Апельсины

АПЕЛЬСИНЫ

Ты мой гость непрошеный
Девочка из прошлого
Мне не говори прости
Лучше по-хорошему
Девочка из прошлого
Уходи
Пусть тебя другие нежно обнимают
Обжигая сердце
От огня сгорают
Я прощаю всё любя

Ночной экспресс уносит меня в далекий Ярославль. Дождь барабанит по стеклу, мокрый перрон, постылый сосед в полумраке купе. Все осталось где-то позади. Слезы душат, нестерпимая боль не дает продохнуть. Опять фальш, опять подлый обман, опять в жилах цианид! Но, как же так? В какой момент? В какой треклятый миг я вдруг стал для нее чужим? Ведь я… Впрочем, ответов не будет никогда! Диалог с самим собой не имеет смысла, ибо шизофрения это болезнь. Лучше поспать, нет - лучше выпить и забыться навсегда, не помнить, не знать, не существовать, просто разлететься на мелкие корпускулы к чертям собачьим, и обрести блаженство где-то там – в вечном молчании космоса, слиться с мироздание. Ох, сука, как же тяжело дышать! Как же это тяжело, господи! Соленая вода предательски сочится из глаз. «Ну, только не это! Твою мать! Нет! Соберись! Нельзя!», - мозг шлет последний SOS измученному сердцу. Стук колес уходящего поезда уже отсчитывает последние секунды старой жизни. Любовь ушла! Навсегда… 
- Бутылку водки! – вваливаюсь я в вагон-ресторан
- Здравствуйте! Что-нибудь еще? – усталый официант в накрахмаленном переднике поднимает полусонные очи
- На Ваше усмотрение! – нехотя отмахиваюсь я, падая на первый же стул
- Хорошо! Одну минуту! – удаляется он
Ох, ну, как же хреново! Да еще и эта командировка! Вчера  узнал об измене жены. Подлая и двуличная неблагодарная стерва! Кровь снова приливает к лицу,  ладони сжимаются до хруста в костях. Как же так? Почему? Впрочем, сокрушаться слишком поздно, Мессалина уже обесчестила себя. Ее полуобнаженное фото, интимная переписка с каким-то страшным толстым ублюдком, похотливая улыбка дешевой потаскушки на лице, а главное – ни тени раскаяния. И эту женщину я любил, стоял с ней перед алтарем, ее лоно  подарило мне дочь, а она… Стоп! Хватит! Холодная стопка «Столичной» тупо заполняет ослабшее естество. Одна, вторая, третья… Только бы не останавливаться! Только бы не думать, не рассуждать, не сожалеть, не оправды…! «Только бы…», - шепчет холодный разум, «если бы…», - откликается горячее сердце. Муки Тантала воистину легче, чем стрелы Амура! Голова становится тяжелой, веки наливаются свинцом, кровь густеет. Ну, по последней, и все!
- Дайте пожалуиста счет!  – прекращаю я самобичевание, плеснув в нутро последние остатки
- Да, конечно! - откликается бармен
Вложив пару ассигнаций в тисненый желтый конверт покидаю приют усталых путников. Ну, теперь спать! Алкоголь не лечит душу, но как снотворное действует безотказно. Проходящий мимо товарняк нещадно колотит по грунту. Amen! (да будет так лат.)

                ***

Развод – это страшное слово из шести букв, пропасть шириной в бесконечность, черный туннель непонимания и отчуждения. Такое случилось и со мной, уважаемый мой читатель. Все вытекающие последствия этой любовной обструкции жирной чертой разделяют на жизнь на «до» и «после», где «до» - это три христианских добродетели, а «после» мать истины – сомнение. Редкий счастливец находит в себе силы начать все сначала, и, отбросив в топку нервический бред рогоносца, сжать яйца в кулак, и гордо продемонстрировать жизни средний палец! Однако, причинно-следственнная связь остается на подкорке навсегда, и тут лишь амнезия с эвтаназией в помощь… Доверие - не лот аукциона, а честность – не геном создателя. Увы! Падать легче, чем взлетать, а упав, не все способны подняться. «Was uns nicht umbringt, macht uns stаrker! (Все, что не убивает нас, делает нас сильнее!)». Заветы старика Ницше, пожалуй, дороже меланхолических соплей о вечной любви, а посему, присаживайтесь поудобнее, господа, я начинаю!
