ЛЮТЕР И НАУКА
Дональд Кобе
http://www.leaderu.com/science/kobe.html
1.Введение
Влияние христианства на создание соответствующего интеллектуального этоса для рационального понимания вселенной - по крайней мере одна из причин развития современной науки в Европе около 500 лет назад. Альфред Норт Уайтхед считал, что самый большой вклад Средневековья в становление науки - это "убеждение, что каждое явление может быть соотнесено с предшествующим ему совершенно определенным образом, представляющим пример общих принципов" (1). Средневековый образ веры настаивал на рациональности Бога. С этой точки зрения, каждая деталь мироздания руководима Им. Поиск в природе может привести к оправданию веры с помощью рациональности, ибо природа создана рациональным Богом. Альберт Эйнштейн однажды сказал, что для него наиболее непонятное во Вселенной - это то, что она вообще понятна. Для верующего в рационального Создателя понятность природы является логическим следствием.
Первая глава Бытия учит, что Бог сотворил небеса и землю. Ортодоксальное богословие всегда учили, что это творение совершилось из ничего. Этот режим процесса означает, что существует качественное различие между Творцом и Его творением. Вселенная и все существа в ней - не эманации и не расширения Божьего бытия и, следовательно, они не разделяют природы Бога (2). Тем не менее, люди были созданы по образу Божьему. Человеческие существа поэтому есть духовные, а также физические существа, которые способны к рациональному мышлению. Бог дал людям власть над всеми тварями и способность назвать их, что предполагает системный подход к природе. Он повелел людям покорить землю (то есть стратегически управлять ею), и это было истолковано в иудейской и христианской мысли как важность занятий тем, что мы сейчас называем наукой.
Современная наука была разработана в эпоху Возрождения и Реформации. Роль последней в науке нередко пытаются объявить отрицательной. В этой статье мы рассмотрим взгляды Мартина Лютера и его последователей на науку и прежде всего на астрономию и на учение Коперника. Хотя они были подвергнуты критике как отрицательные и обструкционистские, эта критика ничем не оправдана.
2. Отношение Лютера к науке
Без Реформации современная наука, вероятно, в каком-то виде сложились бы в любом случае, потому что этос рациональности и учение о творении способствовали этому и раньше. Реформация, однако, довольно быстро начала критиковать схоластику и поставила акцент на непосредственном наблюдении природы. Лютер был некогда назван Коперником богословия, а Коперник - Лютером астрономии. В самом деле, Томас Спрат англиканский священник и один из первых членов Королевского общества, подчеркнул, что Реформация была революцией и в натурфилософии и в богословии (3). И в философии, и в науке на вопросы о природе больше нельзя было отвечать, просто процитировав Аристотеля и схоластов, но лишь обращаясь к наблюдению и экспериментированию над самой природой. Аналогичным образом, после Реформации, протестанты больше не отвечал на вопросы богословия, простыми ссылками на схоластических философов и теологов, но перешли непосредственно к Библии. Лютер толковал Писание, спрашивая: что является наиболее явным и понятным смыслом текста? Ученые также были готовы интерпретировать природу самым простым способом, используя минимальное количество гипотез.
Лютер считал, что мир вступил в новую эру, которая принесет не только реформу религии, но новое понимание природы. В неформальных "Застольных разговорах" он сказал: "Мы стоим на пороге новой эры, так как мы начинаем восстанавливать знания о внешнем мире, которые были потеряны через падение Адама... Мы можем теперь созерцать творение правильно, и по милости Божией мы уже видим самые нежные цветы чудес Его благости и всемогущества" (4). В конце этого заявления Лютер перефразировал слова Павла в Рим.1.20. Он был открыт для подлинных научных достижений своего времени [5], высоко оценил механические изобретения, а также значение медицины, заявив: "Это наш Господь Бог, Который создал все вещи, и они хороши. Посему вполне допустимо использовать лекарства, ибо это творение Божие" (6). Тем, кто считал, что для христианина медицина и лекарства вредны, Лютер ответил риторически: "Вы едите, когда вы голодны?". Даже Эндрю Уайт считал, что это отношение Лютера сделал протестантские города Германии более готовыми, чем другие, допустить анатомическое исследование и рассечение.
