Таежная опера

Валерий Евликов
         
                « Т А Е Ж Н А Я    О П Е Р А »

               Желание  убивать еще  не знает способности  защищаться.
               
               
Апрель на дальневосточном севере это еще зима. Но уже пора строить сидьбы и готовить зимовье для охоты. Здесь слово «зверь»  имеет особое значение и настоящий охотник знает, что это выше всякой дичи, это вызов самой  тайге.
 
К  выходу Николай  готовился несколько дней. Бывший военный трехмостовый  ЗИЛ с лебедкой  и  теплым   кунгом (будкой)  стоял снаряженный  возле его дома в деревне.   
Вечером позвонил старый охотник Алим –татарин, бывший опер на пенсии, и сообщил, что с ними  пойдет охотник  бурятских кровей – гуран, что на местном диалекте означает «баран, козел» - сильный  и выносливый  мужик.
 
Замечено, что закаленные  северные народы не имеют такого  иммунитета  к спиртному как русские  мужики,  поэтому с местными  надо  осторожней и поменьше.
«Если гуран выпил сто грамм, то обязательно к вечеру кого-то завалит, поэтому  возбуждаем дела только по убийству!»  - полушутя  поведал  как-то  местный прокурор.
 Надо полагать, что чистота  хвойного воздуха так сильно пьянит сама по себе, что в смеси с алкоголем этот  мощный эликсир жизни  может снести  крышу и  бывалому  охотнику.

                ********

Бригада  охотников  выехала  рано утром, чтобы днем, пройдя по глухой бездорожной тайге, через опасные горные ключи  и  ручьи, прибыть на старое зимовье  в срок.
В кабине сидели втроем:Николай за рулем,Алим рядом,Гура у окна, лайка - в кунге.

- Ну хорош! Надо выход отметить! – радостно взвыл Гура, как только они въехали в пушистое белое  царство  тайги.
- Насыпай! – потирал руки  Алим, поглядывая на бутыль с самогоном. – За выход!...

 Николай пить не стал, но перекусил  со всеми и сел снова за руль. По характеру Николай был человек спокойный и молчаливый, поэтому всякий вздор, спешка и суета других его утомляли,  и он уходил в себя как медведь в берлогу.

- Ну ты, молчун, иди выпей с нами! – после второго стакана,  грубо шутя, требовал Гура.
- Да ладно, потом! - отмахнулся  Николай, желая к утру  добраться до Третьего ручья.

 Когда к ночи  прошли полпути, то оба пассажира были  «готовы». Их мотало из стороны в сторону, и Николай с трудом  рулил  в душном перегаре спиртного, пытаясь не обращать внимание на  пьяный бред   Гуры в свой адрес.
 Почему этот здоровенный потомок Чингиз-хана проявлял  агрессию к потомку Князя Серебряного - понять было  трудно, видимо,  у  северо-восточных народов к славянским   сохранилась скрытая  неприязнь  хозяев тайги,   подобная рычанию дикого  зверя   на  пришлого, но  смелого  охотника.

- Надо Гуру в кунг! –  крикнул  Николай глуховатому Алиму. - Плохо  рулить!...
Гура открыв глаза,  стал матерно  возражать,  бить ногами по полу  и двери.
 
 - Успокой своего кореша! – попросил   Николай и остановил машину.
 
Они с трудом  затащили здоровенное пьяное тело в будку кунга, и забрав лайку в кабину, двинулись в  темную  бездну  тайги.
Немного  вздремнув   на малом  ручье, Николай  к утру  удачно миновал  большой ручей и вскоре их  боевая машина,   покачиваясь сбоку набок, словно африканский  слон, ввалилась   на  большую заснеженную поляну.
 
   Заглушив мотор,  Николай  выпустил вперед лайку  и сам   выпрыгнул  из  кабины.
- Здоровааа!! – крикнул  он кому-то  вверх.  Тайга  ответила добрым эхом.
- Прибыли.. – простонал  еще  пьяный Алим и вывалился наружу.
 - Буди своего кореша!  - крикнул   Николай и поспешил к рубленной им  избе.
 