Итак, как все вы уже поняли, моя «любовная лодка разбилась о быт», и, погрузив «нажитые непосильным трудом» вещички в грузовик, я благополучно отбыл вместе с ними в свой отчий дом на окраину Москвы. Родители мои конечно были не восторге от столь резкого возвращения блудного сына в родовое гнездо, но доводы рассудка оказались весомее скоропалительных эмоций, и вот, я уже по-хозяйски попиваю чаек на материнской кухоньке, страдая аки юный Вертер, и оплакивая отвергнутое мужское ЭГО истого альфа-самца.
 Четыре месяца мытарств по судебным инстанциям пролетели незаметно, наложив законное вето на дальнейшие брачные отношения. Получив в паспорт синюю отметину о расторжении семейных уз, я оказался абсолютно не удел. Предательство жены совсем некстати совпало с увольнением с работы, а организованный с двоюродным братом транспортный бизнес просвистел мимо меня. Такая патовая ситуация при ином раскладе могла бы закончиться где-нибудь в Склифе, а то и в Кащенко, но родительская забота и здоровая наследственность уберегли меня от бесплодного самоедства.
И конечно пришла весна! Как природа пробуждалась ото сна, так и я уже вполне сносно смог перцепировать окружающую действительность. Аромат новой, еще неизвестной доселе жизни, уже щекотал нервишки, продуцируя выплеск андрогенов в сторону распрекрасного пола. Ну, не мог я, будучи нормальным мужиком оставаться один! Неудача в личной жизни не могла стать препоном для дальнейшего общения с женщинами, хотя и не без предупреждения DANGER (опасность англ.) на каждом милом личике.
В ту пору, от полной безнадеги, а скорее per divertimento (ради забавы итал.), зарегился я на сайте знакомств. Анкета, фото в фас и в профиль, шутки, прибаутки и ненавязчивый формат общения позволяли мне пленить на любовном фронте потенциальных невест и претенденток на руку и сердце. Но, чем дольше длились эти вечерние бдения у компа, тем безысходнее становились будни. В душе я прекрасно понимал, что весь этот интернет-контент цифровых няшек так же далек от реальности, как и английская королева без шляпки и грума на козлах. Глубины я не чувствовал, а в брод идти не хотелось, посему и приходилось намывать золотые песчинки вместо огранки настоящего алмаза.
И вот, в один из таких онлайн-трансляций, решил я подключить к своей анкете платную услуг по более детальному сканированию барышень портала. Помимо роста, веса, объема груди и цвета волос, я мог теперь найти теперь женщину как со схожими интересами, так и с соответствующим уровнем IQ, ибо изъясняться на «языке глухих» мне порядком поднадоело.  Круг поиска заметно сузился, зато появились реальные перспективы завязать интересное знакомство. Страница за страницей, я пристально вглядывался в лица на экране, словно пытаясь разгадать ребусы человеческих судеб или постичь их скрытые замыслы. Эта любительская физиогномика и забавляла, и удручала одновременно, т.к. сие гугление не давало пока никакого сколько-нибудь ощутимого результата. Сварив в турке очередную порцию бодрящего кофе, я снова прилип к монитору. «Так – это не то, и это нет, и это, и это тоже. Стоп!», - чуть не вылил я себе кипяток прямо в штаны. Статная кустодиевская красавица с дерзким взглядом из-под соболиных ресниц сразу зацепила за живое мое мужеское начало. Пальцы судорожно застучали по клаве, КПД мозговой активности взлетел до сотки, а кадык лихорадочно задергался. Спустя пару часов «интенсивной терапии» от малейших сомнений не осталось и следа: «Это она!!!». Обменявшись айфонами, я перешел в решительное контрнаступление:
- Юль, а может мы поболтаем по телефону? Так ведь удобнее! Как думаешь? – окончательно осмелел я от счастья
- Ну, можно… – прочитал я желанный Antwort (ответ нем.)