Лютер принял астрономию как науку, но отклонил астрологию как суеверие, потому что оно не может быть подтверждено экспериментально. Астрология, согласно Лютеру, есть идолопоклонство и нарушает первую заповедь. Он был и удивлен и огорчен интересом Меланхтона астрологии, как к системе убеждений, которая была широко принята в то время. Вместо этого, например, Лютер был готов принять заключение астрономов, что Луна является самым малым и низким из светил. Он толковал слова Писания о Солнце и Луне как "великих светилах" просто как отношение к их явлению (9). Если бы этот по сути феноменологический принцип толкования Библии был сохранен после смерти Лютера, трагический конфликт в современную эпоху между наукой и библейским буквализмом, возможно, просто не развился бы.
3. Лютер и Коперник
Лютера серьезно критикуют за вскользь сделанные замечания против Коперника. Например, Хью Кирни пишет, что отношение Лютера к теории Коперника было подобно неприязни дикаря к часам, назначения которых он не понял (10). Ежи Нейман говорит, что замечания Лютера являются "грубым проявлением догматизма" (11), и даже осторожный историк Герберт Баттерфилд назвал их "уничтожающим осуждением" (12). Томас Кун, уважаемый историк и философ науки, говорит, что "протестантские лидеры, как Лютер, Кальвин и Меланхтон, цитировали Писание против Коперника и были готовы начать репрессии против его сторонников (13). Один недавний учебник астрономии заявляет, что "Лютер атаковал Коперника" (14). Эндрю Уайт пишет, что "все ветви протестантской церкви... соперничали друг с другом в осуждении доктрины Коперника как противоречащей Писанию" [15]. Эти и другие цитаты служат для укрепления общего мнения, что христианство якобы пытается подавить научную истину.
Скандально известное высказывание Лютера было сделано в 1539 г. Весной этого года, Ретикус, профессор математики в университете Виттенберга, получил отпуск, чтобы посетить Николая Коперника в Польше во Фрауэнбурге, чтобы узнать больше о его новой теории, что Земля и планеты вращаются вокруг Солнца - о которой знали тогда лишь понаслышке. Целью поездки Ретикуса должно было стать обсуждение среди преподавателей и студентов в Виттенберге, особенно в доме Лютера [17]. Энтони Лаутербах, который обедал с Лютером, цитирует разговор, относящийся к Копернику, следующим образом: "Было упоминание определенного астролога, который хотел доказать, что Земля движется, в отличие от Солнца. Это было бы, как если кто-то ехал на телеге или на корабле, и представил себе, что он стоял неподвижно, пока земля и деревья двигались... Тот, кто хочет быть умным, должен согласиться с чем, что высказывают другие, кто посерьезнее, прежде чем делать что-то свое. Но этот человек хочет перевернуть всю астрономию с ног на голову и даже в простейших вещах создать полный хаос. Я считаю согласно Писанию, что Иисус Навин приказал остановиться солнцу, а не земле (Иис.Нав.10.12) [18]. Это замечание было сделано за 4 года до выхода в свет книги "Об обращении небесных сфер". В другом варианте (у Иоганна Аурифабера) пересказа стоит не "этот человек", а "этот дурак" (Der Hap (19)), что объясняет некоторые несдержанные высказывания Лютера ранее. Версия Лаутербаха в "Застольных разговорах" представляется более надежной (20).
