Тайна Крылашкина двора

             Фэнтези, приключения, ужасы, детский детектив



                Содержание

   
Пролог

День первый. 5 июля, суббота

Загадочная птица

День второй. 6 июля, воскресенье


Часть первая. Утренние сюрпризы

Летняя гостья
Трейсер Гам
Мотя прилетел
Три рубля
Бронницкая
Белый альпинист
Охотники за монетой
Банда Качана
В метро

Часть вторая. Следы запутываются

На Невском
Полицейский появляется
Бег по Казанской
У гостиницы «Англетер»
Медный Всадник
В Александровском саду
На Стрелке
Уровень
Книга
Промашкин на Казанской
Пророчества
4-5-я линии
На эскалаторе
Карпиев пруд

Часть третья. Водный путь

У Зимней канавки
Подземный ход и Кротонор
Матильда Кшесинская. Рассказ Кэпа
Михайловский замок
Мойка – Канал Грибоедова
Канал Грибоедова – Невский проспект
Лубочник
Летний сад и вертолёт
Пристань у Казанского Собора
Спуск у Банковского моста
Грифоны залётные



Часть четвёртая. Таинственная башня

Форт «Павел Первый»
5 июля, вечер. Логово каргаланов
Подлёт к форту
Каргаланы появляются
Потеря Слерка и Креда
Ваня и Кристина ищут выход


Часть пятая. Разведчики

Мотя летит на форт
Дайвер Дэв и катер с жуками
На носу «Рипербана»
Шар развернулся
Ваня и грифон
Крылатый шутник
Кристина и грифон
Промашкин чистит контакты
Ваня и принцесса
Промашкин на вертолёте
Снова Ваня и принцесса
Аквалангисты и Закваскин
Размалёванный-расчипированный
Дэв достаёт робокрада
Начальник дамбы
Наградам очень рады
Все разлетаются

Часть шестая. Возвращение

Полёт с дамбы в Город
В Зоопарке
Курс на Ленэкспо
В раздевалке
Думы о роботах
На Ваню напали жургаланы
SOS!
Промашкин спешит на помощь
Банковский мостик
Метро – Крылашкин двор


День третий. 7 июля, понедельник

На Обводном канале



                Пролог

К служебному входу Цирка на Фонтанке подъехала машина, и из неё вышел Клоун.
– Пока, Слава, – попрощался с ним водитель.
– До послезавтра! – ответил тот и открыл двери здания.
Он только что вернулся из Аничкова Дворца, где выступал перед детьми, приехавшими в международный лагерь под Петербургом. Во Дворце собрались дети из разных стран, и Клоун с артистами из театра «Лицедеи» их весело встречали.
От дворца до Цирка минут десять езды, и он переоделся в свою «рабочую форму» в цирковой грим-уборной. Поэтому возвращался он в костюме. Артист зашёл в свой кабинет, сел за столик перед зеркалом, приготовился снять грим...
Вдруг…
Дверь отворилась и один за другим вошли три незнакомых артиста. Они были в жутких костюмах и страшных масках. Любой бы на месте Клоуна вздрогнул и закричал от страха. Добрый и смешной артист поездил по разным уголкам мира и видел много театральных зрелищ уличных карнавалов. Видел и изучил много масок и костюмов, в том числе северных чудовищ и полинезийских дьяволов. Так что не удивился и не испугался. Этот нежданный визит он готов был принять за розыгрыш.
Существа обступили доверчивого человека, и одно из них повело длинной конечностью над ним.
– Под готику работают, – улыбаясь, подумал Клоун. – Значит, гототвари. Нет, это – слишком для детей. Как там по-английски ужас – террор. Стало быть, гототеры. Даже с крыльями. Какая удача. Может, ко мне в Шоу запросятся.
Вдруг Клоуна затрясло, и через секунду он застыл, перестав быть хозяином своих мыслей. Встреча с неизвестными тварями оказалась вовсе не розыгрышем.
– Можно начинать, Корк, – сказал главный гототер.
– Я готов, Кред.
Корк пододвинул лапой второй стул и сел рядом с Клоуном.
– Слерк, приступай, – бросил он третьему чёрному гостю.
Этот гототер вытянул переднюю конечность, на запястье зашевелилось пятно, превратилось в крупную бусину. И, отделившись от кожи, оно брызнуло синюшно-зелёным светом. И из неё вырос саквояж, похожий на старинный человеческий портфель. Слерк вынул из него прибор, развернул на столе, протянул тонкие лучи света к Клоуну и Корку.
– Сканирую куклу-стрелу. – Слерк нажал на кнопку.
Подопытных окутал густой золотистый пар, а когда рассеялся, на стульях сидели два одинаковых клоуна.
Слерк направил световой луч на зеркало. Зеркало потемнело, а через некоторое время на нём появилось изображение, отнюдь не отражающее разноцветную грим-уборную. Из зеркала смотрела такая же человекоподобная химера, что из себя представляла эта тёмная троица. Появившееся существо заправляло всеми подобными себе тварями. Интерьер был оборудован по последнему слову техники. Это был кабинет похожий на зал, хотя и был тускло освещён. А с потолка и с выступов стен капала вода.
– Каргу, – обратился к нему Кред. – Мы всё сделали.
– Кто это?
– Корк.
– Похвально, – произнёс, ухмыляясь, тот. – Как близнецы. Теперь моя работа. Диффузирую.
Каргу блеснул глазами. Высветились два луча света. Один упирался в Корка, другой  – в Клоуна.
– Соединяю.
Два луча сошлись в одну точку, а вместе с ними и Клоун соединился с образом Корка.
– Хорош Клоун. Я доволен, – потёр склизкие ладони главарь.
– Держите скрепку, чтоб не разъединились.
Через мгновенье из зеркала выскочила металлическая таблетка с крючками.
– Кред, закрепи её на шейном позвонке.
Гототер Кред взял таблетку и воткнул её позади Клоуна. Тот вздрогнул с  горестным стоном, но тут же затих, смирившись с судьбой и новой ролью.
– Если что – «повеселишь» публику, – умиляясь, обратился к нему Каргу. – Своего любимца она ни в чём не заподозрит.
– Уба-ба! – подмигнул заново испечённый циркач. – Ухс!
– Вариант «Омега» готов, – ухмыльнулся Каргу, почёсывая подбородок. И кому-то добавил: – Значит, Городу не быть, Петруша. Так и знай!
– Не быть! – повторили Кред и Слерк.
– Принцессу нашли?
– Нашли.
– Скорей летите за ней. Помните, у нас только три дня. Доставьте мне её живьём!
– Будет исполнено, господин.
– Минерва просыпается, – произнесло зеркало и потемнело. Лучи свернулись, прибор нырнул в саквояж, который  прилепился обратно к Креду на запястье.
– Остаёшься здесь, – бросил тот Клоуну-Корку.
– Дынс! – улыбнулся тот.
– Мы за принцессой.
Две твари исчезли за дверями. Через некоторое время исчез и Клоун-Корк. После него на дверях осталась висеть записка:

                Реквизит везите
                к Константину.
                Я буду там

Таинственные посетители Цирка были вовсе не наряженные гототеры, как наивно подумал несчастный Клоун. Это были самые настоящие…








                День первый

                5 июля, суббота


                Загадочная птица

Двор, где жил Ваня Плавцов, наполовину был обнесён стеной из красного кирпича. А кирпич в свою очередь был покрыт жёлтой краской. За стеной –заводская территория. История гласит, что оттуда выходили холодильники. А теперь там множество мелких фирм. Ванин дом, в  пять этажей, выходил на Обводный канал. Двор и улицу набережной соединяла арка.  И если посмотреть, куда канал течёт, то получится, что дом стоит на левом берегу. И дому этому столько лет, сколько и двору. А Ване неделю назад стукнуло целых тринадцать. Он занимался айкидо, и в этот день был в спортивном лагере. Так что там его и справлял. Вообще-то, он раньше занимался плаванием, ходил три года в бассейн. Ему, с такой фамилией, не уметь держаться на воде, ну просто позор. Плавать он научился, но к рекордам не подступился, да и скучно одному стало на дорожке. Вот он и занялся борьбой. Всё веселей. А семь лет назад, перед самой школой он с родителями переехал сюда. Раньше они жили в другом районе. Так что можно сказать, он здесь жил всю сознательную жизнь.
Окна его квартиры выходили во двор. Во дворе до недавнего времени ничего особенного не было. Можно сказать, что вообще ничего не было. Хилая детская площадка, из которой он уже вырос, да куча автомашин. Да один тополь, с третьим этажом сравнявшийся. Вот и всё.
Хотя по воспоминаниям жильцов двор когда-то летом утопал в зелени. Была площадка, где играли в футбол и прочие игры. Стояло множество скамеек, собиралась молодёжь и пела под гитару. Под патефон, а потом и под магнитофон танцевали или просто сидели, слушали.
А в один непрекрасный момент деревья вырубили, площадку заасфальтировали. Выросли гаражи. Двор запустел и скукожился. Даже собакам негде разгуляться.
Но этой весной двор стал преображаться.
Один из жильцов – его теперь все знают – решил озеленить двор и разукрасить. Скворечники повесил. Стал высаживать деревья. Сначала это выглядело подозрительно. Двадцать лет голый двор был, а тут захотелось кому-то его изменить. Нашлись те, кому это не по нраву было. Насочиняли про него всякого, и детей им стали пугать. Говорили, что это – Чёрный Озеленитель. Ваня тоже слышал историю про него.

«Однажды весной в городе появился человек. Это был Чёрный Озеленитель. В одном дворе он вырыл ямки, сказал, что для деревьев. А сам три дня не сажал. В эти три дня стали пропадать дети. И никто не знал куда. А, кто не пропал, бегали и, не замечая, в ямы падали. И оттуда не могли выбраться. Через три дня Чёрный Озеленитель приносил деревья и закапывал их. Потом уходил в другой двор. Опять ямки вырывал. В городе уже почти не осталось детей. Только их голоса по дворам слышались. Так бы все и пропали, если бы ни один мальчик. Он сумел выбраться и пришёл домой. Но от страха и темноты потерял память и не мог говорить. А Чёрный Озеленитель всё ходил по дворам и копал ямки. И только к лету к мальчику, который спасся, вернулась память и речь. Он рассказал, почему деревья разговаривают. Тут все родители схватили лопаты, выкопали деревья, и оттуда вышли дети живые и здоровые. Деревья завяли и их пустили на дрова. А Чёрный Озеленитель исчез. Может, он в другой город подался.»

Ещё ходят слухи, что в квартире у Чёрного Озеленителя много горшков с цветами. И будто бы слышали детские голоса из горшочков. Но, может, это радио говорило. А может, цветы. Жесть и ужас.
Ваня, чихал на эти россказни, враньё все это. Он с ребятами по двору помогал сажать эти деревья и сам поливал саженцы. И никто там не кричал. Но переубеждать в этом других бесполезно.
А ещё Чёрный Озеленитель, когда взялся двор благоустраивать, сказал что хочет, чтоб птички на деревья прилетали. И двор будет назваться Крылашкиным садом или двором. Деревья и кусты зеленеют, птичек ещё не так много прилетает. Но двор так и стали звать Крылашкиным. Хорошо, что не Букашкиным. Хотя, говорят, даже такой где-то есть.

На календаре было 5 июля, суббота. Назавтра с отцом на машине они собрались поехать в деревню к бабушке. Ванина мать уже неделю как находилась там. Дорога была не короткой – в Тверскую область в деревню с названьем Воробей. Ваня каждое лето туда ездил. И в этом году месяца полтора собирался провести. Отец взял на неделю отпуск, тоже отдохнуть там чуть-чуть.
А вчера к ним приезжал дядя Серёжа – брат Ваниного отца. Он работает в Сингапуре, их фирма «Сингавирт» производит суперпродвинутые гаджеты. И на прошедший день рожденья, пусть с опозданием, Сергей подарил Ване ультраон. В этом гаджете всё те же свойства и содержимое, что и у смартфонов-айфонов, только добавлено ещё несколько новых. Причём выпустили их пока сто штук в качестве образцов. И вот один из них достался Ване. Приборы эти выпускаться будут под номерами. Но у первых ста могут быть персональные имена.
– А без названия можно? – спросил Ваня, устав подбирать имя.
– Без названия работать не будет, – предупредил Сергей.
После мучений, хоть и не долгих, именинник дал ему имя «Секрет». Так и вбил в паспорте. Прибор сразу заработал.
– Теперь он только твой, – напомнил дядя Серёжа. – Даже никто его переназвать не сможет. И пользоваться тоже. Он сетчатку глаз, отпечатки пальцев и тембр голоса с тебя считал. Надеюсь, он поможет тебе учиться. На игры не трать время.
– Я чуть-чуть, – деланно проканючил Ваня.
– Там есть ограничитель времени. Чтобы не заигрываться.
Ваня несколько потускнел, а про себя подумал, уж лучше попроще гаджет иметь. Но промолчал.
Дядя Сергей вчера просидел до самой белой ночи. Они с отцом всё болтали. Гость рассказал, что тут договора на поставку заключил. Сейчас он – в Европу. С Франции начнёт. Если приедет, то теперь только к Новому году. И он уехал в гостиницу.
А Ваня сегодня целый день разбирался в своём «Секрете». И, судя по всему, ещё не изучил и четверти, на что тот способен.
Звонил дядя Серёжа, – сказал отец. – Сегодня улетает. Тебе привет передаёт. Пожелал тебе успехов в роботостроении.
– Спасибо, что-нибудь построю.
Ваня достал с полки шкафа своего первого робота – игрушечные трансформеры не в счёт.
Тяга к разумным механизмам переросла у Вани в серьёзное увлечение. Почти год, весь седьмой класс, Ваня мастерил небольшого робота, долго имя не подбирал, назвал его просто «Робин». Юный конструктор ходил заниматься в секцию робототехники под руководством Михаила, молодого специалиста из Политехнического Университета. Под его началом Ваня и создал «машину», задачей которой была повышенная проходимость по изрезанному рельефу. При этом робот должен был переносить на определённые расстояние полезные предметы, например, источник питания или пульсирующие маячки, которые он должен расставлять в определённых точках. На состязательной трассе «Робин» легко менял направление движения, преодолевал преграды и сам программировал проход по лабиринту.
На городских соревнованиях по робототехнике среди школьников в номинации «Траектория» «Робин» показал лучший результат и по времени, и по очкам, и по грузоподъёмности. Он мог нести груз до ста грамм, но этого для победы оказалось достаточно.
Для интереса юный изобретатель попытал счастья в «Техническом сумо». Но уже в одной шестнадцатой финала проиграл. Тщедушный «Робин» был выбит из круга роботом «Булом», которого сделал анин ровесник Сева Шахов. «Бул» был настоящим броненосцем без головы, он сжимался в шар и выстреливал «хвостом». «Робин» первый раунд благополучно убегал, а во втором соперник умело прижал его к линии и легко выкинул из круга. «Бул», в конце концов, стал победителем. Ваня подарил Севе киндер-сюрприз. Тот открыл и из яйца ему в лоб вылетел теннисный шарик. Что, впрочем, обоим добавило веселья.
Их, как победителей, пригласили во Всероссийский Центр Робототехники в Сколково. Там и выставка будет, и соревнования, и мастер-классы, и лекции. А сейчас у «Робина», как и у его создателя, тоже были каникулы. И он жил в шкафу за стеклом.
– Не забыл, завтра уезжаем, – заглянул к нему в комнату отец. – Всё собрано?
– Всё, – показал Ваня на пару внушительных коробок со скарбом.
– Поехали, тебе сапоги купим.
– Так у меня же в деревне есть.
– Ты за год вымахал, вон какой и нога у тебя раздалась. По лесу не в чем ходить будет.
– Поехали, – неохотно согласился Ваня.
Купили сапоги, ещё кое-что в дорогу и вернулись домой.
– Сегодня пораньше ложись, – напутствоал отец, когда они въехали во двор. – Завтра в шесть часов подъём. До деревни часов восемь ехать. Там белых ночей нет. Так что засветло надо приехать.
– Хорошо. Лечь-то – лягу. Как бы заснуть пораньше.
– Главное, завтра встать. А потом в машине доспишь.
Дверь в парадную от духоты была открыта, припёртая кирпичом. Зашли внутрь, как обычно собираясь подняться к себе. Вдруг Ваня в углу между стеной и батареей заметил тёмный свёрток. Или это была тряпка дворника?
– Ну, кто оставил, тот заберёт, – подумал Ваня.
Вдруг свёрток зашевелился.
У Вани по телу прыснули мурашки.
– Папа! – машинально позвал он.
– Что там? – остановился отец и тоже замер в нерешительности.
Свёрток вновь дёрнулся. Первое, что обоим приходило в голову, это могла быть кошка, щенок и даже крыса.
– Похоже на утку.
– А как она сюда попала?
– Подкинул, может, кто?
– А кому? Странный подкидыш.
Несомненно, это была птица. Крылья выдавали. Ване тоже подумал – на утку. Он таких видел. Когда «предмет» был опознан, страхи от неизведанного улетучились и пришли вопросы.
– Нужно её на канал отнести, – осмелел Ваня и приблизился к птице. Та завертела головой, и в глаза бросился острый клюв. Опять мальчик приостановился.
– Это не утка. Те плосконосые.
– Интересно, что это за птица? – присоединился отец. – Смотри, ласты у неё. Может, это – гагара, у них острый клюв. Хотя откуда они здесь.
– Она, наверно, раненая. Если зверь раненый, то к человеку идёт.
– Может, она больная?
– Птичий грипп, что ли? – пришло в голову Ване.
– Да, что угодно может быть. Давай я вещи в дом отнесу, – отец взял пакет с сапогами и пошёл наверх. 
Ваня осторожно поднял птицу. Та сначала клювом била его по рукам – терпеть можно. А на весу она стала хватать себя за ноги. Ну, точно больная. Мальчик понёс птицу к стене двора и положил её, где было больше травы. Тут и от кошек и собак подальше, и – на виду.
Прибежали трое дворовых малышей. Что это? Кто это? Ваня строго запретил к ней приближаться, и сам отошёл на безопасное для птицы расстояние – шагов на десять. Но та так и сидела, не шевелясь, дрожала будто от страха. Бабушка одного из малышей подошла полюбопытствовать.
– Вот птица раненая. Не знаю, оживёт ли? – показал Ваня. – Странная какая-то.
– Это, наверно, чайка молодая, – предположила Вера Семёновна. – С дома, видать упала.
– Какая ж это чайка, – думал Ваня. – Чайки белые.
– Это птенец.
– Ничего себе птенец!
Но постепенно картина складывалась, и, скорей всего, Вера Семёновна была права. Ваня посмотрел на свой пятиэтажный дом, оценивая, как с крыши упала птица. Если на асфальт шлёпнулась, то удар был сильный. Костей не соберёшь. Ваня посидел на скамейке минут пятнадцать. Чайка не шевелилась. Более того, старалась затаиться.
Звякнул «Секрет». Отец прислал смску. А в ней несколько телефонов Вет-клиник. Ваня обернулся на своё окно. Отец крикнул негромко:
– Позвони, что-то не подходят. Это – ближайшие ветклиники.
– Хорошо.
Спасибо отцу, а то сидел бы  и дальше, как тюфяк, думал про себя Ваня. Он набрал один номер.
– Ветринарная клиника.
– Здравствуйте. Мы нашли чайку. Молодую. Похоже, что с крыши свалилась. Вы можете осмотреть?
– Нет, у нас только домашние животные – кошки, собаки.
Позвонил ещё в одну клинику. Потом в третью. Там тоже птиц не лечили, но посоветовали в Зоопарк позвонить. Ваня нашёл номер, позвонил.
– Диспетчерская, – ответили с той стороны.
– У нас чайка с крыши упала. Можете осмотреть.
– Сейчас орнитологов нет. Только ветеринар териолог.
– Кто? – испугался Ваня, услышав ужасное слово «терроу»
– Специалист по зверям. Он принимает. Но вам вряд ли поможет. Орнитологи будут только в понедельник. Хотя, постойте. Возможно, завтра кого-то застанете. У нас цапелька приболела. А так звоните в понедельник, запишитесь на приём. Он точно будет.
Ване сразу полегчало. Туман в голове рассеялся и он понял, что делать. Два дня надо ждать. Но завтра он уезжает. Нужно кому-то её передать. Может, в приют для птиц.
– Папа, принеси кусочек колбаски, – позвонил Ваня. – Попробую покормить.
Вышел отец передал кусочек только что купленной колбасы в дорогу.
– Ну что, едешь завтра?
Ваня замялся, поглядывая, то на птицу, то на отца.
– Врач только в понедельник принимать будет. На весь город один.
– Ладно, птицу вылечишь, поедем. Я мать предупрежу, чтобы завтра не ждали.
Отец вернулся домой. Ваня подошёл угостить чайку. Та не реагировала. Он открыл насильно ей клюв и сунул кусок колбасы. Чайка зажала его в клюве. Ваня опять отошёл. Стал прогуливаться с оглядкой по площадке. Что же делать? А ночью как? Тут её нельзя оставлять. Угадав его мысли, вновь позвонил отец.
– Сейчас Мишка выйдет. Попроси, чтоб в гараже птица отсиделась.
У ваниных родителей гаража не было. А у Михи – отцовского друга из соседней парадной – у того гараж был.
– Что случилось? – подошёл взъерошенный Алексей. Он явно был чем-то разозлён.
– Вот чайку на ночь в гараж?
– Что ты с ней возишься?! – неожиданно для мальчика выпалил Мишка. – Давай я её сейчас возьму и – об стену. И все проблемы.
Ваня остолбенел. Хорошо, что тот не знает где птица. А Мишка продолжал наезжать:
– У меня к брательнику «Скорая» приехала – в больницу не отвезли. Он лежит, корчится. А ты тут со своей птицей. Как маленький.
– Ладно, не надо ничего. Иди к брательнику, – защитился Ваня.
Мишка пошёл домой, не переставая грязно ругаться.
«Ну папа и посоветовал! – подумал Ваня. – Хотя откуда он знал, что у того домашнее несчастье».
Около своих машин звенели ключами другие гаражники. Но обращаться к ним ни какой охоты не было. И Ване пришла блестящая идея. У него за шкафом полно картонных листов от коробок. Ему как юному конструктору ничего не стоило коробку смастерить. Ваня порадовался, что ещё один вопрос решён. Подошёл к чайке. Кусок колбаски та так и не проглотила и не выплюнула.
Ваня, беспокоясь, что два дня без еды чайка может не протянуть, набрал снова Зоопарк.
– Я вам уже звонил. На счёт чайки.
– Орнитолога нет, я же Вам сказала.
– А можно териолога? Посоветоваться.
Дежурная переключила на специалиста.
– Подскажите, пожалуйста. Чайка молодая не ест. Уже два часа. Отказывается от колбасы, от хлеба. Чем её можно покормить?
– Странно. Попробуйте творог и размоченный хлеб.
Поблагодарив, Ваня отключился.
Он поднял чайку и понёс домой. Хорошо бы, ещё два дня прожила.
Откуда эти юннатские наклонности да телячьи нежности? Он же по киборгам с ума сходит. Серьёзный виртуально-технический пацан. Но сейчас даже про заморский подарок позабыл. Ваня сам себе удивлялся. Так или иначе он теперь был в ответе за птицу.
– Про твою чайку уже весь двор знает, – открыл дверь отец. – Тётя Аня, соседка, консервы принесла.
Ваня увидел «Кильку в томате».
– Она что, это есть будет?! – сморщился сын.
– Морским птицам – в самый раз. Всего-то промыть рыбку надо.
– Ветеринар в Зоопарке сказал, ей творог нужен.
Ваня прошёл в свою комнату, пристроил чайку в угол. Сам достал из-за шкафа картонки, взял скотч и через пять минут был готов приличный вольерчик. Метра полтора длинной и высотой почти метр. Мастер был доволен работой. Как говорится, сам бы там жил. Он поместил в домик чайку. Та на весу, по-прежнему, кусала себя за ноги. Мальчик взял денег на творог и направился в ближайший магазин, понимая, что и завтрашний драгоценный день каникул – летит коту под хвост и будет посвящён чайке.
Минут через двадцать Ваня возвратился домой.
– Чайка ожила, – обрадовал его отец.
– Да ну?!
– Так что, творог сами слопаем.
– Вот здорово, – улыбался сын.
– Или коробка волшебная, или килька. Я ей уже банку скормил. Гнездо у неё просто шикарное, – похвалил папа сына. – Попробуй теперь ты.
Ваня не скрывал радостного изумления. Он взял из тарелки промытую рыбку и протянул чайке. Та охотно за ней потянулась и тут же проглотила угощенье.
– Значит, до понедельника доживёт, – успокоился Ваня.
– С килькой она за своих нас принимает, – объяснил отец. – Мы теперь, как чайки, с тобой.
А птица, будто бы подтверждая это, попыталась выпрыгнуть из коробки.
– Пойдём и мы перекусим, – пригласил папа сына. – А потом ты тут с ней занимайся. Спать укладывай.
Поужинав, Ваня вернулся в комнату. Слышно было, как чайка шаркала по картонке. Ваня, неподдельно умиляясь, дал ей последнюю на сегодня щепотку кильки. Затем вырезал вентиляционные дырки по бокам коробки. Накрыл её картонкой, чтоб свет не падал на птицу. И для верности занавесил окно.
После этого, наконец-то, занялся своими делами. Лёг на диван и достал сингапурский подарк. Тут ему открывались новые безграничные возможности. И видео, и фото. А игры! Их было не меряно! Как бы ограничитель времени хакнуть, в шутку помечтал Ваня. Некоторые функции ультраона просто заставляли восклицать, «Ни у кого такого нет!» Все друзья-одноклассники просто обзавидуются.
Узнав много неведомого и полезного, вдоволь наковырявшись, Ваня отложил чудо-гаджет. Полночь уже давно наступила, и ему казалось, что пернатая питомица уснула. Он вдруг вспомнил, что по ночам над домами летали чайки, наверняка её родители. Их крики слышны были почти каждой ночью. Раньше мальчик не обращал внимания на эти звуки, они были привычным фоном. А сейчас представил их очень даже отчётливо. Но сейчас за окном стояла тишина, и юный натуралист умиротворенно погрузился в сон.

Меж тем, бедная птица, сидя в коробке, невольно гадала, что же сегодня с нею случилось. Как она здесь оказалась? К кому попала? Тут хоть не крыша с вечным ветром, не простор со всех сторон, не родное окружение, но, постепенно она уверилась, здесь не враги.
Молодая чайка стала вспоминать прошедший день. Последнее что она слышала, находясь на крыше дома – это предупреждающие об опасности крики родных чаек. Будучи там наверху, она пыталась расправить крылья и замахать ими, но последнее что она увидела – это стремительно приближающаяся земля, а затем глухая и обрывистая встреча с ней. После чего у неё в сознании долго вспыхивали бессвязные картинки прошлого и настоящего, реальности и обрывочных видений. А то и вообще её накрывала лишь гудящая темнота.
Мало-помалу чайка начала понимать, что случилось. В раздумьях она стала возвращаться в свою былую, хоть и едва начавшуюся жизнь.
Два месяца назад ранней весной она вылупилась из яйца. Произошло это в небольшом гнезде на крыше пятиэтажного дома. Сначала она была пушистым комочком, но постепенно у неё стали появляться настоящие перья. Всё это время, она росла под присмотром родителей. Они согревали ее и ловили на канале ей рыбок. Теперь, когда чайка стала осознавать себя, она понимала, что на ней лежит какая-то ответственность. И, взрослея, всё больше понимала своё предназначение. Её предупреждали, что она может явиться причиной городских и чуть ли не вселенских потрясений. И, как будущая королева, она призвана охранять город.
Взрослые чайки рассказывали ей о далёких землях и бескрайних морях, о бушующих штормах и бесстрашных кораблях. Но чтобы знать больше о мире, в который она явилась, необходим был настоящий Учитель. Какой должен быть у каждой значимой особы. И такой учитель нашёлся. Им оказалась местная птичка-синичка. Сейчас чайка с благодарностью вспоминала её премудрости и небылицы про красавиц принцесс и добрых королей, про коварных котов и вкусных жучков.
Сама птица была из династии серебристых чаек. И однажды синичка поведала про её двоюродную сестру – розовую чайку. Гнездится она далеко-далеко в северной тундре. И про неё среди моряков ходит легенда, что если на корабле, попавшем в ураган и терпящем бедствие, кто-нибудь заметит розовую чайку, то корабль и весь экипаж будет спасён.
Но особенно чайке нравилось слушать космическую сказку. Будто б случилось это, хоть и не в глубокую, но старину. Жили-были на свете первые космонавты. И вот однажды в небо полетела человеческая женщина. Она так любила чаек, что прежде чем отправиться в полёт, сменила своё имя и стала называться Чайкой*.
Она взлетела очень высоко, выше любой другой птицы. И стала совершать обороты вокруг Земли.

У кого был «Чайка» позывной,
В небо взмыла огненной стрелой,
Вкруг Земли меж звёздных огоньков
Сорок восемь сделав  ободков.

Летит она, летит, а с Земли её спрашивают:
«Чайка, Чайка! Как слышите? Приём!»
А Чайка им из космоса:
«Я Чайка. Слышу хорошо. Вижу Землю. Полёт нормальный».

*) «Чайка» - позывной лётчика-космонавта Валентины Терешковой

Уважаемую синичку спрашивали, откуда она так много знает. А та отвечала, что за стеной двора в большом скворечнике тусуются человеческие поэты и музыканты, и они обо всём поют. Их легко услышать, сидя у открытой форточки. Глядя на них, птичка даже сама стала сочинять. Однажды прилетела и прочитала:

Прибой раскатен был и звонок,
Как с крышкой поднятой рояль.
А на скале сидел чаёнок,
В морскую вглядываясь даль.

Милая птичка совсем не ожидала, что птенцов у чаек называют не чаёнками, а пуховичками. Услышав об этом, пристыженная синичка улетела, но вскоре вернулась.
– Вот другой вариант, – сказала она и с выраженьем прочирикала:

Прибой был звонок и раскатен,
Но скал стена в ответ – молчок.
Простор тянулся, необъятен,
И вдаль смотрел пуховичок.

Вспомнив опять сегодняшний день, чайка никак не могла понять что случилось. Что же таится в этом большом мире? Почему на её гнездо налетели какие-то птицы-гиганты? Да и на птиц-то мало похожие. Как видно, они охотились за ней. Хорошо, что её защищало и отбивало множество птиц. Каким-то чудом ей удалось ускользнуть и слететь с крыши. Но после удара о землю, она ничего не помнила. Стряхнув с себя эти события, она вернулась к мыслям о доброй синичке. И вспомнила её стишок:

Альбатрос увидел стайку,
В стайке он заметил чайку.
И сказал ей: – Не скучай,
Прилетай ко мне на чай.

Под эту сладкую страничку своего серебряного детства молодая птица затихла и вскоре уснула. И виделось ей, что завтра она будет парить над городом, который выбрал её своим символом. И что суждено ей будет хранить город под своим крылом.















