Биржа
Мельница рентабельна, когда находится в постоянной работе, а производство муки непрерывно день и ночь. Для этого нужно иметь постоянных поставщиков зерна и заказчиков готовой продукции, желательно с долговременными соглашениями. В эпоху становления капитализма на помощь пришло государство и юристы. Для упорядочения зернового товарообмена в 1869 году Император дал разрешение на открытие самарской биржи. А.М. Плешанов, брат известного салопромышленника, купца I гильдии И.М. Плешанова, взялся за реализацию царского постановления. Он даже преподнес нарождающемуся биржевому делу святую икону, но купеческое собрание это начинание спустило на тормозах. Предприниматели никак не могли взять в толк, зачем заключать сделки в официальном здании, да еще платить особые налоги. Купцы обычно договаривались где-нибудь на пристани или в полутьме питейного заведения, били по рукам и с таинственным видом расходились.
Более двадцати лет шла борьба за цивилизованную торговлю. К 90-м годам увеличился товарооборот, резко возросло число совершаемых сделок. Уставшие от обманов, подлогов крупные предприниматели решили все-таки создать Дворец торговли и тем самым навсегда защитить себя от перекупщиков-мартышек и прочих аферистов. 8 марта 1893 года прошло расширенное купеческое собрание, на котором присутствовало 224 местных предпринимателя и 95 доверенных лиц иногородних фирм. Решался вопрос о бирже.(ГАСО, Ф.3,оп.109,д.18,с.2).
Секретарь записал в протоколе: «Местная торговопромышленность несомненно нуждается в этом учреждении как для облегчения всевозможных торговых сделок, так, главным образом, для выражения могущих встретиться местных торговопромышленных нужд и потребностей». Вечером того же дня в городской Думе состоялось заседание совета купцов, где избрали членов и председателя биржевого комитета. На каждое их четырех вакантных мест претендовало не менее двух кандидатов. Протокол заседания совета свидетельствует об эмоциональности выборов, в ходе которых избрали первый биржевой комитет. В него вошли: председатель-купец первой гильдии Федор Гаврилович Углов, члены – Н.Д.Батюшков, Я.И.Гущеев, А.Н.Шадрин. Совет постановил, что кроме годовой платы за посещение биржи купцы должны делать ежегодные взносы на содержание Дворца торговли. Протокол подписал самарский городской Голова Н.Г. Неклютин.
Под биржу решено было использовать здание воксала Александровского сада, на что городская Дума дала специально разрешение в декабре 1893 года. Через несколько дней протоирей Спасо-Вознесенского кафедрального собора отец Лаврентий получил официальное письмо: «Городская Управа имеет честь покорно просить Ваше Высокоблаговоление пожаловать к 1 часу дня в помещение бывшего воксала Александровского сада для служения молебна по случаю открытия Самарской биржи».
В кафедральном соборе в конце декабря 1893 года дали присягу первые городские маклеры. Перед святыми иконами они поклялись служить верой и правдой торговому делу, не щадить живота своего во имя процветания поволжского предпринимательства. Вот эти люди: Григорий Иванович Анисимов, Алексей Михайлович Кириллов, Ефим Наумович Жуков, Иван Григорьевич Немцев...