Даже если Лютер назвал Коперника, который не был упомянут по имени, дураком, это было бы довольно мягким эпитетом в устах такого человека, как Лютер (21). "Застольные беседы" были основаны на заметках, сделанных студентами Лютера, и впервые опубликованы в 1566 году, через 20 лет после его смерти (22). Таким образом, это сделанное сгоряча замечание не может быть истолковано как продуманное нападение на Коперника или коперниканцев. Использование слова "астролог" в вступительном слове не должно обязательно истолковываться как пренебрежительное, так как в то время термины "астролог" и "астроном" часто используются как более или менее синонимы.
Лютер увидел, что взгляд Коперника был действительно революционным. Он не мог принять его, потому что это противоречило его здравому смыслу и его интерпретации Библии. То, что человеку, движущемуся с постоянной скоростью, может показаться, что сам ландшафт движется вокруг него, является примером того, что теперь называется принципом относительности Галилея. Цитируя книгу Иисуса Навина, Лютер, конечно, не стал опровергать Коперника [24]. Иоганн Кеплер впоследствии применил принцип библейской интерпретации у Лютера, считая, что это только казалось, что солнце стояло, но на самом деле приостановилась земля (25).
Лютер был хорошо образованным человеком своего времени. Он изучал логику, психологию, астрономию, сферическую метафизику, математику и арифметику, и был хорошо знаком с теориями музыки, перспективы, естественной и моральной философии, политики и экономики, использованных им для библейских исследований [26]. Он принял геоцентрической взгляд на вселенную; но это было естественно, так как доктрины Аристотеля и Птолемея доминировали в интеллектуальном климате того времени. Он отверг некоторые взгляды профессоров в Эрфурте, например, отрицая, что Бог пребывает на внешних небесах, потому что он верил, что Бог вездесущ. По той же причине он не принимал в буквальном смысле текст Писания, по которому вознесшийся Христос сел одесную Отца.
Взгляд Лютера на Коперника для 1539 года, конечно же, не был реакционным. В конце концов на тот момент у теории Коперника просто не было доказательств. По словам Эдвина Берта, "можно с уверенностью сказать, что даже если бы не было никаких религиозных сомнений в теории Коперника, здравомыслящие люди по всей Европе, особенно наиболее эмпирически настроенные, сочли бы ее за дикий призыв принять плоды неконтролируемого воображения, в предпочтении твердой индукции, построенной постепенно на протяжении веков и подтверждаемой здравым смыслом людей. Современные эмпирики, живи они в XVI в., первые стали бы издеваться над умозрительной философией мироздания" (27).
Подлинные доказательства системы Коперника появились только с работами Кеплера и Галилея в начале XVII в. Принятие этой системы или отказ от нее до этого времени неизбежно должны были быть просто основаны не на науке, например, на таком философском базисе, как принцип математической простоты. Герберт Баттерфилд относит распад системы Аристотеля-Птолемея к моменту, когда Галилей (около 1600 г.) сформулировал принцип инерции (28). Этот принцип, который гласит, что движущееся тело движется с постоянной скоростью, пока на него не начнет действовать внешняя сила, помог объяснить, почему с движущейся Земли ничто не падает. Конечно, пока не было доказано, что скорость вращения Земли вокруг Солнца постоянна, взгляд Коперника не мог быть принят полностью. Для большинства мыслителей XVII в. система Коперника соревновались с другими альтернативами, в том числе с системой Тихо Браге, который постановил, что земля неподвижна, Солнце вращается вокруг земли, и другие планеты вращаются вокруг Солнца. Только после того, как Исаак Ньютон сформулировал закон всемирного тяготения и законы механики, одинаково небесной и "земной", гелиоцентризм стал общепринятым. Ньютон опубликовал свои выводы в "Началах" в 1687 г. (29), почти через 150 лет после сделанного экспромтом замечания Лютера.