   - А его нету!..  –   удивленно простонал  Алим, оглядываясь  вокруг.

 Оставшись вдвоем, они молча  гоняли чаи  в недоумении. Лайка носилась кругами, жадно хватая запах тайги.
 
- Где же он выпал!? – недоумевал Алим. - Меня ивошний брат, глава района,  порвет!...
 - Не надо было мерзость жрать! -  отрубил Николай  и, взяв топор, пошел делать завалившийся  набок  большой  деревянный стол  возле избы.
 
                *********               

К вечеру из чащи послышался треск сушника и грубый мат вперемешку  с диким воем.
- Идет!...Черт! - обрадовался  татарин и  хромая поспешил  навстречу. 
 Николай  спокойно  занимался  ремонтом зимовья.
 
-Ну ты,  козел!.. - вдруг услышал Николай за спиной  и не  успел он  повернуть голову, как  ему в лицо пришелся первый удар. Второго удара Николай  не почувствовал, так как потерял сознание от первого.

Когда он очнулся, левый глаз отек,голова гудела. От костра доносился мат «хозяина» тайги. 
Ком снега, приложенный  к глазу постепенно снял боль и отек. Николай неспешно встал, взял из машины карабин, взвел затвор и уверенно пошел в сторону  костра.

 - Извинись! – крикнул  он  и  вверх грянул хриплый выстрел карабина,отдавшись долгим эхом.
Гура  не шелохнулся, держа  в  руке  большую металлическую кружку с дымящимся чаем.
- Извинись!- испуганно запричитал   Алим.  – Ты  ведь не прав!  Ну извинись… 
 
 Тихо качались  верхушки вековых сосен. Тайга словно  наблюдала  за поведением людей.
 
 -Ну пусть идет, - промычал Гура, и его раскосые темные глаза сделались еще уже.
 
 - Сначала извинись! –  спокойно  и уверенно произнес Николай, не  опуская  карабин.

- Мужики!!  - заметался между ними татарин. – Гура, хватит! Извинись!...
 
  Николай с карабином  приближался к костру. Гура  искоса поглядывал в его строну.
- Ну ладно! Иди  выпьем!  -  выдохнул  из себя  остывающий вулкан.
- Так бы и  давно!- воскликнул  Алим и хромая поспешил  в  избушку  за  самогоном.
 
 Николай  поправил свои русые, уже  седеющие  кудри, скромно улыбнулся и опустил  ствол карабина.
 Гура молча сидел у костра, опустив голову вниз, держа в левой руке  кружку с чаем, а в правой, ближе к земле -  охотничий, как сабля,  нож. 

 - Наливай!-добродушным тоном произнес Николай, приближаясь к  костру.
 
- Нааа!– раздался дикий крик и в лицо Николая  полетела струя кипятка.
 
Николай едва успел уклониться, как Гура с ножом в руке метнулся к нему, но  хрипло рявкнул карабин....и большое тело "хозяина тайги",как бы зависло, потом  изогнулось и рухнуло на  мерзлую землю, смуглое лицо Гуры исказилось в жуткой  гримасе, сделавшись на белом покрове снега черно-синим, кровь захрипела в гортани, и все его тело затряслось, как бы пытаясь встать, потом  глубоко вздохнуло, вытянулось... и  отошло. 

- Вы штооо !? -  кричал  на бегу Алим.  –  С ума сошли !!...

- Приехали! -  обреченно произнес Николай, поднимаясь с земли и держа в руке карабин.
 Алим  бросился и быстро начал  раздевать лежащего, правая  рука которого  крепко сжимала большой охотничий нож, а темные раскосые глаза,  не мигая  смотрели вверх, но там уже  не качались верхушки сосен.

- Наповал, такого  медведя!... -  со  страхом  в голосе воскликнул  старый охотник.
- Пришлось! – простонал  русоволосый «медведь»  и  уткнулся  головой в  сосну.

Алим молча  ходил вокруг трупа, искоса поглядывая на карабин в руках Николая.
 
