И тут погас свет. Время было уже сильно к прайму, темень на улице, октябрь, как-никак, и из-за этого внезапная темнота накрыла нас мгновенно и бесповоротно, как цунами. Я вздрогнула: вот это уж чересчур. Что могло выбить пробки на всём этаже? Я вертела головой, пытаясь понять, где же этот чёртов выключатель, как Гарик уже добрался до стены и защёлкал тумблером.
- Вот ведь херня! Блэкаут по-полной. - Лица его я не видела, но могла себе представить. Не настолько он железный, чтобы не испугаться внезапной тьмы после всего, что мы натерпелись с этой халтурой. - Очень вовремя, блин. - Он снова клацнул выключателем. - Пойду гляну, что там в коридорах.
Но выйти Гарик не успел: он вдруг замер на месте и я почувствовала на себе его ошарашенный взгляд.
- Клатов, ты чего? - пискнула я.
- Комп, - прошептал он, и в неверном свете мониторов я увидела его вытянутую руку, тычущую в монтажную станцию, - комп... Он работает!
Комп и впрямь работал, демонстрируя нам планы горы Воттоваара и её кошмарных деревьев. Я медленно повернула голову. От этого блэкаута я не очень хорошо соображала, но Гарик быстро развеял мои сомнения:
- Юля, во всём коридоре нет электричества! Я этим выключателем сейчас просто так щёлкал! Почему... почему работает комп? На ноутбук он не слишком-то похож! - Гарик от души двинул в бок серебристому системному блоку с кучей ведущих вниз проводов. Меня обдало волной холода. Как же так? Компьютер работал, мерно жужжали вентиляторы, светились мониторы... посреди кромешной темноты. Я шарахнулась в сторону и вовремя: Гарик, включив фонарик на мобильнике, полез под стол и одним резким движением выдернул шнур питания компьютера из розетки. Ничего не изменилось.
Гарик молча вылез из-под стола и сел на пол. Я опустилась рядом и против воли вцепилась ему в руку. Видеть весело светящийся и в то же время обесточенный комп было невыразимо страшно. Он жил своей, электронной жизнью, раз за разом прокручивая перед нами жуткие картины проклятой северной горы. Темнота как будто сгустилась ещё больше, физически давила на грудь, так, что было трудно дышать. Я ещё сильнее прижалась к Гарику, чувствуя, как того колотит мелкая и мерзкая дрожь. Он привлёк меня к себе, обнял покрепче, и мы сидели вдвоём на полу монтажки, испуганные, раздавленные и абсолютно не понимающие, что же делать.
В коридоре раздались взволнованные голоса. Из-под закрытой двери иногда мелькали светлые блики - наши коллеги тоже вооружились мобильными фонариками и неприкаянно шлялись по этажу, спрашивая друг у друга, что случилось и когда дадут свет. У них-то компы вырубились, отчего-то подумала я, вот и шарахаются без дела. Наш всё так же мерно гудел, не собираясь даже впадать в спящий режим.
- Надо выйти, - прошептал Гарик мне в ухо, - полегчает, вот увидишь. Тебе к людям надо, да и мне тоже. Вставай, пошли.
Я неловко поднялась, чуть не подвернув ногу и всё ещё держась за Клатова. Он подошёл к двери и резко дёрнул на себя. Ничего.
- Посвети на стол, где там ключ?
Я молчала, потому что горло у меня перехватило в очередной раз. Вот теперь я могла поверить во всю чертовщину сразу.
- У меня нет ключа, Гарик. У меня и замка-то нет, если посмотришь.
Это была сущая правда, уже месяцев пять, как мне собирались заменить заедающий замок. Рабочие старый вытащили, а нового как-то не случилось, вот и висела моя дверь неприкаянной на своих петлях, со здоровенной дырой на месте замка. Кулак просунуть можно. Закрывалась она только на язычок рукоятки, хлипкий и ненадёжный.
Гарик замер на мгновение, глянул на сквозную дыру в двери и снова рванул её с каким-то остервенением. Чёртова доска на петлях не поддавалась.
- Эт-то ещё что? - он тяжело дышал, водя фонариком по двери. - Это ещё как понимать?
- Мы что, заперты здесь? - Более глупого вопроса я задать не могла.
- Да щас-с-с-... - Слышно было, как его дыхание сбивается на хрип. - Этого просто не может быть...
- Чего не может-то? - вдруг взвизгнула я. - Если у нас комп работает без розетки, что ты двери удивляешься? Не отпускает нас наша халтура, неужели ты не видишь?
