Безумно хочется спать. Уже хватит секса. Хватит пульсаций и стонов, выворачивающих наизнанку нутро и душу. Я больше не могу. Но он ничего не хочет слышать. Интересно, ему кто-нибудь говорил, что мужчины обычно хотя бы немного отдыхают между подходами? Мы лежим на боку, он сзади, входит самым кончиком, цепко обхватывая меня одной рукой за живот и грудь, а другой поглаживая попу, бедра. Вдруг неожиданно ударяет, как будто пробуя на слух, как звенит ладонь, опущенная на упругую кожу, и одновременно резко входит, замирая внутри. Вздрагивая и выгибаясь, я нахожу в его немигающих глазах столь театрально инфернальное желание, что становится жутко. И снова все повторяется: легкие поглаживания и неглубокие проникновения, потом двухсторонний удар, выбивающий остатки мыслей и заставляющий еще крепче вжиматься в его тело как будто в поисках защиты. После очередного извержения он, не вынимая обмякший член, переворачивает нас на другой бок и с еще большим воодушевлением сжимает мои соски. И я снова не успеваю добраться до дна смыкающегося над головой черного бархата – меня выносит на поверхность волной похоти. Он нащупал стальные нити, ведущие от сосков к мозгу, и каждый раз вытягивает меня за них в реальность постоянно сбивающейся, слишком маленькой для этой кровати простыни и куцей занавески, так и не сумевшей спрятать небо. В ответ на мои стоны он снова твердеет и снова идет в наступление. Куда я пришла? Кому я отдаюсь? Разве так бывает по эту сторону луны?
- Дай мне поспать. Я больше не могу.
- Я хочу, чтобы ты кончила.
- Я не кончаю. Никогда.