День второй
6 июля, воскресенье


Часть 1
Утренние сюрпризы


Летняя гостья

Наступило воскресное утро.
– Пора чайку кормить, – зашёл в комнату к Ване отец. – А то до завтра не доживёт.
Долго ж ночью Ваня разбирался с ультраоном, теперь никак не мог проснуться. Даже шарканье птицы не помешало спать. В реальном мире шёл уже десятый час.
– Встаю, – забеспокоился Ваня.
– Я дядю Серёжу провожу. Да по делам ненадолго.
– Спасибо ему за ультик. Вещь суперская. Я с ним как человек-невидимка.
– В холодильнике найдёшь поесть. А то похудеешь, никто и не увидит тебя.
– Поем.
– Завтра на осмотр чайку вместе отвезём, – пообещал папа, закрывая за собой дверь.
После утреннего туалета Ваня первым делом открыл пару банок консервов. В дуршлаге промыл кильку от томатного соуса, как показывал отец. Принёс тарелку в комнату и покормил этим королевским блюдом чайку. Сам попробовал – ничего, есть можно. Потом на кухне перекусил по-человечески и вернулся в комнату. Чайка как-то беспокойно себя вела. Но юннат посчитал, что это свет её манит на просторы.
Ваня взял уьтраон, посмотрел в сети новости робототехники, залез в сообщества, отослал друзьям пару сообщений. И решил устроить своему «Робину» фотосессию. Снял своё достояние с полки шкафа и стал пристраивать на подоконнике, где было лучшее освещение. Вдруг раздался звонок в дверь. Не успев запечатлеть робота, Ваня пошёл открывать. Интересно, кого это принесло?
– Кто?
– Привет. Я. Открывай.
Это была Кристина Вишнёва его одноклассница. Ну совсем делать нечего, если к нему зашла. Тем не менее, Ваня с радостью открыл дверь.
– Привет.
– Что делаешь?
– Смотри, что мне подарили, – показал Ваня сингапурское чудо.
– Навороченный? Покажи.
Мальчик, польщённый вниманием, стал хвалиться диковинкой прямо на лестнице.
– Я его Секретом назвал. Вот, нажимаешь сюда, сюда и, вот, смотри.
– Звонить можно?
– Спрашиваешь. Фильмы смотреть. Куча приложений. Игры. Всё может.
– Память?
– Безразмерная. Я даже до конца не разобрался, что он может.
Ваня пролистывал страницы с иконками. Минут пять они стояли на лестнице. И Ваня решил, что уже пора показать пару фишек.
– А ещё с ним можно в Ультрамир уходить, – похвалился он.
– Куда?
– В невидимый мир. Смотри. – Мальчик ткнул пальцем в ультраон и тут же исчез.
– Ваня! – перепугалась девочка. – Ты где?
– Я здесь, – появился тот снова.
– Фу-у, – выдохнула Кристина. – Предупреждать надо.
– Видала?
– Класс!
– А ещё тут телепорт можно открыть.
– Да?! Давай на улицу телепортируемся!
– Что я в тапочках гулять пойду? Подожди, в кроссовки влезу.
И только мальчик сменил обувь, вдруг вспомнил о не менее важной вещи.
– Совсем забыл. Заходи. Покажу что.
– Ещё подарки?
– Сюрприз. Пошли ко мне. Не разувайся.
Впустив Кристину, он важно направился в комнату, надеясь быть героем дня в глазах одноклассницы. Пусть позавидует, что у него ещё и живой уголок есть. Интересно, отгадает она, что у него за птица.
Кристина с любопытством проследовала за ним. И вдруг увидела, как Ваня заметался по комнате, заглядывая под стол, под диван, под шкаф. И то и дело – в коробку. Выглянул в коридор, чуть не сбив гостью. Вернулся в комнату. Подбежал к окошку. Кристина, подойдя, спросила:
– Подарок потерял?
– Это не подарок. Это чайка! Ещё детёныш!
– Чайка?
– Мы вчера её подобрали.
– Зачем? Пусть бы летала.
– Она в коробке тут сидела, – показал Ваня.
– Куда она делась?
– Не знаю. Но окно, кажется, было закрыто. А теперь распахнуто.
– Его кто-то открыл? И залез к тебе в дом?
– Ещё этого не хватало!
– Тогда полицию вызывай.
– Полицию? Что я скажу, чайка пропала. Да она не будет её искать. Пропавшими птицами не занимается.
Ребята у подоконника глазами шарили по двору.
– Да она взяла и улетела.
– Что она сама окно открыла?
– А, может, ветер. Она и вылетела.
– Скорее вниз!
 Ребята с третьего этажа сбежали по лестнице. Только они вынырнули из парадной, как им под ноги хлынула волна. Тут же откатилась обратно, быстро забираясь в люк. То ли это галлюцинации, то ли Чёрный Озеленитель поливал деревья и решил помыть асфальт. Мимолётное «наводнение» они оставили без внимания. По крайней мере, осмысление его перенесли на потом.
Первым делом Ваня вбежал в дворовую арку. Вышел на улицу набережной. Чайки нигде не было. По тротуару шли горожане, по дороге неслись машины. Он заглянул под стоящие рядом машины. Пусто. Опять ринулся во двор. Кристина следовала за ним. Обшарили все углы. Всё закутки, меж гаражей. Птицы нигде не было. Поспрашивали у соседей по двору. Никто не видел. Перешли на спокойный шаг. По привычке залезли на детскую площадку – тусовочное место малышни. Которая пока не вышла погулять. Здесь обсуждались сплетни, кипели споры и принимались важные решения, – в общем, будто бы, хорошо думалось.
– Не переживай ты, – стала успокаивать Кристина. – Зря мы твою чайку тут ищем. Она взлетела у тебя с подоконника – и на крышу. И беспокоиться нечего.
– Она же ещё молодая. Летать не умеет. Вчера сразу бы на канал махнула, а не забивалась у нас в парадной под батарею.
– Вчера ещё не могла летать, а сегодня выросла. И полетела.
– Она же ранена была. Мы хотели её ветеринару показать. От еды сначала отказывалась.
У Кристины не нашлось больше слов утешения. Странно, никакой птицы не видела, а тоже запереживала. Оба они продолжали смотреть по сторонам. Черного Озеленителя не было.
– А что это за вода там хлынула? А потом в люк ушла.
– Без понятия.
– Так может, из люка вода рванула. Крышку открыла. И чайку смыло прямо в люк.
– Да не может быть. Впрочем, если так, то она в канал может по трубам добраться.
– Если только не крысы.
– Крыс тут всех перетравили. Они не сунутся.
И Ваня задумался, залезть ли в люк – проверить. Но это целая проблема. Люк на самом оживлённом месте – по нему машины постоянно во двор въезжают и обратно. Нужно место огораживать. Лом найти подцепить крышку, это – к дворнику.
Положение нелепое: и чайку жалко – не вылечили, а с другой стороны, может, она, и правда, уже на свободе? Улетела, и никаких проблем тебе.


Трейсер Гам

Вдруг в самый разгар их тягостных раздумий, во двор кто-то залетел. Нет, это была совсем не птица. Из-за четырёхметровой стены появился неопознанный лихач, как лесной зверь, убегающий от охотников. Он пробежался по верху стены и, сделав кувырок в воздухе, спрыгнул на землю.
«Нет, это не зверь и не вор, несущийся от погони», – успокоились ребята. Это был молодой парень. Он отскочил от земли, как мячик, в один прыжок оказался на скамейке.
– Фу! – вздохнул он. – Перекур.
Ребята, сперва немало удивившиеся, стали спускаться с площадки. Во двор немало всякого народу захаживает. Но с этим стоило познакомиться. Может что видел.
– От кого-то бежишь что ли? – спросил Ваня.
– О паркуре знаете?
– Как же, сами по гаражам прыгаем.
– Как у вас тут всё разрослось, – кивнул Гам на деревья. – В прошлый раз, я был, кроме тополя ничего не видел.
– Есть тут у нас один, – сказал Ваня. – Чёрный Озеленитель. Взял и насадил деревьев.
– Молодец.
– Мы ему помогали, – приобщился к похвале Ваня.
– А ты из какой команды? – поинтересовалась Кристина.
– Да я сам по себе.
– Случайно не Гам тебя зовут? – решила пошутить девочка.
Вопрос оказался в точку, а вовсе не шуткой.
– Ага. Гам. Вообще, меня Фёдор зовут, но об этом уже никто не помнит.
В школе, где учились ребята, среди старшеклассников про трейсера Гама такая история ходит. Однажды были соревнования по паркуру. Участников было немного – человек тридцать. Спортсменам дали задание, кто быстрей пробежит по крышам с одной точки до другой. Все дошли – кто раньше, кто позже, а этот нет. Пропал. Думали, разбился. Но ничего подобного на трассе не произошло. Может, маршрут поменял. Так или иначе, не нашли нигде. А через некоторое время его в разных местах стали видеть. И всех, кто его видел, завораживало, как он легко по крышам города скачет. Но окликать его бесполезно, всё равно не услышит. Да и не принято у паркурщиков такое – всё равно, что лунатику кричать – разобьётся. Только и остаётся вслед смотреть. А за то, что он такой прыгучий его и прозвали Гам. В честь старинных мишек Гамми, которые сиропчику выпивали и прыгали как мячики: «Плим-плим».
Легенда легендой, но нужно удостовериться, ни привидение ли перед ними? Ваня сел рядом, задел, будто невзначай, локоть гостя. Острый, костяной. Призраки такими не бывают.
– Так ты настоящий!
– Ещё бы!
– Классно кувыркаешься, – загорячилась Кристина. – А покажи микстуру Гамми.
– Тот напиток – сказки для детишек. Я без него прыгаю.
– А зачем ты, вообще, прыгаешь?
– Один философ советовал, прыгай с крыши, и всё. В этом смысл.
Ваня не стал философствовать.
– Ты нам сейчас нужен, – сказал он.
– А что?
– На крышу дома запрыгнешь?
– Обижаете. А зачем?
– Нужно посмотреть, нет ли там детёныша чайки.
– А сами чего не залезете?
– Мы, как ты, не можем.
– А через чердак?
– Нам никто ключ не даст.
– Тогда ждите. Я мигом.
– Только смотри внимательней, – наказал Ваня. – У неё ещё серое оперенье. Не сразу заметишь.
– Спокойно. Прочешу все квадраты.
Гам соскользнул со скамьи, разбежался: с газона – на асфальт, с асфальта – на стену, со стены – на крону тополя. Ребята испугались, что он сейчас провалится в листву дерева и полетит, обдираясь о ветки. Но, на удивление, зелёная крона его оттолкнула, как батут.  Гам полетел и тут же приземлился на крышу. Таким манёврам даже пресловутый Человек-Паук позавидует. Загрохотала канонада от прогибающейся жести. Прошла минута-другая. Ребята всё смотрели наверх. Пятились от дома, пытаясь разглядеть маршрут чудо-кузнечика.
– Да здесь я, – окликнул их Гам.
Ребята оглянулись.
Трейсер появился из-за угла дома со стороны бывшей голубятни. Виртуозно подскочил к ним.
– Ну что? – с надеждой спросил Ваня.
– Пусто. Перья вокруг валяются. Да вот – две жестянки. Не подобрал бы, если б силуэты птиц не напоминали. – Гам протянул куски жести.
– Спасибо, – принял Ваня. А Кристина сразу заключила:
– Если на крыше чайки нет, нужно посмотреть на канале.
– Если – на канале, так она уже, считай, у себя дома. И искать нечего.
– А что это тут нацарапано? – взяла одну из пластинок Кристина.
Куски металла были явно не просты. По ним прошёлся как минимум острый гвоздь, а, может, даже и сам алмаз.
«К ЧАЙКЕ ПО СКАЛАМ ГАЛАКТИКИ ВС» – прочитал Ваня на своём куске.
«БЕЛЫЙ АЛЬПИНИСТ ПОДНИМАЕТСЯ» – разглядела Кристина.
– Давай наоборот приложим.
Соединили надписи. Получилось:


БЕЛЫЙ АЛЬПИНИСТ ПОДНИМАЕТСЯ
К ЧАЙКЕ ПО СКАЛАМ ГАЛАКТИКИ ВС

– Значит, наша чайка на скалах Галактики.
– Ерунда какая-то, – заключила Кристина. – А «ВС» – это что подпись?
– А больше там не было жестянок?
– Нет, только две.
– Может, это вовсе не про нашу чайку. Кто-то просто так написал.
– Нет, по скалам Галактики я ещё не прыгал, – сознался Гам и бойко встал со скамьи. – Хорошо у вас тут под сенью сада. Но мне пора. Счастливо «синюю птицу» найти!
– Пока, – попрощались ребята.
Парень ловко двинулся к гаражам. Запрыгнул на первый и, будто на воздушной подушке, проскользил дальше. Сиганул на верх разделяющей стены. Маханул на крышу соседского здания, свернул влево и скрылся.


Мотя прилетел

– Я так и знал, что этим кончится, – обиделся Ваня и замолчал.
Повисла пауза. Неизвестно, чем бы всё кончилось. Но вдруг донёсся чей-то негромкий, но звонкий голос.
– Я слышал, вы чайку ищите.
Ребята с удивлением оглянулись и на ветке клёна увидели птичку, вроде воробья. И кроме неё – больше никого.
– Меня зовут Матвей, – прочирикала птичка. – Можно просто Мотя. А вас я знаю. Я тут всех знаю.
– А ты кто? – осмелился спросить Ваня.
– Я ополовник.
– Кто?
– Длиннохвостая синица. Нас ополовниками ещё называют. Мы птички очень любознательные.
– Так, может, ты знаешь, где чайка?
– Нет. Она ещё вчера здесь, на крыше была.
– А потом я её подобрал, – сказал Ваня.
– А что с ней?
– Не знаю. Мы её врачу ещё не показывали. Она у меня дома была. А потом пропала.
– Я начинаю догадываться, – сказал Мотя. – Они опять сегодня во двор прилетали. Так значит, это они похитили чайку.
– Да кто они-то? – не выдержала Кристина.
– Да я сам не знаю. Такие страшные выше человеческого роста.
– Но если они повадились в наш двор, так всех птиц перетаскают. И тебя тоже.
– Нет, я им не нужен. Они охотились за Эльмирой*.
– За кем?
– Эльмира – это чайку так зовут,– ответил Мотя и начал про неё рассказ. – Она – принцесса чаек. Но самое главное – символ города и его охранительница. Если она погибнет, то и городу не быть. Родилась у Королевы и Короля чаек. Гнездо их было как раз на крыше дома.
Ребята вновь посмотрели наверх, где только что гулял Гам.
– А что ж, если они – король и королева, – засомневалась Кристина, – не на крыше Зимнего дворца гнездо устроили? Жили бы там, как положено царским особам.
– Там бы их сразу вычислили. Они специально в незаметном месте обосновались, чтоб никто не догадался. Но эти подлые твари всё равно их нашли. А оставалось-то совсем чуть-чуть – не сегодня завтра Эльма уже на крыло бы встала.
– Кто?
– Эльма – это короткое имя чайки. Или Эля. Ну это я её звал, когда она совсем крошкой была.
– Ты её давно знаешь?
– С детства. Как только она вылупилась. Я у неё воспитателем был.
– А почему ты её воспитывал? – не поверила Кристина. – Ведь девочек мамки-няньки воспитывают, фрейлины всякие.

*) Эльмира – принцесса (в пер. с испанского)

– Вот и я так ответил её родителям. Но мне сказали, чтоб никто не догадался. К тому ж её прабабушку, в давние времена, не поверите, чиж воспитывал. Тот ещё меньше меня. По крайней мере – хвост. За это ему на Фонтанке памятник поставили. Поди, слыхали – «Чижик-пыжик» называется.
– Слыхали.
– Памятник стоит как раз рядом с той крышей, где гнездо было, в котором прабабушка-принцесса и росла. Королевская пара каждый год меняла гнездование, чтоб на их след не напали, – сказал Мотя и мечтательно произнёс: – Может, и мне когда-нибудь памятник установят.
Ребята не скрыли улыбки, услыхав такие наивные и светлые мечты птички.
– А как ты её воспитывал? В угол ставил?
– С ремешком за ней ходил?
– Ну что вы! Это не педагогично. Я ей сказки рассказывал, песни пел. Про рыцарей, про драконов всяких.
– Ой, а спой нам, – попросила девочка.
Мотя не был готов к такой просьбе, однако ломаться не стал.
– Хорошо. Называется «Принцесса и рыцарь».
Ополовник прокашлялся и зачирикал.

Принцесса, что ты хмуришь брови?
Я рыцарь с дальних берегов.
Я не ищу твоей любови -
Тебе я жизнь отдать готов.

Меня ты выслушай без гнева:
На смертном ложе твой отец,
Ты завтра станешь королева,
Наденешь царственный венец.

Мне честь одна – лишь твои руки
И твоё имя вспоминать.
И в гимны сны, слова и звуки
Я буду в твою честь слагать.
 
Такое необычайное пение зрителей полностью захватило. Они погрузились в песню и слушали, даже не замечая ничего вокруг.

И дева юная, с любовью
К нему не в силах не прильнуть,
В глазах с печалью, в сердце с болью
Его благословляла в путь.

И в рыцаря драконы, бесы
Огонь в пути бросали зря.
Я знаю имя той принцессы,
Его судьбе благодаря.

Как только певец закончил петь, ребята зааплодировали. Мотя ответил им вежливым поклоном.
– А где ты по-русски научился разговаривать?
– И песен таких набрался?
– Да у вас за дворовой стеной.
– А что там?
– Живёте и не знаете? Там всякие рокеры-рэперы собираются. Клуб у них –  “Raven loft” называется.
– Как? – переспросил Ваня.
– «Гнездо ворона», – объяснила Кристина. – Это – с английского.
– Точно, – подтвердил Мотя. – Я туда летаю, слушаю, когда они репетируют. Вот и выучил.
– А какие там группы?
– «Красная стена», «Грандж», «Жёлтый помидор»…. Да много. На любой вкус.
– Надо бы сходить к ним, послушать, – пообещал Ваня и повертел в руках металлическую пластинку. – Вот только чайку найдём.
–Если не найдём, то и городу несдобровать.
– А что будет?
– Не знаю, но жуть страшная!
– А Эльмира тоже разговаривает? – спросила Кристина.
Ваня удивился такому вопросу, ведь он с чайкой не разговаривал. Вернее, она с ним.
– Нет, – признался ополовник, – я ещё не умею обучать другим языкам. Малость подучиться надо.
– Ты не в курсе, что это за жестянки? Они – с крыши. Ты ж там бывал –  может, расшифруешь.
– А что расшифровать надо?
– Тут написано, что чайку нужно искать на скалах галактики.
– Не знаешь, что это такое?
– Знать – не знаю. Бывать – не бывал. А вот слыхивать – слыхивал.
– Ну!
– Галактика – это где-то рядом. Там, недалеко в сквере, одна моя знакомая свиристель живёт. Я у неё был. Нет, только собирался. Вот думаю, Эльму на крыло поставлю и в гости слетаю. Улица не то – Бронная, не то – Бронзовая. Это за каналом.
– Может, Бронницкая? – неуверенно высказал Ваня, который тоже не бывал, но что-то слыхал.
– Во-во.
– Слушай! – затеребила девочка Ваню. – Там же где-то Бизнес-Центр «Галактика».
– Ну и что?
– А то, что «ВС», – ткнула девочка в надпись, – это «БЦ» по-русски. То есть «Бизнес-Центр». И в том же здании «Скалодром» находится. Туда ещё Витька Вихров ходит. Вот тебе и скалы!
– Точно, – уважительно произнёс Ваня.
Витя Вихров из их класса уже не один год ходил на тренировки на скалодром. И для своего возраста был хорошим скалолазом. В соревнованиях участвовал. Часто в походы ходил. И сейчас где-то по Алтаю бродит.
– Так что же мы стоим? – воскликнула Кристина, обрадованная, что не надо во вселенскую бездну мотаться. – Это рядом. Витька пешком туда ходит.
– Пошли скорее, – двинулся Ваня.
– А меня возьмёте? – робко спросил Мотя.
Ребята переглянулись.
– Я вам пригожусь.
– Тебя же туда не пустят.
– Я на улице подожду.
– А если мы тебя потеряем?
– Если потеряете, я вас найду.
– Ну как не взять, – сказал Ваня. – Всяко под ногами не будешь путаться. Вперёд!
Он взял у Кристины пластинку и вместе со своей спрятал под стенкой будки бомбоубежища.
– Пусть тут лежат.
После этого юные следопыты направились на выход со двора. Глядя на них со стороны, можно было прочитать каникулярную беспечность. Но за лёгким и быстрым решением отправиться в город у Вани скрывался целое месиво чувств. Во-первых, он хотел исправить свою ошибку, что плохо присматривал за птицей. Во-вторых, проснулась тяга к приключениям, без которой в неизвестность невозможно сделать и шагу. В-третьих, он успел привязаться к своей «залётной» питомице. И если она ему доверилась, он должен её найти и оказать помощь. А, может быть, ему просто хотелось похвастаться-порисоваться перед девчонкой, что именно он принцессу подобрал. Впрочем, хвастаться нечем. Он чайку не сберёг. И, вообще, он и один пошёл бы Эльму искать.


                Три рубля

Мотя со двора полетел обходным путём, игнорируя тёмную арку. А ребята, пройдя сквозь неё, оказались на улице. Машин, не смотря на воскресный день, было много. Ребята попытались напрямую перейти проезжую часть и, сойдя с тротуара, стали ждать подходящего момента. Но машины как-то не собирались уступать им дорогу.
– Ладно, – отступился Ваня, – пойдём на переход.
Повернув на тротуар, Ваня увидел монетку, лежащую прямо под поребриком.
– Ого! Пять рублей!
Мальчик поднял блестящую находку и немало удивился.
– Везунчик!
– Нет, это не пять рублей.
– А сколько?
– Написано «Три рубля».
– Так это памятная монета, – догадалась Кристина. – Вот, читай.
На обратной стороне было написано:
«250 лет Российской Академии Искусств»
– Что-нибудь на три рубля купим.
– А памятные монеты можно обменять в банке и гораздо больше получишь.
– Тогда обменяем, – на глазах богатея, обрадовался Ваня.
– Ну что вы тут застряли! – подлетел к ним Мотя. – Я жду вас, жду. А то галактика закроется.
– Вот нашли, – показал Ваня.
– Я вам таких сколько хочешь найду! – дала понять птичка, что не стоит находка никакого внимания. – Лучше синица в руках…
– Чем блестящая кругляшка, – продолжила Кристина.
– Совершенно верно, – согласился Мотя.
Минуя прохожих, ребята перешли дорогу и оказались на набережной. Штук пять птиц то опускались на воду, то поднимались вновь. Переходя Масляный мостик, на его середине Ваня задержался посмотреть нет ли здесь его чайки.
– Я Эльмиру хорошо знаю. Её здесь нет.
– А, может, чайки знают, где она.
– Они только знают, что она пропала. И ждут, может, появится.
Перешли мост. Ваня включил «Секрет», посмотреть улицу. Но прочитал сообщение.

            В компании «Сингавирт» плановые
            профилактические работы. Приносим
            извинения за временные неудобства.
 
– Посмотри у себя по карте, где тут Бронницкая.
– У меня интернета нет. Я весь трафик съела – фильмы качала.
– Придётся, по старинке – спросить.
Ребята пошли вдоль канала в сторону от Московского проспекта. Спросили у двух прохожих. На удивление, те не знали – не местные, значит. Да и занятые чем-то были. Но огорчаться не стоило – они пройдут всю набережную, и спокойно отыщут улицу. Навстречу шёл мужчина с сумкой через плечо, почёсывая седоватую бородку. Слегка щурился и чему-то улыбался.
– Простите, не скажете, где здесь Бронницкая? – вышла вперёд Кристина.


                Бронницкая

Прохожий, не поднимая головы, забубнил:
– Бронницкая, Бронницкая.
 Повернулся к домам, уронил взгляд на асфальт. Ребятам показалось это подозрительно долгим. Знает, так сказал бы сразу. Наконец, тот окинул набережную взглядом и произнёс чуть ли не по слогам.
– Разве можно верить пустым словам балерины?
На последнем слове он с улыбкой посмотрел на Кристину.
Прозвучавший ответ был в высшей степени странен. Ваня просто онемел, а Кристина побледнела, будто и не было у неё загара. Мальчик глянул на неё, ища подтверждения, что им попался какой-то сумасшедший. Но спутница не отмирала. И только губы у неё поджимались и дрожали ресницы. Ополовник сидел на перилах, не вмешиваясь.
– Да вон там Бронницкая, – странный человек показал на ближайший переулок.
– Спас-сибо, – едва вымолвил Ваня, желая поскорей убраться.
Прохожий как ни в чём не бывало пошёл дальше. Ребята бросали вслед тяжёлые взгляды.
– Ты что тоже считаешь, что девчонкам нельзя верить? – неожиданно спросила Кристина у Вани.
– Ты это… Что с тобой? – ничего не понимал тот. – Что ты на меня наезжаешь?
– Ну почему он сказал, что балеринам нельзя верить? – у девочки стали наворачиваться слёзы обиды.
– Ты из-за него что ли? – махнул на удаляющегося обидчика Ваня. – Что он тебе сказал? Его что – догнать?
– Нет, – смахнула слезу девочка и, облокотившись на парапет, уткнулась в канал.
– А что тогда?
Кристина замолчала, но постепенно стала успокаиваться. Ваня же не мог знать, что прохожий коснулся её глубокой тайны. Или даже разгадал её. Если б это произошло наедине. А то при нём – при однокласснике.
– Я тогда один пойду, если не скажешь в чём дело, – начал сердиться Ваня. – Оставайся тут.
Расклеившаяся девочка, подавляя всхлипы, произнесла:
– Откуда он узнал, что я балерина? Да ещё обозвал, что я попусту говорю.
– А ты что балерина? – окинул Ваня с головы до ног рёву-корову.
Кристина, глядела на бегущую воду, и в голове у неё промелькнула «вся прошлая» жизнь.
В одном классе с Ваней проучилась она всего год. А до этого с родителями жила в другом районе. И с первого по шестой класс училась в непростой школе. И совсем даже не в школе, в Вагановской Академии. И с детства мечтала стать балериной. Мечты осуществлялись до прошлого года. Но вдруг она резко стала полнеть. Походы по врачам результата не дали. Они только разводили руками – не знали, отчего бы это. То ли от волнений, то ли – возрастное, то ли – звёзды. А может, и сглаз чей. Короче, балерины-одноклассницы, чтоб устранить будущую соперницу, воспользовались этим по полной. Не было и часа, чтобы они не пускали в её адрес насмешки. Сочиняли гадкие стишки. Рисовали её в виде бочки или цистерны. Кристина отказывалась от еды, но похудеть не удавалось. Руководство признало её профнепригодной и с Академией пришлось расстаться. Для Кристины это была настоящая трагедия и душевная травма. Девочка постоянно ревела. Не помогали ни развлечения, ни успокоительные. Чтоб спасти дочку, родители решили переехать. Так она стала жить на Обводном. К счастью, это помогло. Она пришла в себя и вес нормализовался. Но, памятуя о насмешках, она никому не рассказывала про случившееся. Когда приходили к ней подруги, она прятала книжки и журналы, связанные с балетом. Никому не показывала альбом своих вагановских фотографий. А в компьютере для доступа к фоткам поставила особый пароль. Мечту стать балериной она оставила, но записалась в студию хореографии. Продолжала танцевать и довольно успешно – профессиональная подготовка давала знать.
Вот об этом, не обо всём, конечно, Кристина и рассказала. А расставшись с таким душевным грузом, она сразу просияла. Легко задышала. И слёз по этому поводу больше не собиралась пускать. 
– Ну ты даёшь, – подивился Ваня.
– Никто не догадывался, что я балетом занималась, а этот догадался.
– А может, он волшебник?
– Скажешь тоже.
– А как же он догадался? Ты что на цыпочках к нему подошла.
– Да нормально я подошла.
– Значит, это обыкновенный экстрасенс.
– Ну, может быть.
Ребята посмотрели вослед прозорливцу. Но то ли много времени прошло, то ли странный прохожий двигался быстро. Словом, из поля зрения он исчез.
– Ну и дела, – подал голос Мотя, тактично молчавший, слушая горький человечий рассказ.
– Мы что-то застряли, – опомнился Ваня, – пошли скорее. Где он сказал Бронницкая?
– Да вот – первый поворот.
Они перебежали дорогу, свернули налево за угол. На стене дома висела табличка «Ул. Бронницкая». Оставалось найти «Галактику».
– Мотя, а спой нам, – попросила Кристина, окончательно, придя в себя.
– Что-нибудь повеселей!
– С удовольствием, – ответила птичка и выбрала повеселей.

 С кустарничков лес начинается;
 Ольшаник, потом – березняк.
 На ветке три друга встречаются
 Князёк, ополовник, пухляк.

 Погода стоит – заглядение:
 Ни слякоть, ни дождь, ни сквозняк.
 И чистят свое оперение
 Князёк, ополовник, пухляк. 

 Там – мухи в полёт отправляются,
 Там – ползает длинный червяк.
 Отлично в жучках разбираются
 Князёк, ополовник, пухляк. 

 Пора разлетаться – смеркается.
 Уж красен закат, словно рак.
 А завтра опять повстречаются
 Князёк, ополовник, пухляк.

– А кто такой пухляк?
– Это наш толстый. Из синиц будет. Его так и зовут толстая синица.
– Понятно, – посмеялась Кристина, – как я.
– Что ты, что ты! – стал оправдываться Мотя, не хотевший никак задеть девочку. – Нет-нет! Ты вовсе не пухляк.
– А князёк? – перебил его Ваня.
– Князёк – это белая лазоревка. Он тоже из наших – из синиц. У него сине-бело-голубое оперение.
– Как снегурочка что ли?
– Точь-в-точь. Но из-за этой расцветки его выбрали символом …
– Нового года?
– Да нет. Спортклуба.
– Какого?
– Какого-какого. «Зенита» нашего!
Ваня округлил глаза. Он, конечно, болел за любимую команду. Но не был продвинутым фанатом, чтоб знать такие тонкости.
– Князька нашего, – пояснил Мотя, – каждый болельщик знает. Он даже у игроков на форме есть.
– Это где же?
– Некоторые думают, что на футболках газовое пламя нарисовано. А на самом деле это князёк «вид сверху». Приглядись.
– Ни в жизнь бы не догадалась. А как твоего друга зовут?
– Виталик.
– А пухляка?
– Кирюша.
– Сразу видно, ты рьяный болельщик.
– А как же! – И Мотя исполнил кричалку:

              Коль болеешь за «Зенит»,
              На жучков есть аппетит.

Сегодня мы со «Спартаком» режемся. Если чайку найдём, я – на стадион.
– На какой?
– Сегодня на «Петровский». У меня там своё место – бесплатное. На табло.
– Да, мы тоже хотим, чтобы ты на матч слетал.
– А Эльмире ты тоже эту песню пел?
– Конечно. Мы все втроем её пели.
– А ты – чей символ?
– Кулинаров-поваров. Непонятно разве?!
– Я умею готовить, – сказала Кристина. – Ты мой символ.
– Само собой, – просиял Мотя.
Следопыты дошли до улицы, пересекающей Бронницкую. Так бы и прошли её спокойно. Но Ване вдруг попалась на глаза вывеска «Банк Пушкинский».
– Давай, зайдём в банк, – потянул он Кристину. – По-быстрому обменяем монету.
– Успеем.
– Чего-нибудь возьмём. Поедим. А то трёх рублей и на чипсы не хватит.
– Так сегодня воскресенье. Он не работает.
– Нет – так дальше пойдём.
Подошли к дверям. Дверь оказалась открыта. Они вдвоём зашли внутрь банка. На удивление, народу было всего двое клиентов – оба мужчины. Они за столиками заполняли какие-то бумаги. Ваня, достав монету, подошёл к окошку кассы.
– Обменяйте нам, пожалуйста, – спросил он.
Женщина оператор взяла монету. Повертела её. Посмотрела через лупу. Долго хмыкала, качала головой.
Позади них уже встал один из заполнявших бумажки.
Служащая Банка, подозрительно косясь на ребят, вернула монету.
– Возьмите.
– Так её можно обменять? – не понял Ваня.
– Идите отсюда, и как можно скорей! – погнала их «кассирша».
– Почему? – возмутился Ваня.
– Она у вас фальшивая. Идите, пока полицию не позвала!
Ваня вздрогнул. Перепугалась и Кристина. Ни с того, ни с сего они вдруг стали фальшивомонетчиками.
– За фальшивую иногда больше дают, – со знанием дела проговорил позади стоящий. – А за эту – тысяч триста. А на аукционе ещё больше.
Ваня спрятал монету. Полиция им была не нужна. И они, не задерживаясь, вышли из банка.
– Ну что? – встретил их Мотя.
– Ничего. – Ваня остановился и автоматически достал ультраон. Включил – тот, к счастью, работал. – Профилактика закончилась, – подумал он и набрал «250 лет Российской Академии Искусств».
– Про монету хочешь узнать?
– Да.
Экран выдал картинку монеты и справочный текст. Ваня скороговоркой начал читать вслух.

 «Памятная юбилейная монета «250-летие Академии художеств» достоинством три рубля выпущена в 2007 году. На обратной стороне изображена установленная на куполе Академии скульптура «Богиня мудрости Минерва» рядом с ней в виде мифический гений живописи и сова. Заказ монеты был на тираж 5 000 экземпляров. В тот же день вышло распоряжение министра финансов о выпуске ещё одной монеты «50 лет I-му искусственному спутнику Земли» в «Пять рублей» тиражом 10 000 экземпляров. «Монетный двор» сначала взялся за второй заказ. Но выяснилось, что на первую монету не хватит серебра. Драгоценный металл не подвезли вовремя. Из-за непогоды самолёт с серебром на неделю застрял в Магадане. «Монетный двор» принял решение из остатков металла чеканить первую монету. В результате «спутников» выпущено 9 950, а «академий» – 50 монет. Поэтому из-за редкости у коллекционеров данная монета стоит в сто-двести тысяч раз дороже номинала».

– Чем же банку не понравилось?
– Может, нам ещё нет восемнадцати, – предположила Кристина. – Потому и не обменяли.
– Она так бы и сказала, приходите через четыре года.
– Смотри, – ахнула Кристина и таинственно прошептала: – Здесь совы нет!
– И правда!
Этот открытие ставило всё на свои места.
– Всё ясно, – вздохнул Ваня, пряча в карман «сокровище». – Совы нет. Монета фальшивая. В банках её не возьмут. А продать можно только коллекционерам-нумизматам или на аукционе «Сотбис» в Лондоне.
– Ладно, пока без чипсов перебьёмся.
– Пошли скорее в «Галактику».
Они зашагали вдоль улицы, глядя по сторонам. Но им было невдомёк, что из банка вышел второй человек, что сидел с бумажками за столиком, и увязался за ними.
– Не скажете, где здесь «Галактика»? – спросила Кристина встречную женщину.
– «Галактика» на той стороне. Тут близко – минуты три ходьбы.
– Спасибо.
Ребята от такой новости ускорились.
– Меня не забудьте! – чирикнул ополовник, порхая рядом.
– А ты знаешь про Чёрного Альпиниста? – спросил Ваня одноклассницу.
– Не знаю, Вихров мне не рассказывал. Тот, что, гуталином мазался?
– Нет. Там двое альпинистов пошли в горы. Один упал в пропасть. А второй его не спас. Ушёл. А который упал, выбрался из пропасти. И теперь ищет своего друга. Увидит палатку в горах, откроет её. Посмотрит на лица в спальных мешках, не найдёт своего друга и уходит. А кто в палатке лежит ногами к выходу, тех он из палатки вытаскивает, на лицо посмотреть. И уходит, если нет его друга. А те, кого он вытащил, замерзают за ночь.
– Страшная история, – отозвался Мотя. – Я таких Эльме не рассказывал. 
Друзья подошли к Бизнес-Центру. От охранника узнали, что им нужен вход за углом здания. Ребята свернули за угол, подошли к той двери. На ней висела табличка «Скалодром «Трамонтана».
– Я с вами, – напросился Мотя.