4. Аудитория Лютера и Коперник
Лютер умер в 1546 году и руководство университетом Виттенберга перешло к Меланхтону. Обвинение, что Лютер и Меланхтон якобы призвали к репрессиям против коперниканцев, было сделано Томасом Куном (30). Эндрю Уайт также утверждает, что коперниканские взгляды двух математиков в Виттенберге, Георга Ретикуса и Эразма Рейнхольда, были подавлены. Ретикус был вынужден оставить профессуру и покинуть Виттенберг, чтобы иметь возможность говорить правду о Копернике, а Рейнхольд подвергся еще большему унижению - будучи убежден в правильности коперниканства, он был вынужден учить со старых позиций, чтобы сохранить кафедру и место на ней.
Это заявление совершенно искажает историческую ситуацию. Атмосфера в университете Виттенберга никогда не вела к репрессиям против учения Коперника. Оно было допущено в качестве гипотезы, но истинным его не считал никто, кроме Ретикуса, который провел два года в качестве помощника Коперника, после того как ему был предоставлен отпуск в Виттенберге (Уайт об этом факте даже не упоминает). Сам Коперник неохотно публиковал свою теорию, опасаясь нападок, но он был убежден, что Ретикус сможет опубликовать краткий обзор. Через десять недель после своего возвращения Ретикус написал краткий отчет, опубликованный в 1540 г. Получив благоприятные отзывы, Коперник согласился на полную публикацию своей рукописи. Ретикус помог ему подготовить ее к публикации, и Коперник поручил рукопись своему верному ученику. Вскоре Ретикусу пришлось вернуться в Виттенберг, но в мае 1542 г. он освободился, чтобы отвезти рукопись в протестантский Нюрнберг для публикации. В это время он обратился в Лейпцигский университет с просьбой принять его на кафедру математики, и Меланхтон поддержал его заявление благоприятным рекомендательным письмом. Ретикус был назначен на новую должность и был вынужден покинуть Нюрнберг. Он поручил печать рукописи Коперника лютеранскому богослову Андреасу Осиандеру.
Осиандер не был здесь случайной личностью (33). Он переписывался с Коперником в течение двух лет и был благожелательно настроен к его теории. Когда Коперник написал Осиандеру по поводу своих опасений за публикацию столь радикальных взглядов, Осиандер посоветовал ему представить свою гипотезу, что Земля движется, только как основу для расчетов, а не как вопрос истины. Поскольку Коперник не мог на это пойти, Осиандер воспользовался возможностью добавить в предисловии к читателю свой комментарий в отношении данной теории. Его примечание, поставленное в начале книги перед предисловием самого Коперника, включало заявление: "И если здесь есть определенные соображения... то не для того, чтобы убедить кого-либо в их истинности, но только для того, чтобы они могли обеспечить правильную основу для расчетов. Поскольку для объяснения одного и того же движения предлагались различные гипотезы, астрономы всегда предпочитают брать те из них, которые проще всего для понимания. Возможно, философы потребуют иного, но никто из них не поймет и не передаст другим чего-то определенного, если это не будет открыто им Богом... И пусть из таких гипотез никто не ожидает ничего очевидного для астрономии, так как астрономия не может предложить ничего определенного, чтобы считать их правдой, и с ее стороны будет крайней глупостью ожидать таких результатов от рассуждений, которые изначально делались для другого использования" (34).
Осиандер не подписал эти соображения сам, но он относится к "автору" в третьем лице, в то время как собственное предисловие Коперника использует первое лицо. Таким образом, должно быть ясно, что записка в отношении гипотез не была написана Коперником. Тем не менее, многие ученые сочли, что намерение Осиандера было бесчестным. Брюс Райсман (35) утверждает, что со стороны Осиандера, лютеранского теолога, было бы политически неразумно добавлять свое имя к этой рукописи. Вероятно, по той же причине Коперник не упомянул Ретикуса в предисловии или в самой книге, и тот, возможно, был подавлен этой низкой его оценкой, так как он никогда не писал больше о теории Коперника. Согласно Кестлеру, Коперник, скорее всего, видел записку Осиандера зимой 1543 г. и был расстроен, потому что он действительно был убежден во вращении Земли. Тем не менее, он не мог возразить на теоретические основания, по которым Осиандер настаивал на формальном характере астрономических гипотез при своих убеждениях, которые были общепринятыми в то время. К началу 1543 г. Коперник был уже очень болен, так что он просто не успел написать опровержение или протест или, возможно, смирился с ситуацией. Печатная книга была представлена Копернику в день его смерти 24 мая 1543 г.
