Парикмахерша, своя, всегда приветливая, все понимающая без слов, никак не появлялась. Телефон упорно молчал, а на вопрос: «Ну, когда же!?», - сотрудницы молча переглядывались и неопределенно пожимали плечами. Время очередной стрижки было давно пропущено и Полине ужасно хотелось снова отдаться в ласковые, легко порхающие над головой руки, сладко подремать в кресле под ненавязчивый щебет мастера и, открыв глаза, опять удивиться и обрадоваться, что получилось именно то, что она хотела именно сейчас.
Грива на голове растущая, благодаря все той же «легкой» руке, как на дрожжах, уже не поддавалась никакой укладке и не выдерживала никакой критики. Время до поездки поджимало и Полина, обреченно вздохнув, и утешаясь мыслью, что волосы у нее хорошие и испортить ее голову насовсем довольно сложно, решила «сдаться» первому свободному мастеру.
Таковым оказалась молодая девица с длинными, красиво расчесанными и хорошо ухоженными темными волосами. В ожидании клиента она, сидя в кресле, листала какой-то глянцевый журнал и время от времени поглядывала на свое отражение в зеркале, видимо сравнивая фотографии с оригиналом. В лице и позе девицы отчетливо читались неудовлетворенность, творческий поиск и стремление к совершенству.
Поняв, что клиент здесь, девица вскочила, подчеркнуто-приветливо улыбаясь схватила накидку и, приняв позу рвущегося в бой тореро, приглашающее кивнула на кресло. Полина, от неожиданности немного подрастеряв уверенность в правильности принятого решения, опасливо обошла накидку и бочком протиснулась на место.
Приняв значительный вид, и зачем-то покачав кресло, как будто пробуя его на прочность, мастерица начала рядами выкладывать на стол баночки и приспособ-ления, назначение которых Полина не поняла, но почему-то сразу подумала, что они должны подчеркнуть важность происходящего.
Дальше пошло как обычно, если не считать тугое оборачивание шеи специ-альным бинтом с пояснением «чтобы не попадало» (у своей и без этой удавки почему-то ничего никогда не попадало). Закончив подготовительные процедуры, девица застыла в позе странным образом одновременно напоминающей «Дискобо-ла» и «Мыслителя» и глубоко задумалась.
«Так, так, так…», - протянула она, разглядывая Полинино отражение в зерка-ле: «Что же мне с Вами сделать?».
«Не надо ничего со мной делать», - испугалась Полина: «Просто уберите пару сантиметров по всей длине и все».
«Д.а.а.а...», - разочарованно протянула девица и, резко поменяв позу на «чево изволите», сунула под нос Полине раскрытую страницу глянцевого журнала. С яркой фотографии в упор на нее одним глазом нагло пялилась юная блондинка с претензией на эксклюзив. Второй глаз нахалки был намертво закрыт спадающей до самого подбородка прядью.
«Может, вот так сделаем?», - застыв в позе напряженного ожидания предло-жила девица и убедительно добавила: «Вам бы пошло…». Ее лицо вдруг резко сменило выражение на мечтательное, а тело потянулось куда-то вверх как на известной композиции «Юность планеты», и Полина догадалась, что наглая блондинка – это давняя мечта парикмахерши и где-то там, высоко, она уже видит ее, Полину, с одним глазом и длинной прядью до подбородка. И еще ее осенило, что непонятные баночки и приспособления на столе как раз и предназначены для создания этого вожделенного образа.
«Нет!!!», - испугавшись еще больше и окончательно поняв, что «попала», поч-ти прокричала Полина и решительно добавила: «Давайте уже начнем или я ухожу!»
«Хорошо», - неожиданно легко согласилась девица, небрежно кинула журнал на стол и с решимостью храброго портняжки схватила ножницы.
Саму процедуру стрижки Полина, привыкшая в процессе просто дремать, вынесла с большим трудом. Для начала незадачливая мастерица больно уколола ее ножницами в бровь и даже не заметила собственной оплошности. Ее руки постоянно упирались в скулы Полины, так, что к концу процедуры лицо уже откровенно болело. Острые лезвия все время мелькали в опасной близости от носа, уши хотелось спрятать, да и голову тоже. При этом девица постоянно позировала, но позы менялись так быстро, что Полина просто не успевала понять их значение.
Наконец, стрижка закончилась. Девица сняла с шеи Полины удавку, развер-нула кресло спиной к зеркалу и, приняв позу, в которой обычно стоят линейные судьи на теннисных турнирах, стала внимательно разглядывать свою работу.
«Ну, что же у нас получилось…»,- полувопросительно протянула она, видимо ожидая восторженных отзывов.
«Если Вы развернете меня к зеркалу, я смогу это понять», - пробурчала Полина, желая только одного – поскорее оказаться на улице.
«Вот, смотрите!», - девица картинным движением развернула кресло и встала в классическую позу хозяйки дома, то есть, уперев руки в бока, гордо повернув голову «в полупрофиль» и отставив ногу в сторону.
Полина с опаской взглянула в зеркало, очень надеясь, что не найдет в нем од-ноглазую нахалку. К счастью, блондинки в зеркале не оказалось, но и Полины, как она себя представляла, тоже. Немного поразмыслив, Полина решила, что хорошего мало, но и страшного нет. Есть нечто, требующее дополнительных усилий (чего никогда не требовалось после «своей»), и оптимизма.
«Ну!!!», - нетерпеливо торопила «хозяйка дома». Полина постояла еще немного, потом приняла позу «полной неопределенности», покрутила для убедительности кистями рук как в детском танце и потянулась за кошельком. Девица, поняв, что восторгов не будет, как-то сразу «сдулась», пробормотала что-то вроде: «Надо было соглашаться», уселась в кресло и, приняв исходное состояние, раскрыла журнал.
На улице Полина с удовольствием вдохнула теплый летний воздух и пошла к дому, представляя, как сейчас сунет голову под кран, а потом поработает феном, и, утешаясь мыслью, что волосы у нее хорошие и испортить ее голову насовсем довольно сложно!