Поэты Дубны
Наш городок небольшой. Одна половина населения любит Пастернака, вторая увлекается Есениным. Из-за этого и происходят все драки в городе.
Фольклор
Родился и вырос я в Дубне. Тогда это был небольшой и сильно засекреченный городок физиков в лесу на берегу Волги. В моём детстве если и были драки в городе, то только между физиками. Про местных поэтов я впервые услышал в конце 1990-х, когда самого потянуло писать рассказы и надо было их кому-то читать, кроме родственников. Но так как писателей в Дубне не было и до сих пор нет, то я стал посещать поэтические вечера в ДК «Маяк», ДК «Мир» и в Доме учёных. А потом подумал: «Чем я хуже?» - и тоже стал писать стихи, чтобы не выделяться из общей массы богемных тусовщиков. Хотя мой любимый писатель Юлиан Семёнов относился к этому осторожно и всех предупреждал – «Прозаик стихи не пишет, а стихами грешит».
Вот и у меня почти все стихи почему-то получаются такими, что их даже в местных газетах печатать отказываются. Когда я к своему 60-летию послал подборку в поэтическую страничку «Вестей Дубны», то главный редактор Людмила Пирогова (сама тоже поэт и автор гимна города) отругала меня по телефону: «- Да как можно ТАКОЕ печатать? Мы же общественно-политическая газета! Нас сам губернатор читает перед сном! А у тебя там всё про ЭТО!» И стала хаять мою любовную лирику. Но я же не виноват, что в отличие от поэтов-патриотов и любителей природы, мне досталась молоденькая безбашенная Муза, которая и шепчет в ухо лишь то, что ей самой приходит в ветреную головку. А я только переношу на бумагу её ахи, охи и вздохи.
Пробовал я писать как все, но обиженная Муза тут же поворачивалась ко мне задом или вообще улетала к другому поэту. А я терял время зря и зарабатывал комплекс неполноценности – ощущая себя полной бездарностью. Но как только опять вспоминал про лучшую часть человечества, эта бесстыдница снова усаживалась ко мне на колени и нашёптывала в ухо новые стихи. Только успевай записывать и ставить многоточия в особо игривых местах.
Чтобы не конкурировать с матёрыми городскими поэтами и не перебегать им дорогу, пришлось придумать для себя отдельную нишу, которую в городе ещё никто не занял. Официально объявил себя одним из куртуазных маньеристов и стал рыцарем новейшего сладостного стиля. Это литературное течение возникло в Москве в 1988 году и очень мне понравилось своими идеями и стихами его членов: великих магистров, командоров, приоров, архикардиналов, послушников, кавалерственных дам и всех их приближённых. Написал заявление в стихах о вступлении в Орден послушником, выставил его на сайте Стихи.ру, раздал всем свои визитки с этим моим новым амплуа. И сразу дубненские поэты успокоились, перестали видеть во мне конкурента – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не лезло поперёд батьки в пекло.
Попутно (чтобы хоть чем-то выделяться из общей массы) я увлёкся придумыванием эпиграфов к каждому стиху. Тут уже последние мои критики и недоброжелатели махнули на меня рукой и причислили к сонму юродивых или городских дурачков-сумасшедших. Потому что никто кроме меня до этого не додумался.
Но палки в колёса ставить всё равно не перестали. В 2015 году послал в редакционный совет городского поэтического альманаха пятнадцать стихов, из которых выбрали два и у обоих отрезали эпиграфы. Я кротко поинтересовался – а зачем? Ответ был в духе советской зубодробительной критики – потому что ни у кого больше эпиграфов нет и тебе не позволим быть белой вороной. Потом послал ещё десять стихов и из тех тоже выбрали два, сделав такое же обрезание.
Мне первому пришло в голову расставить дубненских поэтов по своим местам и направлениям, чтобы как-то поднять их значимость и определить сущность. Я сравнил каждого с одним из больших советских поэтов, мысленно поставив их рядом. (Классиков Золотого века трогать не стал, а более близкий нам Серебряный пришёлся как нельзя кстати в этой классификации.) Не все поняли юмор этой новой табели о рангах, но не это главное. Я сделал с местными поэтами то, что Менделеев в своей таблице с химическими элементами – определил каждому его место, вес и компанию. Обосновал это тем, что имею полное право, как руководитель единственного в городе литературного объединения. Вроде бы я, как парящий над ними орёл (с птичьей фамилией Воронин), всё сверху про каждого вижу: все его заслуги, слабости и чудачества.
Зацепил многих я ещё и тем, что вижу нашу красавицу Дубну в образе сказочной девушки. Такое вот у меня специфическое зрение – хоть на улицу не выходи: глаза разбегаются от обилия снующей по тротуарам красоты. И поэтому я первым предложил в 2007 году сделать туристическим брендом города аппетитную фигуристую красавицу из сказки «Царевна-лягушка». Просто остальных сказочных персонажей на тот период уже расхватали другие города. Но беда наша в том, что разучились мыслить масштабно и потеряли напрочь воображение. Никто из поэтов меня в этом начинании не поддержал.
Почти все поэты из словосочетания «Царевна-лягушка» увидели только второе слово. Видимо, им плохая бабушка в детстве читала сказки. Они запомнили только зелёную мокрую пучеглазую квакунью. А то, что сказка повествует о трудностях семейной жизни и только в конце Иван стал самым счастливым из братьев, этого они не заметили.
На эту тему мне нравится одна древняя притча. После долгих лет обучения учитель созвал всех своих учеников на последний экзамен, нарисовал в углу большого белого листа маленькую чёрную точку и спросил: что они тут видят. Все как один стали говорить о чёрной точке. Учитель выслушал их и заплакал: «- Я столько лет учил вас доброму и светлому. Вы же увидели здесь маленькую точку, но не заметили большого белого листа…» Так же и с прекрасной царевной в сказке – её не видят за скользкой попрыгуньей из болота. Возможно, во всём виновата современная российская жизнь – не до красоты, когда одни не знают на что потратить наворованное, а другим не хватает на таблетки и хлеб.
А вообще поэты – как малые дети и проходят те же стадии взросления. Здесь главное – успеть встретить и подружиться с поэтом, когда он на взлёте, в зените своей популярности. Не знаю как другим, а мне с этим в Дубне сильно повезло.