Является очень спорным вопрос о том, оказал ли отзыв Осиандера положительное или отрицательное влияние на восприятие книги Коперника. Подчеркивая распространенное мнение, что астрономические гипотезы не должны быть приняты как истина, примечание Осиандера, вероятно, сделало восприятие книги протестантами более благоприятным (37). Взгляд Осиандера был принят в университете Виттенберга. Однако вплоть до 1616 г., когда открытия Галилея с телескопом дали эмпирические свидетельства в поддержку гелиоцентрической точки зрения, Католическая церковь даже не пыталась преследовать учение Коперника.
Другой профессор математики в университете Виттенберга, Эразм Рейнгольд, познакомился с коперниканством через Ретикуса в 1541-1542 гг. (38). Он был нейтральным по вопросу геоцентризма или гелиоцентризма, но он оценил простоту точки зрения Коперника, потому что она устраняла лишние допущения. Рейнгольд систематизировал и проверил ряд расчетов, сделанных в книге Коперника (39), а также создал т.н. прусские таблицы, посвященные Альберту, герцогу Пруссии. На основании положительных писем от Меланхтона, Альбрехт оказал Рейнгольду финансовую поддержку (40). Практический успех точки зрения Коперника в расчетах Рейнгольда проложил путь для более полного принятия гелиоцентризма, когда дополнительные доказательства стали доступны [41].
Даже если Меланхтон помогал как Ретикусу, так и Рейнхольду, он был обвинен в противостоянии Копернику. Так. Эндрю Уайт писал, что "Меланхтон, как бы мягок он ни был, присоединился к Лютеру в осуждении Коперника (42). Это правда, что в первом издании его "Элементов физики", опубликованных в 1549 году, Меланхтон пишет: "Но некоторые осмеливаются сказать, либо из-за любви к новинкам, либо для того, чтобы показаться гениальными, что Земля движется, и утверждают, что Солнце двигаться никак не может, помещая землю среди звезд. Эта шутка не нова, ибо существует книга Архимеда... в которой он сообщает, что Аристарх Самосский защитил этот парадокс, что Солнце остается неподвижным, а Земля вращается вокруг Солнца. И хотя есть умники, желающие исследовать все вопросы, чтобы дать выход своей изобретательности, молодежь должна знать, что недостойно защищать такие абсурдные мнения публично и что это не будет хорошим примером" (43).
Это было сказано, скорее всего, в 1545 г., однако после выхода книги в свет взгляды Меланхтона на Коперника существенно улучшились. Таким образом, в издании 1550 г., он опустил такие фразы, как "любовь к новинкам" или "шутка не нова", и показал более благоприятное отношение к гелиоцентризму как к математической гипотезе [44]. В отличие от Лютера Меланхтон был сторонником аристотелизма. Тем не менее, из-за влияния Ретикуса и Рейнгольда, он начал рассматривать математическую полезность гипотезы Коперника, хотя он возражал против реалистической ее интерпретации.
Таким образом, нет никаких доказательств, что Лютер и Меланхтон подавляли коперниканство и гелиоцентрическую гипотезу в университете Виттенберга. Ретикус и Рейнгольд вскоре получили более благоприятные отзывы. Даже Меланхтон смягчил свои взгляды, когда стало ясно, что позицию Коперника можно рассматривать как полезную рабочую гипотезу. Эта точка зрения, на которой настаивал Осиандер в своей записке, была почти общепринятой до Ньютона! Именно тогда взгляд Коперника, что Солнце является центром мира, был четко признан истинным. То, что есть научная истина для одной эпохи, не обязательно останется ею в эпоху другую. Согласно общей теории относительности Эйнштейна, нет привилегированных систем отсчета, поэтому это просто вопрос удобства - взять солнце в качестве центра Солнечной системы [45]. Примечание Осиандера к читателю имеет очень современное звучание.
