Посёлок Первомайский - в сорока километрах от областного центра - затерялся среди лесных массивов. Деревянные дома с окнами в резных наличниках и ярко покрашенными палисадниками. За стекольным заводом - белые пятиэтажки. Летом благоухают зелёные улицы в цветущих тополях, клёнах и берёзах. Рядом с бревенчатой почтой - трёхэтажная средняя школа из белого кирпича. Большие окна смотрят в школьный двор, засаженный деревьями. Здесь и работает Павел Степанович Губин, заслуженный учитель. Невысокий ростом, всегда в тёмном костюме и белой сорочке. Лицо у него приветливое и вдумчивое. Седые волосы зачёсывает назад. В преддверии летних каникул, когда беспокойные ученики досиживают последние уроки, из распахнутых в майское тепло школьных окон слышен его громкий голос. Он хозяин бревенчатого дома с фундаментом под самые окна и с палисадником, где растут черёмуха и сирень. В доме пять комнат и просторная терраса. Павел Степанович давно овдовел и живёт один. По выходным дням к нему приезжают внуки: Андрей и Виктор. Летом они гостят подолгу. В эту субботу с утра моросил дождь. Намокла песчаная дорожка в палисаднике, посвежели омытая трава и листва на деревьях.
Андрей приехал днем на поезде. Взял лопату и копается на участке. Он живёт в райцентре, с родителями. Учится в училище на машиниста - тепловозы водить. А Виктор в областном центре оканчивает третий курс политеха. Обитает в общежитии. Если приедет, то к вечеру на автобусе.
Павел Степанович возился на кухне, готовил ужин, когда скрипнула калитка палисадника. В окно выглянул - шагает Витька в спортивных брюках, джинсовой куртке и - сумка через плечо. Виктор приехал уставшим. Наскоро поужинав, уснул на диване, а Павел Степанович с Андреем долго смотрели телевизор.
Утром Витька разбудил всех. Захлопал входной дверью, распахнул окна в зелёный двор и черёмухово-сиреневый палисадник. В комнаты ворвались прохлада и свежесть летнего утра. Братья толкались и бегали друг за другом, умывались тёплой водой из железной бочки, что стояла за домом у колодца. Загорелые, молодые крепкие тела, полные энергии и задора. Павел Степанович из террасы поглядывал на внуков. Теплота подступала к сердцу, радостью светились глаза. Завтракали на террасе. Виктор жестикулировал рукой, в которой держал бутерброд с сыром:
- Нам дали возможность распоряжаться своими силами, способностями, нам дали возможность распоряжаться собой! Формула простая: не ленись и зарабатывай. Приобретай товар и торгуй.
- Всё пущено на самотёк. - Андрей не спеша жевал. - Продукцию нигде не производят. На один и тот же товар по нескольку раз цены накручивают и кому-то его продают. Спекулянт на спекулянте. А с кого вы богатеть будете? С тех, кто торговать не приспособился.
- Деньги у людей есть. Нужен ходовой товар. Ты пойми, по-другому не будет! Теперь нужна инициатива.
- Инициатива людей грабить, - Андрей усмехнулся.
- У них там в городе, - обратился к деду Витька, - организация такая появилась, и он с ними, - кивнул он на брата. - Они, как националисты, форму собираются носить, щеголять в ней по рынку и заставлять торговцев цены снижать.
- Торговать тряпками, как вы, мы не будем, - отрезал Андрей.
- Время не стоит на месте, - вмешался Павел Степанович. - Сейчас смутное, тревожное время. Потом, будем надеяться, всё устроится и наладится. А кто сегодня посуду моет?
На кухне лилась вода из крана, и звенели тарелки с чашками. За окном день занимался жаркий и солнечный. Павел Степанович присел у окна почитать вчерашние газеты. Внуки скоро отправятся к реке - ловить рыбу.
Светом и теплом яркое солнце залило широкую улицу. Начало лета. Из палисадников плыл аромат черёмухи и сирени. С реки долетал детский визг. В доме Павла Степановича, как обычно в воскресенье, на террасе шумно. Он позвал внуков обедать. Ближе к вечеру они уедут. У Андрея с понедельника практика в училище, у Витьки дела в институте.
- Наступил другой образ жизни. - Виктор накладывал себе гречневой каши. - Должно появиться новое мышление. Каждый должен осознать, что от него зависит его сегодняшний и завтрашний день.
- Новое мышление? - перебил Андрей. - По нескольку месяцев люди не получают зарплату. Каждый, у кого есть возможность, хапает себе в карман. Бандиты отмывают грязные деньги. Государственная собственность распродаётся.