                Белый альпинист

Мотя залетел с ними. Поднялись на второй этаж и вошли в огромный зал помещение. Скалодром находился в большущей «яме». Она была застлана  матами. А длинная стена была усеяна разнофигурными выступами. За которые и цеплялись скалолазы. Сегодня их было человек шесть, висящих на рельефе*. Никого из школьников не было. Сверху за ними было интересно наблюдать. Ребята гадали, кто ж тут Белый Альпинист.
– Всё – перерыв! – скомандовал старший из них. – Скалолазы попрыгали на маты, поднялись из «ямы» и пошли в буфет.
Когда поднялся тренер, Кристина зашептала Ване:
– Это он Белый Альпинист!
На бейджике у того было написано

                Алексей Ефимович
                Беляшов

– Алексей! – подскочил к нему Ваня. – Здравствуйте. Мы к Вам.
– А вы кто?
– Здесь из нашего класса Витька Вихров занимается. Знаете?

*) Рельеф – стена с зацепками для тренировок по скалолазанью.

– Как не знать. Он с нами в поход по Карелии ходил. Но его сейчас нет.
– Да, он на Алтае.
– Это вы Белый Альпинист?
Тот рассмеялся.
– С чего вы взяли?
– У вас фамилия почти что Белый.
– Да, почти. Но это просто совпаденье. А зачем он вам?
– У нас чайка пропала. И нам сказали искать на скалах «Галактики».
– Нет, тут чаек никогда не было. Иногда воробьи залетают, – посмотрел он на шныряющего Мотю.
– Может, среди ваших есть Белый Альпинист? – показал Ваня на скалолазов.
– Те все проверенные. Ни красные, ни зелёные.
– А как нам найти его? Вы что-нибудь знаете?
– Как не знать. И про Чёрного, и про Белого знаю.
– Про Чёрного не надо.
И Алексей стал рассказывать.
– Это было у моря. Один шотландский альпинист на лодке подъехал к скалам. Стал подниматься наверх по верёвке. Но вдруг птицы начали выдирать вбитые в скалу крюки и бросать сверху на него камни.
– Какие птицы?
– Чайки?
– Нет, тупики и бакланы. И он вот-вот должен был свалиться в море.
– А почему он в лодку не спустился?
– Лодка была одноразовая. Как только с такой лодки сходишь, она сразу растворяется. Специально для смелости, чтоб отрезать обратный путь. Так вот, Белый альпинист на краю жизни изо всех сил бросил вверх крюк и зацепился за рога горного козла. По верёвке забрался наверх. Отдышавшись, огляделся, но горного козла не было. Он написал об этом в Интернете, подписался – Альп. Его на смех подняли. Пригласили дать интервью на телевидении. Он пошёл, а его тут же в психушку забрали. Поместили на десятом этаже. А врач-психиатр писал диссертацию по больным, которым горные козлы мерещатся. Собирался Альпа на защиту взять, как живой пример. Зашёл к нему в палату, а там санитары связанные. А Белый Альпинист по верёвке вниз спустился и убежал. Теперь его ищут, как сбежавшего из сумасшедшего дома. Иногда его замечают ползущего по высоким стенам. Но как только за ним приезжают, он сразу исчезает.
– А санитаров развязали? – побеспокоилась милосердная Кристина.
– Развязали. Но врач диссертацию исправил. Написал, что санитарам Белый Альпинист мерещится. Диссертацию защитил. Тех вылечили. Но больше они санитарами не работали.
– А почему его Белым Альпинистом зовут?
– Так ему диагноз «Squirrel» поставили.
– Что?
– «Белочка», – перевела Кристина.
– Во-во – «Белая горячка».
– Понятно, – сказал удручённо Ваня. А сам подумал, что жестянки им что-то не договорили. Или они, вообще, ничего не значат? Или трейсер Гам подшутить решил? Впрочем, это Ваня сразу отмёл.
– Извините, – показал Беляшов на друзей-скалолазов, – меня ждут. Мы маршрут уточняем. Через неделю – на Камчатку. – И альпинист Беляков пошёл к своей группе.
Ребята невесело попрощались. Выбрали столик под пальмой монстерой. Выглядели они изрядно уставшими, будто после восхождения на самую высокую вершину. И тяжесть была от того, что ничего-то не выяснили про чайку.
Мотя, напротив, был оживлён. Он не встревал в важный разговор. Летал себе по просторному помещению. Особенно ему нравилась сама скалолазная стенка. Он играючи садился на зацепки. На одних удерживался, с других соскальзывал. Но представлял он себя настоящим альпинистом. Ребятам ничего не оставалось, как следить за ним для успокоения.
Мотя сел под потолком на одну из зацепок. Попрыгал и тюкнул по ней. И вдруг скала дёрнулась и пошла волной, раздался негромкий гул. Ребята глянули по сторонам, но никто на это не обратил внимания, будто это только они заметили. Или им это вообще показалось? Встревоженный Мотя как ошпаренный сорвался с выступа и спрятался в разлапистой монстере. В следующий момент с рельефа одна за одной посыпались зацепки, как осенние листья с деревьев. Ребята не отрывали от картины взгляда. Все зацепки на полу собрались в кучу и поползли, как пауки строем, наверх. И вскоре выстроились в фигуру, изображающую стрелку. Обычно такие указывают направление. Скала вновь вздрогнула, прошла волной. Стрелка рассыпалась, и вскоре все зацепки разбежались по стене, и рельеф принял свой прежний вид.
– Что я видел, – прочирикал Мотя.
– Это же всё из-за тебя, – сказал Ваня.
– Я здесь ни при чём.
– А кто клювом по выступу стукнул?
– Там муха сидела. Такая наглая.
– Поймал? – спросила Кристина.
– Улетела.
Мотя нырнул в листву, видно ловить понёсся.
– Ты видела? – спросил Ваня.
– Стрелка!
– Я думаю, она показывала, где чайку искать.
– Так стрелка наверх смотрела.
– Значит, на крыше. Идём!
Ваня вскочил с места, Кристина за ними. И скорым шагом они направились к выходу.
– Мотя! – окликнул Ваня птичку. – Сейчас выйдем, посмотри чайку на крыше.
– Это я мигом.
Тройка следопытов вышла на улицу.
– Там Эльмы нет, – вернувшись, развёл крыльями ополовник. – Я всех голубей опросил.
Ребята вновь задумались.
– Жестянки нам голову морочат, – огорчился Ваня.
– Слушай, если на скале стрелка выросла, так, может, её и надо искать.
– Значит, всё-таки на Байконур надо.
– Почему?
– Стрелка с него стартовала. С Белкой.
– Да! – подтвердил Мотя. – Я про них Эльме рассказывал.
– Но мы уже в Галактику пробовали.
– Давай ещё раз.
– А я думаю, – не сдавалась Кристина, –  что стрелка – это Стрелка Васильевского острова.
– Да?! – удивился Ваня.
– Не может быть! – чирикнул ополовник.
– Может. И она поближе космодрома будет. Ну что, едем?
– Едем! – решился Ваня.
– Нам лучше на метро до Невского, а там на троллейбусе.
– Я подземлю не люблю, – сказал Мотя. – Я – поверху.
И следопыты от скал «Галактики» направились к метро.


                Охотники за монетой

Они быстрой походкой направились к метро по переулку.  На удивление, он был тихий и безлюдный.
– А ты на Стрелке бывал?
– Бывал.
– А на Петропавловке?
– Тоже.
– А в Исаакиевском Соборе?
– Внутри не был. Мы с отцом часто мимо проезжали, – сказал Ваня и добавил: – В Исаакиевский надо бы сходить.
– Да, там так красиво! – оживилась Кристина.
Вдруг, прервав их беседу, навстречу из парадной выскочил развязный незнакомец. Резко встал перед ними, преградив дорогу.
– Гони монету, пацан!
Ваня и Кристина не двигались, почувствовав нешуточную опасность.
– Плохо понял?! – надвигался тот на ребят. – Ну! По-быстрому!
Ясно – это бандюга. Ребята попятились назад. Но сзади с визгом остановилась машина. Из неё вышли ещё двое. Кристина дёрнулась на дорогу.
– Бежим! – дернул Ваня Кристину.
– Стоять, сопля! – крикнул один из бандитов и ринулся на девочку.
– Держи её, Репа!
Кристина не владела приемами каратэ. Но зато хорошо исполняла фуэтэ – целых тридцать две штуки. И одним из них она с размаху заехала нападавшему по коленкам. Бандит скорчился от боли и неожиданности.
– Качан, вырубай пацана!
На Ваню набросился главарь. Но «пацан» занимался айкидо. Он увернулся от атаки, и ловким приёмом уложил Качана на землю. Ваня пустился в бегство, надеясь, что Кристина за ним. Нужно было уходить в Ультрамир. Но отбежав метров на тридцать, он услышал зов Кристины. Оглянулся. Девочка была схвачена. Пыталась вырваться.  Её держали двое бандитов. А один и них направлял на неё ствол пистолета. Почему-то, мысль отдать монету и спасти свои жизни, Ване в голову не пришла. Главарь, ухмыляясь, шёл на мальчика. Мальчик решил, во что бы то ни стало, вырвать Кристину из лап головорезов. Силы были не равны. И Ваня пошёл на хитрость. Вспомнив про своё тайное оружие, он пошёл навстречу бандитам будто сдаваясь. На ходу он достал «Секрет». Набрал функцию «Фонарь» выскочило меню:

Лампа
Прожектор
Указка
Лазерная пушка
Свет сварки

Ваня ткнул в «Лазерную пушку». На экране вспыхнуло

                Не хватает энергии

Всё это происходило в какие-то доли секунды.
Ваня нажал на «Свет сварки». Вспыхнула искрящаяся струя света. Она тут же была послана в глаза бандиту с пистолетом. Тот, выругавшись, по волчьи завыл. Выронил пистолет и схватился за глаза. Сработало! Ваня прыснул излучением во второго. Бандит с криком скорчился, закрыл лицо рукой, ещё продолжая держать девочку. Главарь, не дожидаясь участи своих дружков, бросился ничком на асфальт. Кристина вырвавшись, машинально подобрала пистолет и сунула в карман брюк. Подоспевший Ваня ухватил ею за руку, и они рванули без оглядки прочь.
– Уходим в Ультрамир, – прокричал набегу Ваня, протягивая Кристине спасительный прибор. Не останавливаясь, она взялась за него. Беглецы миновали квартал, свернули за угол.  Здесь улица была оживлённой и солнечной. Навстречу зашагали прохожие. Но ребята уже были невидимы людскому глазу. Только сейчас  они оглянулись и перешли на шаг. Погони позади не было.
– Ушли! – вздохнула Кристина.
– Зачем пистолет-то взяла?
– А ты что хочешь, чтоб они других постреляли?
Ваня согласился с этим.
– А ты стрелять умеешь?
– Нас в Вагановке этому не учили. В полицию пестик сдадим, – добавила девочка.
– Если мы туда зайдём, усмехнулся Ваня, – то надолго застрянем. Начнут спрашивать, кто такие, откуда да где взяли. Предков вызвонят. Часа два не меньше уйдёт. Мы так чайку не найдём.
– Тогда, давай, его спрячем. Закопаем где-нибудь.
– Лучше  в Неву зашвырнём. И концы в воду.
– Точно! Выйдем на Невском из метро и в канал Грибоедова бросим. Главное, бандиты не найдут.
– Да, теперь эти звери не скоро очухаются. После сварки глаза не меньше часа восстанавливаются.


                Банда Качана

Меж тем, на месте неудавшегося налёта и битвы за монету ползала банда Качана.
– Репа, ты где? – простонал, вставая на карачки Хрущ.
– Ползи сюда, – ответил второй бандит. Нащупав друг друга, они кое-как поднялись, и закачались, подпирая свои тела.
– Качан, нас пацан ослепил.
– Лохи! – поднялся главарь, пострадавший меньше всех и сохранивший зрение. – С детским садом не справились. Недоделки! Хрущ, девчонку упустил! 
– Мы ничего не видим.
– Залазьте в машину! Слепцы!
– Где она?
Ругаясь на всю улицу, главарь усадил подельников. Сам сел за руль.
– Их надо найти и вырубить! – приказал он.
– Может, ну её эту монету?
– Там не только монета, но и ствол. Ты что пушку бросил?! С тебя шкуру мало спустить! Криволапый!
– У него карманная сварка. Он меня резанул.
– Сейчас едем за ними!
– Нам их не взять. Они не просты.
– Хочешь, чтоб в полицию настучали?! Тогда нам всем кранты! А если номер машины запомнили?
– Мы их не найдём.
– Спокойно! От меня не уйдут. Я слышал, они в Исаакий собирались. Красотой полюбоваться. Там и возьмём их.
– У нас глаза.
– Хорош ныть! Капли в «Аптечке». Заливайте зенки. Да поживей!
– Качан, коробка пустая.
– Репа, я те что, блин, сестра милосердия?
– Мы ничего не видим.
– Ладно, заткнитесь! – смирился главарь. – У аптеки тормознём. Болезные, блин!
И бандитская машина тронулась с места.


                В метро

Дошли до «Техноложки». Находясь в Ультрамире, ребята запросто прошли через турникеты. И по эскалатору спустились вниз.
– Поезд подойдёт, – предупредил Ваня, – вернёмся в Реальный мир.
– А что?
– Всего двадцать одну минуту можно находиться, а то потом тут и останешься.
Остановился поезд. И, взявшись за волшебный гаджет, они вышли в реал. Присоединились к пассажирам зашли в вагон.
– А в Вагановке у вас мальчишки были? – поинтересовался Ваня.
– Нет, они отдельно учатся. А что спрашиваешь – поступить хочешь?
Ваня усмехнулся и спросил:
– А как их зовут – балеруны?
– Этой шутке сто лет в обед, – кисло поморщилась девочка. – Мог бы поумнее, что спросить. Они танцовщики.
– Можно было б и повеселей их назвать.
– Ну и как же?
– Например – балетмены. Почти Бэтмены.
– Ничего так. Бэтмен мне тоже нравится. Он супер – мир спасает.
– А кроме танцев, какие уроки у вас были?
– Да всё как в обычной школе. Английского больше. Культурология. Петербурговедение. По изо – больше уроков.
– А зачем балеринам рисовать?
– Чтоб владеть телом лучше. Через рисунок пластику движений лучше можно понять. – Кристина, долго молчавшая про своё прошлое, тут разговорилась. – У нас все преподаватели хорошо рисовали. Мы и костюмы изучали разных эпох. По музеям, в Эрмитаж часто ходили. Вообще, по искусству у нас многому учили. Устраивали встречи с известными артистами, не только танцовщиками. Художники, писатели приходили.
– А кто у вас был?
– Однажды на изо пришёл архитектор, Яков Степыныч. Рассказал о городе и предложил нам эскизы набросать химер всяких.
– Это кто ещё?
– Это те, у кого разные части тела от разных животных. Ну и от человека тоже.
– Смесь бульдога с носорогом?
– В общем, да.
– А зачем ему?
– Сказал, что в городе открывается готический центр.
– Галактический?
– Да нет! Это не про космос. Про средневековье. Эскиз здания показал – настоящий замок. Назывался «Ландскрона».
– Это что?
– Кажется, «корона земли» со шведского, можешь сам посмотреть в Гугле. Там будет средневековое искусство собрано. И замок нужно украсить скульптурами, похожими на мифические существа. Это гаргульи, василиски, оборотни всякие. И он попросил нарисовать, только не те, которые известны в Европе. А местные. Называются, говорит, каргаланы. Когда ещё Петербурга не было, они тут вовсю господствовали.
– А что их сейчас нет?
– Есть, но уходят во Фриомир.
– Куда?
– В параллельный мир, где температура ниже абсолютного нуля.
– Так ниже нуля не бывает.
– Ну вот, я тебе ещё и физику должна объяснять. Забыл разве, на уроке говорили, что прекращается только движение электронов, но не движение вообще.
– Да, помню.
– Вот они оттуда в наш мир и залетают.
– И ты нарисовала их?
– Да, мы все нарисовали. Он сфоткал рисунки. Обещал, если чьи понравятся, тот может стать соавтором архитектурного ансамбля.
– А с чего это он к вам пришёл, а не в художественное училище?
– Туда он тоже приходил. Но сказал, что у балерин утончённое понимание мира.
– Это почему? – возмутился юный робототехник.
– Сказал, что муза танцев Терпсихора самая главная для человека. Потому что вначале всего был танец. И первобытные люди, прежде чем говорить, научились танцевать. Особенно вокруг костров. А всё потому, что существует очень древнее излучение.
– Знаю, реликтовое. До Большого взрыва ещё было.
– Ещё древней.
– Это какое же? – удивился Ваня.
– Артионное излучение.
– Что-то я не слыхал.
– Его просто открыли недавно. Когда в Большом адронном коллайдере ловили маленький бозон. Про него ещё загадка есть детсадовская:

Это что за великан ловит
Кроху в свой капкан?
Слишком маленькая кроха,
Вот и ловится так плохо.

Ну, это ты знаешь. Так вот параллельно открыли артион. А тот, кто открыл, как настоящий учёный, решил облучение испытать на себе. А когда сквозь него прошли артионы, он затанцевал. И написал работу, что артионы первичные частицы. Из них даже бозоны состоят.
– Может, он просто от радости заплясал.
– Нет не просто. Учёный сделал открытие ещё и в антропологии. О том, что миллион лет назад Земля была атакована артионами. И, получив большую дозу излучения, первобытные люди начали танцевать. А уже потом человек научился издавать звуки, говорить, и петь, и рисовать на стенах. Учёный, когда думал, как назвать частицу, назвал сначала терпсихорион. Но потом сократил и назвал артионом. Короче, это древнее излучение основа всей материи. А тот, кто танцует, может детальней и выразительней изобразить предмет.
– А где твой утончённый рисунок этих каргаланов?
– Дома лежит. Ой, у меня же фотка есть. – Она достала телефон. – Хочешь, покажу?
Девочка стала перелистывать картинки.
– Вот смотри!
Ваня взглянул на фотку, потом на художницу. Передёрнулся. На него глядело страшное двуногое существо со здоровенными руколапами и человекоподобной мордой. Позади торчали беспёрые крылья.
– Что за мерзкое чудовище?
– Это каргалан. Архитектору понравилось.
Ваня всё больше удивлялся.
– Что я должна была Барсика с бантиком нарисовать? Ты б видел, что было у других, ночей бы не спал.
– А что ты рога не нарисовала?
– Обойдутся.
Вдруг, к своему ужасу, они услышали громкий мужской голос. Который объявил станцию:

«Невский проспект». Следующая остановка «Горьковская».

– Выходим! – сорвались они с места.
– Проспали!
– Всё из-за твоих каргаланов.
Отсюда, как от путеводного камня, в город шло три дороги. Они выбрали выход на Перинную линию Гостиного Двора.
Поднимаясь на эскалаторе, Кристина снова показала фотки.
– К нам ещё художники бородатые приходили. Дураки какие-то. И картины у них дурацкие. Рисуют как курица лапой. Вот смотри. Картина – «Митьки несут свои уши Ван Гогу»
Ваня где-то видел такую, и усмехнулся как забытому анекдоту.
– А вот – «Митьки приносят Ивану Грозному нового сына».
– А за что их к вам пригласили? Чтоб они вас так научили рисовать?
– В тот день у нас была встреча с солистами из Мариинки, танцевавших в балете «Ромео и Джульетта». И эти художники подарили Академии картину «Митьки несут Ромео антидот».
Ваня прыснул смехом. Он представил бородатых мужиков в тельняшках, протягивающих Джульетте аптечный пузырёк, видимо, чтобы она отпоила своего Ромео.
– Прикольно в Вагановке учиться, – заметил Ваня, заценив картину.
– У нас в школе тоже хорошо, – сходя с эскалатора, сказала Кристина. – Нам  на ту сторону Невского. Троллейбус там.


Часть 2

Следы запутываются


На Невском

Выйдя из дверей метро, они пошли по подземному переходу. Впереди показалась толпа. Подошли ближе. Оказалось, уличный музыкант, под ритм, несущийся из колонки, что-то отжигал.
– Кто это? – спросил Ваня у одного из парней.
– Рэпер Бэп.
– Кто? – переспросила Кристина.
– Бэпер, он же Безумный рэпер.
Ребята такого не знали, и на секундочку задержались. Но секундочка растянулась в резиночку. Бэпер, станцевав невообразимый танец, который даже Кристина бы не повторила, в микрофон начал своё читательное безумство.

Жили-были дед да баба
Но была у них не Курочка Ряба.
И даже не Уточка Сиза,
Что рухнула камнем с карниза.
А была у них Гусочка Пестра,
Которая сбежала из-под ареста.
Поймали её за то,
Не знаю за что.
И оседлав верблюда
Сбежала она оттуда –
С далёкого богатого прииска,
Где золота пруд пруди.
Вот такая вот присказка,
Сказка будет впереди.

Эта птица не белая куропатка,
Про неё не расскажешь кратко.
И снесла как-то Гусочка яичко,
Что не откроет ни какая отмычка.
Ни литые золотые ключи,
Ни силикатные кирпичи.
И такой оно было сказочной крепости,
Что, как ядро, дробила башни и крепости.
И бегало Яйцо, как заводное,
Но бабке с дедом оно было родное.
Окружили они его со всех сторон,
Отогнали страусов и ворон,
И даже капустных бабочек -
Дед пустил в них плетёный тапочек.
Ставили на Яйцо капканы,
Накидывали на него арканы.
Ловили его сачками,
Напильники бросали пучками.
Накрывали его медным тазом,
Но уходило оно не моргнув глазом.
Увёртывалось от сачков и напильников,
Обматывая своих противников
Так, что позавидует форвард любой,
В том числе в футболке сине-бело-голубой.
И полетело оно из дворовых ворот,
Да в этот момент кончился завод.
Лежит яичко пластом,
Ни ухом не ведёт, ни хвостом.
Схватили его Дедка с Бабкой
И бросили в котёл мёртвой хваткой.
Большой костёр под ним развели.
На ярко-красные подули угли.
Варят яйцо, чай, не уху.
Вдруг видят, плавает продукт наверху.
Подумал дед, может, протухло оно,
Но Яйцо тут же пошло на дно.
А бабка полено держала в руках
И в костёр его бросила: – Жах!
Пламя сильней занялось,
И белобокое вновь завелось.
Вода пузырём закипела,
Яичко винтом подлетело.
И каждый лётчик поймёт,
Что был вертикальным взлёт.
Без стюардессы и без пилота
Перемахнуло Яйцо через ворота.
Петли разродились скрежетальным скрипом,
А бабка с дедом отчаянным криком.
А яичко приземлилось тем временем,
И покатилось под лопухом да под ревенем.
Но тут, бросая ловчие взгляды,
Гусочка Пестра выскочила из засады.
Вот уж и пером беглеца горла коснулась,
Но вдруг птичка пёстрая поскользнулась,
Упустив своё родное
Белобокое заводное.
Полежала Гусочка без движенья,
Встала, поправила телосложенье.
И, не пряча глубоко досаду,
Снова пошла в засаду.
Пингвины на юге слушают вьюги,
Бел медведи кукуют на севере.
Тут и сказке, друзья и подруги,
Конец первой серии.

Бэперу, в его стильную шляпу посыпались монеты и
полетели купюры.
– Слушай, – сказала Кристина, удаляясь от музыканта, – нам бы перекусить.
– Надо бы. А чем?
– Я придумала! Я буду танцевать, а ты деньги собирать.
– Давай. Здесь?
– Здесь мы Бэпу помешаем безумствовать. Выйдем – где-нибудь на улице. Там иностранцы ходят. Может, чего бросят.
– Я музыку в ультике найду, – согласился на авантюру Ваня. – Он громко играет.
– Потом что-нибудь купим. А то не доедем до Стрелки.
Наверху их встретил радостный Мотя.
– Вот вы где?! – обрадовался он. – А я вас жду.
– Давно ждёшь?
– Какой ужас! – не заметила вопроса птичка. – Как ты их – бум-бум! А тот – хвать! А ты их – вжик светом. И они готовы! Молодец, спас Кристину!
– Ты, если их увидишь, – сказал Ваня, вспоминая Качана, – предупреждай нас.
– Хорошо. А вы куда сейчас?
– На обед заработать.
– А я перекусил. В Катькином садике поклевал. Там еды
навалом, – прочирикал Мотя, будто приглашая к зелёному столу.
 Екатерининский сквер, хвалимый синичкой, выходил на Невский. И был в минуте лёту и пяти минутах ходьбы. Сквер располагался перед Александринским Театром, за которым находилось Вагановская Академия.
– Нет, туда мы не пойдём, – сказала Кристина. – Нам в другую сторону.
Подыскивая уличную сцену, они прошли «остановку» – тут было тесно. За ней сразу начиналась ярмарка художников. Тоже не подходящее место.
– Пошли на мост, там, я видела, иногда выступают.
Казанский мост, как и весь проспект, был многолюден. Для уличных танцоров самое то – зазывать зрителей не надо.
– Тебе что найти?
– Из «Щелкунчика» – «Выход Маши». Её все знают.
Пока Ваня копался в приборе, Кристина успела размяться. «Щелкунчик» ему был знаком по мультику. Он знать не знал, что как называется. Музыка и музыка. Наконец, он нашёл «Машу».
– Готова?
– Включай!
 Девочка вышла на середину моста. Поклонилась. Встала в стойку. Заиграла музыка Петра Ильича, и Кристина преобразилась. Хоть на ней сейчас были брюки, однако, музыка и юная балерина быстро завладели вниманием прохожих. Они стали останавливаться – публика начала толкаться. Образовался не меньший круг зрителей, чем перед Бэпером.
– Пара-рам-пам-пам! Парарам-пам-пам! Парарарарам! Пам! – звучала музыка!
Ваня, изображая дирижёра-оркестра, ходил и собирал деньги в бейсболку.
Танец закончился, Кристина грациозно поклонилась. Раздались аплодисменты. Некоторые успели сделать фотки и видео.
Вдруг танцовщица схватила Ваню.
– Бежим! Полицейский! Начнёт выяснять, кто разрешил?
На их счастье, зажёгся зелёный свет, и они перебежали через дорогу. И среди толкучки горожан и туристов им удалось затеряться. Они не стали искать остановку троллейбуса, а свернули с Невского на Казанскую улицу, и побежали мимо Собора. Убегали без особого страха, потому что не особое-то преступление они совершили.
– Интересно, полицейский гонится?
– Да зачем вы ему нужны, – успокоил их Мотя.
– Ну вот, теперь можно и поесть, – сказал Ваня, шурша выручкой.
Вдруг Кристина, ахнув, застыла:
– Карман пустой!
– И что? Зато у меня полный.
– Я пистолет потеряла.
– Ты разве его в канал не бросила?
– Из головы вылетело, как танцевать собралась. А меня ведь снимали.
– Да. И этот полицейский нас засёк.


             Полицейский появляется

Капитан Промашкин, совершавший рейд по участку, увидев уличный концерт, собирался лишь сделать замечание юным артистам. Но ни уже ретировались.
– Боятся, – улыбнулся самодовольно капитан. И вслух добавил: – Граждане, прошу расходиться! Не загораживайте пешеходную зону.
Он собирался проследовать обычным маршрутом, но вдруг увидел под парапетом моста подозрительный предмет. Пистолет! Он быстро достал целлофановый пакет и, как опытный оперативник, аккуратно сунул туда опасную находку.
– Граждане и гости нашего города, прошу не расходиться! Иначе вы будете задержаны. Он дал знак, и добрый десяток случайных зрителей был взят в кольцо, помощниками капитана. По горячим следам было действовать поздно – преступники скрылись.
– Прошу сдать телефоны и фотоаппараты. Не волнуйтесь, через пять минут получите обратно. Кто не согласен, проследует в отделение. А нужно это для того чтобы знать, кто тут радовал вас искусством. Потому что дети сбежали из дома. И надо сообщить родителям, что они живы-здоровы.
Туристы заради детей отдали свои телефоны.
Подъехала полицейская машина – передвижная лаборатория с высокотехническим оборудованием внутри. Один из полицейских в машине, получив гаджеты, оперативно скинул содержимое карт памяти в компьютер, и капитан возвратил туристам конфискованное.
– Всем – спасибо. Приятного отдыха.
Промашкин залез в машину, отдал на экспертизу пистолет и сел за компьютер просмотреть материалы.
– Так-так, – потирал он руки, пролистывая фотки. – Сейчас установим, что это за огневушка-танцеклюшка.
Надо заметить, что капитан Промашкин был изрядно подкован и весьма образован. Он часто ходил по службе в Мариинский Театр и пересмотрел все оперы и балеты. Так что в искусстве – будь оно уличное или высокопарное, он разбирался.
– Птичка не интересует, – пропустил он Мотю. – Хм! Какие па, какие позиции, плие, арабески! – восхитился знаток балета, глядя на танцовщицу. – Это не поскакушка. А когда она бежит в «правый дальний угол» спиной к зрителям, то смотрит в «зал». Потому что в «царской ложе» сидит государь с супругой. К царю нельзя спиной. Значит, эту юную танцовщицу готовили к Мариинскому театру. А как танцует! Профессионал! Наша школа. Не американская, не французская, а русская. Культурно-образованному капитану было хорошо известно, где в городе выпускают русских балерин.
– Алё, Мылькин!
– Да, товарищ капитан, – отозвался голос в трубке.
– Держи фотки преступницы, – скинул он по электронке письмо. – У меня её пушка. Девчонка явно из балетных. Опроси всех хореографов, преподов, директора Вагановки. Узнай, кто это.
– Так ведь каникулы. Все в отпуске. Где-нибудь на гастролях или Канарах.
– Приказ не ясен?! Срочно! – рубанул Промашкин и отключился.
– Ну, а Финансист не уйдёт, – дал он её дружку денежную кличку. – Вместе с ней возьмём.
– Товарищ капитан, – сказал «лаборант», – докладываю. Эксперты-баллистики дали заключение, что пулями из этого пистолета были поражены жертвы серии разбойных ограблений. Эта банда давно в поиске.
– Ясно. Не там искали. Ловко придумано. Посчитали, что тинэйджеров никто не заподозрит. Разбой и грабёж. Да это опасные преступники. Возможно, девочка – настоящая убийца. Капитан рассчитывал поймать их. Если не сегодня, то в ближайшие дни.
Раздался звонок.
– Да.
– Докладываю, – начал Мылькин. – Преступников идентифицировали. Девчонка – бывшая воспитанница Вагановки – Вишнёвкина Кристина. Пацан – её дружок по классу Плавцов Иван.
– Что на их счету?
– Девчонку выгнали из хореографического училища за хулиганство.
– Что сделала?
– Съела на глазах учениц три пирожных. Пол класса потеряло сознание.
– Садистка! – обозлился Промашкин.
– Отчислили из школы в шестом классе, – добавил Мылькин, – после этого она погрузилась в преступный мир.
– А второй?
– Мальчик-одуванчик – её дворовый кореш – поддался влиянию. – Участвовал в соревнованиях по «Техническому сумо». Проиграл. Кинул роботом в лицо противника. Тот потерял сознание.
«Мотив преступлений налицо, – заключил капитан, повесив трубку. – Это – месть всем подряд. Обида на весь свет. Решили отомстить всему миру и создали преступную группировку. Схема у них такая, – уверился полицейский, – сначала растерзают своих обидчиков. Девка – своих учителей. А пацан – тех, кто его унизил в борьбе сумо. А если обидчиков не найдут, будут мочить всех подряд без разбора. У девчонки нет оружия. Но, наверняка, есть у её подельника. Их нужно срочно обезвредить!»
Так рассуждал капитан. Он разослал всем постам фотки преступников. С приказом немедленно сообщать об их обнаружении. За поимку преступников полагалась премия и повышение. Чего ему как раз не хватало. Вдобавок, он жаждал работать сыщиком. И капитан твёрдо решил взять банду сегодня же.
Операцию по её захвату он назвал «Щелкунчик».
– Мылькин, – сказал он по рации, – начинаем операцию «Щелкунчик» по захвату малолетних рецидивистов. В первую очередь нужно взять Вагановку и всю улицу Зодчего Росси под усиленную охрану. Чтоб она из мести не разбомбила Академию.
– Есть, капитан!
– Пробей телефон девчонки. Вычислим местонахождение по спутнику. Мне – машину с командой омоновцев.