5. Заключение
Отметим в заключение, что лютеранское влияние на развитие науки в целом было положительным. Как и Кальвин, Лютер отверг идею, что религиозные профессии превосходят светские. Мужчины и женщины должны служить Богу, выполняя всякую честную и полезную работу с усердием (46). Научная работа показывает дела Божьих рук во Вселенной, которая является одновременно рациональной и упорядоченной. Это также дает результаты, которые могут быть использованы на благо человечества. Как писал Иоганн Кеплер Михаэлю Местлину, своему бывшему преподавателю в Тюбингене: "Я хотел стать богословом, и в течение долгого времени я был обеспокоен. Теперь, однако, я могу наблюдать, как Бог прославляется через мои усилия в астрономии" (47). Кеплер считал, что астрономы - это священники в Божьем храме природы.
В области библейских исследований Лютер сформулировал принцип герменевтики, который был весьма благотворен для научных теорий. Для Лютера Христос является центром Писания. Авторитет Библии вытекает из содержания ее вести: это хорошие новости о спасении по благодати через веру в Иисуса Христа. Библия становится живым словом о Боге, когда Святой Дух открывает ее смысл для каждого верующего (48).
Лютер был не в первую очередь заинтересован в науке. Но Реформация создала атмосферу открытости и принятия новых идей, которые, как правило поощряли научные разработки. С развитием печати новые научные, а также религиозные идеи быстро распространяются. После суда над Галилеем в 1633 г. протестантские регионы Европы все больше проникаются научными открытиями. Слова Галилея о том, что "Святой Дух учит нас в Библии тому, как пойти на Небо, а не тому, как устроены небеса" (50) так же уместны в наше время, как тогда (51).
(1] Alfred N. Whitehead, Science and the Modern World (New York: Macmillan, 1925). Reprinted (New York: Mentor Books, 1948), p. 13.
[2] Lewis W. Spitz, The Renaissance and Reformation Movements, Vol. 2 (Chicago: Rand McNally, 1971), p. 583.
[3] Ibid., p. 582.
[4] Quoted by Spitz, ibid., p. 582.
[5] Ibid., p. 583.
[6] Theodore G. Tappert, editor and translator, "Table Talk," Luther's Works, Vol. 54, general ed. Helmut T. Lehmann (Philadelphia: Fortress Press, 1967), pp. 53-54.
[7] Andrew D. White, A History of the Warfare of Science with Theology, Vol. 2 (New York: D. Appleton, 1929), p. 46.
[8] John Dillenberger, Protestant Thought and Natural Science (Garden City, NY: Doubleday and Co., 1960), p. 33.
[9] Spitz, 1oc. cit., pp. 583-584.
[10] Hugh Kearny, Science and Change 1500 - 1700 (New York: McGraw-Hill, 1971), p. 103.
[1l] Jerzy Neyman, The Heritage of Copernicus: Theories "Pleasing to the Mind" (Cambridge, MA: MIT Press, 1974), p. 9.
[12] Herbert Butterfield, The Origins of Modern Science 1300 – 1800, revised ed. (New York: The Free Press, 1965), p. 68.
[13] Thomas S. Kuhn, The Copernican Revolution (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1957), p. 196.
[14] Louis Berman and JC Evans, Exploring the Cosmos, 3rd ed. (Boston: Little, Brown and Co., 1980), p. 27.
[15] White, loc. cit., Vol. 1, p. 126.
[16] Wilhelm Norlind, "Copernicus and Luther: A Critical Study,'' Isis 44 (September 1953): 273-776.
[17] Tappert, loc. cit., pp. 358-359.