- Это всё временное, - отмахнулся Витька. - Я вот всегда не понимал насчет частной собственности, - он смотрел на деда. - При коммунистах её, что, не было? Моя рубашка, мои брюки, ботинки, мой велосипед - это же моя собственность!
Павел Степанович опёрся руками о стол:
- Безусловно, ты прав в том, что уравнивать всех нельзя и не нужно. Всякий человек - индивидуальность: разные способности, разное отношение к труду. Соответственно в бытовом плане и жить одинаково все не могут.
- Вот у них организация, - Витька показал на брата, - они в Доме культуры железнодорожников собираются. Националисты доморощенные. Ведь ерундой же занимаются. А тут вся округа вон на Буграх торгует. К поездам на платформы выходят с семечками, с пивом. И посуду со стекольных заводов продают. Сами покупают по себестоимости, а продают дороже. - Витька уверенно посмотрел в окно, словно мог увидеть железнодорожную станцию и остановившийся у палисадника пассажирский поезд.
- Быстро ты переделался. - Андрей подмигнул деду. - В школе ведь комсоргом был!
- Ну и что? - разозлился Витька.
- Кто всегда плывёт по течению - тот своим умом не живёт, - поднялся Андрей из-за стола.
- Время на месте не стоит. Будущее всех рассудит, - прервал спор Павел Степанович. - На смену прежнему, старому приходит новое - это необратимый процесс.
Все вместе мыли посуду, и Павел Степанович, примиряя братьев, долго говорил. Громкий голос его доносился через открытые окна на улицу, где в полуденной жаре набежавший ветерок гонял по дороге, мимо палисадника, песчаную пыль.
На станции Бугровая - по-современному построенный кирпично-стеклянно-железный вокзал и длинные платформы. Недалеко находится депо - ремонтируют тепловозы и электровозы. Рядом деревня Бугровая. Отсюда и название станции. Здесь останавливаются электрички и поезда дальнего следования, идущие из столицы и обратно. Пассажиры выходят на перрон, и начинается торговля. Со всей округи едут сюда торговать. В деревнях и посёлках, что разбросаны кругом за сосновыми лесами и берёзовыми рощами, нет работы, и нет зарплат. Люди, в основном, торгуют, чтобы как-то прожить, а иные богатеют. Продают семечки, мороженое, сигареты, горячие пироги, стеклоизделия - в этих краях развито стекольное производство.
Они ехали из Москвы. Шесть человек - Андрей с друзьями. Съездили, прошлись по магазинам. Вместе учились, по вечерам собирались в Доме культуры железнодорожников, устраивали дискотеки. Не доброжелательно относились к новоявленным бизнесменам, называли хапугами. Парни рослые, крепкие. В вагоне пили водку с пивом. Андрей не хотел выпивать, но если вместе, так вместе. На Буграх - пересадка в пригородный поезд. На перроне около пассажиров толпились продавцы. Андрей услышал звон разбитого стекла, увидел, как полетела в сторону коробка. Его друзья били двух молодых здоровяков, на выручку которым подбежали мужики, такие же торговцы. Андрей врезался в толпу, азартно махал руками. Раздавались мужские крики и женские визгливые голоса. Ему рассекли бровь, кровь текла по лицу на рубашку. Появились сотрудники железнодорожной милиции. Пока бежал к пригородному поезду, Андрею попали камнем в спину. Вскочив в вагон, он заперся в туалете. Согнулся над умывальником, чтобы смыть кровь с лица. Двое, которые его преследовали, подобрали у линии тормозной башмак - такие ставят под вагонные колёса. Вдвоём раскачали его и запустили в окно туалета. С брызгами стекла тяжёлый башмак угодил в голову Андрея.
Осень пришла сухая и тёплая. Деревья украсили улицы посёлка жёлто-красной листвой. За посёлком под ветром шумели золотые берёзовые рощи. В новом учебном году Павел Степанович на работу не вышел. Надо уступать дорогу молодым, а пенсия у него всё же приличная. По утрам, когда ходит мимо школы в магазин за хлебом, смотрит он на светлые окна, и комок сжимается в груди, а глаза становятся влажными. «Время не стоит на месте» - как возненавидел он эти слова. По людским судьбам железным катком катится оно, это время.
У Андрея случилось сотрясение мозга, его лечили, но головные боли учащались и усиливались. Теперь он пациент областной психиатрической больницы. Был человек и, вроде бы, нет его. Голос у Павла Степановича стал тихим и совсем глухим.
Виктор купил подержанный иностранный автомобиль. Навозил и наставил на террасе коробок с разным товаром. В городе он арендует торговый павильон. Когда приезжает, и поговорить-то бывает не о чем. Одни коробки он выгружает из машины, другие загружает в неё и внимательно их пересчитывает.
1997год.