                Бег по Казанской

– Зачем я танцевать стала. Нужно было выбросить пистолет, да и всё. Меня же там фотографировали!
– И меня тоже.
– Полиция может нас найти.
– Как теперь на Стрелку?
– Только не через Невский. Давай перекусим – в животе урчит.
Ребята пошли по Казанской улице, ища продуктовый магазин.
– Я ларёк вижу, – обрадовал их Мотя. – Метров сто пятьдесят будет. Зашагали веселей. У Кристины раздался звонок.
– Да, мама. Мы на Казанской.
– Тут тебе твой хореограф звонил, спрашивал про тебя. Звал в Академию осенью.
– Правда?! – воскликнула балерина.
– Только что звонил. Так что готовься.
– Ладно. Пока, мама.
Ваня шёл насупившись.
– Обратно зовут в Вагановку! – просияла девочка.
– Что, пойдёшь?
– Не знаю, – закружилась в танце Кристина. Это известие её приятно растревожило.
– Мне будет жаль, если ты из школы уйдёшь.
– Может, и не уйду. Я давно не взвешивалась.
– Сейчас, где-нибудь весы найдём, – проворчал Ваня, – посчитаем килограммы.
Вдруг из-за угла, где стоял киоск, выросла полицейская машина.
– Кристина! Полиция!– подскочил к счастливой балерине Ваня. – Уходим!
Он сунул ей в руку спасительный гаджет. Они тут же исчезли в Ультрамире.
– Бежим вперёд! – потащил за руку девочку Ваня. – Успели!
А навстречу им из машины выскочили вооружённые до зубов омоновцы. За ними следом вышел Промашкин.
– Оцепить двор! – скомандовал он. – Прочесать квартал! Осмотреть все парадные! Звонить в каждую квартиру!
Ребята были в безопасности. Но инстинкт самосохранения гнал их подальше от полицейской машины и даже мимо ларька. Пробежав квартал, Кристина свернула направо.
– Завернём сюда – тут ближе на Стрелку.
– Ты что! – направил её прямо Ваня. – Это же Гороховая!
– Ну и что?!
– Здесь же осиное гнездо!
– Что?!
– Рассадник чекистов! В лапы к ним захотела?
– Так это когда было – в прошлом веке! Сейчас их там нет.
– Чекистов, может, и нет. А их духи точно там бродят!
Кристина с духами чекистов совсем не хотела встречаться. Они пересекли Гороховую. Остановился троллейбус. Ребята в него заскочили. Народу было немного. Даже нашлось свободное сиденье.
– Ты заметила, там тот же полицейский, что и на мосту, был.
– И зачем мы пистолет бандитский взяли.
– Взяли правильно, а вот почему не выкинули? Не было бы такой погони.
– Как они нас вычислили? – чувствуя свой промах, удивилась Кристина. – И заехали совсем с другой стороны.
– Я понял! – сделал страшное открытие Ваня. – Маме твоей звонил полицейский.
– Что?!
– Да! Развёл её. Прикинулся твоим хореографом и навешал твоей маме лапши. А она и поверила.
Кристина чуть не заплакала, услыхав такое известие. Обманули не только маму, но и её светлые ожидания на счёт возвращения в Академию. Это была настоящая подлость.
– Вот гады!
– Давай сюда телефон.
Девочка безразлично отдала. Ваня открыл крышку, вынул симку и без церемоний выкинул её в окошко. 
– Ты что?!
– А то! Мало того, что твой телефон прослушивали, так ещё по симкарте тебя вычислили. И меня заодно. Больше не найдут.
– А по ультраону?
– Он защищён от прослушки.
– А как же мама?! Она же с ума сойдёт, если я не отвечу.
– Держи мою, – достал он из гаджета запасную карту.
– А твой? – Кристина вставила симку в свой предательский телефон.
– Мой – трёхсимочный. Теперь можешь маме звонить – не прослушают. Только попроси, чтоб номер никому не давала.
– Ясно. Выходим сейчас!
Они вышли из троллейбуса.
– Теперь через Исаакиевскую площадь и – к Неве, – объяснила Кристина. – Там на маршрутку и – на Стрелку.
– Так, – перебил её Ваня. – У нас восемь минут в Ультрамире. Они кончаются. Мы выходим в город. И нас ловит полиция.
– А как же быть?
– Нужно переодеться, чтоб не засекли,.
– Это что ж, с кого-нибудь снять одежду?
– Чума болотистая! Бежим магазин искать. Там оденемся.
– Нас же заберут за воровство! – на бегу возразила Кристина.
– Вернём постиранное, – усмехнулся Ваня и прибавил: – Уж если возьмут, то за пистолет. Мы теперь и так в розыске. Вот чайку найдём и сдадимся. Полиция всё про нас узнала.
– Как узнала?
– Они ж домой тебе звонили.
– Точно, и всёшеньки пронюхали! – ужаснулась девочка.
– А во дворе уже засаду, как пить дать, устроили. Сидит кто-нибудь под ёлочкой – нас ждёт.
На их счастье, попалась витрина с манекенами. Наверху – вывеска «Одежда для всей семьи».
– Заворачиваем!
– Ладно, – смирилась Кристина. – Ищем чайку и сдаёмся.
– У нас шесть минут, – показал на «Секрет» Ваня. – Не заразись шопингом.
– О’кей.
В магазине прошли каждый в свой отдел. Быстро приглядели удобную одежду. В примерочной переоделись. И вышли на улицу.
– Ну, ничего так, – заценил Ваня Кристину, – тебе идёт.
– А ты на размер больше взял?
– В самый раз на жаре, – поправил новую кепку Ваня.
Они были почти в той же одежде, только другой расцветки. В запасе оставалось две минуты, но тянуть не стоило.
– Теперь можно и в реал выходить.
Кристина взялась за ультраон, Ваня проделал операцию. И они снова оказались видимыми.
– Мы ж есть хотели, – демонстративно погладил живот Ваня.
– Я весь ларёк проглочу!
Рядом оказался продуктовый закуток «Заходи!»
Оказавшись внутри, ребята на заработанные деньги взяли напитков, булочек, бананов и прочего. Вышли из закутка с пакетом и стали наслаждаться «передвижным» обедом. Свернули и по переулку направились к Исаакиевской площади.
Прошли Синий мост и вскоре оказались у памятника Николаю Первому среди пышных кустов и деревьев. Кристина набрала номер.
– Мама. Это я. У меня новый номер. Только никому его не давай сегодня. Я хочу в тишине по музеям походить. А то подруги достали, – добавила девочка для правдоподобия.
– Даёшь заливать! Даже я поверил.
– Да, нас в Вагановке актёрскому мастерству учили, – открылась она.
– Вот и верь после этого балеринам, – напомнил про волшебника Ваня.
– Ну, вот, всё слопали, – облизнулась девочка.
– Теперь на весы лучше не вставать.
– Ой-ой-ой! Самому ремень на три дырочки отпустить надо. Я-то думаю, что это он себе одежду размером больше взял.
– Да теперь как раз, – постукал себя по животу довольный Ваня.
– Идём скорей! За Собором набережная. Оттуда на Стрелку.


                У гостиницы «Англетер»


У отеля «Англетер» на Исаакиевской площади стояла машина. К ней подошёл человек в чёрных очках. Открыл дверцу и сел за руль.
– Я же говорил, сюда придут, – сказал он. – Не зря прождали. Это они!
– Кто?
– Девка с пацаном.
– Ты что, Качан, с дуба рухнул?! Мы хоть и слепые, но не настолько.
– Те ж не так одеты. Смотри, на них прикид другой.
– Я их по голосу узнал. Переоделись.
– О, как!
– Ловкачи!
– Думали вокруг пальца нас обвести. От Качана не смоются!
И главарь стал выдавать план действий своей подлеченной банде.
– Будем брать в безлюдном месте.
– Где? Да тут куда ни плюнь – народ топчется!
– Они сами захотят уединиться. Хрущ!
– Чего?
– Давай дуй за ними. Мы с Репой – за тобой. Упустишь – в Мойке будешь плавать.
– Харэ бояться-то. На хвосте буду.
– Их глушим. Берём монету, ствол и сварку.
– Ясен конь.
Хрущ поправил тёмные очки, и вышел из машины. Качан завёл мотор.



                Медный Всадник


Ваня и Кристина слева прошли колоннаду Исаакия, миновали Александровский сад,  оказались на Сенатской площади. Здесь у Медного Всадника кипела жизнь, и соединялись судьбы. Приехала шумная и весёлая свадьба. Обычное дело. Жених и невеста под сияющим солнцем фоткались с гостями.
Вокруг памятника Петру, образуя оранжевый круг, цвели бархатцы.
Ребята приближались к нему и Кристина, вспомнив краеведение, вкратце рассказала.
– Автор памятника – Фальконе.
– Итальянец?
– Француз. Екатерина пригласила.
– А наших не нашлось?
– Нет. Да и он-то не всё умел. Коня сделал, царя самого тоже. А вот голову его никак.
– Всадник без головы был?
– Ага. Но Фальконе из Парижа не один приехал, а со своей ученицей. Она тоже – скульптор. А ну-ка, говорит, Марианна – её так звали – а слепи-ка мне…
– …колобок?
– Ну нет. Слепи-ка мне голову Петра, говорит. А та с радостью – за дело и слепила. Но верная ученица была так влюблена, что зрачки глаз сделала в виде сердечек. И в День Святого Валентина преподнесла скульптору голову царя.
– Ничего себе валентинка! – восхитился Ваня. – Оригинально!
– Теперь Пётр глядит на всех влюблёнными глазами – глазами той Марианны. Сам посмотри.
Ваня уставился в глаза царю, будто играя в «кто кого переглядит». Но особо заметить ничего не мог. Зато у него в голове роились мысли на счёт будущего дня Святого Валентина. Что бы такое прикольное Кристине подарить. Голова уже не пойдёт. Интересно, а что она мне подарит. Ну, если, ничего – и ладно. А кому?
Ваня направил ультраон на голову царя, чтоб разглядеть поближе.
– Сердечки, – разглядел он. – Тебе что ль такую валентинку подарить?
– А с чего бы это ты мне валентинку будешь дарить.
 Ваня понял, что сболтнул лишнего.
– Я имею ввиду пятьдесят килограмм, – ответил Ваня и перевел разговор. – Это вам все на уроках по искусству рассказывали?
– Нет, это каждая девчонка знает.
– Ясно девчачьи секреты. Кабы эта каждая девчонка знала, где чайку искать, – посерьёзнел мальчик. Вдруг до него донёсся гулкий глубокий голос:

– Чайка рядом…
Показалось, что это заговорил сам Медный Всадник. Неужели так на самом деле?
– Ты слышала? – толкнул мальчик спутницу.
– Слышала, – оглядываясь вокруг, прошептала девочка.
Молодожёны в своём окружении продолжали шутить и смеяться. Туристы спокойно прогуливались, подыскивая ракурсы для съёмки памятника.
– Кто это?
– Я думаю, царь, – подрагивающим голосом произнёс Ваня.
Ребята обошли Медного Всадника. Со всех сторон осмотрели. Никакой чайки не увидели.
– Нет нигде.
Голос снова зазвучал. И обращён он был только к ним, потому что вокруг никто не остановился, не прислушался. Голос, постепенно затухая, прозвучал ещё три раза.
– Чайка рядом со мной и Александром.
– … со мной и Александром.
– … Александром.
Как ни ловили они звуки, но уста памятника больше не шевельнулись.
– Что это значит? – вслух задумался Ваня. – С каким Александром? Невским, что ли?
Ребята обошли весь памятник. Чайки нигде не было.
– А знаешь, – стала рассуждать Кристина, – может, Пётр Первый сказал про Александровский сад? Он же вон – тут рядом, – девочка показала на стену высоких деревьев, которую они только что проскочили. – И там чайка!
– Если рядом, – не стал раздумывать Ваня, – идём, прочешем сад быстро.
Неожиданно они  услышали:
– Ах вот вы где?!
Ребята вздрогнули. Нет, их остановил не Пётр.
– Мотя! Ты?!
– Перестань пугать! Привет!
– Привет держателям фальшивых монет.
– Как ты нас нашёл?
– Одна добрая ворона подсказала.
– На нас напали. Видел? Пришлось уйти.
– Да. Хорошо, что вы исчезли.
– Что там полиция?
– По домам рыщет. По углам заглядывает.
– Ну и пускай ищут.
– Правильно, что переоделись. Я вас еле узнал. И они не найдут.
– Идём с нами в сад.
– На ветвях почирикать?
– Пётр сказал, что Эльмира там.
– Царь знает, – согласился Мотя. – Он всё видит.
Все трое пересекли дорогу.


                В Александровском саду

– Ищем так, – распорядился Ваня, – идём с этого края и до самого конца. Мотя, а ты у своих тут узнай, может, кто видел Эльму.
Следопыты перепрыгнули невысокую ограду и оказались на траве в тихом безлюдном уголке сада.
Мотя полетел по кронам деревьев. А ребята стали прочёсывать каждый метр садового газона. Через середину сада тянулась неширокая аллея, разделяя его на две длинные части до самой Дворцовой площади.
Ополовник бумерангом облетел весь сад. Опросил местных воробьёв. Эльмимры никто не встречал. Ну, значит, и искать – только время терять. Царь что-нибудь напутал. И ополовник решил лететь к друзьям.
Но те были все в поиске.
– Чтоб быстрее до конца парка пройти, – предложил Ваня, – я – на этой стороне, а ты на той ищи.
– Хорошо, – согласилась Кристина, собираясь перебежать аллею.
Вдруг из-за кустов выскочили три фигуры в чёрных очках. Один сбил девочку с ног.
– Лежать! – рыкнул он на неё.
Другой сзади снёс Ваню. Схватив его за руки, завернул их за дерево. Мальчик даже не успел ничего сообразить – таким внезапным было нападение. Но не узнать их было нельзя. Это была банда Качана. Удерживал его Репа, а главарь, прижимая Ваню к дереву одной рукой, другой очистил его карманы. Забрал монету и «Секрет».
 – Мобила навороченная, – подивился бандит.

Хорошо, что всё это увидел Мотя. Сразу поняв, что сам – не помощник, не растерявшись, помчался к фонтану в центр сада. Здесь возле бюста Пржевальскому лежал бронзовый верблюд, с которым знатный путешественник ходил по монгольским степям и пустыням. Верблюд был закалён в походах, и обладал тайным оружием. Ополовник сел на меланхоличное животное, клюнул его в темя так, что позавидовал бы всякий дятел. Очнувшись, зверь заморгал глазами. Мотя стал спешно просить.

Бронзик, Бронзик, ты – верблюд.
Ты лежишь всё время тут.
Выручай моих друзей!
Жми за мною поскорей!

Верблюд рад был подняться и размять затёкшие ноги.
– За мной! – позвал ополовник. – Корабль пустыни, сбросив тюки, под благословение хозяина кинулся за птицей. На лету Мотя в двух чириках объяснил, что на его друзей напали уже второй раз. Нужно отключить злодеев – хоть копытом, хоть горбом.

– Где пушка?! – грозно надвинулся главарь на Ваню. – Сейчас зафарширую. Быстро отдал ствол!
Ребята пытались вырваться, но безуспешно. Главарь банды уже замахнулся на парня. Но это было последнее, что он успел сделать. Грабитель тот час же сам получил удар в лоб. Его искажённая злобой морда так и застыла. Выронив добычу, он покатился по земле, истошно ревя. Со стоном, как от боксёрского удара, на траву свалился Хрущ. Вслед за ним, поймав такую же густую плюху, рухнул наземь и Репа. Освободившись, ребята вскочили на ноги. Ваня подобрал ультраон и монету.
– Тьфу-у-у! – дал ещё одну очередь верблюд по налётчикам. За годы своего мирного лежания у него этих снарядов накопилось! И он их не жалел. Грабители уже покрытые верблюжьей артиллерией, что-то мычали, явно прося о пощаде.
– Вам куда? – спешно спросил верблюд, уводя ребят подальше от бандитов.
– Мы чайку ищем.
– Её здесь нет, я узнал, – подсказал Мотя.
– Тогда на Стрелку!
– Прыгай на меня, – скомандовал спаситель.
Это было нелегко. Ваня забрался и сел меж головой и горбом, Кристина умостилась за Ваней.
– Не дрейфь! За шесть секунд будем! Кепки долой!
Ребята заткнули за пояс головные уборы.
– В поход! – скомандовал верблюд и сорвался с места. Ребята еле удержались. Мотя – за ними.
Корабль пустыни оказался иноходцем. Шёл мягко, будто не касаясь земли. Нужно было только не съехать с него на поворотах. Верблюд вырулил на Адмиралтейскую набережную, свернул направо.
– Тебя как зовут?
– Михалыч назвал Восходом. – Надо понимать, что это он так уважительно о Николае Пржевальском. – Но Бронзик – мне тоже нравится.
– А мы – Кристина и Ваня.
– Спасибо тебе, что отбил нас у этих.
– Пустяки. Главное вовремя на помощь прийти. Благодарите вашего друга.
– Ему тоже спасибо.
– А вы что в садик-то зашли?
– Медный Всадник направил. Прямо в пасть бандитам.
– Да, а ещё царь называется!
– Мы чайку искали.
Свернули на Дворцовый мост. Седокам опять пришлось держаться крепче.
– Что за птица? Подружка ополовника?
– Это принцесса города. А Мотя её учитель.
– Молодец длиннохвостый. Хорошо соображает. Я бы к нему всех верблюжат на воспитание отдавал.
– А ты про чайку ничего не слышал?
– Говорят, пропала. Будто б её кто-то похитил. И что он пострашнее этих разбойников-то будет.
Перемахнули через Неву. За мостом верблюд тормознул у Ростральной колонны.
– Приехали!
Всадники соскочили с загривка Восхода. Даже не успели натрястись.
– Спасибо!
– Ну, я обратно – в Сашкин садик. А то Михалыч разволнуется.
– Пржевальский тобой будет доволен, – похвалил его Ваня.
– Подальше там, смотри, от этих! – напомнила Кристина.
– Те ещё не скоро просохнут. Ну, бывайте!
– Счастливо!
– Береги хвост и гриву! – подоспел ополовник и добавил, махнув крылом: – И тюки, и бока!
– Бронзик, пока!
Проводив доброго верблюда взглядом до моста, ребята пошли исследовать Стрелку.


                На Стрелке


Спустились к воде, прошли по гранитному её «острию», омываемому волнами. Полюбовались по ходу «Водными фонтанами», бьющими прямо из-под невской волны. Поднялись с другой стороны Стрелки. Прочесали глазами кроны деревьев, хотя ластоногие на ветках не водятся.
– Нигде не видно, – прилетел Мотя. – Я и Биржу облетел, и в Ростральные колонны заглянул – никого, только газом пахнет.
– Полиция! – заметил Ваня.
– Где?
– С моста едет.
Ребята шмыгнули за кусты и пригнулись. Полицейская машина проехала мимо. «Преступники» вышли из укрытия.
– А, может, чайка в Зоологическом музее? – предположила Кристина.
– Что, из неё чучело сделали? – взглядом укорил её Ваня.
Девочка пожала плечами, боясь о таком подумать.
– Ладно, зайдём для очистки совести.
– Тогда пошли быстрей.
– Если быстрей, то – в Ультрамир. Чтоб в очереди не стоять.
– Возьмите меня, – попросился Мотя.
– Валяй, – кивнул Ваня.
Ополовник тут же сел на чудо-гаджет, и все трое исчезли из реала. Перейдя дорогу, они вошли в двери музея. Не задерживаясь у экспонатов, пронеслись по высоким залам. Останавливались лишь там, где стояли морские птицы.
– Здесь её тоже нет, – объявил Мотя грустно. – Я все закутки осмотрел. Вентиляцию проверил, и в скелете кита побывал.
– Выходим на улицу, – понурился Ваня. – У нас время кончается.
– Ну и хорошо, что твоей чайки тут нет. Значит, она живая, – попыталась успокоить одноклассника девочка.
Покинув музей, они вернулись в реальный мир. Среди редких облаков сияло солнце, дул невский бриз.
Вдруг Ваня, будто прозревая, замер, глядя на Стрелку.
– Смотри – свадьба, – произнёс он дрожащим голосом.
– Ну да. Обычное дело – в выходной регистрация. Мы уже вторую встречаем.
– Так вот же она – чайка!
– Где? – обрадовалась девочка, но ничего не увидела.
– Значит, жестянки нас не обманули.
– Ты о чём?
– О том, что чайка – это машина марки «Чайка».
– То-очно-о! – опешила Кристина, глядя на белоснежную машину, увенчанную парой золотых колец. – Жениха с невестой привезла.
– И скалодром нам не соврал, когда «стрелку» показал. Только тут на Стрелке оказалась другая чайка.
– Искали, и нашли совсем не то.
– Мотя, ты Эльмире про такую машину рассказывал?
– Нет, у нас перед домом такие не проезжали. В первый раз вижу. Красивая!
– Жаль, теперь некому рассказывать будет, – повесил голову Ваня.
Отвернувшись от свадьбы, он пошёл куда глаза глядят. Девочка, молча, последовала за ним. Что делать? Куда идти? И если продолжать поиски, то выбор пути должен быть подкреплён каким-то смыслом. А, впрочем, и до сего-то момента было всё по сказочному: поди туда – не знаю куда. 
Как-то незаметно ноги сами вывели на Университетскую набережную. Промахнувшиеся следопыты проходили мимо «Кунтскамеры».
– Бывал здесь? – попыталась разговорить спутника Кристина.
– Не собираюсь, – ворчливо отозвался тот.
Опустив руку в карман, Ваня машинально достал монету. Начал её подкидывать, будто решая судьбу.
– Постой, – оживилась девочка, – раз уж мы тут, давай, посмотрим, на месте сова или нет?
– Какая сова?
– Ну эта, – показала девочка на монету, – из-за которой она фальшивая. Сова же на Академии Художеств должна сидеть. Вместе с Минервой.
– Далеко это?
– В конце набережной. Минут десять вперёд пройти.
– Сходим, – сделал одолжение Ваня, хотя какой-то интерес стал просыпаться.


                Уровень

Ребята шли мимо здания Академии наук. Мотя скучно порхал, перелетая над потоком машин, от Невы до зданий. Тут для него не находилось веток, и он приседал то на гранитную набережную, то на колоннаду Академии. Подойдя к краю «учёного» здания, ребята от птички услышали:
– А что это дом грязный какой-то? Помыть, что ли забыли?
На углу в метрах трёх от асфальта завис Мотя.
– И тут пятно, и внизу, – добавил он.
После осмотра стало понятно, что это вовсе не грязь.
– Это ж таблички, – усмехнулась Кристина.
Остановившись, Ваня прочитал текст на нижней:
   
   Уровень воды
23 сентября 1924

– Это наводнение. В прошлом веке было, – объяснила девочка. – Вода досюда доходила.
Черта показывала, что воды было по колено.
– Ничего себе! – чирикнул Мотя. – Я бы утонул.
Вторая табличка висела над карнизом, ровняясь со вторым этажом.
– А там что? – встал вглядываться Ваня.
– Ещё какую-то табличку нарисовали, – сказала Кристина. – Только высоко что-то. Вряд ли кто увидит.
– Тебя подсадить? – усмехнулся Ваня.
– Нет уж. Ты поддержку партнёрши не изучал, – отказалась Кристина. – Всё равно не достать. Лучше я сфоткаю.
Для лучшего кадра Кристина, отдалившись, сошла с поребрика.
– Ну что там?
Увеличив снимок, девочка стала читать. Надпись гласила что-то невообразимое:

Уровень воды          
     7 июля

А над чертой стоял – о, ужас – нынешний год.
– Это, что же, завтра что ли?!
– Ничего не понимаю…
Ребята смотрели то на саму табличку, то на телефон.
– Наверно, чья-то шутка?
– Это что за шутка, если табличку никто не видит, – засомневался Ваня.
– Если этот уровень 380 см. То это ещё выше метра на два.
– Это значит, Петербург затопит.
– Нужно предупредить всех.
Ваня набрал «Городские новости». Красивая девушка как раз вещала:
– И о погоде. Сегодня вечером, в связи с зарождением в Атлантике циклона, способного достичь самой высокой – пятой категории, в Финском заливе ожидается штормовая обстановка. Это может спровоцировать наводнение. Предполагается, что высокая вода приблизится к городу на Неве ближе к пяти часам утра 7 июля. Усиление западного ветра до 30-40 метров в секунду.
Для того, чтобы не случилось беды, защитные сооружения Санкт-Петербурга от наводнений будут закрыты в 22 часа по московскому времени.
– Ну вот, предупреждать не надо, – вздохнул Ваня. – Все и уже и без нас знают.
– Вы главное ночью форточки закрывайте, – позаботился Мотя. – А то при сильном ветре окна хлопают. Спать мешают.
– Полезный совет, – согласилась Кристина. – И бельё с верёвок поснимать нужно.
– Во-во. А то ветер сорвёт чьи-нибудь штаны, накроет бедную птичку. А вокруг коты, мышей им мало! И прощай, синее небо да солнце красное. Родной ты мой дворик, не увидишь ты больше свою синичку.
Под трогательное мотино щебетанье дошли до Университета.
Ребята с улыбкой внимали трогательному щебетанью птички. Но вдруг его перебил чей-то голос:
– Чайка рядом со мной.
Ребята переглянулись. Сразу им обоим послышаться не могло.
– Ба! Да это же сам Михал Василич! – расчирикался Мотя.
– Кто?
– Ломоносов!
Ваня и Кристина свернули на Менделеевскую линию. Метрах в ста от них виднелся памятник великому учёному. Ваня обрадовался, что «стрелка» на скалодроме не обманула.
– А ты откуда Ломоносова так хорошо знаешь? – подивилась  Кристина птичке.
– Мне чайки про него рассказали. Михал Василич, ведь он же громоотвод изобрёл. Ему все птицы и благодарны за это. С громоотводом можно спокойно на крыше гнёзда строить. Потому чайки там и обосновались.
– А ты?
– А я на дереве. Но, как гроза, я сразу под карниз. Так что Ломоносов наш лучший друг.
Делегация подошла к лучшему другу птиц. Ребята обошли памятник. Осмотрели местность. Памятник молчал. Чайки не было.
– Может, не он про чайку сказал?
– Или показалось?
– Ничего не показалось! – вступил ополовник. – Я его голос среди тысяч различу. Точно, это он говорил.
– А что птицы местные говорят? – спросил Ваня.
– Чайки летают, – вздохнул Мотя, – но Эльмиры не видели.
– Ладно, – решил Ваня, – сходим пока к Академии. Где-то ведь она должна быть.
– Да, нам так не мало придётся походить, – заключила Кристина.
– Ничего, походим.
– И полетаем.
Ребята вернулись на набережную и пошли вдоль стен Университета, носящего имя изобретателя громоотвода.
– Что-то не нравится мне та табличка с «уровнем», – оглянувшись на здание Академии наук, обронил Ваня. – Если дамба остановит наводнение, откуда же будет известен уровень? Его вообще не должно быть.
Кристина, не ответив, пожала плечами.
– Значит, вода всё-таки пройдёт? И город будет под водой – выше крыши. И шквальный ветер.
– Ты думаешь, дамба не спасёт город?
Ваня заглянул в Интернет.
– Так, – смотрел он. – Дамба держит высоту пять метров сорок сантиметров. А на стене сколько было?
– Если внизу на табличке три восемьдесят, – стала считать Кристина, – то верхняя табличка примерно так и показывает – пять сорок.
– Вот что я думаю, если Эльмира хранительница города, то её затем и похитили, чтобы она не смогла защитить его.
– Ну да! – оживился Мотя. – Если Эльму не найти, то никто город не спасёт. И всё вокруг тут будет под водой да под ветром. И вас накроет, а про себя я молчу.
«Опять – чайка, – подумал Ваня. – И что он её упустил?! Где теперь её искать? Уже всё обшарено. Все зацепки кончились.



                Книга

– Ой, посмотри, что это там? – удивлённо показала Кристина.
Впереди через дорогу на самой набережной шевелился веер из огромных полотен. Они приплясывали под порывами ветра, то поднимаясь, то опускаясь. И походили на огромные меха.
Пропустив, машины ребята перебежали дорогу.
– Это же «Раскрытая книга», – вспомнила девочка. – Её не так давно здесь установили.
– Кто автор? – поинтересовался Мотя.
– Это книга мудрости.
– Конфуций что ли?
Ребята с любопытством обошли широченную – больше чем в три метра гранитную диковинку. Прочитали

                «Памятный знак «Послание через века».

 А в книге на всю страницу виднелись красиво написанные слова Пушкина

                «Люблю тебя, Петра творенье…»

– Но больше сладкое варенье! – продолжил Ваня, коснувшись лежачего памятника.
– Из поэмы «Медный Всадник», – подсказала Кристина. – Это мы проходили.
– Смотри, памятник Петру прямо напротив нас.
– Тут раньше наплавной мост был. Можно было напрямую по Неве пройти.
– Царь, по нему и скакал туда-обратно.
– Волшебная книга! – восхитился Мотя. – Пушкин хорошие сказки писал. Уважаю.
– Может, Медный Всадник нам что-то недоговорил, – понадеялся Ваня. – Или мы недослушали. Царь прямо сюда показывает.
Страницы книги были разрезаны и время от времени колыхались.
– Давай полистаем, – предложила Кристина. – Что там ещё написано?
Встав с двух сторон – сверху и снизу – они перевернули гигантский книжный лист, боясь, как бы не порвать.
– Мотя, держи!
– Постараюсь, – проговорил Мотя, прыгнув всей своей массой на страницу.   
На следующем развороте размещался скрытый от глаз таинственный текст.
На левой стороне было начертано:

Читатель книги
                вдохновенный,
Твоя не бесконечна
                жизнь.

На правой странице:

Не спорь с волною
              невской пенной.
А коль поспорил,
                так держись.

– Похоже, это про нас? – заметила Кристина.
– Щёлкай на телефон, – разволновался Ваня. – Переворачиваем.
На следующем развороте их ждали строки:

Кто надеется
                птицу найти,
Встретит много
             преград на пути.
И ещё

Путь лежит
          посреди островов,
Вдоль неведомых
                тайных ходов.

– Ты что-нибудь поняла?
– Если про острова? Так весь город на островах.
– Что-то пугает меня эта книга, – признался Мотя. – Листайте дальше.




                Промашкин на Казанской

Тем временем на Казанской улице капитан Промашкин кусал губы.
– Весь двор обыскали, – доложил ему омоновец.
– Крышу?
– Чисто.
– Подвалы?
– Пусто. Квартиры прочесали – никаких следов.
– Да, у них зверская школа. Эти убийцы лучше нас город знают.
– Ушли через какую-нибудь лазейку.
Операция «Щелкунчик» захлебнулась. Промашкин дал отбой и залез в машину.
– Теперь их по мобильнику не засечь, – подосадовал он. – Может специально нас заманили сюда, чтоб с носом оставить. Не уйдёте! – распалялся капитан, сев за компьютер.
Раздался звонок.
– Доложите обстановку.
– Ушли, – упавшим голосом ответил Промашкин.
– Есть потери?
– Нет.
– В чем их перевес?
– Как только нас пеленгуют, тут же исчезают.
– Каким образом вас засекают?
– Пока не знаю, но догадываюсь, что имеют секретные приборы.  Пока они на дно не сели их нужно брать.
– Слать подкрепление?
– Ещё отряд.
– Будет отряд.
Положив трубку, капитан уставился в монитор. Надо провести «разбор полётов». Он стал просматривать начало операции. Вот преступники от них ушли. Отряд бросился на их поиски. А это ещё что? Птица? Порхает будто дразнится. Где-то уже попадалась такая. Ну да, он видел её на мосту вместе с этой шайкой. Всё ясно, эта хорошо обученная птица сопровождает их и сигнализирует о его приближении. Вот она следы запутывает. Отводит. Значит, нужно её ликвидировать. Капитан остановил видео и машинально потёр курок пистолета. Хотя можно оставить пташку. Пусть живёт. По её следу легко будет выйти на бандитов. Открыв в Интернете фотографии птиц, он быстро нашёл такую же. Прочитал короткую статью.
«Длиннохвостая синица. Зимует у нас. Гнездится на деревьях. В народе называют ополовник».
– Ополовник, значит! Ну, сейчас ты на меня попляшешь! На меня поработаешь! – Промашкин включил рацию: – Внимание! Всем постам! Высылаю фотографию разбойной птицы по кличке…  Хвостач, – тут же обозвал Мотю капитан. – Настройте все городские вебкамеры и фотоловушки. При её обнаружении сообщать немедленно!
Страж порядка выключил рацию. Оставалось ждать появления птицы.
– Берегись, поварёшник! Не уйдёшь ни ты от меня, ни твои подельники!
Операция «Щелкунчик» продолжается! – предупредил он омоновцев.


                Пророчества

Ребята перевернули ещё страницу.
Третий разворот был гораздо богаче текстом, хоть и написан меньшим шрифтом. Пришлось поднапрячься разбирая его.
На левой странице читался текст, явно похожий на пророчества.

Идите за птицей в такой уголок,
В какой вам подскажет
                подземный пророк.
Минует событий лихих череда,
И белая птица спасётся тогда,
                когда…

– Малиновка песок с себя отряхнёт

– Стрекоза десять гостинцев
                пришлёт

– Четыре жука удальца
  Вручат два красно-белых кольца

– Такого туману нам не разогнать, – погрустнел Ваня.
– Не отвлекайтесь! – подскакивал Мотя. – Тут про жуков. Читайте дальше.
На другой странице было ещё запутанней

– Где ни деревца нет,
                ни куста,
Лебедь вынырнет
                из-под моста.
А кто чайку собрался
                искать,
Должен имя его угадать.