 - Дайка сюда! - и Алим, взяв карабин у Николая, обойму с патронами сунул себе в карман, а пустую винтовку бросил в снег.
 
  - Его надо  в район везти. -  угрюмо  произнес  Николай. - Ты же все видел!
 
  - Я то видел! Но кто нам  поверит!? – криво усмехнулся  татарин.  -  Я старый  мент, так что поверь мне! Нас тут же закроют,  его  брат поможет! А мне в турма незя!.... Тело надо сжечь, ему уже все равно! Тайга - она всем судья!
 
 - Ты чего старый, это не по русски! - воскликнул Николай.
 - Получишь десятку - по русски! - простонал Алим.- Поверь старому менту!

И тут Николай,против своей русской совести, положился на совесть старого мента...

                ***********
 
Три дня они  молча  строили сидьбы  - деревянные сидения  на высоких  осинах для слежки и стрельбы по зверю.  О сожженном не говорили ни слова, как будто его и не было,  и вообще общались мало.

Дорога назад была долгой. Приехали  поздно, обсудив по дороге  свой план о  пропавшем на охоте  товарище.
 
Николая  взяли  дома  на  рассвете. Карабин  и  патроны  были  изъяты у него без оформления  протокола  выемки. 
До десяти часов  Николай  был пристегнут  в подвале  к трубе, где  с ним «общались» оперативники   на тему   злостного  убийства хорошего человека.

- Ну! Все вспомнил!? -  спросил уже  в кабинете  следователь,  устремив  на Николая  острый   взгляд раскосых темных  глаз. 
- А что тут вспоминать!? Татарин уже постарался!?  – выдохнул  из себя Николай.
- Ну ты это, базар то фильтруй!  -    предупредил   «главный»   и  присев за стол, достал какие-то бумаги, с показаниями от руки. 
 - Говорить  буш? Иль  очную ставку хош? – ядовито предложил  «главный».
 - Как  было так и расскажу!- спокойно ответил Николай.
               
                ********
 
Для проверки показаний на месте была создана следственная группа. В этот же  день, при помощи  брата погибшего был организован выезд на место преступления -  в тайгу на гусеничном вездеходе.
 
         По  дороге  об Николая чесали кулаки все, кто хотел.
 
 - Ну что, все вспомнил, свинья  пьяная !? – утешался  кто-то из близких  погибшего.
- Иль табе  напомнить как ты его завалил!?  -  вмешивался с кулаком другой родственник.
 
 Николай сидел молча, закрывая  лицо и почки руками. «Главный»  делал вид, что ничего не видит и только иногда, когда  кулаки летели все сразу, неохотно вмешивался. 

 На место трагедии прибыли  до обеда  следующего дня и приступили к осмотру.
 
  -Так, теперь осмотрим стол деревянный!- продолжая осмотр, объявил «главный». И вся компания своих же понятых обступила большой деревянный стол.
 - Но стол был на трех ножках, а теперь на четырех! – заметил  Николай.
- Выросла! – засмеялся кто-то из понятых и пхнул его ногой ниже  спины.

 -  Смотрите все сюда! – объявил «главный». – Вот в ножке стола  имеется входное отверстие от выстрела, видимо,  из карабина.
- А вот и в другой ножке  дырка! – крикнул  кто-то из понятых.

 - Да я то,  вверх стрелял! Вы чего дурака валяете! Какие две пули в ножках?- возмутился,  вдруг покрасневший от чужого вранья,   Николай.
 - Ты чего в кузов опять хошь? – крикнул   кто-то из толпы.
 
 - Так! Тихо всем! Поищем вокруг! – вмешался «главный».  И все,  припав к земле  с помощью металлоискателя,  начали искать  пули. Вскоре две пули от карабина были найдены рядом с каждой ножкой  стола, их  тут же  упаковали в конверты.
 
 - Ну вы даете! Да  карабин десять таких пробьет и пулю не найдете.- Засмеялся вдруг Николай, но  тут кто - то сзади сильно пнул его ногой.
 - Ты поумничай еще! Охотник сраный! – послышался грубый голос.
 
