Давно я не был в своих родных краях, в селе на берегу Азова. Сердце щемило от желания побывать на родной батьковщине. Случай представился - мне дали двухнедельный отпуск и мы с женой решили поехать навестить мое родное село и младшего братишку Володю, и племянника Юрка, он остался один в отцовской хате. Близился день Победы, стояли теплые майские деньки, зацвела сирень и благоухала белая акация. Ехать далеко, но за световой день мы успеваем доехать до границы с Украиной, а там пару часов и Новопетровка – родное село на берегу моря. Майский воздух кружил голову, белая акация стоит в пышных гроздЬях, зеленеют бескрайние пшеничные поля, пригревает весеннее солнышко - хорошо! Весна за городом чувствуется острее, а машина мчится на встречу с родным краем по бескрайним просторам.
К вечеру мы были в селе. Нигде на свете я не встречал таких огромных кустов цветущей сирени: голубая, аметистовая, махровая, темно - лиловая красавица - цвела возле каждой беленькой хатки и пахла как в детстве - волнующе и пряно.
Вот и отцовская хатка - пышные ветки цветущей вишни, гордые ирисы в палисаднике, махровая благоухающая сирень - все неизменно, но березки под окнами нет, на крыльце нас никто не встречает, синяя дверь облупилась, углы хаты не подведены голубой известью, а черным - завалинка и нет прежнего уюта в родном дворе.
Да какой там уют, если остался в хате только племянник, да пес со старым котом. Впрочем перемены на лицо, к хате тянется новая газовая труба - раньше в селе газа не было. Мне стало не по себе, грусть комком подкатилась к сердцу. Наш шумный и многолюдный дом
стал тихим и одиноким, будто бы опустил плечи и сгорбился, как старик. Я немного постоял во дворе и пошел к дому брата, там приветливо светились тёплым светом большие окна.
Солнечное свежее утро 9мая, слышатся звуки оркестра. У клуба торжественный митинг, чествуют участников войны ,вручают подарки и букеты майских цветов .Среди ветеранов я вижу своего крестного -родного брата моего отца -дядьку Антона. Пробираюсь сквозь толпу односельчан. Здороваюсь с соседями ,одноклассниками ,родственниками- сколько знакомых лиц ,улыбок, расспросов. Я боюсь потерять в толпе дядьку Антона.
В селе все не так, как в городе - здесь тебя знают со дня рождения, и ты знаешь всех. А вот и дядька Антон – обнимаемся, у него слезы на глазах - рад встрече. В коричневом костюме, с орденами на груди и букетом пышной сирени мой дядька кажется молодым. Договариваемся после митинга и обязательного посещения кладбища встретиться у моего младшего братишки Володи, где я и остановился.
О моем дяде я расскажу подробнее. Он единственный, из большой семьи моего деда Сергея, у которого до войны было шестеро сыновей, в настоящее время жив только он один.
У моего деда он пятый сын и хлебнуть ему в своей большой жизни пришлось всякого, начиная с самого раннего детства, но человек он веселый и удачливый, а еще прирожденный рассказчик. Вот и сегодня мы с нетерпением ждали его рассказов в кругу большой семьи за праздничным столом.
После первых тостов за великий праздник День Победы и поминовения всех не вернувшихся с войны стали мы просить дядьку Антона рассказать о старых временах. Дядька уселся поудобнее и начал свой рассказ о своём самом раннем детстве. В те времена семья у нас была большая – начал Дядька Антон - старшая сестра да нас шестеро братьев, мал - мала – меньше, отец, да мать. У отца был надел земли за селом. Лошадь, корова, несколько овец и всякая живность во дворе: гуси, куры, утки. Жили не богато, но не голодали, много работали, но работников не нанимали - сами управлялись. Все бы ничего, да стали моего отца в колхоз звать. Отец долго сомневался. Никак не мог решить - идти в колхоз или самим крестьянствовать по - старинке. Пришел однажды к нам сосед и пригласил отца на собрание в колхоз. Пошел отец на собрание, внимательно выслушал всех и задал один – единственный вопрос - как будет распределяться выращенный колхозниками урожай, на каждого члена семьи, или только на работника. Ему объяснили, что пай будет получать каждый член семьи колхозника. Наутро отвел отец лошадь, корову и овец в колхоз и стал колхозником. До поздней осени они с матерью работали в колхозе. Пришло время подведения итогов, собрались колхозники на общее на собрание, подсчитали урожай и решили ,что пай будет получать только работающий колхозник. Отец после собрания долго разговаривал с матерью ,а на следующее утро отец вернулся домой с лошадью и коровой .В колхоз он больше не пошел . За станицей в километрах десяти от села остался у него несжатый надел пшеницы .Ни- кому не говоря ни слова, уехал он в степь со своим двоюродным братом и скосили они неубранную пшеницу, тихонько ночью привезли ее в амбар и ночами всей семьей молотили и ссыпали в мешки зерно. Работа уже подходила к концу, когда дотошный сосед среди ночи увидел свет в амбаре. Он не поленился заглянуть в щелку и утром доложить в колхоз о мешках с зерном, в амбаре моего отца. Отсюда и начались все беды нашей семьи.