– Пройдя подземелья,
                пройдя водопад,
Лишь только тогда
                возвратишься назад,
Когда богиня, смотря с высока,
Шляпу примерит вместо венка.

– Да не след ходить
                вкруг да около,
 Баснословных деяний сокола.

– Сфоткала?
– Угу.
– Переворачивайте! – не терпелось ополовнику узнать судьбу.
Ребята попробовали поднять страницу, но та не поддалась.
– Окаменела, – ощупала гранит Кристина. – Всё. Книга замолчала.
– Значит, всё сказала.
– Как всё сказала?! – возмутился Мотя. – Только читать начали.
– Значит, инструкцию получили, как найти чайку, – усмехнулся Ваня.
– Давай разберёмся, – посерьёзнела Кристина.
– Разве мы за сегодня это успеем?! – отчаялся её спутник. – И что это за кольца красно-белые?
– Да просто золотые.
– Почему золотые?
– Есть белое, а есть червонное золото, то есть красное. Значит, эти кольца – сплав белого и красного золота.
– Ты же в химии не сильна.
– Зато в колечках хорошо понимаю.
– Понятно. Девчачья тема. Мотя, а ты ведь у нас в жучках разбираешься.
– Ещё как!
– Докладывай, где их искать?
– Тут надо подумать. Может, они в Рэйвен Лофте?
– Ну, ты загнул!
– Мотя, ты гений! – воскликнула Кристина.
– Мы синицы, вообще, суперптицы. Без нас никто – никуда.
– Жуки – это же «Битлы»! – продолжила девочка. – Битлз – это «жуки» по-русски. Тебе, кстати, как они?
– Слыхал я их. «Кинь бабе лом!»* – изобразил Ваня игру на гитаре. – Детская музыка.
– У меня брат от них без ума.
– Сколько ему?
– Восемь.
– Я же говорю группа для детсада.
– В Рэйвен Лофте их иногда поют, – встал на защиту жуков Мотя. – И Эльме я пел.
– Ладно, что спорить. Всё равно не они. Какие от них золотые кольца?
Спутники промолчали.
– Давайте всё сначала, – сосредоточился Ваня, – а то запутаемся. Как там – в Книге? «Идите в такой уголок, куда вам подскажет подземный пророк». С него мы и начнём.
– Я знаю одного подземного, – сказала робко Кристина. – Но насчёт пророка не уверена.
– Кто это?
– Рэпер Бэп.
– Спятила?!
– Поищи другого. Может, нам его нужно было дослушать в переходе. А мы ушли.
– Всякую чушь послушать, куда ни шло, а понять, что она значит …
– Раз Книга подсказала с ним встречу, то и надо к нему.
– Хорошо. Возвращаемся до Стрелки, и – на троллейбусе до Невского.
– Лучше до метро «Василеостровская», десять минут быстрым шагом. А там до Невского одна остановка.
– Нет, пойдём на Стрелку, – заупрямился Ваня.
– Мотя, – попросила девочка рассудить их спор, – а ты что скажешь?
– Я знаю мудрость одну, – со значением прочирикал ополовник, – которая звучит так, «Следуйте срединным путём».
– Спасибо, Мотя, – обрадовалась Кристина. – Ну вот, значит –  на метро.
– Это почему же?!
– Потому что метро стоит на Среднем проспекте.
– Ваша взяла.
И только ребята расстались с Книгой мудрости, она тут же перевернула назад страницы и вновь окаменела, высвечивая пушкинские строки.

*)  “Can’t buy me love” – песня группы «Битлз»



                У Академии Художеств

Но прежде, чем двинуть к «Василеостровской» Ваня вспомнил, зачем сюда шли и спросил:
– А что там с совой-то?
– Да вот же Академия. Нам всё равно по пути. Пошли быстрей!
На куполе здания проглядывалась скульптура.
– Та же, что на монете «Богиня Минерва с гением и совой».
– Сейчас почётче посмотрим, – навёл Ваня ультик. – Трейсер Гам моментом бы всё узнал.
– Мотя, слетай для верности, попросила девочка. – Посмотри сову.
Ребята, задирая головы, прошли метров сто. На набережной прямо против храма искусств располагалась гранитная пристань, увенчанная сфинксами.
– Нет там никакой совы! – прилетел Мотя. – А три голопуза на месте.
– Значит, монета не настоящая, – подумал Ваня. – Фальшивой и осталась.
– Минерва сказала, что сова куда-то рванула. А так всё время с ней.
– Может сфинксы знают, куда она улетела?
– Далась тебе эта сова! – стала злиться Кристина. – Не она же город охраняет. Нам чайку найти надо. Идём на метро.
– А шляпу Минерва не примеряет? – спросил Ваня ополовника.
– Шляпы не видел. Венок уже с себя сняла. Но надела шлем.
– Может, другая богиня шляпу примерить должна, – предположила Кристина. – Этих богинь целые пантеоны.
– Ладно, идём.
Вдруг раздалось молодцеватое двухголосье:
– Ищите старших братьев! Ищите старших братьев!
Ребята оглянулись. На спуске к невской воде друг против друга сидели крылатые грифончики.
– Братья вам помогут! – вновь заговорили они. – Братья вам помогут!
– Пошли скорей, – потянула Кристина Ваню. – Если и сфинксы заговорят, у меня точно крыша поедет.
Ваня не стал задерживаться, и они перебежали дорогу. Свернули за угол Академии, вышли на 4-ю линию.




                4-5-я линии

– Хорошо, что сфинксы молчали, – с опаской обернулась Кристина. – А то бы как стали загадки загадывать.
– Да пусть бы загадывали.
– Ты их плохо знаешь. В древности, кто не отгадывал, они того съедали.
– Так это в древности.
– Лучше пусть помалкивают, – поспешил с разъяснениями ополовник. – У нас и так загадок хватает.
– Верно, Мотя. А ты поможешь что-нибудь разгадать?
– Про что?
– Пророчество, где сказано, что нужно сторониться деяний сокола.
– Про сокола… про сокола, – защебетал ополовник, будто впав на лету в транс. И вдруг прочирикал: – Знаю! Это про сокола сапсана.
– Что?! – удивились друзья.
– Слыхал я, поезд такой есть – «Сапсан». До Москвы и обратно летает. Так вот близко к нему не подходите.
– Понятно.
Перешли Большой проспект Васильевского острова. Пошли вдоль 5-й линии.
– Значит, и Московский вокзал опасен, – уточнила Кристина. – «Сапсан» туда приезжает.
– Это прям как в частушке, – подтвердил Ваня, – у меня папа пел:

На Московском на вокзале
Меня поезд задавил.
Что ж вы раньше-то не сказали,
Я туда бы не ходил.

– На поезд билеты не брать, – заключил Мотя. – Вокзал облетать.
Вдруг позади них с визгом тормознула полицейская машина. За ней – вторая.
– Облава! – чирикнул ополовник и сам взлетел выше крыши.
Ребята моментально обернулись. Ваня схватил спутницу под руку, обеспечив ей надёжный старт, и они влетели в ближайшую арку во двор. Полиция во главе всё с тем же капитаном с топотом бросилась вослед. Ребята свернули в арку, пробежали несколько шагов, вдруг впереди в конце арки выросли фигуры троих омоновцев. Засада! С походкой победителя омоновцы двигались на них. Ребята оказались в ловушке.
– Ультик! – крикнула Критина.
Ваня понял, что нужно было сразу – туда. В арке слева была дверь не то магазина, не то типографии. Какая тут разница. мальчик дёрнул ручку. Открыто! Молниеносно – первой Кристина, Ваня – за ней  – «преступники» оказались за дверью. Здесь они спинами вросли в стенку. Трёх секунд было достаточно – Ваня справился с «управлением». Вдвоём они занырнули в Ультрамир.
В то же мгновенье дверь слетела с петель и в помещение лавиной ворвалась полиция. Перед испуганными глазами ребят промелькнул десяток крепких омоновцев.
Беглецы выдохнули. Погоня стала им не страшна. Но и оставаться они тут не собирались. Слышно было, как отряд добротно выполняет свою работу, переворачивая столы и хлопая дверями шкафов. Часть из них ринулась в подсобки.
Ультраграждане отлипли от стены и, по привычке озираясь, вышли из приютившей их фирмы. Осторожно прошли мимо двух омоновцев, стоявших у дверей на страже. А потом рванули во двор. Он оказался проходным. Ребята выскочили на 6-7-ю пешеходные линию. Тут было полно магазинов.
– Нужно переодеться, – вспомнил Ваня.
Зашли в первый попавшийся магазин. Это был какой-то бутичок. Вскоре из него вышла строго одетая юная красавица и с ней сияющий офисный бог. Ну не во что было больше тут одеться. Ничего мало-мальски обиходного. Хорошо хоть это.
– Теперь нужно переодеваться каждые полчаса, – начал понимать смысл конспиралогии Ваня. – А то нас выслеживают быстро.
– Да и костюмчик не по мне, – передёрнулась Кристина. – Не для лета.
– Ну, ты супер выглядишь! – улыбнулся Ваня. – Прям бизнес-леди!
– Ты тоже – блеск! На директора супермаркета тянешь.
Ребята вошли в метро. На эскалаторе аккуратно, присев на ступеньку за детской коляской вышли из Ультрамира. Совсем не напугав никого своим появлением.
Поезд подошёл сразу, и они сели в вагон.
– Как-то странно, что нас нашли, – задумался Ваня. – Где мы прокалываемся? Ведь нас родные-то не узнали бы.
– Может, опять по телефону вычисляют?
– Исключено.
Ване пришло сообщение.
– Что там? – спросила Кристина.
Тот стал читать:
– Для владельцев ультраонов – новая услуга. Открыт телепорт. Узнать подробно нажмите “En”.
Нажав клавишу, Ваня углубился в изучение новой функции.
– Ну вот, – разобравшись, объявил он, – теперь можно телепортироваться.
– Так давай, в подземный переход – к Бэперу махнём, – обрадовалась Кристина.
– Не спеши! Есть ограничения. Да и от метро тут – две минуты.
Как раз доехали. Поезд остановился.
«Гостиный Двор», – объявил диктор, – следующая остановка «Маяковская».



                На эскалаторе

Ребята вышли из вагона на людную станцию подземки. Ступив на эскалатор, Кристина открыла снимки страницы Книги мудрости.
– Жалко, Книга ничего про полицию не сказала, – невесело усмехнулся Ваня. – Как от них отбиваться? Куда не ходить?
 – А на счёт вот этого, что не надо ходить около деяний сокола, я думаю, Мотя ошибся.
– Всё правильно он сказал.
– Сапсан сапсаном, вокзал вокзалом. Но это предупреждение уже опоздало!
– Как это?
– А так – «не ходите вокруг деяний сокола» – это означало, что нужно было подальше от «Медного Всадника» держаться.
– Почему это?
– Потому что это – деяние скульптора Фальконе!
– Причём здесь он? Голова, сердечки в глазах, Марианна – это я помню.
– С итальянского «фальконе» значит «соколик».
– Ты ещё и итальянский знаешь?
– Нет, это я просто знаю.
– «Что ж ты раньше-то не сказала, я туда бы не ходил».
– Что ж ты не привёл меня к Книге, мы бы прочитали и знали бы.
– Ладно, там обошлось – спасибо Моте.
– И Бронзику.
– Теперь каждый шаг с Книгой сверять надо.
– Да вроде она больше ничем не пугает.
Только они вышли на Невскую линию Гостиного Двора, как с ближайшей липы вылетела птичка.
– Мотя! – возмутился Ваня, хотя только что хвалил его. – Ты что нас уговорил на метро идти?! Сели бы на маршрутку и доехали б досюда.
– А что я?
– Срединный путь, срединный путь. А на нас полиция напала.
– Да это не я сказал. Это всё Конфуций*.
– Это что группа такая «Конфуций»? От неё что ли узнал?
– Это древний китайский философ, – просветила Кристина.
– А ты откуда Конфуция знаешь? – спросил ополовника Ваня. – В Китае был?
– Эту истину мне один охранник поведал, – признался Мотя.
– Понятно, у нас каждый охранник – философ, – мудро подметила Кристина.
– Пожалуй, – согласился одноклассник и добавил; – Идём к Бэперу. Про Гусочку Пестру послушаем.
– Я вас в липе подожду, – поднялся в воздух истребитель вредных гусениц. – А то вдруг за нами следят.
Ребята спустились снова в подземный переход. На том же месте стоял круг зрителей. Но каково же было удивление обоих следопытов – в кругу слушателей Бэпера не было. На его месте стоял бородатый гитарист. Перед ним лежал открытый кофр с россыпью монет и разными купюрами. Там же находилась стопка коробок с дисками. На вкладыше альбома была фотография живописной картины, а на её фоне светилось название «Питерские баллады». Под альбомом стояла цена.
– Это кто? – спросила Кристина у зрителя из толпы.
– Семён Бардневский.
– И ещё одна баллада! – закончив подстройку инструмента, объявил Бардневский.  – называется «Михайловский замок». – Он ударил по струнам и запел.

С расстановкою, с чувством и с толком
В окруженьи достойных персон
В назиданье грядущим потомкам
Я исполню народный шансон.

Павел Первый Рассеею правил
Но судьба с ним сыграла кульбит,
И в Михайловском замке царь Павел
Был ни за что, ни про что убит.

В этом замке как влево, так вправо
Было множество тайных ходов.
Государь был тяжелого нрава,
Но любил и дворняг, и котов.

В треуголке, всегда импозантный,
Гарцевал он на резвом коне
И мечтал, как в Михайловском замке
Заживёт он на пользу стране.

– Ты знаешь, – с пониманием жанра сказала Кристина, –  такие баллады могут часами исполняться. Где же Бэпер?
– Нет, если он долго будет петь, ничего не заработает. Больше песен – больше денег.
В гитарный чехол кто-то бросил мелочь.

Он любил барабаны и пушки
И покоя не ведал совсем.
Но в саду городская кукушка
Нагадала ему сорок семь.

Царь любил выходить на парады,
И к нему потянулся народ.
Но приспешники были не рады
И устроили переворот.

– Похоже скоро конец, – успокоилась Кристина.
– А что там с ним будет? – проникся Ваня судьбой Павла.
– Убьют. Слушай.

Это было на речке Фонтанке
Девятнадцатый век наступил.
И царь Павел в Михайловском замке
Свою горькую чашу испил.

И сегодня порою ночною
В замке вдруг загорается свет,
Павел ходит в руках со свечою,
На скрипучий ступая паркет.

Ах, Рассея, родная держава,
Ты огромная, как рыба-кит,
И в тебя кто-то мерзкое жало
То и дело вонзить норовит.

Хоть на Марсовом поле на травке,
Хоть бы в Летнем саду при ходьбе,
Даже, сидючи, возле канавки
По царёвой я плачу судьбе.

Бард поклонился. Раздались аплодисменты. Посыпались деньги в чехол.
– У кого на альбом не хватает,  – любезно объявил певец, – слушайте меня в Интернете.
Кристина, выбрав момент, подошла к нему.
– Семён, а где Бэпер?
– Часа через два будет. Позвонил мне, сказал – место свободное. Пока я за Бэпа. Извини, я работаю, – дал понять Бардневский, что болтать некогда. Повернулся к публике и прозвенел первым аккордом.
Следопытам стало ясно, что опять куда-то не туда попали. Про судьбу Гусочки так и не узнают. След чайки снова оборвался. Ребята медленно потопали к выходу на улицу.
– Слушай! – воспряла духом Кристина, глядя в текст Книги. – Тут же не сказано, что это Бэпер должен быть.
– Ну?
– Так, может, подземный пророк – это Бардневский.
Ваня на секунду остановился переварить информацию. Оглянулся назад на толпу, скрывавшую гитариста и, соглашаясь с открытием, произнёс:
– Нужно расшифровать, что он там пел?
– В баснях да в притчах обычно мораль в конце.
– Про Марсово поле, про Летний сад. А последнюю канавку упомянул.
– Точно! – воскликнула Кристина. – Канавка! Нам туда!
– Почему туда?
– Книга говорила, что нужно имя лебедя угадать. А канавка между Марсовым и Летним садом как раз Лебяжья! И лебеди там.
– Крепко вас в Академии по городу потаскали, – восхитился Ваня.
– Ну что – туда?
– Мотю предупредим, пусть вперёд нас летит.
– А как мы имя лебедя угадаем? В паспорт же не заглянешь.
– А он, наверняка, окольцован. На кольце орнитологи могут имя написать.
– Тогда нам нужно будет его поймать.
– Сначала угадать, а потом поймать.
– А если на них не будет колец? Как имя узнаешь?
– Там всего лебедей-то пара штук. Их смотрители сада знают.
– О! – догадалась Кристина. – Ещё лучше Мотя у них спросит и нам скажет.
Ребята вышли на проспект.
– Интересно, – подумал Ваня, – ополовник – Мотя. А лебедя как звать – Лёня? Или Вася.
– Нет, – подоспел Мотя к разговору, – так лебедей не называют.
– Слушай внимательно, – обратился к нему Ваня. – Мы – в Летний сад через телепорт.
– А я?
– Троих «Секрет» может не потянуть. Да и у нас на всех всего пять километров.
– Маловато. Ладно, я поверху, – не расстроилась синичка и пропела:

Без толкучки, без пробок, без давки
Я пройду вдоль Лебяжьей канавки.
С восхищением канет мой взгляд
В отражающийся Летний сад.

Поднявшись над Невским, Мотя скрылася за крышами.
Ваня в ультике открыл карту.
– Тут недалеко. Мощности должно хватить.
– А на двоих, значит, по два с половиной километра?
– Выходит так. В первых приборах всегда небольшие показатели.
Навёл курсор на Летний сад. Экран показал:

                Расстояние – 1 км

Кристина взялась за гаджет, Ваня нажал «En», и они вошли в телепорт. Что там такого внутри порта, как он устроен, разобрать было невозможно. А ровно через мгновенье они оказались сидящими на скамейке Летнего сада, прямо на центральной аллее. Здесь было красиво, спокойно и романтично. Шелестели листвой деревья, блистали молчанием белые изваяния мифических персонажей.
На экране горело сообщение

      Телепортация успешно завершена

– Ничего такой ультраончик, – похвалила Кристина прибор. – И исчезаешь и перемещаешься.
– Вы что расселись? – подлетел Мотя. – Идём на Лебяжью канавку.
– Идём, – сориентировался Ваня и двинулся на край сада.

Один серый, другой белый
спрятались в канавке,–

пропела быстрокрылая птичка.
– Бывал здесь? – спросила одноклассника Кристина.
– Сто раз. Когда был маленький, мы в коммуналке на набережной Кутузова жили. Это сразу за Фонтанкой. Сюда пешком ходили.
– Ты, прям, как Онегин.
– Что Онегин?
– Тот тоже в Летний сад гулять ходил. Правда, с гувернёром.
– Нет тут ни одного лебедя! – объявил Мотя, как всегда первым обследовав местность. – Ни белого, ни серого. Только утки. Прокрякали, уж сколь плавают, лебедей не видели.
Ребята для верности спустились к воде. Прошлись по узкой каменной набережной. Сиротливо посмотрели туда-сюда. Лебяжья канавка протекала в тени сада и располагала к задумчивости и отдыху.
– Тут же пруд есть! – вспомнила Кристина. – Там должны быть лебеди!
Поднявшись на берег, ребята двинулись к пруду. Он был огорожен. На ограде висела табличка

                «Карпиев пруд»

Но в пруду плавали всё те же утки.
– Нет тут лебедей, – опять прочирикал Мотя.



                Карпиев пруд

Навстречу шёл мужчина в униформе – то ли смотритель, то ли садовник. Он тоже поглядывал на пруд – всё ли в порядке. Смешно было задавать ему вопрос про лебедей.
– А карпы тут есть? – спросил Ваня.
– Да уж лет сто как нету. А может, и боле. Не заводятся.
– Что тут неясного, – сыронизировала Кристина. – Карпиев пруд – карпов нет. Лебяжья канавка – нет лебедей.
– Вот тебе, бабушка, и лебединое озеро, – развёл крыльями Мотя.
Этим он развеселил Ваню.
– Может, всё-таки Бэпера нужно послушать, а не Бардневского.
– Я всё понял, – улыбнулся Ваня. – Если танец маленьких лебедей станцуешь, то я сразу отгадаю, как лебедя звать.
– Если б можно было, я и проплыла бы.
– Не отговаривайся. Я подыграю.
И Ваня запел хоть и фальшиво партию маленьких лебедей
– Пам-пам-пам-пам! Пару-рам-пам-пам!...
– Кристина, давай! – подбодрила птичка. – И я отгадаю, как лебедя зовут.
– Я, конечно, станцую, только толку от этого не будет.
– Я сейчас музыку найду! – не утихал Ваня, внедряясь в «Секрет». – Только не говори, что нога болит.
– Постой, – то ли ломалась балерина, то ли о чём-то догадалась. – А может, Бардневский про другую канавку спел? У нас же в городе Зимняя ещё есть.
– И что там лебеди плавают?
– Навряд ли.
– А ещё канавки есть?
– Не помню. По-моему, только две.
Ваня задумался.
– Смотри сюда, – показала в телефон девочка, – Вот, в Книге написано: «Где ни деревца нет, ни куста». А тут в саду – и те и другие. Значит, нам нужна не Лебяжья канавка. Насколько я знаю, на Зимней ничего не растёт.
– Вот теперь понял. – Ваня открыл карту Петербурга. – Срочно телепортируемся.
На карте он поставил курсор на Зимнюю канавку. Высветилось:

               Расстояние – 1 км.

– Хватает на двоих, – произнёс Ваня.
Кристина взялась за гаджет. Ваня нажал на клавишу.
– Полетели!
Уже через доли мгновенья их фигуры загадочно растаяли среди зелени Летнего сада. И случилось это как нельзя вовремя.
– Всем стоять! – прогремел голос Промашкина.
Место, где только что безмятежно ворковали «злоумышленники», взяли в кольцо омоновцы. Полицейский заметался с оружием наголо.
– Всем лежать! – не унимался он.
Ха-ха! Так его кто-нибудь и послушался! Мотя пулей шмыгнул в крону клёна, взлетел над Садом и сломя крылья помчался куда глаза глядят.
– Птиц не стрелять! Оцепить Сад! Бандиты перевоплощаются! Осматривать всех прохожих! Простукать статуи, облазать все деревья, проверить дно пруда! Они могут в акваланги нарядиться. Прочесать кусты! Искать!
Мотя рванул по привычке к дому, но через минуту успокоился. Пересидел на крыше, передохнул. Оценил обстановку. Стрельбы, погони позади не обнаружил. Он осторожно повернул к Зимнему дворцу и окружным путём, оглядываясь, последовал на Зимнюю канавку.
– Ну, Хвостач, я тебя изловлю! Хвост выщиплю! По пёрышку! – грозил в саду капитан смывшейся птичке. – Кошкам скормлю! Крысам брошу!
Отважный ополовник, хоть этого и не слышал, но вполне понимал и ощущал до кончика хвоста, к какой участи он приговорён.





                Часть 3

                Водный путь


                У Зимней канавки

Пройдя через телепорт, ребята оказались на берегу Невы. По ней курсировали лодки, яхты, катера. В такой погожий день гостей, туристов вокруг сновало навалом. У края воды на спуске малышня с родителями в Неве мочила ножки.
– Это что за мостик? – спросил Ваня про место их приземления.
– «Мостик Лизы».
– Лиза – это кто – синица? Как наш Мотя?
– Вообще-то, мы на Эрмитажном мосту. Но в «Пиковой даме» здесь Лиза утопилась. Вниз бросилась. Она любила Германна, а тот с ума сошёл.
– Ну и балеты у вас!
– Это опера! Там Германн вместо «дамы» карту «тузом» назвал. Не угадал бедняжка.
– Вспомнил. Тройка, семёрка, туз,
– Да-да.   
– И где тут лебеди? – не отрывал глаз от Невы Ваня.
– Давай посмотрим, – Кристина тоже стала прочёсывать взглядом воду.
Из-под моста вышел речной трамвайчик со счастливыми пассажирами. Кристина заметила, на борту большими буквами было что-то написано «Изумруд». «Самоцветный камень, – подумала она». Но через некоторое время её охватила догадка.
– Так вот же он лебедь!
– Где?
– И название есть – «Изумруд»!
– Так это же катер, Книга про лебедя говорила.
– Так тебе она прямо и сказала «Идите, ребятки, на мостик и увидите катер с таким-то названием». В этих Книгах – сплошь иносказания.
– Так, – начал въезжать в чернокнижную магию Ваня. – «Изумруд» не угадали. Значит, это – не наш «лебедь».
Ребята спустились с моста к воде. Показался нос следующего трамвайчика.
– Смотри! Ещё едет! – запаниковала Кристина. – Отгадывай скорей!
– Э-э-э-э… – замешкался Ваня. – Ты тоже говори! – ему ничего не приходило на ум.
Кристина напряглась, даже нервно замахала руками. Так она выбирала из тысячи одно слово:
– Ну… Э-э… «Ветер»! Говори же!
– «Луч»! – наконец-то выдавил Ваня.
– Успели, – вздохнула девочка.
Но на корпусе трамвайчика было написано «Волна».
– Не угадали.
– Следующий попробуем.
Зимняя канавка была узкой, на ней было одностороннее движение. Ребятам ждать не пришлось. Тут же вышел очередной катер.
– «Чайка», – с надеждой произнёс Ваня.
– «Звёздочка», – назвала Кристина.
Вышел «Пионер».
– Так, давай дальше, – пытался себя успокоить Ваня.
– «Темп».
– «Стрела».
Не громко, но судорожно прокричали ребята.
Появился «Сатурн».
– Медлить не надо, – подметила Кристина.
– Без дрыгноногих знаю.
– Сам лопоухий! «Венера».
– «Алмаз».
Не правильно. Но разборки устраивать было некогда.
– Даже подумать не дают.
– Да. Один за одним идут.
– «Искра».
– «Север».
Показалась «Онега».
– Что-то я сомневаюсь, что отгадаем, – сказал Ваня. – Мы ничего не напутали с Книгой?
– Да вроде, всё верно.
– «Лира».
– «Глобус».
Из-под арки моста выплыла «Фиалка», полная безмятежных пассажиров.
– Мы так долго будем гадать. Нужно по какой-то системе.
– Они совершенно без системы едут. Сейчас бы сюда того волшебника с канала, – размечталась Кристина, – он бы сразу отгадал.
– «Кентавр», – сказал Ваня и спохватился: – Стой! Имя лебедя в «Лебедином озере»? Вспомни!
– «Одетта»! – успела назвать Кристина.
Очередной катер сверкнул бортом, но знаменитый балет не помог. Вышла «Молния».
Не получилось. Ребята, досадуя, поджали губы.
– Ах вот вы где?! – запорхал перед ними ополовник и сел на мощёную набережную.
– О, Мотя!
– Там такое было! Опять этот полицейский! Группа захвата! Все с ружьями! Меня чуть не схватили! С мушек не отпускали! Всё время под прицелом! Но я ушёл! Теперь там вас ищут!
Известие было не из приятных. Но всё же оно не отвлекло. Ребята уже вошли в азарт.
– Потом расскажешь! – оборвал птичку Ваня. – Помоги нам! Дай лучше название трамвайчика.
– Ах, вот что! Это и есть лебеди?!
– Скорей!
Мотя задумался, так и не раскрыв клюва.
– «Стрела».
– «Заря».
Выплыла «Снегурочка».
– Видишь, из-за тебя не угадали!
– Ага, я вам назову неправильно. И вы меня с моста сбросите.
– Ни с моста, ни с крыши. Подскажи, что-нибудь из птиц. Только – не сокола.
– «Яйцо», – делая одолжение, выдал ополовник.
– Спасибо, друг.
– Ты прав. Придётся без тебя.
– Я предупреждал.
– «Белуга».
– «Петербург».
Но появился трамвайчик просто с бортовым знаком «Ф-174».
– Промазали.
– Если – цифры на катере будут, мы, вообще, не угадаем. Их – миллион, да ещё с буквами! – проворчал Ваня.
– Лебедя не могут цифрами назвать, – успокоила его одноклассница.
– Давайте, я слетаю на канавку, – предложил Мотя. – Подсмотрю, какой «лебедь» едет, и вам скажу. Я же вам помогать должен.
– Нет, так не честно будет. Мы уже этот вариант проиграли.
– Получится, что любой катер наш будет.
– Ты, конечно, можешь подсмотреть, но нам ни-ни.
– Даже знаками.
– «Охта».
– «Сириус».
Вышел «Сварог».
– Это что такое? – удивился Ваня. – Повар, что ли?
– Это из славянской мифологии, – подсказала Кристина.
– Я только греческих богов знаю.
Ваня начал отчаиваться, что опять промах. Какая-то пустая затея получалась с этим отгадыванием. Мозга за мозгу заходит. А шансов угадать только убавляется.
– Я понял, – мрачно заключил он, – Книга нам напророчила, что если я не угадаю, как Германн «даму», то с ума сойду. А ты, с этого моста сбросишься. И его переименуют в «Мостик Кристины».
– Ещё чего! – возмутилась девочка. – Давай отгадывай!
Но всё же окинула Неву взглядом и спросила:
– Мотя, может, Эльмира здесь?
– Нет, – расстроил следопытов ополовник. – Тут только взрослые птицы.
– «Котик», – сказала Кристина.
– «Радуга», – произнёс Ваня.
Из-под моста выплывала «Гамма».
У Кристины заиграл телефон.
– Да, мама. По Неве гуляем. У Эрмитажного моста. Прыгать не собираюсь. Поели. Пока.
Показался следующий катер.
– «Корона».
– «Салют».
И близко не было – в Неву входил «Адмирал». Энтузиазма у обоих поубавилось.
Но, пока они перебирали новые варианты, «Гамма» сделала круг и направилась к ним. Остановилась в метрах десяти. Капитан с борта крикнул.
– Эй! Кто тут перевозчика ждёт?
– Мы, – удивились ребята.
– Давай на борт!
– Мы же катер не отгадали, – насторожилась Кристина.
– А кто «Радуга» сказал?
– Я.
– Залазь!
– Что это он привязался? – опасливо подскакивал Мотя.
– Гамма – это же радуга звуков! – просияла Кристина. – Ваня, ты угадал! Вот он – этот лебедь! Молодец!
– Всё так и есть, – подтвердил капитан.
Катер приблизился вплотную к гранитному берегу.
Ваня всё ещё вопрошающе переводил взгляд  Кристины на капитана, с капитана на Мотю. И так по кругу.
– В гамме же семь нот, как семь цветов в радуге! – блеснул музыкальными познаниями ополовник.
– Да, – подтвердила Кристина. – Ещё композитор Стравинский цветомузыкой занимался.
– Неужели отгадали? – не мог поверить Ваня.
– Вы садитесь, или я поехал?!
– Садимся! Садимся!
– Меня Кэп зовут, – представился морской волк.
И пассажиры по одному попрыгали на борт корабля. Тут они коротко рассказали о себе и о том, что Принцессу Чаек ищут – хранительницу города.


                Подземный ход и Кротонор

– Значит, вас катер привезёт куда надо, – выслушав их рассказ, заключил капитан. – У меня приборы показывают «прямо». Так что доверьтесь волне.
– А Вы по каким морям ходили? – спросил Ваня, перейдя на морской язык.
– По Атлантике. Это в загранке. А у нас – по Амуру, по Байкалу. А вот теперь по Ладоге да по Финскому заливу курсирую.
– А вы тонули? – осторожный вопрос задала девочка. Но вместо ответа услышала:
– Отгадайте загадку.
– А если не отгадаем, вы нас в воду сбросите?
– Нет, и даже не съем.
– Тогда задавайте.
– Почему корабли из ваты не строят?
Это было гораздо легче, чем отгадать «лебедя».
– Потому что вата намокнет.
– Если сядешь сразу утонешь.
– Потому что утки вату в аптечку унесут, – ответил Мотя.
– Нет. Потому что при спуске корабля на воду об вату шампанское не разобьёшь, – рассмеялся Кэп. – Об «Гаммушку» моя жена разбивала, так что не утонете. Катер заговорённый, как и шампанское.
– А вот я вам загадаю, – вызвался Мотя. – В каске красной на высоте опасной.
– Крановщик.
– Каменщик.
– Даю подсказку. Без страховочной стропы ремонтирует столбы.
– Монтёр.
– Сдаётесь?
– Электрик.
– А вот и нет! Это – дятел.
– Очень трудная загадка.
– Ну что вы – лёгкая, как пёрышко. Чайки да сойки и те отгадывали.
Тут капитан сделал мореходно-экскурсаводное объявление:
– А вы знаете, что мы над подземным ходом проплываем?
– Над каким? – не понял Ваня.
– От Зимнего дворца и до того берега.
– Ой, расскажите! – прочирикал Мотя. – Я под землёй не бывал.
Кристина знала эту городскую легенду, но не стала перебивать. Пусть и Ваня послушает.
И Кэп, не отрываясь от штурвала, начал рассказ.