 - Обе пули  будут направлены  на  экспертизу. -  объявил «главный»  и передал протокол  для подписи  понятым, уже принявшим   на «грудь» за удачное расследование.
 
                *********

- А я к вам! - объявил женский голос в коридоре адвокатской  конторы и женщина встала. Рассказ супруги Николая в кабинете защитника был долгим, но интересным.
Картина события была дополнена   новыми существенными обстоятельствами.  Оказывается погибший в свое время уже был судим за любовь к  рукоприкладству, а «бывший мент» в свое время был уволен из органов при  темных обстоятельствах.
На работе Николай был в почете, на селе его уважали  за безотказный  добрый характер.  За  свою  жизнь на  селе Николай руку  ни на кого не поднял и достойно  содержал  семью.
 
Дело было не простым, к тому же  факт сожжения трупа придавал ему особо  мерзкий характер, что усугубляло не только ход дела, но и судьбу Николая.
 
 Встреча с Николаем в тюрьме перед судом была недолгой, но  значимой. Это не был злодей, это был настоящий русский мужик-охотник по всем  признакам его голубоглазого, доброго и  светлого лица, который, как медведь, любил свою тайгу  и стрелял он  в тот день  не  в человека, а в  пьяного дикаря,  напавшего на него  путем обмана.
С  обвинительной позиции  это было убийство,   с  объективной  стороны    это  была  реальная   оборона, а  по жизни  -  это была почти историческая  дуэль, в которой прямо по-русски   «победителем  вышел  тот  -  на кого  напали».
Но  убедить  в этом суд и  родственников погибшего  было трудно  по  главной   причине -  это   отношение   русского человека  к  погибшему!
               
                ********

    Картина события в суде прояснялась, а  способы следствия – поражали!

 Каким образом один  выстрел с необыкновенной точностью  попал в обе ножки стола, две  пули от которого,  согласно протоколу, лежали рядом с ножками.
Надо было полагать, что стреляющий должен был дважды предложить погибшему стать таким образом, что бы  совместить его  с разными ножками стола, поскольку ножки стола будут находиться за спиной нападающего. Таких случайностей не бывает.
 К тому же,  в  деле  не доставало  двух  патронов  от карабина, что следовало  из разницы  изъятых и приобщенных к делу боеприпасов, на что  защита обратила особое внимание суда и прокурора.
Как и кем были использованы патроны – следствием и прокурором не выяснялось.  При этом было очевидно, что  карабин вместе с патронами  был изъят и приобщен к делу незаконно и мог быть использован  как угодно и кем угодно.
Тем не менее баллистическая экспертиза  установила  принадлежность двух пуль,  «найденных»   под столом,   к  карабину  Николая, что  в свою очередь противоречило  фактическим обстоятельствам - двум разнонаправленным выстрелам и  выявляло  особую примитивность  следственных действий, что  по существу должно было поставить суд и прокурора  в  сомнение  о законности  полученных  доказательств.

Но, не взирая, на  грубые  нарушения закона, судебный  процесс развивался по другому сценарию  и  после длительных  перерывов,  в суд был  доставлен  основной  свидетель, а точнее  говоря,   соучастник  событий - бывший мент, как он себя называл.
 
-...Мне в грудь  смотрел карабин!  –  со страхом в голосе  вещал суду   Алим.  – Я  стоял  под дулом, но  мне удалось их примирить…. И  вдруг  выстрел!..... Я бегом  к нему…  Я делал ему дыхание. Но он…. ушел!  Я не советовал  сжигать тело  и не  помогал ему это делать, я сам боялся его….Он хотел меня  застрелить!  -  дрожащим голосом поведал  суду  татарин,   оглядываясь  назад, в зал  судебного заседания, откуда на него угрюмо, но простительно  смотрели  родственники погибшего.
   