Гарик обернулся, в тусклом свете мониторов лицо его было похоже на посмертную маску.
- Даже не думай об этом, - просипел он, - не смей так думать, слышишь? Мы выберемся отсюда. В конце концов... - он снова повернулся к двери и через дыру от замка рявкнул:
- Эй вы, там! Есть кто?
Послышались шаги и из-за двери раздался голос Серёги Морозова, нашего коллеги:
- Гарик, ты, что ли? А что ты у Юльки делаешь? Что у вас там?
- Серёг, попробуй дверь открыть! Она вовнутрь!
- Ты чё, Клатов? Напился впервые в жизни? У Юльки дверь на соплях держится!
- Ну так открой, раз такой умный!
За дверью раздался смешок, потом какие-то звуки, словно Морозов решил побиться в дверь головой. Ручка вертелась как бешеная, но больше не происходило ничего. С той стороны послышалось тихое недоуменное бормотание, ещё один удар в дверь и целый поток отборнейшего мата.
- Э, Клатов! - Теперь в голосе Серёги проскальзывали встревоженные нотки. - Что у вас там за хренотень? Я не могу её открыть!
- Мы тоже, - бросил Гарик и сел на пол рядом с дверью. - Вызови охрану, что ли. Пусть бойцы её с петель снимут.
К голосу Морозова присоединилось взволнованное причитание Иры Рудной, нашего сегодняшнего режиссёра.
- Серёжа, а здесь что такое? Когда дадут свет? Ты с кем здесь разговариваешь?
- С Гариком Клатовым. У него дверь заклинило, они с Юлькой выбраться не могут.
- О господи! Только этого не хватало! А что с дверью, почему её заклинило?
- Да откуда я знаю, Ира! Хрень какая-то... петли китайские, а я её даже высадить не могу. Да у неё даже замка нет!
Ира ещё что-то возбуждённо лепетала, а мы с Гариком бесцельно нарезали круги по монтажке, стараясь держаться подальше и от двери, и от компа. Было ясно, что ловушку, которую нам подстроила эта прОклятая халтура, так просто не обойти. В том, что вся эта жуть была связана с нашим кино, у меня уже не было никаких сомнений. У Гарика тоже. Он метался по комнате, как раненый зверь, но было видно, что никакого плана побега у него нет. Вдруг он резко бросил мне:
- Открой окно!
Я замерла, как громом поражённая.
- Гарик, третий этаж!..
- Открой! - На него было страшно смотреть. Я осторожно приблизилась к фрамуге и с трудом приоткрыла тяжеленное окно. В лицо мне ударил ветер такой силы, что я не выдержала и упала, больно стукнувшись локтем о батарею. Ледяной порыв невиданной силы сорвал длинные жалюзи и швырнул их на середину комнаты. Гарик, выматерившись, бросился закрывать окно. Минут пять он безуспешно боролся с неподдающейся фрамугой, но, в конце концов, захлопнул её и на всякий случай зафиксировал ручку. Я скорчилась на полу у тумбочки с телефоном и баюкала ушибленную руку.
- Ты в порядке? - подскочил он. - Не до крови?
- Нет, нет... Локтем треснулась, прямо в эту ложбинку, где нерв... Ладно, ерунда, пройдёт. Блин, как меня эти жалюзи напугали...
- М-да... Что ж, будем ждать слесарей или охрану. Кто-нибудь всё равно высадит эту чёртову дверь.
- Гарик... - Я сглотнула, зажмурилась, но всё-таки высказала вслух свою мысль: - А если мы всё равно не сможем выйти?
- То есть? - Он замер.
- Если мы не сможем выйти. - Я говорила чётко, выделяя каждое слово. - Если эта сучья гора нас не выпустит.
Он молча сел рядом со мной, прижал меня к себе и прошептал:
- Значит, мы останемся тут... Что бы ни случилось...
Я молчала, пытаясь победить комок в горле. Гарик гладил меня по волосам и продолжал:
- Что бы ни случилось... Я буду с тобой... Не бойся... Я буду с тобой до конца...
- Что же это... Я боюсь, Гарик. Если бы ты знал, как я боюсь... Правду говорят, что неизвестность пугает больше всего... Гарик, ты что?
Он вскочил, лицо его исказилось, как от невыносимой боли.
- Да грош мне цена, - рявкнул он, - если я не могу защитить свою женщину! - Он потряс головой. - И ведь не могу. Не знаю, как и от чего... Чёрт бы побрал это всё...