Утром к нам во двор приехал председатель колхоза с милицией , отца арестовали. Лошадь, корову и овец забрали в колхоз, пшеницу всю до последнего зерна вывезли в колхозный амбар. Семья на зиму осталась без пропитания. Мать кричала и плакала, мы тоже плакали, не понимая, на что мы обречены. Мама пошила нам сумки и отправила просить милостыню по миру. Я оказался самым сообразительным из братьев и порой приносил домой милостыни больше, чем другие. Очень быстро я понял, что ходить по дворам- бесполезно ,люди голодали и подавали мало, хотя и не отказывали Малышей старались накормить ,кто кашей, кто картошкой ,а кто не пускал даже погреться.
Однажды я шел возле церкви, было холодно, я снял картуз, зашел в церковь и стал истово молиться .Народу в церкви было немного и меня заметил батюшка. Он подошел ко мне после службы ,погладил по косматой голове, расспросил, чей я и пригласил приходить молиться почаще .Дал он мне просвирку и ложку сладкого красного причащенья .С тех пор я стал наведываться в церковь и приходил оттуда не с пустыми руками. Батюшка, видя мое усердие, отвел меня к попадье и велел налить горячей каши, но такое случалось не часто. Началось гонение на церковь и люди стали бояться ходить в храм. В один из дней я пришел в церковь, увидел батюшку, поздоровался с ним и видя ,что он пошел служить, побежал к попадье и сказал ей ,что меня прислал батюшка и приказал ,чтобы она меня накормила .Добрая женщина усадила меня за стол и налила в тарелку каши, только я поднес ложку ко рту, как появился батюшка: -« А ты почему здесь?»- спросил он меня, я нашелся, сделал удивленные глаза и ответил: - «Так вы же сами приказали накормить ,вы, что забыли? » .Батюшка удивился , но из- за стола меня не выгнал.
Бродя по селу, я наткнулся на артель рыбаков, возле артельной избушки сушились сети, лежали перевёрнутые вверх дном старые лодки, в сбитом ящике горой лежала соль. Пахло морем, водорослями и свежей рыбой. На костре, рядом с избушкой, стряпуха варила уху, вкусный запах щекотал мой нос. Вокруг костра сидело несколько рыбаков, ждали обеда. Один из них узнал меня и пригласил вместе пообедать. Я с радостью согласился. Мне поставили миску и налили дымящейся, горячей ухи. Хлеб я спрятал в свою сумку, а наваристой ухи наелся вдоволь. Артельвыходила в море каждый день, кроме ненастной погоды и привозила неплохие уловы, которые делились между рыбаками, зачастую мне тоже перепадало немного мелкой рыбёшки. Сестра очень радовалась моим уловам ,в такие дни мы были сыты, а сестрёнка хвалила меня перед старшими братьями. В штормовые дни рыбаки не выходили в море, а я шёл в храм. К моей радости, у меня оказался звонкий голосок и хороший слух. Батюшка научил меня петь церковные песни и после службы звал меня к себе ,а матушка кормила меня, чем бог послал. Однажды вместо еды она со вздохом дала мне серебряную монетку.