 Николай сидел в клетке молча, как спящий медведь, наклонив вперед голову. Но после услышанного,  он  как  бы   очнувшись от зимней спячки,  встал, поднял голову и заревел.
 -Ты расскажи суду правду, сволочь трепливая! Скажи, что вы пили, как он выпал из будки, про удар - не за что!  Про нож в его  руке расскажи! Что ты трясешься...  Расскажи, что ты, старый мент посоветовал мне, когда я хотел тело  отвезти в район!? Ты боишься его брата! Боишься за свою  шкуру, гнида! Я виноват,что поверил тебе!...
 
 - Подсудимый,  успокойтесь! – перебил громко судья. - Я объявляю вам замечание. У  вас есть к свидетелю конкретные вопросы!?
 
 -Какие вопросы, ваша  честь!?  Видит Бог, я убивать не хотел. Я защищался,  и он  все это видел, но правду говорить боится! Но  я   же  когда-то  выйду....

 - Это – угрозы!? –  вмешалась прокурор. – Прошу занести в протокол!  Давление на свидетеля, который подписался за дачу ложных показаний.
 
- Такие свидетели долго не живут! – заключил вдруг  Николай и медленно сел.
-  Ты тоже!  - крикнул кто-то из зала, но  судья  и  прокурор  этого не заметили.
 
- Позвольте! – обратился к суду адвокат.- У защиты имеются вопросы к свидетелю.
  Судья молча кивнул. Что означало  - «высокий»  суд позволяет!

 - Скажите свидетель,  сколько было  выстрелов, куда они были  направлены и  какой   выстрел  был смертельным ? - поставил вопрос защитник.
- Я точно не помню, но выстрелов было два или три.  И потом  он  упал. - коротко ответил свидетель, переминаясь с ноги на ногу. – У меня  слабый слух и уже плохая память.
 - А сколько ранений было на теле погибшего? -  продолжил  допрос защитник.
 - Кажись одно или два!  Я  не помню... –  замялся  свидетель.
-  А примирение  между ними  состоялось !? –  спросил защитник.
- Конечно, это я их помирил. Гура позвал к себе на чай Николая и тот пошел к нему.
- А по какой же причине был выстрел?  - не унимался защитник.
- Я не понял, вроде они помирились. Какой-то  метр или два  был между ними, я успокоился, что все хорошо и тут второй выстрел и Гура упал! - свидетель достал из кармана платок. - Я не предлагал его жечь, это он сам все делал..
- Позвольте! А что было в руках у погибшего? – спросил   защитник и все  затаились.
- Я точно не помню... Но ножа у него не было!! - вдруг, почти прокричал татарин.
- А я про нож  и не спрашивал! – изумился  защитник.- Прошу отразить в протоколе!
 
 - Я  хотел спасти ему жизнь. Я клянусь! Я его не сжигал! – опомнившись, «запел»   Алим, усиленно  вытирая  платком  мокрый  лоб.
- А за что  вас попросили  из органов, помните!? – вдруг  спросил защитник.
 - А это к делу не относится! – тут же огрызнулся старый мент.
 - Значит,  помните! – не унимался  защитник.

  - Адвокату делается замечание. Вопрос снимается! – объявил судья и процесс пошел как по нотам, основной целью которого была не Истина, а состряпанное обвинение, подписанное прокурором - дирижером таежной  оперы.   

                ********

  Вопреки судебному  плану   процесс  затянулся на  месяцы. Вредная правда  лезла во все щели,   шитого  на скорую  руку, грязными нитками  государственного обвинения.

 В судебном процессе  сменился второй помощник  прокурора, зашита наивно надеялась, что  прокурор сам будет защищать свое обвинение, но тщетно! Прокуроры это не любят.
Свидетели следственных действий  в суд тоже не спешили и суд их за это не упрекал. 
И  все - таки  назрела необходимость  увидеть  «главного» сочинителя таежной оперы.

- Расскажите, как и когда изымался карабин и куда из дела пропали два боевых патрона?- так был поставлен вопрос  защитником  вызванному в суд свидетелю.
 Ответ, который услышали участники процесса, вызвал сочувствие и даже сомнения в высшем образовании следователя, представившего дело в суд.
 