Операции на бирже напоминали некое священодействие, основанное на юриспруденции и глубоком знании экономики. Учитывались все нюансы и тонкости. Вот пример оформления договора маклером Г.И.Анисимовым в 1894 года: Торговый Дом Петра Тихомирова и с-вья. По приказу Вашему взято для Вас от Петра Александровича Суханова Сызранского купца на доставку в Вашем барже из с. Новодевичье до Костромы хлебного груза от 40-50 тысяч пудов. Ценой за исправную доставку по 7 коп. с каждого пуда. Под этот груз вы должны поствить к означенному сроку крепкую благонадежную и застрахованную по I разряду баржу. Если поставите старье, то излишняя премия доплачивается с Вашего счета. Товар грузит Суханов своим счетом. Принятое зерно Вы должны сохранять от подмочек, затечек, растраты и других случаев. А если что случится по вине Вашей, Ваших служащих или Воле Божьей и причин посторонних, то вы должны заплатить Суханову наличными деньгами по существующим в то время в Костроме ценам за исключением фрахта, не доводя до спора и судопроизводства. Вы не должны спасать груз за счет Суханова или Страхового общества. Доставить до Костромы без прибавки цен, получая таковую только за доставленное количество, причем срок доставки прибавляется на столько дней, сколько употреблено будет на спасение и приведение груза в порядок. О случае несчастия Вы должны телеграфировать г. Суханову или его доверенному, произвести следствие, составить акт и копию представить Суханову, а также исполнить правила страхового полиса, если копия с такового будет передана Вам, отвечая в противном случае за последствия. Наличные деньги с груза должны быть получены со счета Суханова. В случае мелководья Вы должны забуксировать баржу не позднее 23 или 25 сентября и доставить до Костромы в течение 20 дней. По доставке в Кострому вы должны поставить баржу на место, показанное Сухановым и дозволенное начальством. Из баржи выгрузить товар Суханов должен своим счетом в течение 15 дней. Если баржа зазимует ниже Костромы ранее 15 октября сего года, то зимовка должна быть оплачена Сухановым, а позднее 15 октября оплачиваете Вы своим счетом. Платеж денег должен производиться следующим порядком: при забуксировки 300 рублей, а остальные, сколько будет причитаться, должны получить по сдаче товара сполна в Костроме или в Самаре 16 сентября 1894 г. Петру Александровичу Суханову».( ГАСО,Ф.391,оп1,д.11)
В свою книгу маклера Г.И.Анисимов вписывал сделки, заключенные им между разными предпринимателями и крупными фирмами. Ему позволили провести самую первую сделку на бирже. С почином выступил сам председатель биржевово комитета, судовладелец Федор Гаврилович Углов и Торговый Дом «М.Боберман с сыновьями» представлявший фирму «А.Нобель» в Самаре. Лед тронулся, сделки потекли потоком. Анисимов регулировал отношения между предпринимателями И.С.Удаловым и В.А.Ситниковым, В.А.Череминым и Н.М.Михайловым и т. д. С легкой руки маклера грузы отправлялись в Нижний Новгород, Рыбинск, Царицын, Астрахань, Хвалынск, Саратов...
Интерес представляет договор. Заключенный маклером между купеческим старостой, будущим городским головой Д.К. Мясниковым и Торговым домом «Бр. Куроедовых»: «Господин Дмитрий Кузьмич Мясников по приказу Вашему взято для Вас в Иваново-Вознесенске на доставку в Вашей бирже и арендованном буксирном пароходе из Самары до Кинешмы хлебного груза количеством от 25 до 35 тысяч пудов с правом догрузки на палубу в мешках ценою за исправную доставку с каждого пуда по 6,5 коп. Под этот груз Вы должны поставить 20 сентября крепкую благонадежную и застрахованную I разряда баржу...»
Подобные сделки заключал и маклер А.М.Кириллов. В его книге за 1895 год читаем: «Господин Николай Гаврилович Неклютин, самарский I гильдии купец (городской голова). По приказу Вашему взято для Вас от господина Василия Степановича Сорокина нижегородского купца на вывозку за собственные средства буксирный пароход от Хвалынска до Рыбинска в навигацию 1895 г., нагруженную зерновым хлебом в количестве 100 тысяч пудов, баржу постройки 1889 г., осадкою в воде по 15 четвертей. Вы должны означенную баржу с грузом сохранять от поломки, повреждений и других случаев, а если, что случится по вине Вашей или Ваших служащих, то должны заплатить Сорокину наличные деньги за погибший, испорченный и растраченный товар по существующим в то время в Рыбинске цене за исключение фрахта, а за баржу и припасы по их стоимости, не доводя до спора и судопроизводства».(ГАСО,Ф.391,оп.1, д.2)
Мы не случайно подробно приводим тексты документов. Читатель может убедиться, на сколько четко прорабатывались все детали каждой сделки, учитывались любые нюансы и форсмажорные ситуации. Предприниматели приучались к честному и открытому бизнесу. Подписав подобную бумагу, купец привыкал, что проблему надо решать мирно, консенсусно, не входя в конфликт. Биржа учила искусству компромиссов, а потому самарский окружной суд освобождался от необходимости вмешиваться в дела Храма Торговли. Чем меньше маклер участвовал в судебных разбирательствах, тем выше поднимался его статус, а значит и росли его гонорары. Не побоимся громких слов, но биржа во многом способствовала формированию гражданского общества. Задумка царя Александра II дала неплохие всходы. В круг деловых людей включались все новые лица – мещане, ремесленники, крестьяне. Всех их называли господами и приучали к самоуважению и равенству перед Законом.