- Ну, тогда я звоню? – произвел я контрольный
- Звони, конечно! – получил я желанное дозволение
- Привет! – сказал я
- Привет! – ответила она
Вот так в мою жизнь и вошла Юлия. Избранница моя, помимо эффектной внешности, оказалась весьма эрудированной особой, имела красный диплом, да и вообще производила впечатление достаточно цельной, и не по годам развитой личности. Наша встреча лишь укрепила меня в этом суждении. Прогулки по ПКиО, разговоры по душам, поцелуи на «чертовом колесе», страстные объятия в полумраке кинозала – я вновь поддался ощущению той сказочной любовной эйфории, которая внезапно овладевает человеком в моменты абсолютного счастья. Все переживания последних месяцев словно исчезли без следа. Я искал ее глаза в окне метропоезда, я целовал ее замерзшие на холоде ресницы, я растворялся в мелизмах ее голоса, и прикасался к шелку ее волос. Я снова научился любить, и я заново начал жить…
Вихрь невообразимо свежих и ярких эмоций закружил нас в горячем аргентинском танго прямо на просторах родной среднерусской возвышенности. Наши психеи слились в самадхи, а любовное томление измучило наши чресла. Сокровенная кульминация была уже близко.
Короче, в один прекрасный день, когда родители моей избранницы «уехали на дачу», мы и решили провести свое очередное свидание в более интимной обстановке. Охладив бутылочку шампусика, и закинув сетку отборных бразильских апельсинов на заднее сиденье своей Волги, я взял курс на юго-восток мегаполиса. Спустя полтора часа стояния в адовых московских пробках, я наконец-то появился на пороге уютной подмосковной обители в паре километров от МКАД.
- Привет! Ну, как добрался? – встретила меня моя дама
- Привет! Застрял немного, ну, а так… Нормально в общем! – запнулся я, при виде соблазнительного декольте хозяйки дома
- Ну, тогда раздевайся, проходи! – вдоволь насладилась она произведенным эффектом, как бы невзначай поправив бретельку на лифе
- Да, да, конечно! Вот, только реквизит! – чуть не выронил я принесенные с собой яства
- Ну, реквизит-то я возьму! -  засмеялась Юля, ловко подхватив цитрусы с аперитивом
- Ааа..! – вовсе поплыл я, уловив исходящий от нее сладкий мускус Nina Ricci
- Давай, только без обмороков мне тут! – ухмыльнулась красавица, и, развернувшись на высоких шпильках, процокала на кухню
Ну, и дела! Скинув чеботы я переместился в залу. В глубине «красного уголка», у самого окна, был уже сервирован дастархан. Лениво зевающий на софе кот, наглухо задернутые тяжелые портьеры, мирно тикающие ходики, стулья Бендера – все это придавало мизансцене характер абсолютной безмятежности, словно украденной с картины Федотова. Вскоре подоспела и Юлия. Поднос с апельсинами занял на столе свое законное место, пробка от шампанского взлетела к потолку, а «жемчужные нити» крохотных пузырьков со свистом вылетели из горлышка. Фуршет начался!
- Ну-с, со свиданьицем! – произнес я первый тост разливая брют по бокалам
- Со свиданьицем! – одобрила Юля
- Слишком сухое! Тебе не кажется? – поперхнулся я, хлебнув из фужера
- Есть немного! – засмеялась она
- Тогда нужен срочный антидот! – потянулся я к ней за поцелуем
- Анти… Что? – лишь только и успела проронить Julie, прежде чем оказалась в моих объятьях
Ее медовые губы прикоснулись к моим губам, ее девичьи округлости вздрогнули от прикосновения моих ладоней, ее трепетное сердце консонансом забилось с моим. Так, сладкоистомный Эрос вступил в свои права…
Когда полумрак гостиной рассеялся, бурные страсти поутихли, а аромат феромонов выгрузился из кэша, я покинул ложе любви. «Ни мачинки, ни росинки во рту не бывало» уже битый час. Организм был полностью обезвожен.