- Я  не желаю адвокату выдавать тайну следствия! – пробурчало потемневшее от злости  должностное лицо и отвернулось в сторону.
- Нет! Вы  должны не адвокату, а  суду  ясно ответить – где, когда, кем и на основании какого постановления были изъяты карабин и патроны из квартиры  и был ли  при этом оформлен протокол изъятия? –  строгим тоном потребовал судья.

 -Подсудимый сам принес и мы  оформили...потом, - выдавил из себя потемневший следак.
- Как принес, когда, кому!? Кто оформил, и почему потом!? - повторно требовал  судья.
 - Оружие подсудимый  принес вам  без чехла? – успел  вставить  защитник.
- Я не видел и не знаю, куда делся чехол…  – грубо  отбивался от фактов следователь.
Его внешний вид и выражение  раскосых темных глаз сохраняли все  признаки уверенного  в своих поступках человека, не понимающего свою роль в жизни другого человека

 -Ваша честь! Меня из дома взяли  с оружием в чехле и привезли  на «дежурке», но ничего  не оформляли, а чехол украли. А получается, что я  шел с заряженным голым карабином и с мешком патронов  по улицам поселка! И случайно  зашел в отделение! - пояснил Николай.
 
 - Да, странно получается! – не выдержал вдруг  и сам  судья. -  А вы, следователь,  что нам  скажите?... Как вели следствие, как проводили выход на место, выемку оружия.

 - Преступник  должен  сидеть! - вдруг, словно государственную тайну клятву, выдал почерневший  следователь.
  -Должен,  должен... Но это  надо  доказать!- вздохнул судья и объявил перерыв.
               

                *************

 Судебный процесс подходил  к своему  НЕ  логическому  завершению!

Из предъявленного обвинения  следовало, что  Н., получив  от Г. отказ в примирении, из чувства обиды и жажды мести застрелил  последнего.
Однако, в  суде защитой было установлено, что  после первого выстрела Г. был жив и пригласил Н. на чай, то есть их примирение состоялось, поэтому  вменяемый  подсудимому  мотив убийства - из мести,  отпадал!

Однако, Факт примирения двух охотников (на большее  «бывшего мента»   не хватило) не был указан  в обвинении, что являлось важным обстоятельством, так как  раскрывало  истинную картину события и существенно противоречило предъявленному  обвинению.

Дело трещало по швам, прокурор метался: изменить обвинение или как суд решит!?
Прокурор мог в суде перейти с убийства на оборону, с чем суд обязан был бы  согласится, но государственный обвинитель  спасал  «с в о е»  обвинение, а не судьбу  человека, который правомерно защищал свою жизнь.    

Это была старая  судебная  игра в  правду, когда  две  государственные стороны  искусно играют  в  «справедливость»  прекрасно зная, что  точку в деле поставит  не истина события и даже не закон, а  желание....!
По этой причине суд в России не может быть справедливым и состязательным.
 
 Через неделю,  руководствуясь своим "государственным" правосознанием, судья огласил  восьмилетний приговор  в этом  непростом  деле,  когда   в тайге  встретились два охотника  в  разной степени  умеющие   убивать и  защищаться, но судье и прокурору  способность человека защищаться - не нравилась, поэтому  право на защиту за подсудимым суд не признал.... 
               
                *********

После  оглашения   приговора,  Николай   как бы очнулся  и  с упреком  произнес:
 - Татарин был прав! ТАЙГА - СУДЬЯ!
- Да! – с сочувствием произнес  защитник. – Пока тайга!
               
 
Суд в приговоре так и не  установил: Каков был  мотив убийства, если примирение состоялось?!.....

Защита обжаловала приговор до Верховного Суда, но там законы «Тайги» не  знают! 


Изложенное   дело   рассматривалось   в  суде  далекого  таежного района  Амурской области в  2009 году  с моим участием в качестве защитника подсудимого.
 
          Всем голубоглазым и русоволосым мужикам России  посвящается!


03.10.13.    Благовещенск,  Адвокат - В.П.Евликов