Читаем актовую книгу маклера самарской хлебной биржи Е.П.Киселева на 1911 год: «5 февраля. Комиссионная контора П.И.Трусова и К. По приказу Вашему куплено у Господина Петра Александровича Суханова крестьянина села Новодевичье Симбирской губернии, торгующему по свидетельству II разряда овса урожая 1910 года сухого, чистого, провеенного без запаха и повреждения, натурою 79 золотников по гамбургской пурке, количеством 35 тысяч кулей, 6 пудов весу каждый. Платеж денег Вы производите через артельщика Санкт-Петербургского международного банка, за каждую привезенную партию и сложенную в амбары и бунты по 3 рубля за куль, а последние деньги 30 копеек за куль уплачиваются весной по погрузке овса в баржу на пристани Ундоры. Если кули окажутся с затечкой, Суханов должен пересыпать в новые кули».( ГАСО,Ф.391,оп.1,д.59).
Тот же маклер заключил полноценный договор между ревельским купцом Я.М.Левиным и крестьянином села Павловка Бузулукского уезда Т.Т. Яковлевым на поставку 25 вагонов русской пшеницы по 900 пудов в каждом, что соответствовало 130 золотникам по Гамбургской пурке по цене 86 коп. за пуд с погрузкой в баржу в Самаре.
Последние указанные сделки осуществлялись уже в новом здании биржи, построенном архитектором А.А. Щербачевым в классическом стиле. Здание напоминало античный храм и располагалось в том же Александровском саду. В новой бирже размещались зал для торгов, кабинеты маклеры, ресторан, буфет. Из современных средств связи имелись телефон и телеграф. Сюда стекалась информация со всех мировых хлебных торгов. Сводки публиковались в газете «Голос Самары»: «По полученным биржевым комитетом телеграммам, настроение Лондонского рынка с пшеницей – как на поставки на ближайшие сроки так и на близкое – вялое, с рожью – спокойное, с овсом – устойчивое; настроение Лондонского рынка с льняным семенем – устойчивое; настроение Нью-Йоркского рынка с пшеницей наличной – бездеятельное. На иногородних рынках настроение калашинской биржи в Петербурге с крупчаткой – крепкое, с остальным хлебом – устойчивое, на Ревельской бирже – крепкое, на Рижской – без перемен, на Саратовской – тихое, на Варшавской с рожью – слабое, с остальными хлебами спокойное, Одесской – твердое, Николаевской – спокойное, Чистопольской – без перемен и так далее. 13 января 1912 год».
Конечно своя рубашка ближе к телу, потому биржевиков в первую очередь интересовала ценовая обстановка в самом губернском городе. Когда экономический организм Самары был здоров, то газеты публиковали лучезарные сводки: подвоз в Самару хлеба устойчивый до 10 тысяч в сутки. Вдруг приходило тревожное сообщение – подвоз слабый. Это означало не выше 3 тысяч возов в сутки. На бирже начиналось волнение. Взлетали цены у оптовиков, нервничали мельники. Заключали сделки на поступление зерна из амбаров. Маклеры потирали руки и доставали хлеб из отдаленных уголков губернии и других регионов. В сторону Ташкента и Одессы, Николаева шли телеграфные запросы. И так каждый день. Велся строгий учет количества проданной за день пшеницы. Обратимся к газете «Голос Самары» за 1912 год 13 января: «Вчера на бирже, на мельнице Соколовых, у местных хлеботорговцев куплено 90 вагонов русской пшеницы по 1 руб. 39-40 коп. за пуд. А вот 19 января 1912 г.: «Вчера привезено на рынок перерода 100 возов, по 1 руб. 18-42 коп., ржи – 25 возов по 1 руб. 4-8 коп.».
Об интенсивности биржевых операций свидетельствует книга маклера Х.Н. Иоффе: 16 июня 1914 год оформлено 6 сделок, 17 июня – 7 сделок, 18 июня – 1 сделка, 19 июня – 3 сделки... С начала XX века годовой оборот биржи составлял не менее 25 миллионов пудов зерна и муки.