     «Матильда Кшесинская». Рассказ Кэпа

В начале двадцатого века англичане построили машину – по-английски она называлась Mole hole – переводится как кротовая нора. Тогда они хотели построить тоннель под Ламаншем. Но с Францией отношения не ладились. А мы, наоборот, с англичанами дружили, даже роднились. Шла Русско-Японская война, и наш царь под это дело выпросил ту машину. Сказал, что нужно прорыть подземный ход под Тихим океаном – от нас до Японии. По нему армия заберётся в тыл врага и нанесёт удар.
А Эдуард Седьмой – тогдашний сын королевы Виктории японцев не шибко почитал. И он, пока французы на счёт тоннеля не чесались, «Кротовую нору» передал нам. У нас ту машину стали звать Кротонор, или Кроторой. А Николай Второй был влюблён в балерину Матильду Кшесинскую.
Ваня подозрительно посмотрел на Кристину, что-то многовато ему на сегодня балерин.
– Да-да, была такая, – оживилась девочка. – Лучше всех танцевала. Ей весь мир рукоплескал.
– Во-во, – продолжил капитан, проводя катер под Троицким мостом. – Красавица. Её особняк вон на том берегу – прямо за Троицкой площадью. Особняк строился как раз, во время японской войны. Вместо того, чтобы отослать «Кротоход» на фронт, царь стал рыть подземный ход не под Тихим океаном к японцам, а под Невой. От Зимнего дворца, где вы сели, прямо до Кшесинской. Безумно её любил. «Кротоход» до фронта так и не доехал. В результате мы ту войну японцам и проиграли. Шарше ля фам.
– Что-что? – переспросил Ваня.
– Как говорят французы, всё из-за балерин. То есть из-за женщин, – поправился морской волк.
Кристине от негодованья было в пору броситься в реку. Но выручил Ваня, которого больше интересовали «машинки».
– А где сейчас Кротоход?
– Где-нибудь под водой. Наши и британские водолазы её до сих пор ищут. Да, видно, исчезла чудесная машина, как Атлантида.
Миновали Лебяжью канавку, поплыли вдоль решётки Летнего сада.
– А подземный ход докопали? – поинтересовался Ваня.
– Да нет там никакого подземного хода, – посмеялась Кристина. – Я про Кшесинскую хорошо знаю. Мы историю балета изучали.
Но Кэп продолжил давнюю историю.
– Говорят, когда до другого берега докопали, то стали исчезать те, кто на ней работал. Машина-то военная, и к ней допускались обученные солдаты и верные царю офицеры. Вот они-то и стали пропадать. А в один день всё трагически оборвалось. Подземный ход рухнул, и «Кротоход» остался погребённым. Из отряда землепроходчиков лишь один офицер спасся. И тот плохо кончил. Всё кричал, что на них напали какие-то ужасные твари. Не то подводные, не то подземные. Да ещё с крыльями. Ну, его как безумца в сумасшедший дом отправили. Там он и сгинул. А имя его никто не помнит.
Кристина на услышанную историю промолчала, чтоб не навлекать на себя мужского гнева спутников.
– Что-то эти подземные твари похожи на тех, кто во двор к нам прилетал, – задумчиво прочирикал Мотя.
– На Николая Второго англичане тогда обиделись, что он их машину загубил, – продолжил Кэп. – Даже во время революции его не спасли. А останься цела машина, история могла бы пойти по-другому. Царь от престола бы не отрёкся. А тоннель под Ламаншем построили, но лишь через девяносто лет. А так бы – раньше.
– Интересно, а как Кротоходом управляли? Он на электричестве или на бензине он работал?
– Наверно, на солярке, – размышлял Кэп. – А то нужно было бы электрокабель тянуть.
Справа по борту появилась решётка Летнего сада.
– А мы сейчас куда? – перебила их девочка.
– Приборы зовут на Фонтанку.
И Мотя пропел своё рэйвенлофтское:

– И рэперы и панки
Гуляют по Фонтанке,
Черпая вдохновенье
Для чтения и пенья.

– А ты Бэпера знаешь? – спросила птичку Кристина.
– Знаю. Мне нравится. Болтает без остановки. Просто сказочно. Ваня, а вруби-ка его.
– Что ты хочешь? – достал Ваня ультик и набрал Бэпера.
– Чего-нибудь, – задёргался ополовник. – Ё!
Ваня пропустил бесконечную «Гусочку» и выбрал самую короткую.
– «Маша и Медведь» подойдёт?
– Давай!
И над Невой зазвучал Бэперский речитатив.

Жила была девочка Маша
В лес ходила без патронташа.
Её интересовали грибы,
А не электрические столбы.
Вдруг выходит Медведь из леса
Громадного роста и веса.
Поднялась на нём дыбом шерсть,
Значит, Машу собрался съесть.
Машенька в кофте розовой
Закрылась листвой берёзовой
«Лучше я не видел закуски» –
Подумал медведь и крякнул по-русски.
Машу в дрожь бросило,
Но корзинку она не бросила.
Попятилась, стуча от страха зубами
И, как снайпер, отстреливаясь грибами.
Но, лишь кончился боеприпас,
Верный мозг ей крикнул: – Атас!

Медведь, рыча, помчался за ней
За обеденной порцией сладкой своей.
Медведю от природы выдан
На острые когти патент.
И для Машеньки, видно,
Настал щепетильный момент.
Медведь к ней лапы протягивает.
Маша бежит – время оттягивает.
Зверь лесной поскакал с ускореньем,
Повышая аппетит с настроеньем.
Но, не щёлкая ротовою полостью,
Маша мчалась с огромной скоростью.
Медведь то приближался, то отставал,
По здоровой пище он давно тосковал.
Он уж Маши коснулся клыками,
Но вскричал, как укушенный клопами. 
Встретившись с кулаками булововидными
И со словами до боли обидными.
И встал прямо в упор перед ним
Прошедший огонь и дым,
Прибывший заброской десантной
Молодец лихой, импозантный.
И сказал этот парень-рубаха:
– Я Дубровский, спокойно, Маха!
Стукнул он по голове себя пылко,
И рассыпалась от удара бутылка.
На дворе стоял жаркий июль,
И в стволе было тесно от пуль.
У медведя под дулом обреза
Появился симптом энуреза.
И, раскаиваясь в содеянном,
Скрылся лохматый за деревом.
И на мир он уставился хмуро,
Будто линяет последняя шкура.

Но, взглянув на Машу, что стояла под ивою,
Такую радостную и счастливую,
У Володи вспыхнул в глазах огонёк.
Медведь на всякий случай на землю залёг,
За пенёк,
                как велел ему паренёк.
Парень девушку в сторону отозвал
И, раскрасавицу, сразу замуж позвал.
Та, не раздумывая, сказала: – Согласна!
Медведь вздохнул: – Ну, вот и прекрасно.
Зверя суженные оставили на тропинке
Из лесу вышли с грибами в корзинке.
Миша смотрел им вслед со слезами
Обещая не путаться у грибников под ногами.
«Хорошо, – думал он, – когда шкура на месте».
И пожелал счастья жениху и невесте.
А на свадьбе гуляли друзья и родные
И пили и ели салаты грибные.

А Медведь урок Володин крепко учёл
И стал разводить медоносных пчёл.
И зажил Миша, уважаем народом,
И хозяйство он вёл за огородом.
И стал, ко всеобщему сведению,
Академиком по пчеловедению.

Ваня выключил гаджет.
– Мотя, у тебя хороший вкус, – похвалил птичку Кэп.
– Мне Бэпер безумно нравится. Я вообще всё хорошее люблю.
Подошли к Фонтанке, нырнули под Прачечный мост. Ваня в темноте случайно нажал на “Play”, и опять понеслось:

Был Медведь грозою окрестной,
Теперь – пасечник всемирно известный!

– И это тоже бесконечная песня, – рассмеялась Кристина.
– Всё кончился рэпчик-бэпчик, – заверил пернатый фанат Бэпа.
Ваня проверил гаджет, заблокировал кнопки, чтоб не вызвать Безумного Рэпера снова. Вышли из-под моста. Справа появился всё тот же Летний дворец Петра Первого. Но его притягательным видом пассажиры не успели насладиться.
– Прячься! – чирикнул Мотя и укрылся за перегородками. – Ложись!
– Что?
– Омоновцы! – показал он на берег Сада. – Когда вы с Карпова пруда исчезли, они сразу на ваше место налетели, прям как коршуны. Но я сразу смотался.
– Неужели нас ищут?
– Кого же ещё! Вон статуи все обшаривают.
Ваня перешёл на левый борт, пригибаясь. Кристина – следом.
– Не волнуйтесь, проедем спокойно, – пообещал Кэп. – Только не высовывайтесь.
Ребята перешли на левый борт, пригибаясь.
– Мотя, сказал бы раньше про них, мы бы сюда не свернули.
– Да я вам говорил ещё на канавке.
– Всё равно бы свернули, – сказал капитан. – У меня навигатор на Фонтанку показал. Бушлаты накиньте, в трюме тельняшки лежат. Авось не узнают.
Ребята спустились в трюм, быстро вернулись в образе юнг в надвинутых на глаза фуражках.
– Давайте, я на разведку слетаю, – предложил Мотя.
– Тебя же чпокнут сразу.
– А можно я в Ультрамир зайду, – хитро взглянул на Ваню ополовник. – А то ни разу ещё не был. А если меня спросят про него, мне и нечего рассказать будет.
Ваня задумался.
– Я быстро. Туда и обратно.
– Хорошо, – решился Ваня и показал: – Сюда лапами нажимаешь.
– Знаю. Что я чайник? Как-никак, ополовник.
Шутка развеселила команду. Мотя аккуратно, как вертолет на площадку, сел  в нужные квадраты и исчез.
– Только недолго, – заботливо напомнила невидимому разведчику Кристина.
– Через двадцать минут не вернёшься, там останешься, – предупредил Ваня.
Было не ясно, слышал он или нет их напутствия.
– Надо было перед уходом это сказать.
– Слыхала, он же не чайник – ополовник. Вернётся.
– Только не прячь в карман ультик, а то Мотя не найдёт куда сесть.
Ваня стал держать в левой руке прибор.
– Что навигатор говорит? – спросил он, – Куда дальше?
– Курс зюйд, – ответил Кэп. – Прямо по Фонтанке.
Вдруг со стороны сада оторвалась огромная птица. Но Ваня заметил её в самый последний момент. А Кристина и вовсе не обратила на неё вниманья. Все произошло стремительно. Загадочная птица подлетела к юному моряку и вырвала когтями у него «Секрет». И над Фонтанкой полетела к Неве. Сомнений не было, это была ночная птица.
– Ультраон! – ужаснулась Кристина. – Сова его утащила!
– Пистолет! – крикнул Ваня от отчаяния.
– Он же в полиции.
– У меня есть арбалет, – включился мореход, ставя на автопилот катер.
Кэп кинулся к трюму за оружием, но остановился. Вместе с ним замерла вся команда, устремив взоры на разбойницу. Там, позади катера, не высоко над водой развернулась батальная сцена. Со стороны Невы вылетела чайка и столкнулась с похитительницей клюв к клюву, крыло к крылу. Завязался нешуточный воздушный поединок. Сова, крепко держала добычу в одной лапе и ловко отбивалась свободной. Соперники то разлетались, то слетались в одну. Чайка пыталась клювом выхватить добычу, но безуспешно. На помощь к ней  подоспели ещё две птицы из племени чаек. Чувствуя, что не уйти, сова нарочито опустилась к воде и … выпустила трофей, но так чтоб его не могли подхватить противники. Плюхнувшись в воду, «Секрет» тут же скрылся в глубине. Сова воинственно засверкала когтями и глазами и повернула в Летний сад, по своему расхохотавшись: «Уху-ху-ху!». И под этот хохот исчезла меж деревьев. Чайки, покружившись над местом падения ультраона, вскоре поднялись в небо и там рассеялись – над садом, над Невой, над городом.
– Остановите! – крикнул Ваня. Хотя капитан уже и так тормознул катер. Отважный мальчик собрался, было, нырнуть и уже побежал к корме пытаясь раздеться.
– Стой! – прокричала Кристина. – Ты куда из-за железки?! Утонешь!
– А Мотя?!
Катер миновал Летний сад, прошёл Пантелеймоновский мост, ведущий в Мойку, и остановился, прибившись к высокой гранитной набережной.
– У меня акваланг есть, – сказал Кэп, но таким потухшим голосом.
Ваня, стоя на корме, даже не отреагировал на него.
– Жаль, – продолжил капитан, – Даже за полчаса не успеем найти. Пока я развернусь… Стоять тут долго нельзя. Полиция заподозрит, что за подводные работы ведутся. А ты прыгнешь, сразу спасатели за тобой. Кто-нибудь вызовет. А маячок есть у твоего телефона?
Маячка не было. Ваня покачал головой. Видя безвыходность случившегося, мальчик совсем поник.
– Гудбай, ультраончик, – грустно заговорил он. – В Сингапуре вас ещё наштампуют.
– До свидания, Мотя, – погрустнела и Кристина. – Ты нас выручал. Я попрошу, чтоб твоя любимая группа «Рэйвен Лофт» посвятила тебе композицию. Прилетай к ним к форточке, послушать-то ты их сможешь.
– А будет у меня новый ультик, мы с тобой свидеться сможем.
Так ребята попрощались с синичкой навсегда. Но у Кристины блеснула слабая надежда:
– А вдруг это была не сова, а наш Мотя.
– С чего бы?
– Может, он там у тебя не те кнопки нажал. И из синички-невилички, стал огромной хищницей.
– Нет, Мотя не мог, – сказал Ваня твердо.
– А ты хорошо свой подарок знаешь? – напомнила Кристина.
– Вообще-то нет, – не смог ничего возразить одноклассник.
– Ну вот. Мотя не туда наступил лапкой, и вот результат.
– Он бы не напал на нас.
– А вдруг ещё и память стирает твой «Секрет»? И Мотя ни тебя, ни меня не помнит.
– Может и так случилось, – согласился Ваня, – но от этого не легче. – Теперь мы уже не узнаем, как на самом деле было.
Юнга тихо облокотился на перила. Кристина тоже смолкла. Оба философски стали смотреть на сменяющие друг друга речные волны. Вода успокаивала. По поверхности плясали солнечные блики.
Вдруг пучина разверзлась, и из воды показался настоящий морской дьявол. Ребята в ужасе отпрянули, ища спасенья. Дьявол снял маску.
– Эй, на барже! – крикнуло «чудовище». – Не вы потеряли?
Подводный пришелец поднял над водой бесценную находку.
– Привет, Дэв!
– Здорово, Кэп.
– Это наш дайвер Дэв, – сказал ребятам капитан и обратился к Ване: – Ну, что стоишь, бери, пока не уплыл.
Ваня, наконец-то, пришёл в себя, и, держась за борт одной рукой, потянулся за дорогой вещью. Только прикоснулся к ультраону, как из него вылетела птичка. И вовсе не мистическая, а настоящая, длиннохвостая. Ваня чуть не рухнул в воду от неожиданности. Пришлось Кристине в прямом смысле Ваню сзади вытаскивать за штаны.
– Фу-у! – зачирикала, птичка, – А я-то уж думал не видать мне белого мира, то есть света. Вот спасибо, Дэв! Пусть про тебя сложат балладу!
– Мотя! – обрадовались друзья.
– Больше меня в ультрамир не заманишь, – прощебетал счастливый ополовник. – Ни лапой туда, ни крылом.
– Успел всё ж выйти! – захлопала в ладоши Кристина.
– Ну, если всё в порядке, я пошёл, – стал готовиться к погружению «морской дьявол».
– А как там Атлантида? – крикнул Кэп. – Нашёл?
– Пока нет. Но где-то здесь. Семь футов под килем!
Дайвер опустил маску и исчез в родной стихии, будто его и не было.
– Тебе подводных красот и находок! – крикнул Кэп.
– Пока, Дэв! – помахали благодарно ребята и спросили: – А он что Атлантиду ищет?
– Да, – ответил Кэп. – Он уверен, что она тут. Под водой.
– Внезапно. Она же неизвестно где.
– Неве всего две тысячи лет. А до того здесь суша была. Вот он и уверен, что до того, как река образовалась, здесь страна атлантов была. Но ушла под воду. Вот он её и ищет.
– Давно ищет?
– Я в Петербургский порт приписался, он уже нырял за ней.
– Может, он тех атлантов ищет, что у Эрмитажа стоят? – спросила Кристина.
– Он про них хорошо знает. Говорит, что это и доказывает существование здесь древней цивилизации.
Ребята многозначительно переглянулись. А Ваня подумал, что если б не Атлантида, то не плавал бы тут Дэв, и не видать бы ему самому своего «Секретика».
– Как я рад вас видеть! – закувыркался в воздухе ополовник. – Вы просто не представляете!
– Докладывай! – перебил его Ваня. – Что там в Летнем?
– Полиция! Кусты обшарила! Деревья облазила! Статуи обстучала – вас искала! Думала, вы там! Особенно, капитан лютует. Я даже его фамилию запомнил – Промашкин. Всех птиц распугал!
– Понятно.
– От полиции – подальше. Пока Эльмиру не найдём.
– Но они уже из сада уехали. Так что можно из укрытий выходить.
Слушая пернатого друга, Ваня задумался, и спросил вслух:
– А ты не знаешь, что это, мы переодеваемся, а нас всё равно этот Промашкин достаёт?
– Не знаю.
– А вот что я думаю, ты нас всё время предаёшь.
– Я?! – подлетел Мотя. – Нет! Не может быть! Вы что?! Как вы могли подумать?!
– Да-да, подставляешь!
– Ваня, ты чего? – не поняла Кристина.
– Мотя, извини, ты здесь ни при чём. Но когда ты с нами, нас обязательно накрывают. Ты же ведь не переодеваешься.
– Вы что хотите меня переощипать?!
– Успокойся и не порхай так высоко, а то тебя заметят. А потом и нас.
– Я всё поняла, – догадалась Кристина. – Мотя, твои фото висят во всех отделениях полиции. И лежат в кармане каждого полицейского. Как только тебя замечают, сразу – группа захвата! Так Ваня?
– Да. А раз Промашкин за нами охотится, то тебя спокойно отпускают.
– Какой ужас! Какая гадость! Но я не виноват!
– Пока ты на воде, полиция не заметит, – успокоил птичку Кэп.
– Что ж мне по Неве всё время плавать? Я рыбой не питаюсь.
– Пока чайку не нашли, будь осторожен. На глаза им не лезь. Как полицию увидишь, лети от нас прочь.
– Осторожность не помешает, – понуро согласился Мотя.
– Ну, всё – инструктаж провели, – вздохнул Ваня и повернулся к капитану: – Теперь можно дальше плыть.
Капитан подошёл к штурвалу, стал заводить мотор.
 – Мотя, а ты Случайно в сову не превращался в саду? – поинтересовалась Кристина.
– Я?! Да вы что?! Чтоб ополовник да совой стал. Лучше синичье гнездо, чем совячье дупло. Мы синицы превосходные птицы!
– Верим-верим, – отбросили глупую версию ребята.
– Хотя там я видел, одна какая-то летала. Всё таилась-тихарилась. Но она не полицейская.
– Интересно, зачем сове ультик понадобился? – спросил вслух Ваня.
– А может, это бандиты сову на тебя наслали. Если пистолета нет, так хоть ультраон у тебя взять. «Сварка» – тоже неплохое оружие.
– Без «Секрета» мы бы и шагу не сделали. Нас бы давно схватил Промашкин.
– Так, может, сове нужно было, чтоб мы на месте и остались.
– Да, и возвратились бы ни с чем домой. То есть без чайки.
– Скорей всего, она из тех, кто Эльму похитил. По крайней мере, заодно с ними.
– Мотя, не видел вчера совы, когда во дворе за чайку сражались?
– Нет. Этой, что в саду, точно не было. Там были такие страшные, огромные!
А катер всё ещё не стронулся с места. Кэп беспокойно проверял показания. Вернулся из моторного отделения. Осмотрел коммуникации. Ещё раз глянул на приборы.
– Похоже, приехали.
– Что, катер сломался?
– Нет, «Гамма» в полном порядке. Не хочет идти дальше.
– А что же?
– Видно, ваша птица где-то рядом таится.
Следопыты глянули друг на друга, потом повели взглядом вокруг.
– Я поищу, – затряс хвостом в нетерпении ополовник.
– Стой! Без нас никуда!
Мотя вновь сел на палубу. А Кристина отсюда, с Фонтанки, увидела высокую башню. Это была башня настоящего замка.
– Так вот же! – показала она. – Михайловский замок. Нам сюда.
– Почему сюда? – не понял Ваня.
– Вспомни, в переходе Бардневский про Михайловский замок пел.
– Точно! Про Павла Первого! Что ж мы сразу сюда не пошли?!
– Подожди, ещё чайку не отыскали. И «лебедь» нам тоже зачем-то нужен.
– Катер всё равно не двинется, – укрепил их в решении Кэп.
– Ну что, идём?
– В тельняшках?!
Ребята вновь переоблачились, чуть изменив фасоны прежней одежды.


                Михайловский замок

Капитан подхватил деревянный трап и вместе с Ваней поднял его на набережную. Ребята поднялись на берег, где стоял Михайловский замок.
– Я тихо – по кустам, – сказал Мотя и на бреющем полёте над травой занырнул в ближайший шиповник.
Следопыты подошли ко входу замка. Сейчас он был частью Русского Музея. А в его галереях висели работы знаменитых художников.
– Я посмотрела бы картины. Давно тут не была.
– Зайдём, посмотрим. – Ваня окидывал взглядом замок, будто собираясь его штурмовать.
– Я думаю, Бардневский напел нам встречу с Павлом Первым.
– Или с его призраком.
– Билеты будем брать? – спросила Кристина, когда подошли ко входу.
– Уйдём в Ультрамир. Вдруг Павел тоже по Ультрамиру с каким-нибудь гаджетом ходит.
Ваня включил прибор, и они с Кристиной оказались невидимы.
– У нас двадцать минут.
– Двадцать одна, – напомнила Кристина.
– На последнюю минуту рассчитывать нечего.
Минуя кассу, билетёрш и охрану, они забежали в музей.
– Где он может быть?
– Он в своей спальне раз в год появляется.
– Когда раз в год?
– В день своей смерти.
– А сегодня?
– Сегодня не тот день.
– Значит, везде искать надо.
– На каком этаже его комната.
– На первом.
– Начнём с него.
В музее было множество работ, знакомых по репродукциям и фотографиям, мелькавшим в Интернете. Возле стен и по углам стояли скульптуры.
Ребята быстрым шагом проносились по залам. Попутно их взгляды скользили по полотнам. Глаз искали военных в мундирах или морских птиц. Если был ни царь, ни чайка, они спешили дальше.
Время в Ультрамире текло также, как и в реале, но им казалось, что гораздо быстрей. Прошло пять минут. Десять. Они уже дважды туда и обратно прошли комнату императора. Никого кроме посетителей и смотрительниц не встретили.
Проходя вновь по второму этажу, Кристина спросила:
– Может, нам на первый этаж? Там же тайные ходы есть.
– Не успеем. Наше время скоро кончится. Новый заход в Ультрамир только через полчаса.
Впереди них шёл работник музея, осторожно неся стремянку. Он свернул в ближайший зал и развернул лесенку под люстрой. Судя по всему, это был электрик.
– Может, у него спросим.
– Что спросим? «Где тут царь?»
– Ну, да. Вполне обычный вопрос. Не мы одни его задаём.
– Он же не услышит. Отсюда нас никто не слышит. Нам для этого в реалмир выйти придётся. Но если он и покажет, где искать, то мы сразу не войдём обратно и вообще ничего не сделаем.
Поиски Павла становились всё безнадёжней. А в их распоряжении оставалось пять минут. Но вдруг взгляд Кристины случайно задержался на одном из живописных полотен.
– Смотри! – толкнула она Ваню. – Картина.
– Какая?
– Да вот, – девочка подошла к произведению искусства, висящему на стене.
– Ну и что?
– А то!
– Ничего особенного.
– Эта же картина была у Бардневского на его диске. В переходе.
– Точно, – пригляделся Ваня, хотя сам бы навряд ли вспомнил. – И что теперь?
– А вдруг это – дверь в царский кабинет? И нам нужно её открыть.
Они смотрели на картину, будто пытаясь подобрать к ней ключ.
– Давай снимем и войдём в неё, – предложил Ваня.
– Ты что её уничтожить хочешь. Вандализм никогда ещё ключом не был.
– А может, там за ней вход есть? Или хотя бы окно.
Нужно было что-то делать. Ваня коснулся золоченой рамы. Что, впрочем, в музеях запрещено, но невидимок это не касалось. Нарушитель музейных правил тут же отдёрнул руку и отпрянул. Изображение вдруг стало блёкнуть, тускнеть, расплываться и через несколько мгновений оно совсем исчезло, превратившись в обыкновенное зеркало. В нём они увидели себя, горящую люстру, под ней стремянку, а от сртемянки на них шёл  – нет не электрик, – а сам император. Он был при шпаге, в сапогах, с синей лентой через плечо, в парике с буклями. А на мундире сверкал Мальтйский Крест.
В испуге ребята обернулись. У Вани даже выпал ультраон. Подняв его, он увидел, что посетители вокруг превратились в придворных, одетых в костюмы конца восемнадцатого века.
– Кто дерзнул посетить меня? – шагнул им навстречу с любопытством хозяин замка.
Кристина вспомнила, что времени у них в обрез. Взгляд Вани, напротив, был примагничен к военному облачению царя. И он подробно его рассматривал.
– Ваше Величество, – грациозно поклонилась балерина. – Родители нарекли меня Кристиной. А сопровождает меня Иван, Михайлов сын. Мы ваши верные поданные.
– Государь, Отечество в опасности, – первое, что пришло на ум, выронил пришедший в себя подданный. Над ним, как над будущим защитником родной земли, царь более имел власти.
– Кто смеет на нас напасть? Швед? Турок? Может француз? Неужели у нас нет храбрых солдат, чтоб отразить нападение? Иван! Ты поведёшь полки в поход. Вели снарядить своего коня!
– С французом мы справились, – успокоила царя юная дама.
– Против стихии не устоять, – предупредил Ваня, польщённый царским доверием. – Никакой армии не хватит. С залива идёт высокая волна. Город скроется под водой. Начнутся пожары.
– Пожары?! Разве не поймать поджигателей?
Про короткое замыкание царь не мог слышать, и бесполезно было об этом вести беседу. И Ваня чётко и ясно доложил:
– Вода не отступит. Она достигнет замка и зальёт его.
– Вы ждёте от меня приказаний?
Разговор принимал затяжной характер. Верный подданный, взглянул на экран гаджета. До конца аудиенции оставалось две минуты.
– Ваше величество, похищен живой талисман нашего града.
– Вы знаете, где он, – помогла Кристина.
– Скажите нам.
– Я знаю? – удивился царь, скрипнув сапогами. – Талисман?
– Чайка – талисман города. Если её не спасти, то город затопит, погибнут люди. Петербург исчезнет. Как нам донесли, у нас не больше суток времени.
– Ах, чайка, – думая о чём-то своём, произнёс Император. – Птица-принцесса. Хранительница города.
– Да! – обрадовалась Кристина.
– Вы её хотите найти?
– Хотим!
– И готовы её спасти?
– Готовы!
– Похвально.
– Вы знаете, где она, – напомнил царю Ваня, боясь, что нить разговора растянется в бесконечность.
– Да, я знаю, – чуть помедлил с ответом Павел, опустил глаза и, отвернувшись, зашагал прочь. – Она у меня.
Это были последние слова, произнесённые императором. Больше его подданные ничего не услышали. Царская фигура ступила на середину зала и тут же плавно растаяла. А на его месте возле стремянки оказался … электрик. Тот самый. Он держал в руке погасшую лампочку и глядел на люстру. Все лампочки горели. Мастер, довольный, сложил переносную лестницу и вышел из зала.
Ребята некоторое время стояли остолбенев. Оказывалось, что царь-то-государь работает простым монтёром.
– Время! – прокричала на весь замок Кристина. Но вздрогнул только Ваня.
Заканчивалась двадцать первая минута пребывания в Ультрамире. Они едва в нём не остались. Ваня успел-таки нажать на кнопки. И тут же на них обоих натолкнулись какие-то культурные тётки.
– Ой, простите, – вежливо шарахнулись они от ультрапришельцев. – Мы вас не заметили.
– Ничего-ничего, – вдохнув реального воздуха, ответил Ваня, – Это мы тут застоялись.
Таинственная картина на стене приняла прежний вид. Кристина же, насмерть перепугавшись, что больше не увидит ни родных, ни друзей, ни они её не увидят, натурально впала в истерику. Вцепившись Ване в руку, она без чувств прижималась к его плечу.
– Где я? Что я?
– Всё в порядке. Гоним на катер.
Но его спутнице это ни о чём не говорило.
– Нажи-май скоре-е, – пролепетала она, – а то бу-дем за-пер-ты. И что я с то-бой свя-за-лась.
Какая-то сердобольная смотрительница, видя бледную девочку, участливо подошла с советом.
– Если ей плохо, то внизу у нас медпункт.
– С ней всё нормально. Мы сейчас – на улицу.
– Бе-ед-ный Па-вел, – шевелила губами Кристина. – Мы оста-нем-ся с ним. Ма-моч-ка.
– Идём быстрей! – не переставал тормошить её Ваня. – Нас Мотя ждёт.
Всюду ходили, стояли степенные посетители. Вдруг у Кристины зазвонил телефон. Девочка не в силах была отреагировать. Хотя это было для неё спасением от беспамятства. Ваня, не церемонясь, достал из её кармана трубку. На экране горело «Мама».
«Вот что значит материнское сердце, – подумал Ваня.– Даже в ультрамире найдёт. Телепатия».
– Мать звонит! Ответь, что мы в музее, говорить нельзя.
Нажав на «Ответ», он приложил спутнице к уху телефон.
– А-лё, – произнесла тихо Кристина.
– Вы почему не выключили?! – вдруг понеслась ругаться другая смотрительница – отнюдь не сердобольная.
– Мы в му-зее. Всё хо-рошо, – не слыша здешних угроз, будто под гипнозом ответила дочка.
– Телефон у вас отобрать?! Здесь нельзя разговаривать! Сейчас охрану позову! Будете знать, как правила нарушать! Знака не видели?!
– Правда, в музее, – уже твёрже произнесла Кристина.
– В «Русском», – подсказал Ваня.
– Да в музее она! – чуть не в трубку проворчала смотровая бабка и с особой интонацией добавила: – С ухажёром со своим!
Вовсе не от родного маминого голоса, не от надёжного плеча друга, а от такой неслыханной музейной наглости девочка окончательно пришла в себя.
– Я перезвоню.
Она отключила телефон, обогнала Ваню и сама его потянула быстрей на выход – лишь бы подальше от сварливой старухи, да ещё, в личные дела сующейся. А во след ещё неслось:
– Идите на Невский, там и разговаривайте! Нечего по музеям ходить. Вам лубки, а не картины смотреть надо. Иванова-Лубского».
Ребята запаренные вышли на улицу с огромными впечатлениями от экскурсии.
– Как теперь понимать его слова «Она у меня». Чайка, что, в замке?
– Не похоже.
– То-то и оно.
Вдруг раздался чей-то глубокий голос:
– Чайка рядом со мной.
Ребята мигом остановились. Перед замком стоял конный памятник Петру Великому. Без сомненья, с ними говорил он. Следопыты доверчиво поспешили на голос. На постаменте зияли слова

                ПРАД;ДУ
               
                ПРАВНУКЪ

                1 8 0 0

Обошли памятник, оглядели всё вокруг. Чайки нигде не было.
– У меня шизофрения сейчас начнётся.
– И я уже ничего не понимаю.
– Кого слушать, прадеда или правнука?
– Прадеда мы уже раз послушались, – вспомнил Ваня Медного Всадника, – бандиты напали. Так что лучше правнука послушать.
– Я тоже так думаю, – согласилась Кристина. – Будем Павла искать.
Ребята двинулись к Фонтанке, подозрительно косясь на основателя Города.
– А где ещё кроме замка Павел может быть? Или хотя бы его призрак.
– В Павловске. В Гатчине.
– А в Гатчине-то с чего?
– Он там во Дворце жил, пока не короновался.
– Жаль, «Секрет» нас туда не забросит. Не потянет. С какого вокзала в Гатчину?
– С Балтийского.
– А в Павловск?
– С Витебского.
– Хорошо, что не с Московского.
– Почему это?
– Мотя сапсана боится.
– Да, его туда лучше не брать?
Ваня стал считать на пальцах:
– Час езды в Гатчину. Да ещё искать час. А если там нет чайки, в Павловск – ещё час?
– Можно на маршрутках. Только ненамного быстрей выйдет.
– Ну и куда нам? Если ездить по «павловским местам», навряд ли Эльму найдём. Так и день кончится. А что Книга там пророчила? Наверняка, какой-то знак давала: или – в Гатчину, или – в Павловск.
– Ещё чайка на Мальте может быть, – с грустью вздохнула Кристина.
– Где???
– При Павле Мальта была провинцией России. Он там был почётной персоной.
– Обрадовала. До Мальты вообще не добраться.
Подошли к берегу.
– Видели императора? – встретил их Кэп.
– Видели. Только он толком ничего не сказал.
Тут неожиданно «Гамма» весело затарахтела.
– Завелась! – обрадовался Ваня.
– Да, вот только что. Видать, вас ждала.
Ребята спустились по трапу на борт.
– И приборы зашевелились.
– И куда показывают?
– Под мост на Мойку, – махнул рукой капитан. – Сейчас развернусь. А где морская авиация?
– Он в кустах прячется, чтоб нас не выдать.
– Ну как? – подлетел к ним ополовник.
– Лёгок на помине.
– Царя встретили?
– Мотя, как думаешь, чайка в замке? Павел сказал, что она у него.
– Точно нет. Мне овсянка в шиповнике подтвердила. Всё расписала про здешнюю природу. Кто с кем ходит, с кем летает. Эльмы тут нет.
– Ты в кустах всё время сидел? Не высовывался?
– Ну, не совсем. Я тут рядом в гости к Чижику слетал. И не зря.
– К Пыжику?
– Ага. К нему.
– Тебя же могли заметить!
– Ты нас опять засветил!
– Сейчас полиция нагрянет!
– Нет-нет. Что вы. Я по инструкции – над водой по Фонтанке. Там же можно.
– Ну, ещё ничего, – простили ребята рискованную птичку.
– Я у Чижика про Эльму спрашивал.
– Ну! – поторопили его ребята.
– Про неё он ничего не знает. Но вот что он видел. Вчера к Цирку подлетели и зашли внутрь такие большие и ужасные! Это они чайку похитили! Точь-в-точь, по описанию!
– Эти страшные сейчас в Цирке?
– Нет, улетели. И как раз направились в сторону нашего двора.
– Когда это было?
– Часа в четыре.
– Ну, точно – всё сходится, – заключил Ваня. – И время совпадает. Мы чайку часов в пять подобрали.
– А Пыжик не знает, где этих монстров искать?
– Нет, больше он их не видел.
Следопыты задумались. А ополовник уточнил:
– Я тех страшилищ за версту бы почуял. А тут тихо. Они же сейчас где-то принцессу стерегут.
– Хорошо бы, она цела была, – пожелала Кристина.