[18] Nicolaus Copernicus, On the Revolutions of the Heavenly Spheres (Chicago: Great Books of the Western World, Encyclopedia Britannica, 1939), pp. 499-838.
[19] Arthur Koestler, The Sleepwalkers (New York: Macmillan, 1959), pp. 563-564.
[20] Tappert, loc. cit., pp. xi-xxiii.
[21] Norlind, loc. cit.
[22] Ibid.
[23] Иис.Нав. 10: 12-14. Charles C. Ryrie, The Ryrie Study Bible (Chicago: Moody Press, 1976), p. 341. Райри считает, что есть два мнения относительно этого явления. Одно предполагает замедление вращения Земли вокруг своей оси так, чтобы в сутках было на 1-2 ч больше. Другое допускает необычное преломление солнечных лучей, например, в сгустившихся облаках.
[24] Популярна биография Коперника: Sun, Stand Thou Still. Angus Armitage, Sun, Stand Thou Still (New York: H. Schuman, 1947). Reprinted as The World of Copernicus (New York: Signet Science Library Books, 1951).
[25] Dillenberger, loc. cit., p.84.
[26] Norlind, loc. cit., pp. 274-275.
[27] Edwin A. Burtt, The Metaphysical Foundations of Modern Science (Garden City, NY: Doubleday and Co., 1954), p. 38.
[28] Butterfield, loc. cit., Chap. 4.
[29] Isaac Newton, Mathematical Principles of Natural Philosophy (Chicago: Great Books of the Western World, Encyclopedia Britannica, 1934) (Translated by A. Motte and revised by F. Cajori), pp. 1-372.
[30] Kuhn, loc. cit.
[31] White, loc. cit., Vol. 1, pp. 128-129.
[32] For a good historical discussion, see Koestler, loc. cit., pp. 153-174
[33] Bruce Wrightsman, “Andreas Osiander's Contribution to the Copernican Achievement,” The Copernican Achievement, Robert S. Westman, ed. (Los Angeles: UCLA Press, 1975), pp. 213-243.
[34] Copernicus, loc. cit.
[35] Wrightsman, loc. cit.
[36] Koestler, loc. cit., p. 171.
[37] Wrightsman, loc. cit., pp. 233-243.
[38] Robert S. Westman, "The Melanchthon Circle, Rheticus, and the Wittenberg Interpretation of the Copernican Theory," Isis 66 (June 1975): 165-193.
[39] Ibid.
[40] Bruce T. Moran, "The Universe of Philip Melanchthon: Criticism and Use of the Copernican Theory," Comitatus 4 (1973): 1-23.
[41] Westman, loc. cit., pp. 191-193.
[42] White, loc. cit., Vol. 1, p. 126.
[43] Quoted by Moran, loc. cit., pp. 13-14.
[44] Moran, loc. cit., p. 14.
[45] Owen Gingerich, "Astronomy," The Encounter Between Christianity and Science, Richard H. Bube, ed. (Grand Rapids, MI: William B. Eerdmans, 1968), pp. 109-133.
[46] Ian G. Barbour, Issues in Science and Religion (New York: Harper and Row, 1971), p. 48.
[47] Quoted in Gerald Holton, "Johannes Kepler's Universe: Its Physics and Metaphysics," American Journal of Physics 24 (May 1956): 340-351.
[48] Dillenberger, loc. cit., pp. 29-30.
[49] Owen Gingerich, "The Galileo Affair," Scientific American 247 (August 1982): 132-143.
[50] "Biographical Note - Galileo, 1564-1642," Gilbert, Galileo, Harvey, Vol.28, editor-in-chief, Robert M. Hutchins (Chicago: Great Books of the Western World, Encyclopedia Britannica, 1952), p. 126.
[51] Donald H. Kobe, “Copernicus and Martin Luther: an encounter between science and religion,” American Journal of Physics 66 (March 1998): 190-196.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn