Посвящаю Ивану Филипповичу Карпенко -
дорогому для меня человеку...
Шел человек, шел и вышел в поле.
Перешел человек поле и вышел в степь.
Долго шел по степи человек и вышел к озеру.
Переплыл человек озеро и оказался у подножья горы.
Перешел человек гору и вышел к реке.
Переплыл человек реку и оказался в лесу.
Долго шел человек по лесу и оказался в тайге.
Не испугался человек и пошел дальше…
Долго ходил человек по тайге. Вокруг обитали дикие звери, но не трогали человека, обходили его стороной. Свои тропы были у зверя. Сохатый, завидев его, уходил в чащу, медведь при встрече, недовольно сворачивал в сторону, волк, под прикрытием непроходимых зарослей, быстро убегал в свое логово.
Путь человеку преграждали могучие дерева.
Ели, лиственницы и кедры, стояли вперемешку с соснами, березами и осинами. Глубокие овраги поросли густым, колючим кустарником и высокой травой.
Стояла жара. Пришла пора, и благородный кедр ронял шишку. Горластая кедровка, усевшись на самой верхушке, пронзительно кричала, приглашая своих собратьев к пиршеству, извещая о
том, что орех созрел. Пугливые белки и бурундуки шныряли вокруг могучих стволов заготавливая орех впрок.
В озерах плескалась крупная рыба. Золотистый карась сытно дремал на дне, серебристый - наоборот ушел на более прохладную и чистую воду. Утка, созывая свой выводок, призывно кричала в зарослях камыша и кустарника. Бекас, бегая на тонких и длинных ногах вдоль берега, собирал у воды букашек. Мудрые бобры строили запруды, меняя русла лесных рек и ручейков, расширяя свои водные владения. Ондатра, чавкая, плескалась у берега, строила очередной домик для своего потомства.
Полчища комаров и мошек кружили над водой, совершая одну лишь им известную круговерть.
Красивые, сильные птицы, собравшись в большие стаи, поднимались в небо и, вытянувшись косяком, куда-то улетали, прощально крича.
Человек понял, что пришла осень.
Тайга стала другой. Кедры, пихты и ели стали еще зеленей. Березы, осины и тополя пожелтели, роняя листву, которая пышным ковром ложилась на землю. Кисти рябин горели пурпурным огнем. Трава пожухла и припала к земле, кустарник оголился. Рябчик, треща короткими крыльями, перелетал с дерева на дерево и, найдя укромное место, затаившись, тонко посвистывал. Глухарь на болоте собирал созревшую ярко-красную клюкву. Медведь в зарослях малины и смородины доедал последнюю засохшую ягоду.
Лосиха, с маленьким ушастым лосенком на опушке, разгребая копытом листву, упавшую на густую траву, искала белый гриб, сухой груздь или опенок.
Зверь подобрел и почти уже не замечал человека.
Белка не суетилась, усевшись на суку, все щелкала и щелкала орешки, оставляя кучи шелухи.
Бурундуки сыто грелись на солнышке. Лишь трудолюбивые муравьи, не останавливаясь ни на минуту, продолжали строить и строить свое загадочное жилище.
На болотистом ручье, с наступлением сумерек, светились и мерцали светлячки, горели и гасли, переливались и передвигались всеми неоновыми огнями природы.
Где - то глухо ухал филин…
Вода в озерах потемнела, камыш стал редким и рыжим.
Щука ожила и, оставляя круги на воде, весело гонялась за мелкой рыбешкой. Утки стайками стали собираться на средине озера. Луна и звезды светили ярче. Небо становилось прозрачнее и синей. Солнце грело нехотя и мало. Иногда набегали темные серые тучи, и начинал моросить мелкий нудный дождь. Все кругом намокало, промокало, хлюпало и булькало…
Становилось холодней и тревожней.
Человек понял, что скоро зима.
И она пришла. Вначале скромно и бережно покрыла мягким, пушистым снегом все вокруг, будто предупреждала о чем-то…
Падающие снежинки ложились на еще зеленую траву, на желтый опавший лист, на кроны сосен и елей, на берега рек и озер. Днем снег таял под лучами не греющего солнца и выпадал вновь. Потом опять таял,… и опять выпадал…
На воде появился тонкий прозрачный ледок.
Дни становились короче, ночи холодней.
Ветерок молчал, не вмешивался, но, неожиданно сорвавшись, задул во всю силу, принося новые и новые порции мокрого снега, заметая тропы, овраги, ручьи…
Засыпал все что можно, без разбора, утеплил и обезопасил от последствий все живое. И только лишь потом ударил мороз…
Человек понял, что пришла зима.
Мороз крепчал и стоял туманом, накрыв тайгу прозрачной пеленой. Сковал льдом болота, ручьи, реки, озера…
Медведь, забравшись в берлогу, крепко спал, и только небольшое облачко пара над сугробом выдавало место его зимовки. Глухари, тетерева и рябчики, зарывшись глубоко в снег, грелись, вылетая лишь иногда подкормиться почками берез, ягодами рябины или боярышника.
Мороз ослаб, не дотянув до средины зимы.
И опять снег падал и падал, засыпая все кругом.
Незаметно небо очистилось от серых туч. Выглянуло солнце.
Мало что может сравниться с красотой тайги после обильного снегопада! Несказанно красив лес, никакого вокруг следа…
В прозрачной небесной синеве беззвучно стоят вершины сосен, пихт и елей… Белые крупы снега грузно висят на темных ветвях, едва держаться, кажется, вот-вот упадут.
Снег под солнцем искриться острыми блестками. Морозный воздух легок, чист и прозрачен. Красногрудые свиристели величаво восседают на заснеженных ветвях.
Несказанная зимняя сказка – благодать!
Постепенно дни становились длиннее и теплее. Солнце уходило за горизонт только на ночь. Сугробы снега потемнели и стали оседать. Появились первые проталины, на которые прилетали птицы, приходил зверь, полакомиться мороженной прошлогодней ягодой.
Проталины становились все больше, появились ручьи, большие и малые, которые впадали в реки и озера. С каждым днем солнце грело теплей. Реки и озера вскрылись ото льда, сливаясь в одно бесконечное водное пространство.
Косяки больших птиц появились в небе, и приветливо курлыча, опускались на воду.
И, как первая радость, распустился багульник, бледно - розовым цветом, дурманящим запахом, известил человека о том, что пришла весна.
Человек понял – это Сибирь! Но не испугался человек…
Трудно сказать, о чем думал он в тот момент, ясно одно – он остался там навсегда…
01.09.2006 г.