Лес наполнен белым гулом метели, но не холодно, и я почти с детским любопытством рассматриваю следы его обитателей. Они успели оплыть от снежной пыли, которую сыпят на них небеса, но еще легко читаются.
Вот просеменила на коротких лапках енотовидная собака, и будто не прошла, а протащила себя в глубину березового подроста. Разваливая своим телом белый холст снега, она была здесь совсем недавно. В оставленной борозде частые отпечатки лапок зверя.
А шагов через пятьдесят увидел под ногами серый шар. Еж!. Снег вокруг него раскидан и полно следов лисицы. По ним видно, что рыжая сумела учуять под снегом ежа, раскопала, выкатила его на открытое место, но хотя и была голодной, так не решилась его скушать.
Со всех сторон колючки!. Хитрым своим рыльцем кума обнюхала его, покатала, повертела лапой, и все пыталась изловчиться, как бы безболезненно для себя раскусить, но даже в сонном состоянии он был колюч. Ходила ходила вокруг ежика лиса, укололась пару раз, а потом махнула хвостом, да и ушла мышковать в поля. Да и правильно сделала!
Я остановился возле лежащего на юру ежа, понял, что он продолжает спать, или только делает вид, что спит, но чтобы ему было легче дождаться весны, носком валенка закатил его опять в ямку и завалил толстым слоем листьев и снега.
Вокруг холмика снега, под которым дремлет теперь ёжик, продолжает кружить метель, она размахивает белыми рукавами, застит даль, и мне хочется верить, что под снежным одеялом ежик будет спать крепче, а лиса не станет его больше беспокоить.