                Мойка – Канал Грибоедова

– Далеко мы по Мойке плыть будем? – спросил Ваня.
– По какой помойке? – оживился ополовник, как невольный знаток мусорных бачков.
– Отдохни, Мотя. Я про речку спросил.
– Приборы показывают, скоро – лева руля. Если прямо, опять на Зимнюю канавку. А налево...
– Канал Грибоедова, – сообразила Кристина.
– Верно.
– Мы там уже два раза были. Нас, точно, Урбалеший водит.
– Кто?
– Городской леший. Из-за него на одном месте кружим. Его задобрить, что ли?
– Если бы Урбалеший злой был, – стал успокаивать Ваня, – давно бы нас в полицию сдал.
– Впереди опять Невский. Что ж мы там не выяснили? Но там Казанский мост, на котором я танцевала.
– Пройдём его, – сказал Кэп.
– Промашкин же знает, что преступник возвращается на место преступления. Вот сейчас нас на мосту и ждёт.
– Ладно, пока возьмём паузу. Что-нибудь придумаем.
– Правильно! – откликнулся Мотя. – Есть одна мудрость, если проблема не решается… короче…
Мотя напевно зачирикал:

Если вас проблема мучит
И мешает жить.
То проблему эту лучше
В ящик отложить.

– Опять Конфуций?
– Конфуций, Конфуций. А, может, и Синиций.
– Если ты музыкальную паузу хочешь сделать, исполни, что пел Эльмире?
– Сейчас вспомню. Вот – тоже в «Рэйвен Лофте» слышал. Про дракона.
Катер шёл по течению. Прошли Летний сад, Лебяжью канаку без лебедей. Слева простиралось Марсово Поле, справа – шумел Михайловский Сад. А ополовник запел.

В глухие было времена   
За тридевять земель.
Принцесса там жила одна,
Её похитил змей.

Она была заточена.
А башня высока.
И вдаль плывя, её окна
Касались облака.

Король безмерно впал в печаль,
Он горем был убит.
Тому корону обещал,
Кто дочь освободит.


И были сотни молодцов,
Напрасно взявших меч.
Дракон был вовсе не таков,
Чтоб рыцарей беречь.

– Поворачиваем на канал, – не останавливая певца, доложил Кэп, и «Гамма» зашла под Театральный мост.

Пастух на поле службу нёс,
Скот с дудочкой он пас.
И от волков овец и коз
Он отбивал не раз.

И до полей донёсся слух
Про горе короля.
И на дракона шёл пастух
Дудя: – Ля-ля! Ля-ля!

Вынырнув из-под моста, катер пошёл мимо теснящего канал Храма Спаса-на-Крови, который не теряя красок отражался в воде. Но, всматриваясь в отражение, следопыты видели ту самую башню, где томилась принцесса. Под лирическую балладу им было легко уноситься в стародавние времена и сказочные земли. Жаль, они про «Рэйвен лофт» раньше не слышали. Давно бы уже их переслушали. Впрочем, фанатами голосистой синицы они уже стали. Как же повезло принцессе Эльмире с воспитателем.

Он к башне смело подходил,
Играл со всей душой.
И дудочкою выводил
Песнь о любви большой.
Что в башню сердце он принёс
Тому, кто в ней грустил.
Дракон, растрогавшись до слёз,
Принцессу отпустил.

Влюблённых у дворца встречал
С восторгом стар и мал.
И юношу, как обещал,
Старик короновал.

– Герою – слава и хвала!
Виват! – неслось окрест!
И свадьба звонкая была
Под дудочек оркестр.

Мотя многозначительно смолк. Возможно, от прочувствованного исполнения, а, возможно, от ожидания аплодисментов и цветов.
– Всё разве?
– А дальше что?
Разоблачённый ополовник, что не хотел допеть всю песню, прокашлялся и закончил.

Была невеста хороша -
Неписаной красы.
И я там был и не спеша
В вине топил усы.

Сквозь музыкальное затишье выдавался шум разрезаемой воды.
– А что ты сразу всё не спел?
– Да в последнем куплете не про меня.
– А про кого?
– Это про друга моего Арсения.
– А кто это?
– Что рассказывать. Он – тоже синица, только усатая. Это его любимая песня.
– Нам тоже понравилась. Ты хорошо спел.



       Канал Грибоедова – Невский проспект

– Внимание! – пробасил капитан. – Причаливаем!
 Справа по курсу оказалась временная пристань. К ней прижимался прогулочный катер «Ландыш». К его борту и метила пристать «Гамма».
– Чего же мы тут забыли? – задумалась Кристина.
– Казанский мост обойдёте, раз он опасен, посоветовал мореход. – А я под ним один пройду.
– Я знаю, что нам тут нужно! – просиял Ваня. – Сюда же нас смотрительница из замка отправляла!
– Эта старая ворчунья?
– Ну да! Кричала же нам вслед: «Идите на Невский! Нечего по музеям ходить! Смотрите лубки, а не картины. Иванова-Лубского». Тут же за углом у художников ярмарка. Мы мимо проходили.
– А чего мы её должны слушать?
– А вдруг это кричал нам сам Павел.
– А вдруг в ту бабку душа царя вселилась? – влез со своей гипотезой Мотя.
– Теперь уж не узнать. Мы шли, не оглядывались.
– Да, ту старуху уж лучше не видеть! – передёрнулась Кристина.
– Кто в увольнение на берег?
– Мы! – откликнулся Мотя.
– «Гамма» где будет? – спросил Ваня.
– Ловите нас впереди, за мостом. У Казанского Собора спуск есть.
– Возьмите меня с собой!
– Мотя, ты остаёшься.
– Нельзя птиц в неволе держать.
– Тебя могут заметить.
– Летать рождённый, сидеть не может! – давил на жалость ополовник. – И любит живопись!
– Мы чайку не найдём, если нас из-за тебя схватят.
– Я придумал! Я вас догоню! – сорвался Мотя с «Гаммы» и полетел назад вдоль канала.
– Мотя! Стой! Куда?!
Но шустрая птичка вскоре вовсе исчезла из вида.
– Смылся, – всплеснула руками Кристина.
– Вертихвост, – добавил Ваня. – Хорошо, что вдалеке от нас летает.
 «Гамма» коснулась борта стоящего катера.
– Привет, Кэп! Куда курс? – спросил его коллега с «Ландыша».
– Да вот катаю парочку за пятёрочку.
– Везуха!
Ребята ловко перепрыгнули на соседний трамвайчик и, пройдя сквозь него, без помех выбрались наверх и ступили на твёрдый асфальт.
По правде сказать, не очень-то им понравилось про парочку. И они косо оглянулись на Кэпа. Но упоминание про «пятёрочку» уже походило на конспирацию. Чтоб никто их не заподозрил ни в чём.
До Невского было метров сто, а до художников минуты три. Ребята перебежали к стенам зданий.
– Идём не задерживаемся, но и не убегаем.
– Особенно возле моста.
– Заслоняемся прохожими.
Миновав свой «провальный» мост, где танцевала Фея Драже из «Щелкунчика» и, свернув за угол, пришли на художественный пятачок.


                Лубочник

Тут как всегда толкался народ – покупатели, художники, продавцы. На стендах стояли всякие работы – от пейзажей до портретов. В достатке было видов Петербурга для дорогих туристов.
– Не стой возле каждой картины, – напомнил Ваня. – Ищи художника-лубочника.
– А что искать, тут все друг друга знают.
Кристина подошла к продавцу матрёшек, тот охотно подсказал нужное место дислокации. Юные ценители искусства через ряды художеств без лишнего шума подобрались к стенду с лубками. На художнике висел опознавательный знак

        Художник – Иванов-Лубской

Это был тот, который нужен. Но как бы узнать про чайку? Они стали разглядывать картинки со стишками. Диапазон сюжетов простирался от бытовых до космических. Некоторые было смешно читать. Пожалуй, самым приличным был лубок с видом Аничкова моста. Подпись гласила:

Город славный над Невой,
Как я встрече рад с тобой!
С площадями и мостами
С лошадиными хвостами!

На другой картинке среди ёлок была изображена палатка. Из неё торчали сапоги. Рядом лежал череп. Вокруг кружили комары «с-лошадь». И подо всем этим плясала подпись:

Сожрала меня мошка –
Стала черепом башка.
А вокруг на сотни га
Непролазная тайга.

На третьем шедевре изображалась пара индейцев в перьях и татухах. Оба счастливые – под зонтиком.

Если в прериях живёшь,
То тебе не страшен дождь.
Зонтик – это волшебство
И для мужа, и для скво.

Ещё на одной угадывалась коррида. На арене стоял тощий тореадор, а рядом бычище, пускающий клубы пара из ноздрей.

Вышел Боря и Валера,
Один – бык, другой – тореро.
На трибунах ждут не сечи,   
А товарищеской встречи.

– Вам какой лубок? – поинтересовался художник. – Для чего? Себе или в подарок?
– Да мы так посмотрим.
– У нас всё равно три рубля.
– Пожалуйста, смотрите. Выбирайте. Работаю под заказ. И на три рубля нарисую.
Следующая сценка была трагическая: брошенный жених и удаляющаяся невеста. С надписью

Я вас любил и всё такое,
Но Вы сбежали с-под венца.
За что суровою рукою
Судьба карает молодца?!

Рядом вообще какая-то бытовая дребедень:

Сегодня ты живёшь у тёщи,
А завтра, как селёдка тощий.

– Смотри! – толкнула Кристина Ваню и показала на один из лубков. На нём – с палубы катерка улыбался бравый моряк в бескозырке.
 
Свежий ветер и матрос –
Идеальный симбиоз.
Чайки зависают,
Мухи не кусают.

Ваня осмелел для «интервью», но нашёлся только спросить:
– Что это за чайки?
– Я серебристых рисовал.
– Наша тоже серебристая, – шепнул Ваня спутнице.
– А где рисовали? – вступила Кристина.
– У меня старинная «Энциклопедия животных». Оттуда и взял. В Зоологический Музей не надо ходить.
Интервью зашло в тупик. В очередной раз вставала задача – «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
На глаза попалась ещё одна городская фантазия.
 
Я спросил на набережной Льва:
– Как тебе водичка, как Нева?
Тот в ответ: – Потрогал бы Неву,
Да кусок гранита оторву.

Даже если это была шифровка, то слёту она не декодировалась. Народное творчество оказалось не по зубам. Пора было возвращаться на катер. Дольше смысла тут торчать не было. Подлетел взъерошенный ополовник.
– Мотя! Опять ты с нами!
– Ты сдаёшь нас! Нам что в Ультрамир уходить?! – достал Ваня гаджет.
– Спокойней. Я договорился. Вас не найдут. Я здесь как арт-объект. Меня даже могут купить.
– Мы тебя не отдадим, – успокоившись, пообещала Кристина.
– Да ладно, я не продамся. Это я так, посмотреть чего стою. А вы нашли лубок?
– Вот, всё что есть, – кивнул Ваня на стенд.
– Полетели, я вам ещё кое-кого покажу.
Ребята пошли за птичкой. Возле стены дома стоял художник. Он продавал лишь одну картину. На рубахе у него висел рекламный слоган:

     «Мастер лубочный в пророчествах точный»

И рядом бейджик:
 
                Художник – Глеб Лубинок
   (Растворитель)

По свежей картине, которую он продавал, шла надпись:

Ты, человек, живёшь, не зная,
Что у тебя судьба смешная.
Когда ж ты в жизни, милый друг,
Спасательный запросишь круг,
Придут на твой последний зов
Две пары доблестных жуков.

На картинке четыре жука на носилках – каждый за свою ручку – несли забинтованного чела в карету скорой помощи.
– Мотя, ты что, спятил? Зачем сюда нас привёл? – Ваня отвёл Кристину прочь от необузданного народного творчества.
– А что, – невинно ответил ополовник, – мне жучки понравились.
– Придётся тебя накормить жуками, чтоб на них смотреть не мог.
– Не получится, – ответила птичка и продолжила:
– Ополовник без жуков…
– Мы – на катер, – перебил его Ваня. – Остаёшься тут. За нами не ходи.
– Ладно, я вас догоню.
Ребята пошли к каналу.
– Мне кажется, мы нашли что искали, – подумала вслух Кристина.
– Как это?
– Ты заметил, на лубинковской картине носилки у жуков были в форме гитары?
– Ничего я такого не заметил.
– А на скорой помощи вместо «Ambulance» было написано «The Beatles».
– Это твоё фанатское воображение.
– Не веришь, давай вернёмся.
– Была нужда мазню смотреть! А если и битлы, так я, как «милый друг», должен у них помощи просить? Ну и где они?
– На Пушкинской улице. Там и подводная лодка их.
– И спасательный круг там есть?
– Не помню.
Пересекли Невский проспект и, озираясь, проскользили над каналом по Казанскому мосту.
– А что это у Лубинка на бейджике – «Растворитель» было написано.
– Это кличка у него такая.
– Прикольно. Я думал, он растворителем торгует.



                Летний сад и вертолёт

Промашкин тщательно прочесал весь Сад. Проверил каждый сантиметр травы, каждый лист деревьев. Просветил ультразвуком все статуи и вазы. На надувной лодке прощупал баграми дно Карпиева пруда. Обшарил все комнаты, подвал и крышу Летнего дворца Петра I. Никаких следов. Не в правилах капитана было отступать. Но он всё же дал отбой омоновцам. Оцепление с Летнего сада сняли. Полицейский подходил к машине со зверским настроением. Зазвонил телефон.
– Капитан.
– Я, товарищ генерал.
– Доложите ход операции «Щелкунчик».
– Отряд добросовестно выполняет задание.
– Схватили?
– Ушли.
– Опять?! Вы их из-под носа упускаете! Сделаем выводы о твоём соответствии званию!
Капитан понял, что могут полететь погоны. И возможно сегодня.
– Это не простые преступники, – стал оправдываться полицейский. – У них секретное оружие.
– Они переодеваются?
– Ещё сильней! И, возможно, это агенты враждебных спецслужб.
– Это меняет дело, – смягчился генерал. – А что с ними за птица? Поймана?
– Это их сообщник по кличке Хвостач. Его не трогали. Но кажется, напрасно. Теперь будем брать!
– Чем птица так важна?
– Подозреваю, что она снабжена телекамерой и транслирует преступникам маршрут наших передвижений. Поэтому они уходят раньше, чем мы разворачиваемся. В руках у главаря, какой-то прибор, не подвергающийся определению.
– Ясно, – задумался Осечкин. – Сколько с тобой?
– Двадцать человек.
– Подмога нужна?
– Нужна.
– Будет вертолёт. Хвостача брать живьём!
– Есть!
Генерал отключился. Промашкин сел в машину и стал нервно пересчитывать патроны в магазине автомата.


             Пристань у Казанского Собора


За Казанским мостом ребята подошли к спуску. Канал Грибоедова был оживлён, тут стояло два катера. Собрались окликнуть Кэпа. Но, к их ужасу, на бортах были названия – «Дельта» и «Корюшка». На «Дельту», как раз, последовала галдящая вереница иностранцев. Местные посторонились.
«Куда идти? – вертелось у них в головах. – Эти лубочники все карты спутали. Неужели «лебедь» их бросил? А как же чайка? Всё? Приплыли?»
Не зная, что делать, ребята не смели заговорить друг с другом.
– Что не садитесь? – спросил Мотя.
– Сам садись. Это – не «Гамма».
Раздался звонок с ультраона.
– Где вы там застряли?
– Кэп! Ты где?
– Метров двести вперёд. Там негде встать было.
– Да вон он! – показал, Ополовник.
– Тихо, Мотя, не светись, – приготовился Ваня в Ультрамир.
– Спрячь свою ультрамирку. Вы теперь можете спокойно по городу ходить.
– Ты что Промашкина тюкнул?
– Вот ещё? Пусть живёт. Я рассказал братьям ополовникам про принцессу Эльмиру. Что мешают нам её найти. Со всех лесов в город мои двойники слетелись. Для прикрытия. Теперь капитан за ними гоняется. Может, вообще отстанет.
– А сколько ваших прилетело?
– Тысяча наберётся. Пока он их всех переловит. А некоторые у него перед носом маячить не побоятся.
– Мотя, ты гений! – восхитилась Кристина.
– Хитёр не по-птичьи, – похвалил друга Ваня.
– Мы, вообще, синицы смелые птицы…
– А что ты там про жуков-то чирикал?
– Чирикал и чирикать буду:

Ополовник без жуков,
Что боксёр без кулаков.

– Убедил. Накормим зимою жуками.
– Как хорошо, когда человек понимает природу, – умилился Мотя.
– А я тебе смастерю жука-робота в подарок.
– Мы ополовники очень ценные птицы, – опять расхвастался Мотя.
– Лучше синица в руках, – подпела ему Кристина.
– Верно! Природу не обманешь. Вот вы ушли от художников, а там меня купить хотели.
– За три рубля? – попытался остановить его Ваня.
– За три рубля – это идите на птичий рынок. За меня трёх верблюдов давали.
– Каких? Двугорбых?
– А это идея! – развеселился ополовник. – Если двугорбых, то три. А одногорбых – так целых шесть!
– Мотя, а баранами ещё больше будет. Те вообще без горбов.
– Я цену не набиваю, – гордо чирикнула птичка. – Но синицы в руках всем нужны.
Боевой дух к ребятам вернулся. За дружеской беседой, минуя Казанский собор, они дошли до следующего спуска, где их ждала «Гамма».   



                Спуск у Банковского моста

Ополовник на лету, кого-то цитируя, воспел водную артерию города:

Будь то лето иль зима,
Вспомню «Горе от ума». 
Мне об этом шлёт сигнал
Грибоедова канал.

Отдавая должное образованности Моти, следопыты ступили на борт «Гаммы». Сейчас даже монолог Чацкого в исполнении Моти их бы не удивил. Меж тем, мотор пыхтел - катер был готов к отплытию.
– Понравились лубки? – спросил Кэп.
– Да, особенно последний, – бросил недовольно Ваня.
– Мне тоже, – вставил Мотя.
– А узнали куда плыть? Где чайка?
– Лубочник ещё больше запутал.
– А куда приборы показывают?
– Прямо.
– Интересно – куда? – задумался следопыт.
– Ваня, решай? – поторопила его спутница. – Или в Гатчину или в Павловск?
– Нет, матросы, так не пойдёт. Туда только посуху.
И в подтверждение его слов катер заглох.
– А может, на Мальту? – с надеждой спросила Кристина.
– Можно. Только при хорошем раскладе – без штормов, без айсбергов – дней за пять там будем. Да и «Гамма» туда не собирается.
Приборы по-прежнему показывали двигаться прямо.
– Значит, к Павлу Первому – нам посуху, – заключил Ваня. – Скорей на поезд и в Павловск.
– Я полетел, – вспорхнул Мотя.
– Стой! – воскликнул капитан.
Птичка вернулась.
– Дурья моя склянка! – стукнул Кэп себя по лбу. – Как же я не догадался. Конечно, «Гамма» довезёт. Ведь это же – форт! В лучшем виде доставлю.
Ребята переглянулись, не понимая капитана. А у «Гаммы» вдруг заработал мотор.
– Форт «Павел Первый» в Финском заливе. Он у дамбы стоит. Конечно, вам – на моей «лебёдушке».
– Что за форт? – спросил Ваня.
– Мы только форт «Боярд» знаем.
– На форте «Павел Первый» когда-то был склад боеприпасов. Видно, кто-то из моряков закурил. Склад загорелся. Взрыв был катастрофический. Пламя до неба. Весь форт разлетелся по кирпичику. Осталась одна башня и та рассыпается. Туристам форт не интересен. Так что он стоит заброшенным.
Ребята обомлели от такого открытия.
– Значит, чайка там! – просиял Ваня.
– Так и есть, – подхватила Кристина, – принцесса в башне. Всё сходится, – согласилась Кристина. – И похитил её, если верить Моте, страшный злодей. Не иначе, дракон.
– Не дракон это! – нахмурился Мотя, – Дракон по сравненью с ними просто мишка плюшевый.
– Идём на форт! – скомандовал Ваня.
– И Книга пророчила, что лебедь донесёт. Когда мы там будем? – заволновалась Кристина.
– Если без спрутов, без водоворотов, за час управимся.
– Успеем, – вздохнул Ваня.
– Сейчас – на Северные верфи, – стал намечать маршрут Кэп. – А там по заливу с ветерком до форта.
– Отдать швартовы! – чирикнул Мотя, собираясь улетать.
Вдруг мотор катера, зачихал, закашлял и, переходя на низкий голос, заглох. Мотя, удивлённый, вернулся. Ребята насторожились. Кэп под фуражкой зачесал затылок. Сбегал в моторное отделение. Раздался звук удара по пустой бочке.
– Что-то не задался сегодня денёк, – помрачнел он. – Топливо – швах. Вот и прокатились с ветерком. Финита ля маршруто. А приборы «Прямо» показывают, – недоумевал бывалый моряк.
– Мотя, всё из-за тебя, – проворчал Ваня. – «Швартовы, швартовы».
– А как надо было?
– Капитан сам знает как.
– Короче, – поторопил их Кэп. – Дуйте в Кронштадт по дамбе. Там из «Яхт-клуба» кто-нибудь добросит до форта. Часа через два будете на «Павле Первом».
Время уходило. Такой поворот, вернее стоп-кран, им был совсем некстати.
Ваня достал «Секрет» выбрать маршрут до Кронштадта. Но вместо «Навигатора» на глаза попались новости.

           «Предстоящей ночью на сутки в городе и области
                объявлено штормовое предупреждение»

– Надо торопиться, – засуетился Мотя. – Я полечу на форт.
– Куда ты полетишь? – предупредила Кристина. – Там же дракон.
– Я вас за дамбой подожду.
– Я аварийный катер вызвал, – обнадёжил матросов капитан. – Если сейчас заправимся, то быстро доберёмся.
Мимо проезжал прогулочный катер «Лотос». Явно не танкер с топливом. По всем признакам там проходил разбитной корпоратив.
– Здорово, Кэп! – крикнул его друг с трамвайчика. – Что на приколе?
– Мазут испарился.
– Зови танкер.
– Уже спешит.
«Лотос» обошёл «Гамму», а на встречу вышёл другой катер. Ребята надеялись, что это – аварийный. Но он кишел интуристами в чёрных очках. Назывался «Гамбит».
– Привет, Кэп! Погоды ждёшь?
– Меридиан на винт намотало.
– Спасатель едет?
– Сейчас будет.
За ним сразу тянулся следующий «лебедь». Но там гремела музыка. На борту сияло красивое название «Креветка». А на палубе гуляла свадьба.
– Здорово, Кэп? Ракушками оброс?
– Да, на риф напоролся.
– А где буксиры?
– Сейчас потороплю!
Музыкальная «Креветка» с женихом и невестой скользила мимо. Ребята счастьежелательно махали с «Гаммы».
Кэп позвонил в «службу спасенья катеров». Переговорил. Отключил трубку и, хмурый, подошёл к матросам.
– Не будет спасателя. У того у самого топливо кончилось.
– Хорошо, что мы семечками, а не соляркой питаемся, – заключил Мотя.
Ребята, озадаченные, посмотрели друг на друга. Ваня открыл навигатор.
– Если наш катер не трогается с места, – подумала Кристина, – может, он уже нас привёз. Как у Михайловского замка.
– Думаешь, чайку здесь искать?
– Мотя, узнай про Эльму у местных птиц.
– Ладно, поспрашаю, для очистки пёрышек, – согласился невесело ополовник и поднялся над крышами.
Ребята сами стали внимательно оглядывать округу. И тут их взгляды остановились на Банковском мосту, а точнее… на грифонах.
– Ты помнишь, – не веря в свою догадку, произнесла Кристина, – у Академии художеств грифончики на берегу бухтели: «Ищите наших братьев».
Ваня с надеждой впился глазами в Банковский мост. Пара крылатых зверей, что стояла на краю моста, замахала крыльями, будто приглашая в полёт. А вот второй пары, что должна стоять на другой стороне, не было вовсе.
– Идём, – позвал Ваня одноклассницу и сошёл на берег. – Кэп! Спасибо «Гамме»! Она нас довезла.
– Нашли принцессу?
– Нашли транспорт до форта, – показала Кристина на львов.
– Эти-то побыстрей меня будут. Счастливо отыскать птицу! Да назад возвратиться!
– Нет тут чайки, – огорчился Мотя, вернувшись. – А вы что покинули корабль? Пробоина?
– У нас пересадка, – показала на львов Кристина.
– Везёт же вам! – ополовник развернулся и, радостный, простился с Кэпом: – Семь футов под хвостом! Не заблудиться в тумане густом!
– Ешь жучков, не обрасти жиром! Будешь почётным пассажиром! – попрощался Кэп.
Под Банковским мостом прошёл «К-138», остановился около «Гаммы». Кэп ему кинул трос. И вскоре верный следопытам «лебедь» был взят на буксир. А ребята решительно направились к мосту.





              Грифоны залётные

– Что мы сразу к грифонам не пришли? – стал сокрушаться Ваня.
– А что мы сразу на дамбу не поехали? – передразнила его Кристина, дав понять, что просто так Эльму не найдёшь.
– Да, принцесса сокрыта за семью порогами, за сорока дорогами, – подтвердил Мотя.
Ребята подошли к мостику.
– Здравствуйте, львы златокрылые.
– Привет! Только мы не львы.
– Мы, вообще-то, леопарды.
– Нас так заодно с гривастыми кличут.
– А мы и не против.
– Как вас величать-то, отроки? – спросил левый грифон.
Ребята назвались.
– А меня Арси.
– А меня Урзи.
– А где ещё двое ваших? – показала Кристина на другой пустующий конец моста.
– Наши братья Асил и Тофи с утра какую-то парочку, навроде вас, катают.
– Те попросились в Австралию.
– На кенгуру всякое посмотреть. Вот их со всадниками и не видно.
– Там кенгуру – диковинное, а мы тут грифоны – простые.
– Нам не в Австралию.
– Донесите нас до дамбы?
– К фортам.
– Что за форт-то?
– «Павел Первый».
– Это можно.
– Садитесь!
– Домчим как огурчиков.
– Ну, я полетел, – чирикнул Мотя.
– Постой, – остановил его Ваня, – раз повезло с «подводой», слетаем сначала на Пушкинскую.
– Это к жукам что ли? Я жучков люблю.
Мотя поднялся над крышами и полетел в конец Невского.
– Ты ж не собирался туда, – удивилась Кристина.
– Лубинков, может не зря лубок нам показал. На всякий случай надо проверить. Спасательный круг пригодится. Всё-таки на залив летим.
– Ты же хорошо плаваешь.
– А вдруг тебе понадобится.
– Кепки за пояс! – скомандовал Арси.
Грифоны поднялись, взмахивая крыльями, скорее для виду, чем это было нужно для полёта. Ими двигала какая-то другая, неизвестная науке, подъёмная сила. Ребята заметили, что на грифонах им было гораздо удобнее и свободнее, чем на верблюде Пржевальского.
– Вам повыше?
– Или побыстрей?
– Не так чтобы очень! – ответил Ваня, любуясь городом.
Позади остался канал. Замелькали крыши. Перелетели Фонтанку. Мотя на пути не попадался. У синичек свой особый путь. Не прошло и пяти минут, как «кони» зависли над памятником Пушкину.
– Куда вам?
– В дальний двор. К Лиговке.
Там для посадки едва нашли место – таким тесным оказался дворик. Со стены в глаза сразу бросалась жёлтая подводная лодка.
– Ну, вот – плавсредство. Ищи свой круг.
– А где жуки? – догнал их Мотя.
– Это они, – Кристина указала на арку, над которой были барельефы четырёх музыкантов.
– Да, таких не поклюёшь, – философски отметил ополовник.
– Что-то тихо тут, – Ваня внимательно осмотрел стену с подлодкой. Спасательного круга не было. И ничто вокруг не подавало ни явных, ни тайных знаков. Которые пригодились бы в пути и поисках.
– Чайки здесь нет, – предвосхитил вопрос ополовник. – Я уже всё облетел.
Раздался звонок Кристине. Заиграла мелодия «Маленькая жёлтая подводная лодка». Ваня с укором посмотрел на спутницу за её музыкальный вкус.
– Мама, мы на выставке. На Пушкинской десять. Смотрим живопись. Поели. Пока.
– Это ты рингтон поставила?
– И не прикасалась. Сам заиграл. Здесь, как только прибили табличку «Улица Джона Леннона», кто ни зайдёт во двор, у всех на телефонах звучит эта «Субмарина».
В подтверждение, Кристина набрала чей-то номер, и у её спутника в кармане зазвучала она самая – «Жёлтая и подводная». Изрядно подивившись, Ваня от музыки перешёл к делу.
– Летим на форт!
Он сожалел, что без пользы сюда слетали. Ни чайки, ни спасательного круга. Можно было бы поворчать, что Глеб Лубинков подшутил над ними, но ведь и Книга о том же говорила.
– Мотя залезай за пазуху, – пригласил Ваня облегчить путь птичке.
– Вы что думаете, мы ополовники летать не умеем? Мы синицы – быстрокрылые птицы.
– А вдруг на форте тебя встретят страшные и противные?
– Я вас за дамбой подожду, – стартовал Мотя.
– Шесть ярдов под хвостом! – подбодрила его Кристина, хотя было понятно, что грифонов он не обскачет. – Попутного ветра!
Птичка поднялась под крыши, насвистывая местный битловский трек.
Тоже телефоном стал, – усмехнулся Ваня
– Атас! – прочирикав, заметался над двором Мотя.
– Что там? Промашкин? – насторожились ребята.
– Сокол! – оборвал он мелодию «лодки». – Сапсан! Я не хочу к нему в лапы! Спасайтесь! Я смываюсь!
Из двора-колодца арка вела на Лиговский проспект. А через него был Московский вокзал. К перрону из Москвы подходил скоростной поезд «Сапсан». При его приближении Мотя и исчез из поля зрения, подальше от вокзала.
– Забыли ему сказать, чтоб поезда не боялся, – укорила себя Кристина.
– Давай-ка, на всякий случай, поскорей сниматься отсюда. Кто их знает этих соколов. В третий раз с бандитами не хочется сталкиваться, – припомнив встречу в Александровском саду, рассудил Ваня.
Всадники заторопились к «коням» и вновь их оседлали. Мурлыча в усы «Yellow submarine», Арси и Урзи взмыли над Петербургом. Можно было бы покружиться, чтоб разглядеть местные красоты. Но следопыты сразу направились к Невской губе. Если не удастся спасти хранительницу города, то не только они,  никто больше не увидит никаких красот.
Лишь в конце города, откуда открывался вид на залив, эскадрилья опустилась на землю. Перед встречей с неизвестностью было решено посетить питательный пункт, то есть супермаркет. На оставшиеся деньги от «танцев на мосту» ребята взяли себе, что хотели: ну там соки всякие, пряники, шоколадки и прочее. А леопардов они угостили колбасой. Те благодарно проглотили все угощенья, не спрашивая ни какой она марки, ни какого сорта.
– Хороша колбаска! – облизнулся Арси.
– Не денёк, а сказка! – наслаждался послевкусием Урзи.

В то же самое время, перекусить-передохнуть, где-то позади них, сделал привал и Мотя. Курсируя по городу под прикрытием своих однохвостников, он нырнул в шевелюру густого тополя.





                Часть 4

                Таинственная башня


                Форт «Павел Первый»

Финский залив летом – спокойное место для моряков и судов. Тихие волны, шумные пляжи, лёгкий ветерок. Курсируют и грузовые и военные суда, пассажирские и рыбацкие яхты и катера. В Петербург суда заходят через ворота дамбы, которая через остров Котлин, где стоит Кронштадт, соединяет южный и северный берега залива. Вокруг Котлина разбросаны немногочисленные острова, в том числе и рукотворные, на которых стоят форты. И один из них носит имя «Павел Первый» в честь российского императора.
Приближаясь к дамбе, Ваня по карте определил, где сей форт находится. Туда и направились быстрые грифоны. И вскоре златокрылая эскадрилья приземлилась на восточной стороне крохотного куска суши.
 

