималась Гана.
- Не попаду, мамка, - подал голос Сашко. – Я же в баночку целюсь.
Гана ничего не ответила сыну, только мысленно перекрестила его и подумала про себя: «Убереги тебя Бог от поганого!»
И пошло время.
В школе Сашко учился плохо, тяжело давалась ему грамота. На уроках он с трудом отвечал на вопросы учителей, тетрадки пестрели красными чернилами. Зато на переменках, когда шёл он с ребятами во двор соревноваться в меткости, равных ему не было. Однажды, после уроков, физрук подозвал Сашко к себе:
- Давно за тобой наблюдаю. Пора тебе стрелять учиться в тире. Хочешь попробовать?
- Я… - у Сашко сбилось дыхание от волнения, но он совладал с собой и уже в тире показал всё, на что способен. Лишь первая пуля легла в молоко, остальные пристроились недалеко друг от друга в самом центре мишени.
- Готовься к соревнованиям, – сказал тренер. – Будем с тобой школу прославлять на первых порах, а там глядишь и за город выступать поедешь.
- Да, - радостно кивнул Сашко.
Время побежало дальше.
Грамоты, кубки, медали постепенно заполняли его комнату. Тренировки сменяли одна другую: стрельба, изготовка, стрельба… Даже во сне не было покоя стрелку. Не раз наблюдала Гана, как спускает курок рука спящего сына.
- Не стреляй, сынок! – не уставала она повторять, но Сашко только улыбался ей в ответ:
- Всё будет хорошо, мама. Буду знаменитым и богатым, вот заживём. Уедем куда-нибудь в Альпы. Отец с Дрюнькой, глядишь, из забоя вылезут, а то сидят там как кроты. И родину свою прославлю…
- Жениться тебе надо, - вздыхала Гана. – Жизнь налаживать. На брата погляди: на три года тебя моложе, а уже женихается вовсю. Девчонки визжат от восторга, когда он им свои стихи читает.
- Рано мне ещё хомут на себя надевать, - сопротивлялся Сашко. – Тренер мне так говорит: «Чтобы пуля легла в цель, надо отключить сердце. Иначе будет погано». А жену, её как раз сердцем любить надо.
Но видимо материнские слова попали в «яблочко», женился Сашко на красавице Олене. Свадьбу сыграли знатную, поселились молодые в собственном доме в Чернигове. Не успел медовый месяц закончится, как вызвали Сашко на сборы. И снова взяли его в оборот бесчисленные тренировки и соревнования. Он не жаловался, потому что каждый раз, достигнув цели, под звуки гимна он клал руку на сердце и думал: «Славься Родина!»
Но однажды время остановилось.
Сашко начал мазать. «Пташки, вылетевшие из гнезда» летели мимо мишеней.
- Тебе надо успокоиться, подумать. Устал ты, Сашко! В таком виде тебе вход в сборную закрыт, - сказал тренер после одной из тренировок.
Дома его встретила Олена, заглянула мужу в глаза:
- Всё наладиться, ты ведь у меня самый-самый!
- Ага, - согласился Сашко и затаился в себе до лучших дней.
Стоявшее до поры время, очнулось и закрутилось, образуя воронку. Полетели коктейли Молотова, чёрной гарью укрыли небо чадящие покрышки. На юго-востоке выросло сопротивление. Началась мобилизация.
- Что за праздник? – Олена буравила взглядом пьяного мужа.
- Вот! – Сашко взял в руки винтовку. – Шанс к славе! Мобилизовали меня, гребу к родственничкам.
- Как они там? – поинтересовалась Олена.
- Они у нас теперь идейные. Под сепаратов легли, колорады они теперь. Я звонил матери, - он безнадёжно махнул рукой. – Я им про европейское будущее, а они мне про русское прошлое. Дрюнька с батей в ополчение записались, так что может ещё и свидимся. Мы завтра в зону АТО выезжаем.
Родная земля встретила Сашко утренней прохладой. Трава по пояс обещала надёжно прикрыть своего сына. Дождь, прошедший накануне, смыл пыль с листвы и с дороги, очистил воздух.
Сашко пристроился у обочины, напарник Генка влез на берёзу, прихватив с собой бинокль. Затаились. Время тянулось бесконечно долго и вдруг оборвалось…
- Движуха пошла, ватники прут, - заверещал Генка. - Давай, Саня, покажи мастерство!
Сашко взял «на изготовку». Сквозь прицел он увидел худощавую фигуру в камуфляже. Не успел разглядеть лица, но оно показалось ему до боли родным. Он начал было вспоминать… «Стоп!» - скомандовал Сашко сам себе. Словно по отмашке тренера «выключил сердце» и выстрелил. За спиной тут же раздался смешок Генки:
- Спёкся ватник. Саня, братуха, классно ты его снял! Теперь ты не стрелок, ты снайпер!
Генкин возглас – Саня, братуха – зацепил за живое. Никто, кроме брата Дрюньки, так никогда его не называл. Сашко отошёл в сторону, лёг навзничь на траву и уставился в небо. Липкий животный страх внезапно сковал тело, к горлу подкатила тошнота. Словно по волшебству над ним разошлись облака, и он явственно увидел недовольное лицо отца. Сашко крепко зажмурил глаза и как молитву начал повторять: «Слава Украине, героям слава!»
Небо затянули облака. В предрассветной тишине громко куковала кукушка, отсчитывая чьё-то земное время. И летел над округой плач Ганы:
- Не стреляй, сынок!