«Сегодня у меня нет даже каши» - сказала матушка и вытерла глаза. Я не растерялся, протянул ей монетку и попросил: «Дайте мне за монетку морковку, там у вас на полке лежит» Она удивилась моей сообразительности, вернула монетку и подала с полки большую, оранжевую морковь. Я обтёр её об штаны и на глазах у матушки с хрустом съел морковь. Опять протянул монету и попросил ещё морковь, матушка рассмеялась дала мне ещё пару морковок и отправила домой, так я принес монетку и две морковины. Несколько раз я заходил на наш небольшой рыночек и сердобольные старушки, зная, чей я сын и что случилось с моим отцом давали несколько картошин, луковиц или свёклу. Мои старшие братья тоже приносили что – то в своих котомках. Мама сортировала принесённое, и шла в соседнее село , менять продукты на одежду. Кончалась осень, шли затяжные, холодные дожди, ходить босиком по лужам и грязи становилось всё труднее. В хате на всех была только одна пара старых отцовских сапог , братья по очереди надевали их и шли просить милостыню. Наверное , мы так бы и прожили эту ненастную осень и суровую зиму, если бы с мамой не случилось несчастье, её арестовали в соседнем селе, когда она меняла продукты на обувь для детей. Мать обвинили в спекуляции и заперли в каменном амбаре, где было холодно и сыро. Ждали следователя из города. Мать просидела в каменном мешке около трёх месяцев. В амбаре под самой крышей было маленькое окно, и дети носили туда и горячую картошку, и хлеб, и печёную свёклу. Прибыл следователь из города, и мать увезли.
Вскоре мы узнали, что маму осудили и отправили на лесоповал сроком на шесть лет. Один бог знает, как мы выжили в эту зиму. Сестра и бабушка не дали нам умереть с голода и холода.
Отец наш попал на строительство Беломор - канала. Был он человеком недюжинной силы и здоровья и работал на строительстве канала за троих, его прилежание заметили и узнали печальную историю его жизни. Один из грамотных заключённых написал письмо Сталину, и дело отца было пересмотрено. Через год отца отпустили, но сколько лишений испытали , мы дети, известно нам да богу.
Кончилась суровая зима. Появились первые проталинки и мы, как воробушки, начали бегать по селу в поисках пропитания. Помню весной, перед пасхой сестра сокрушалась, что к пасхе не из чего напечь куличей и посвятить их в церкви. Я запомнил слова сестры и решил во что бы то ни стало попросить немного муки у соседей или в церкви, куда я всю зиму не ходил, но муки мне найти не удалось. Усталый и голодный, я побрёл на берег к рыбацкой артели. Возле рыбачьей избушки никого не было, но дверь была не затерта.В углу на лавке я увидел мешок, там было немного пшена. Не долго думая, я взял мешок с остатками пшена и понёс его домой. Сестре я не сказал, что взял мешок без спроса ,она строго следила, чтобы мы никогда не брали чужого, но я решил, что попрошу прощения у бога ,ведь это для кулича на праздник.
Сестра, увидев пшено, стала расспрашивать меня , откуда пшено и чей это мешок. Я сказал, что рыбаки к празднику угостили меня пшеном. Сестра перемолола крупу на муку и испекла один куличик. Он получился восхитительным, жёлтеньким и душистым. Сестра пододвинула табуретку и поставила куличик под иконой Божьей Матери, что висела у нас в красном углу . Вечером она собиралась пойти в церковь и посвятить куличик. Сестра куда – то вышла, а я влез на табуретку и стал нюхать куличик. Боже, как же он восхитительно пах, в животе у меня заурчало и я подумал, сколько я мучился,
искал крупу, а кулич поделят на всех и мне достанется только крошечный кусочек – нет, это несправедливо, поставив еще одну табуретку я вскарабкался на неё и достал куличик. Не слезая с табуретки и глядя в строгие глаза Божьей Матери, я съел этот восхитительный пасхальный кулич, залез на тёплую печь и уснул. Меня разбудил разгневанный голос сестры, она искала кулич и ругала нашего кота, проныру и вора, на чем свет стоит, я не подал вида и притворился спящим, но этот пасхальный кулич запомнился мне на всю жизнь. К осени вернулся домой отец, и мы больше не голодали. Через три года вернулась и мать, очень больная, худая и измученная, но прожила она недолго. Тяжелый труд на лесоповале убил её. Так через нашу семью железной поступью прошла коллективизация. Дядька Антон вытер набежавшую слезу и предложил выпить за всех родных и близких, сгинувших без времени.