Я решила не заострять внимание на "своей женщине" - сейчас не время и не место для подобных рассуждений, но вид Клатова с горящими глазами меня немного взбодрил. Неужели Харитонов прав, и то, что для меня было недолгим приключением, Гарику запало в душу гораздо сильнее? Господи, да какая разница, если мы сидим в этой комнате безо всякой возможности выйти, и нас, как сухую скорлупку, крутит и болтает по бурлящим водам неведомого? Мне отчётливо представилась наша каморка в океане бушующей, бесконечной тьмы, маленькая клетушка с двумя пленниками, отрезанная от реального мира чьей-то злой волей.
Я не выдержала и разрыдалась, уткнувшись Гарику в плечо.
Тем временем за дверью нарастало оживление. Наши коллеги, заскучавшие впотьмах, собрались на какое-никакое, а зрелище: прибыл начальник охраны и двое его подчинённых. После краткого ввода в курс дела бойцы начали лупить в нашу дверь дубинками.
- Дебилы, - не выдержал Гарик, осторожно прислонил меня к стене и подошёл к двери:
- Что вы её сечёте-то? С петель снимите, спецназ тагильский!
- Что?! - заорал начальник охраны. - А за порчу имущества телекомпании ты будешь отвечать, щенок?
- Мне класть на имущество телекомпании, - парировал Гарик, - не высадите дверь - будете отвечать за порчу двух сотрудников телекомпании! Я не шучу!
Было слышно, как охранники безуспешно пытаются выломать дверь.
- Чем вы её подпёрли? - надсаживался начальник охраны.
- Ты мне сделал смешно, - Гарик крутанулся на месте, - я рад. Ты даже не представляешь, как нам тут весело. Тут девушка от страха плачет. Тут компьютеры стационарные без электричества работают. Двери китайские крепче швейцарских сейфов. У нас тут очень весело, товарищ начальник, и меня это начинает утомлять.
- Клатов, что ты теряешься? - встрял голос Серёги Морозова. - Используй ваше заточение по максимуму! Презервативы просунуть?
- Пошёл на ... - равнодушно бросил Гарик и показал в дырку от замка средний палец. За дверью раздалось глумливое хихиканье.
Мне было уже всё равно. На меня накатила какая-то липкая, вязкая одурь, мешающая даже повернуть голову. Всё вдруг стало неважным: высадят они дверь или нет, сколько ещё проработает мой комп, питаясь святым духом, послушает Гарик морозовских советов или сиганёт из окна с третьего этажа под завывания ледяного ветра... отпустит нас Воттоваара или мы навеки останемся здесь, в обесточенной и тёмной комнате наедине с древним и могучим злом... Мне казалось, я уже перешагнула ту грань, после которой начинаешь на всё смотреть с безразличием мертвеца. А, может, мы и впрямь умерли, и это загробный мир предстал перед нами, как пародия на нашу скучную реальность?
В чувство меня привёл Гарик, немилосердно тряся за плечи:
- Юля, Юля! Что такое? Что с тобой? Очнись, Юльчик!.. - глаза у него были как плошки. - Очнись, девочка моя, это закончится, это всё закончится...
Я медленно дышала, схватившись за гарикову руку. Помутнение вроде бы отступило и я вертела головой, будто спросонья. Гарик облегчённо выдохнул.
- Ну как там? - Глупый вопрос, но мне было интересно.
Гарик улыбнулся, аккуратно заправил мне за ухо выбившуюся прядь и грустно сказал:
- Всё по-прежнему. Бойцы ломают дверь, комп гудит, мы сидим. Морозов нас тут спонсировал индивидуальными средствами защиты, чтобы было не так тоскливо умирать.
- Никогда не подумала бы, что сейчас самое время для занятий любовью. - Мне даже стало немного смешно.
- Они же не знают, что здесь творится. Думают, мы специально заперлись тут, чтобы наладить интим.
- Логично. - Я пошарила в кармане и достала сигареты. - Думаю, ничего не случится, если я закурю. Может, наша гора и противопожарку вырубила.
Гарик неопределённо пошевелил пальцами, а потом вдруг с интересом посмотрел на меня.
- А попробуй!
Я прикурила и выпустила серую струю прямо в датчик дыма. Тишина. И почему я этому не удивляюсь?
- Что ж, - буднично произнёс Клатов, - теперь я спокоен: ты не умрёшь от никотинового голодания.
Я молча курила, наслаждаясь горьковатым вкусом и выпуская колечками дым. Кто знает, может, это последнее, что я почувствую в жизни, если мы так и не найдём способ вырваться из капкана Смерть-горы.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/10/23/1561