- А мне принесешь шампанского? - услышал я за спиной голос своей избранницы
- Ну, конечно!  - крикнул я ей на ходу
- И конфетку! Да, и еще лимончик!  – разошлась она не на шутку
- Всенепременно! – пообещал я торжественно
Однако, беглый взгляд на праздничный стол оптимизма поубавил. Пить, кроме шипучки было уже нечего, а утолять жажду французской кислятиной мне совсем не хотелось. Оставались лишь апельсины. Очистив от кожуры пару плодов я двинул прямиком на кухню. «Так, где тут у нас ведро?», - по привычке открыл я дверцу под раковиной. «А вот оно!», - с облегчением выкинул я кожуру прямо в помойку.
- Дорогой, ты где там? – услышал я знакомый голос
- Уже лечу, мой пупсик! – откликнулся я на зов, вприпрыжку подрапав обратно
Свидание удалось на славу! Понежившись еще с часок под одеялом я стал собираться. Компроментировать свою девушку перед родителями -значило доказывать несерьезность своих намерений, а этого хотелось мне меньше всего. Расцеловавшись на прощанье, я и отправился восвояси.
Вечером позвонила взволнованная Юля:
- Миш, все очень плохо! Они все узнали! – начала она дрожащим голосом
- Что узнали? Кто узнал? – не сразу понял я
- Родители! Они увидели это… Ну, корки от апельсинов! И тут же все поняли! – запричитала она
- Не понял! Какие корки! Я же их выкинул в ведро! – не сразу уловил я взаимосвязь
- Ты выкинул не туда! Не в то ведро! Вернее, не в помойку! – зарыдала она
- Юль, а при чем тут кожура от апельсинов? И вообще, как они что-то могли понять по апельсиновым коркам в ведре? – попытался я выстроить логическую цепочку
- Они надавили на меня, и я им все рассказала про нас! Ну, что у нас все было! – опять заплакала она
Мой разум окончательно перестал понимать происходящее. При чем тут апельсиновые корки? Почему они вызвали такую бурную реакцию ее родственников? И, главное – почему личная жизнь взрослой двадцатилетней женщины вызывает такое негодование со стороны мамы с папой?
- Папа сказал, что тебя убьет! Он тебе ноги оторвет! – подытожила Юлечка, хлюпая носом
- Вот это мы приехали! Интересно за что же я такое заслужил? – начал заводиться я
- Не знаю… Ууу… Мне плохо! Все, я позже позвоню! – быстро положила она трубку
Я впал в полнейший ступор. Такое пренебрежительное отношение со стороны  людей, которые меня даже ни разу не видели! В чем же я, собственно,  перед ними провинился? Я молодой, образованный, перспективный и порядочный парень, оказался вдруг на одной ступени с каким-то забулдыгой-наркоманом или прощелыгой самого мелкого пошиба! Хотя, постепенно я стал догонять: был женат, есть ребенок, якобы «обесчестил» их прелестную дочь – комплектик-то в общем не из лучших, но… Но, только если не знать подробностей! Если только по слепоумию не вникать в самую суть, и доверять лишь словам – словам дочери-ребенка, ну, или руководствоваться замшелыми стереотипами времен Палеолита. Белить карму конечно дело хорошее, но вот за счет других… Злоба закипела глубоко внутри! Ну, что ж, не смею вас задерживать, господа! Adios (прощай исп.)!
История сия имела продолжение. Спустя пару месяцев мы встретились вновь. Распростертые объятия, лобызания, клятвы Фидес, знакомый блеск ее карих глаз.  «Мы начнем все сначала! Мои родители больше не будут против!», - сказала она. «Конечно! Все будет хорошо!», - ответил я.
 Но эта наша встреча стала последней. Я проводил ее до подъезда. Она помахала мне вслед, а я, улыбнувшись на прощанье, с легким сердцем ушел. Теперь уже навсегда…
Дверь мне открыла мама:
- Сынок, раздевайся, мой руки, проходи на кухню! Сейчас будем ужинать! – захлопотала она прямо с порога
- Да, конечно! – открыл я кран с водой
На столе лежали апельсины. Взяв один из них, я подошел к окну и открыл его. Стало свежо.
- Прощай! – кинул я фрукт прямо вниз
- Сынок, ты чего? – испугалась мать
- Да, так…