                5 июля, вечер

                Логово каргаланов

В тёмном укромном и недоступном месте обосновалась рать крылатых злодеев. Их вождь давно хотел завладеть правом господства над вековым городом, а точнее над тем, что от него останется.
Перед решающей атакой он распалял себя:
– Человек думает, что всё может. Настроил домов и дворцов и теперь услаждается их величием. Отвергнув мысль, что величие кроется в стихии и в хаосе.
Вождь каргаланов Каргу давно бы предпринял атаку на ненавистный Город, если б не его надежные стражники. О нет, стражи не были могучими и ужасными, не грозили своим воинством, не досаждали набегами и налётами. И Каргу от любого из таких, что были простыми поделками природы, мог бы оставить мокрое место. Но он был бессилен перед Городом, потому что его стражниками были талисманы – хранители Города. И сила, таящаяся в них, была ему неведома и потому неодолима. Стражниками этими было племя серебристых чаек.
И пока живы были король и королева чаек, с городом невозможно было расправиться.
Каргу из года в год не удавалось напасть на след этих хранителей. Злодею самому приходилось скрываться от людей и ничем себя не выдавать.
До него доходили слухи, что у августейших птиц долго не было потомства. И когда слухи эти подтвердились, это прибавило ему решительности. Ему было известно, что пернатая чета гнездится каждый сезон в разных местах. Ему удавалось с помощью своей злодейской братии обнаруживать гнездо и разорять его.
Каргалан потирал лапы, зная, что в следующем сезоне надоевшие птицы в силу возраста уже не смогут вывести птенцов. О, как он вожделенно на это рассчитывал! Прервётся династия белокрылых хранителей, и никто ему не помешает занять место крылатого короля Города, с которым он сможет сделать, что захочет.
Но в этот сезон он просчитался. Из одного уголка города в другой стали разноситься вести, что родилась принцесса чаек. Слуги Каргу, преданные вождю, каждый день облетали крыши города, но не могли засечь место, где было гнездо царственных птиц. А времени у него оставалось мало. Приближался день, когда из беспомощных птенцов вырастут статные птицы и встанут на крыло. Покинет гнездо и принцесса, и тогда Город будет снова надолго защищён и храним. Что опять сдвинет срок покорения Города. Ничего не оставалось, как в эти оставшиеся дни найти принцессу и похитить её, пока она не покинула гнездо и не затерялась среди своих сородичей.
По календарю Природы до того часа, как молодая чайка взмахнёт над Городом крылами, оставалось всего два земных дня. А преданные и рьяные слуги Каргу всё никак не могли вычислить её местонахождение. Наконец, самый опытный охотник выследил королевскую семью. Не на крыше дворцов, не у куполов соборов, а на ни чем неприметном доме, стоящем над Обводным каналом. Тот час же туда была посланы каргаланы с целью похитить молодую принцессу.
И случилось это вчера, 5 июля.
Почуяв беду, заметив приближение злодеев, король и королева чаек вытолкнули из гнезда свою единственную наследницу и сбросили её с пятиэтажного дома. Они знали, что это могло закончиться её гибелью. Принцесса могла разбиться о провода, о твёрдый асфальт. Но это был её единственный шанс спастись.
Молодая чайка неумело слетела вниз, ударилась о землю. Дальше ею стал управлять природный инстинкт. Он ей подсказал спрятаться между камней, забиться в недоступную и тёмную расщелину скалы. К счастью, этой «расщелиной» оказалась открытая парадная дома. Спасаясь от врагов, пострадавшая птица на площадке первого этажа забилась в тёмный угол под батарею и там затаилась.
А над крышей тем временем проходил неравный бой. Отводя беду от принцессы, взрослые птицы отчаянно изображали оборону гнезда. На помощь им поспешили окрестные чайки. Стоял гвалт и крик. Перья рассыпались по крыше, ветром их уносило во двор и на набережную. Когда в воздушной битве, чайки отступили и разлетелись, злодеи остались ни с чем. Облетев и обозрев окрестность, они возвратились в своё логово и доложили о неудаче своему вождю.
– О, повелитель! Принцессы там не оказалось, – признался Кред.
– Наверняка, это было ложное гнездо, как и другие, – стал оправдываться Слерк.
– Раззявы! У нас остался один – только завтрашний, день. Если не добудете её, мы будем прозябать ещё десяток лет. А может, неизвестно сколько. Мне надоело тут скрываться! Я устал сносить насмешки крылатой мелюзги как проигравший. Я больше не допущу такого!
– Но где её искать?
– Каргу, мы облетели все крыши. Прочесали все жилые дома, даже те, у которых лужи во дворах, не говоря о прудах.
– Обшарили и Охту, и Чёрную речку.
– Значит, недостаточно искали. Она там, во дворе, где были сегодня. Чует моя бурая кровь, принцесса сбежала от вас. – Он зверски рявкнул на своих слуг: – Кто-то выдал себя раньше времени! И птицы догадались, что на них идёт охота.
Прозорливость Каргу пригвоздила его подданных. Они опустили глаза, сознавая свой промах. Ведь тогда во время охоты, они заносчиво, будто празднуя над людьми и над Городом победу, раньше времени вышли из невидимого мира.
– Я уверен, принцесса скрылась где-то там рядом. Что это за место?
– Старый дом у канала. Ни чем не приметен.
– Гаражи?
– Да.
– Ищите её между ними, залезьте в подвалы. Не забудьте ещё раз прочесать всю крышу. Проверьте кроны деревьев. Птица глупая, могла там застрять. Завтра всё перевернуть! Откопать принцессу! Минерва уже просыпается, и она ждёт наших действий.
– Всё перевернём!
– Добудем птицу!
– Талисман будет у тебя! -
Клялись охотники-каргаланы.
– Марш на поиски. У меня клетка для принцессы пустует.
– Но, Каргу, скоро ночь.
– Не споткнётесь! В проводах не запутаетесь! Ночь белая!
– А если нас заметят? Если погоня?
– Я позвал ночную птицу. Медная Сова вас прикроет. Вперёд!
Прилетев в Город, всю светлую ночь Кред и Слерк рыскали в окрестностях дома, на котором находилось королевское гнездо. И только к утру они напали на след. В этом помогли подслушанные разговоры. Из них охотники и определили местонахождение принцессы. И, выбрав подходящий момент, когда птица оставалась без присмотра, через окно ворвались в укрытие и похитили её. Взяли, буквально, голыми лапами, не встретив никакого сопротивления.



                Подлёт к форту


Грифоны, паря над Финским заливом, приближались к дамбе. Слева лежал Ораниенбаум, справа – остров Котлин и Кронштадт. Впереди хорошо виднелись Морские ворота Петербурга, открытые для прохода судов. Перед самой дамбой расположился форт «Павел Первый». На этом заброшенном кусочке суши и приземлились крылатые львы. Ваня и Кристина спрыгнули с «коней». Оставили их попастись на травке пополам с камнями.
Здесь разгуливал морской ветер. Уцелевшая башня форта возвышалась метров на пятнадцать. Её круглые стены были сложены из красного кирпича. Впрочем, под властью времени кирпичам не мешало из неё вываливаться. Ребята быстрым шагом обошли весь остров. Тщательно осмотрели все расщелины и провалы среди камней, где могла бы затаиться чайка. Она была серого оперения и запросто могла слиться с обломками камней и бетона. Никаких следов и признаков, что кто-то здесь есть, не было. Озираясь, ребята прочесали и жидкий массив деревьев, выросших посреди форта – только мелкие птицы. Оставалась не обследованной только башня.
Грифоны хоть и сознавали важность своей миссии, но сейчас наслаждались вольным ветром и морским пейзажем. Они резвились, то подлетая вверх, то растягиваясь во весь свой рост у кромки воды, отмахиваясь от мух. Принцесса могла бы находиться на вершине башни. Но тогда бы к ней не переставали подлетать взрослые птицы. Но на «крыше» было тихо и пустынно.
– Сама чайка внутрь башни не будет забираться, – стал рассуждать Ваня.
– В твою же парадную она забралась, – возразила Кристина.
– Если она там, то не сама сюда прилетела. Да и не видно, чтоб взрослых птиц интересовала башня.
– Значит, если она внутри, то там кто-то есть и удерживает её, – с тревогой глянула на спутника девочка.
– Да, всё сходится. Как там Мотя пел – принцесса в башне, а её охраняет …
– Дракон. Если так, то ты его победишь, как в песне поётся, – не то посмеялась девочка, не то подбодрила Ваню Кристина.
Мальчик на неё с укором посмотрел.
– А вдруг не дракон, тогда что?
– А кто?
– Мотя же говорил, что страшные во двор прилетали.
– Ну, это для маленькой птички. Для неё и кошка ужасная.
– Хватит, успокаивать. Давай – к делу. Мы сюда зачем примчались?
– Чайку искать.
– Так. Круг поиска сузился до этой башни. Всё за то, что чайка здесь. Царь Павел это подтвердил.
– Место безлюдное. Тут вполне могут разбойники прятаться.
– Но похитители были крылатые, как и наши грифоны. Значит, не разбойники тут.
Красная кирпичная башня на глазах становилась всё более таинственной. Грифоны, хоть и были верными друзьями, И возможно могли бы противостоять другим крылатым существам. Но здесь ничем помочь не смогли бы – в башню им просто не войти.
– Значит, в башне кто-то есть, – повторил Ваня. – Пойду я. Раз дома не сберёг Эльму, то мне и спасать её.
– Я с тобой.
– Я не могу тебя подставлять! Ты будь здесь.
– Мне страшно одной оставаться. К тому же ты из-за меня чайку упустил. Вспомни. Если б я к тебе не зашла, то она бы не пропала. Значит, я тоже виновата.
– Ладно, – сдался Ваня. – Только, чур, меня слушать!
– Хорошо, – неуверенно произнесла спутница.
Они подошли к окну башни, которое теперь стало её входом.
– Держись за мной.
Ваня впервые ступил в настоящую крепость, не считая Петропавловки. Огляделся, внутри было пусто. Никто на него не собирался нападать. Глядя на «убранство» и развалины форта, сам Ваня себя невольно представил, без малого, средневековым рыцарем. Позвал Кристину.
– Ух, ты! – не скрыла та восторга. – Настоящий замок.
Кирпичная крошка шуршала под ногами. Сквозь отверстие в сводчатом потолке проникал свет. Посредине башни стояла двухметровой толщины квадратная колонна, в которую врезались все балки и лестницы грандиозного сооружения. В стене над ними светилось ещё два ряда окон. Тут было заметно прохладней. Ребята поднялись на второй этаж по массивной винтовой кирпичной лестнице. Тщательно всё осмотрели. Если бы кто за ними следил, давно бы их услышал. Никого. Только завывание ветра, с которым улетали прочь все тайны старинного замка.
– Чайки здесь нет. Если только на крыше.
– Про крышу мы уже говорили, там – навряд ли.
– Давай, ещё первый этаж осмотрим. Обстучим стены, вдруг, где – пустота.
– Хорошо. Крышу потом осмотрим. Всё равно сегодня больше никуда не успеваем.
На нижнем этаже Ваня обратил внимание на арочный проход высотой в его рост. Он вёл к окну, служившему раньше бойницей. Проход был наполнен тусклым светом. Искатели прошли сквозь него, посмотрели в проём. Перед ними открывался залив, тихо плещущий волнами.
– Ничего подозрительного.
– Да, никаких следов.
– Пойдём на крышу, – сказал Ваня.
– Подожди, – остановила его Кристина. – Туда же без лестницы не заберёшься.
– Посмотрим, как можно залезть.
Добравшись до самого верхнего окна, Ваня высунулся и посмотрел на крышу.
– Да, без верёвки не обойтись. Ты же меня не подсадишь.
– Какие же мы дураки! – воскликнула Кристина.
– Что?
– У нас же грифоны есть!
Ваня прикусил губу, что не он об этом додумался. Оба посмеялись над собой и двинули вниз за «конями». Ваня шёл впереди. Вдруг на нижнем этаже сзади него Кристина вскрикнула. Он обернулся. Девочка сидела на полу, схватившись за голову. На одном из кирпичей у неё подвернулась нога. Не удержавшись, она полетела к стене, изрядно об неё треснувшись. Пострадавшая сидела, закрывая лицо, готовая расплакаться.
– Что с тобой?
– Стукнулась, – всхлипнула девочка.
– Встать можешь?
– Не знаю.
– Покажи лоб... Крови нет. Успокойся.
– Я ши-ишку на-би-и-ла, – запричитала Кристина, но больше от обиды за внешность, чем от боли.
Ваня при тусклом свете заметил бугорок на лбу у спутницы и протянул руку проверить.
– Не трогай! – отбросила его ладонь Кристина. – Теперь хоть на улицу не показывайся.
Раздался звонок у Кристины. Она взяла себя в руки, перестав всхлипывать.
– Да, мама. Мы в замке. В замке Павла Первого. Пока.
«И ведь не соврала, а сфантазировала», – подумал Ваня, а вслух сказал:
– Нужно холодное приложить.
– Кирпич что ли? – проворчала пострадавшая.
– Или пятачок. У меня же монета есть!
Ваня полез в карман, вытащил фальшивую монету.
– На, вот, приложи и держи.
Кристина не стала отказываться от народного средства, лишь бы шишка сошла. Взяла монету и стала подносить ко лбу. Вдруг та выскользнула и упала не на пол, а полетела к стене и легла на выступающий из стены кирпич.
– Ну и растяпа, – снисходительно и ласково произнёс Ваня, беря монету с кирпича.
И только он это сделал, как башня замка вздрогнула. Кристина вскочила на ноги, собираясь бежать на улицу. Ваня огляделся, ища ближайший выход. Все окна куда-то пропали. Наступила полная темнота. Кристина со страхом прижалась к Ване, шепча что-то прощальное.
– Мы погибли!
– Стой, не двигайся. Сейчас выйдем.
Вдруг перед ними стала расступаться стена, и из-за неё стал сочиться тусклый свет. Глаза постепенно стали привыкать к полумраку. Скоро ребята смогли различить друг друга. За стеной начинались ступеньки, ведущие вниз.
Первым очнулся Ваня.
– Всё понятно. Фальшивая монета – это ключ к подземелью форта.
– Зачем, ты её подобрал? Нас из-за неё чуть бандиты не убили. И вот теперь мы в ловушке.
– Спокойно. Монету в городе могли потерять хозяева подземелья, когда за чайку сражались. Значит, Эльма здесь упрятана. Для принцессы самое подходящее заточенье.
– Тут для любого заточенье самое подходящее, – начала приходить в себя Кристина.
– Не хочешь, не ходи со мной.
– Как же? Ты меня одну хочешь оставить?
– Зажги телефон. Пошли.
Они переступили проём стены. Которая тут же за ними задвинулась.
Подземный ход большими редкими ступенями уходил вниз, поворачивая направо. Через каждые метров пять по стенам светились огни, похожие на диоды.




               Каргаланы появляются   

– Кред! – позвал Каргу – вождь каргаланов. – Брось в клетку что-нибудь. Ей пока рано подыхать.
Солдат воинства каргаланов Кред подошёл к клетке с чайкой и кинул туда горсть рыбёшек. Птица никак не откликнулась на угощенье и ещё больше сжалась, втянув голову.
Каргу сидел в вертящемся готическом кресле. Он смотрел на приборы и экраны, что составляли его уникальный, сверхсовершенный пульт управления. Здесь он строил свои коварные планы. Подземный зал освещался тонкими огнями. Со стен и потолка свисали капли воды. Они изредка падали, и, не смотря на то, что пол был из твердой породы, вода в него тут же впитывалась. Из зала вели два выхода. Слева ход шёл к башне форта, а справа многокилометровый подземный путь вел в сторону города.
Более ста лет назад он со своими солдатами захватил у людей землеройную машину, которая пробивала подземный ход под Невой. Когда она докопалась до другого берега Невы, Каргу со своим воинством напал на человеческих землепроходцев и почти всех их уничтожил. Только одному удалось уйти. То, что сбежавший человек их увидел, представляло опасность для каргаланов. Но, как ни странно, за сотню лет люди так и не потревожили их племя, их мир. И никто даже не пытался искать землеройную машину. Это обеспечило спокойную подготовку подземного воинства к взятию власти над городом, над континентом и над всей Землёй.
С помощью землеройной машины Каргу наделал множество подземных ходов и, начиная с дельты Невы и до Кронштадта построил подземный город. А заброшенный форт «Павел Первый» оказался самым подходящим местом для входа в него.  Каргу и его слуги, становясь невидимыми для человеческого глаза, делали вылазки к человеку и перенимали у него самые новые технологии. Каргу научился создавать себе подобных. Большинство из них, по человечьим меркам, были биороботами, остальные механическими роботами. Каргаланы, приближённые к вождю, научились копировать интеллект людей. Поэтому Каргу с лёгкостью овладел высокими технологиями и новейшей техникой. А само оборудование из любого здания невидимым злодеям перетащить в своё логово не составляло труда.
Но могущество Каргу заключалось ещё в том, что он умел транслировать мысли на расстояние. Все его приказы воины выполняли безропотно. И теперь рассредоточенные по подземным лабиринтам они ждали часа, чтоб захватить морской город.
Чтоб сделать это гладко и без шума, Петербург нужно было всего лишь затопить. Для этого хватило бы наступления и четырёх метровой волны со стороны Балтийского моря. Но люди, будто зная намеренья каргаланов, успели построить дамбу. Атаку пришлось отложить, а план изменить. Теперь можно было уповать только на шестиметровую волну. Которая бы перехлестнула дамбу и спокойно покорила бы город.  Но Атлантика пока такую волну не дарила.
Каргу сидел лицом к дамбе, хотя лицом надлежащую часть головы назвать было никак нельзя. Все приборы у него на пульте были подключены к штабу КЗС*.
– Ну что ж, – размышлял он, – раз шести метров не дождаться, обойдёмся пятиметровой волной.
План его был простой. В момент, когда оповестят о приближении волны, он заблокирует систему управления КЗС, после этого Морские ворота не сойдутся, оставаясь открытыми. Путь для стихии будет свободен, через ворота хлынет поток воды и скроет под собой город. А на случай, если что-то не сработает, у него был запасной вариант.
Вместе с ним сейчас всё подземное воинство было готово встретить пятиметровую волну. Каргу давно и тщательно готовился к такому дню. Но чтобы окончательно Город был повержен и его остатки перешли под его власть, он должен был выполнить необходимое условие – уничтожить династию хранителей. Как только Город возник, его стала охранять королевская семья чаек. Эти птицы волшебным образом охраняли Петербург. И какой бы остроумный план ни пошёл бы в ход, какие бы силы ни были брошены на Город, он всё равно устоял бы и был спасён. Неведомым путём, эти птицы его защищают.
Но, наконец-то, принцесса чаек, была вчера добыта и сейчас томилась в подземелье в клетке у Каргу.  Ему ничего не стоило ей свернуть голову и приступить к своим планам. Но он желал, чтоб король и королева чаек, прилетев за своей принцессой, и тоже попали в его лапы. Ему было бы сладко ощипать и их. Он не хотел лишать себя такого торжества.

*) КЗС – Комплекс Защитных Сооружений Санкт-Петербурга.

– Что там за сквозняк, Слерк? – бросил он второму каргалану. – Проверь, двери? Наши все вернулись?
– Все солдаты в подземелье, – ответил Слерк, направляясь к башенным дверям.
В это время, стоя на повороте подземного хода, Ваня и Кристина услышали чьи-то шаги.
– Прячемся! – шепча, схватила Ваню за руку Кристина. – Нас заметят.
– Тут некуда прятаться, – оглядывался мальчик.
– Бежим назад! Доставай ключ!
– Сейчас уйдём! – Ваня полез в карман, но достал не монету, а ультик. – Держись! Уходим.
Кристина схватилась за ультик. Ваня едва успел нажать на кнопки, как появился Слерк. И хоть следопыты были в безопасности, девочка в страхе вскрикнула:
– Это они! Я узнала его!
– Кого?
Мимо них к дверям прошлёпало мерзкое чудовище с липкими крыльями.
– Это гаргаджины или каргаланы. На изо Яков Степаныч про них рассказывал. А потом мы рисовали. Я же тебе говорила.
– Так что, значит, правда, каргаланы существуют?! – удивился Ваня. – А что он вам ещё рассказывал.
– Больше ничего. Но зато, ты вспомни, Кэп, про подземный ход и Кротонор целую лекцию прочёл. Что на тех, кто прокапывал царский туннель, напала какая-то нечисть. Всех уничтожила, а кто спасся, тому не поверили.
– Да. И Мотя про ужасных и крылатых всё время говорил. Как птицы на крыше с ними бились.
– Это они!
– Выходит, эти каргаланы похитили у меня чайку.
Ребята вновь притихли. Слерк возвращался. Мрачно прошёл мимо, недобро повиливая хвостом.
– И эта тварь была у меня дома! – возмутился Ваня. – В моей комнате!
– Я боюсь!
– Когда рисовала, не боялась?
– Одно дело рисовать, другое – наяву встретить. И потом все рисовали, не только я.
– Лучше б у тебя карандаш сломался.
– Может, Яков Степаныч внушил мне этого гада. Наверняка, сам видел его раньше, раз так подробно рассказывал.
– А где сейчас ваш Яков Степаныч? Может, он от них в мир людей был заслан. А того хуже – принял людское обличье.
– Не знаю где. Он всего-то два урока провёл.
– Тихо. Значит, чайка где-то здесь. Идём за ним.
Следопыты нагнали чудище, но держались от него метрах в десяти. Каргалан вошёл в подземный зал.
Ребята тоже вошли в зал, прижимаясь к стенам, и увидели ещё двух тварей. Одно существо восседало в причудливом кресле, похожем на трон, а второе – возле сводчатого входа, ведущего дальше в сумрачное подземелье. Ваня первый заметил, что поодаль от него стояла причудливая клетка. Там взаперти сидела Эльмира. Мальчик обратил внимание, что в клюве у птицы торчала рыбка. Ясно, птица опять в шоке и отказывается от еды.
– Что там, Слерк? – спросило «кресло».
Взглянув на главаря, Ваня, обомлел.
Кристина вообще онемела, стоя с каменными глазами.
– Это же один в один твой рисунок, – наконец произнёс Ваня.
– Без тебя вижу.
– Ты что его видела раньше?! Или он тебе приснился?
– Я бы не проснулась от такого.
– Создала своим воображением.
– Не говори ерунды! – недоумевая, оправдывалась девочка.
– Не иначе, твоей рукой кто-то водил.
– Не знаю, куда делся Яков Степаныч, – призналась Кристина. – Не знаю, кто водил моей рукой. Но клетка, в которой сейчас Эльмира, формой похожа на чертёж «Ландскроны».
– Готического замка?
– Да, того, что в городе должны построить.
Ребята замолчали, поняв, что эти твари, оборачиваясь в людей, бродили по городу, готовясь к воцарению в нём.
– Всё спокойно, господин, – ответило чудище, добавив: – Великого Каргу никто не потревожит.
– Да, никто мне не посмеет помешать, ни какая сила не остановит! – подтвердил сам злодей. – Скоро начнём.
Пришельцы взялись за исследование пещеры. Высокий потолок. Всюду диодные огни. Пульт управления. На экранах батопорт с разных ракурсов. Также показывались его помещения, кабинеты и сам Центр Управления, который судя по всему, контролировал отсюда Каргу.
– Пришла пора вам узнать о своей миссии и собственном предназначении, – начал многозначительно злодей. – У нас осталось несколько часов, по истечении которых история города, а затем всей Земли изменится. Мы больше не будем таиться в подземелье. Мы станем полноправными хозяевами мира. Мы сметём с лица Земли человечество и все их творения!
Поняв, что не будут обнаружены, ребята смелее стали ходить по залу и изучать функции предметов и каждой кнопки на пульте. Более-менее сложилось понимание, что это за грот. Каргу здесь синхронизировал все приборы с приборами на КЗС, и отсюда он может управлять любой его частью. А команда батопорта никак не сможет помешать этому.
На одном из экранов был общий вид Морских ворот с проходящими сквозь него судами. Другой показывал персонал, обслуживающий ворота. Специалисты на дамбе внимательно следили за состоянием оборудования. Наблюдали за течениями и погодой. Но ребята теперь знали, что те сотрудники бессильны против планов подземной нечисти.
Больше всего их поразила не современная техника, а наличие «Пожарного щита» с огнетушителем, багром, и коническим ведром. Ещё там висела лопата и топорик. Внизу под этим набором стоял ящик, на котором наискосок было написано

                П Е С О К Ъ

Это ещё раз доказывало, что каргаланы перенимали у людей всё, даже пожарную безопасность. Хотя против огня тут воды выше крыши – целый залив под боком. Написание слова с твёрдым знаком на конце показывало, что пожарный щит дошёл до нас из царских времён. И ржавчина на металлических частях инструментов подтверждала это.



              Потеря Слерка и Креда

Вывод напрашивался единственный – нужно противостоять злодеям.
Если спасти Эльму, то она сможет защитить город, не смотря на хитрую подготовку каргаланов, и на катастрофическую волну, которая зарождается где-то в Атлантике.
Ваня посмотрел на «Секрет». Оставалось находиться в безопасном мире две минуты.
Главное было успеть вернуться к башне форта и выйти из подземелья. Он хотел туда отправить Кристину, чтоб ждала в безопасности. Но тогда она не выйдет из Ультрамира. Им нужно выходить одновременно. И сделать это нужно у клетки чайки. Потому что похитить её можно, только находясь в реальном мире.
– Осталась минута. Действуем так: выходим из Ультрамира возле чайки.
– Угу, – заволновалась Кристина.
– Я хватаю клетку, и бежим в арку к дверям. Ключ у меня наготове.
– Мимо каргаланов не проскочить.
– Я остановлю этих биороботов! – уверил её Ваня. – Ультик я проверил. Заряжен.
– Понятно. Идём к чайке.
Каргу по-прежнему был у пульта, лучась тёмной энергией от предвкушения злодеяния. Кред стоял поодаль от клетки, приглядывая за птицей. Слерк стоял позади Каргу, готовый исполнить любой приказ своего вождя.
– Осталось тридцать секунд, – дал знать Ваня. – Ждать не будем. Пора!
Кристина взялась за ультраон.
– Выходим!
И в тот же миг они оказались видимы.
– Беги!
Кристина проскочила Креда. Но Слерк, увидев её, встал на пути.
– Так вот кто мне тут сквозняк устроил! – зарычал Каргу, обнаружив непрошенных гостей.
Но Ваня не собирался пугаться и медлить. Слерк стоял, раскинув лапы и крылья. Такую преграду Кристине не преодолеть. Мальчик резанул сварочным лучом по глазам Слерка. Тот резко скукожился, сложив и конечности и крылья. И, потеряв равновесие, с кряком он распластался на полу.
Кред, увидев перед собой жертву, в прыжке бросился на Ваню. Но в коротком своём полёте он тоже напоролся на сварочный луч. В этот же момент Ваня схватил клетку и вместе с ней отпрянул от несущегося на него каргалана. Кред сослепу пролетел мимо цели и, ударившись о стену, скатился под неё на пол. Раздались его стоны. В один голос со Слерком он стал взывать о помощи.
– Каргу!
– Помоги!
– Я не вижу!
– Мои глаза!
Кристина была уже перед лестницей, ведущей наверх. Ваня рванулся за ней, набегу направил луч на Каргу, надеясь с ним так же расправиться. Но тот успел набросить на морду прозрачный щиток. Луч от него отскочил, едва не задев самого Ваню.
– Вы отсюда не выйдете! Я заблокировал ключ! Можешь выбросить монету! Ха-ха-ха!
Кристина остановилась. Ваня подбежал к ней.
– Каргу, помоги нам! – стонали поверженные злодеи. Они таяли, как свечи и превращались в бесформенные массы. – Смени нам зрачки!
Их мольбы повисли в разгорячённом воздухе. Для великого каргалана решалась судьба всей его глобальной затеи. И если всё свершится по его замыслу, то новых слуг он себе наштампует. А сейчас спасти Слерка и Креда он не сможет. У всего его племени было слабое место – это глаза. Но откуда узнали это незваные гости, этот дерзкий мальчишка?! Хорошо, что он сам успел защититься.



            Ваня и Кристина ищут выход


Злодей нажал на кнопку. На одном из экранов поднялись биороботы.
– Господин, мы идём, – проговорил с монитора кто-то из них.
Отряд нечисти двинулся, судя по всему, прямо сюда в грот.
– Сейчас они войдут, – ухмыльнулся Каргу, – Мы изрядно повеселимся! Они разорвут вас на кусочки. А чайка – моя! Здесь её последнее прибежище.
Нет, против каргаланов следопытам не устоять. Таких спарринг-партнёров у Вани не было. Тут никакое айкидо не поможет.
– Никуда ни вы, ни принцесса не денетесь! Отдай своё оружие, – показал каргалан на ультик, – и я вас выпущу отсюда. Но лишь затем, чтоб вы погибли там вместе с Городом.
– Бежим! – потащил Ваня девочку. – Не слушай его, мы спасёмся!
Они рванули на лестницу. Но лишь ступили на первую ступень, как вдруг впереди в сводах потолка раздался взрыв, заставивший их прижаться к стене. Камни посыпались сверху, и кусок потолка рухнул. Беглецы не пострадали. Но путь им был, отрезан. Выходит, Каргалан не блефовал.
Но вместе с ребятами застыл и сам злодей, будто чему-то удивлённый.
– Мы в ловушке! – с досадой крикнула Кристина.
Сверху засочилась вода. Каргу кинулся к пульту, забыв про дерзких человеков.
– Должен быть выход! – не сдавался Ваня.
Ребята посмотрели на противоположную арку. Первая мысль была, что запасной выход где-то там. Но именно оттуда и могло появиться войско. Так и есть, на экране каргаланы шли по лабиринтам подземелья.
– Проклятье! – рыча, застонал Каргу. – Я вас недооценил! Вы оказались не такими наивными! Но вы всё равно умрёте!
У Вани мелькнула догадка, что планы у злодея сбились. Но им самим нужно искать пути спасенья. И прежде всего предстояло отбиться от наступавших биороботов. Ваня взял «Секрет» и вновь настроил на «сварку», как и против бандитов.
Каргу в тронном кресле крутился перед пультом и лихорадочно что-то искал, теребя тумблеры и кнопки. То, что он пытался выяснить, экран ему не показывал. Значит, атака на него велась из-за пределов видимости приборов.
Кред и Слерк едва издавали какие-то звуки. Они пытались подняться, скребя когтями по стене, но чуть приподнявшись, снова расплывались по полу.

Каргу, не найдя что предпринять, решил расправиться с пришельцами сам. Со зверскими глазами, раздвигая пальцы, он сделал шаг в их сторону. Ребята на миг сжались. Но вдруг над потолком раздался ещё врыв. Он не потревожил грот, но Каргу, скривив морду, бросился к пульту, оставив своих врагов на растерзание идущим солдатам. Злодейские лапы вновь засновали по пульту, под рычащие его проклятья. Всё внимание у него было направлено на часть пульта, где было написано «Телепорт»

Меж тем, в глубине второй арки засветились огни. Это были глаза подземного воинства. Кристина первая заметила идущих к гроту каргаланов.
– Это они! Ваня! Наводи луч! Стреляй! Очнись!
Но мальчик вдруг отрешился от всего и встал как вкопанный. На него обрушилось какое-то вселенское оцепенение. Он ничего не слышал, как бы девочка его ни тормошила. Поняв это, она кинулась защищаться сама. Сорвала с пожарного щита коническое ведро и запустила им в каргаланов…

Но для Вани в этот момент время будто бы остановилось или, по крайней мере, замедлилось. Пока ведро находилось в полёте, в его мозгу со страшной скоростью прокручивались невероятные картины. А сам он уставился в одну точку.
– Проклятые человеки! – негодовал за пультом Каргу. – Вы пришли меня погубить! Нет, просто так не сдамся! Если погибну я, то после смерти вам отомщу! Мы все здесь встретим гибель!
На одном из экранов, куда вперился глазами Ваня, пульсировала буква «Омега».
– Вариант «Омега»! – загромыхал Каргу – Ха-ха-ха! Вам не одолеть меня! Я приду снова!
А Ваня стоял, оцепенев, потому что под знаком «Омега» вращалось 3D-изображение робота, и не какого-нибудь, а именно его родного «Робина». Под ним на экране горела надпись

                Исполнитель катастроф

Мальчик, ошарашенный, продолжал стоять с клеткой не в состоянии отвести глаз от робота, над которым почти год корпел.
«Значит, эти твари, – проносилось у него в голове, – Кред и Слерк – залетали в его комнату и похитили не только принцессу, но и его «Робина»! Ну да! В тот момент он был так огорчён пропажей птицы, что не заметил пропажи своего любимца.
И сейчас Каргу хочет использовать его робота в своих страшных целях. Тогда получится, что он, Ваня, ни в чём не повинный, станет помощником злодея?! Может статься, что вовсе и не он сам делал Робина, а действовал по незримой указке Каргу?! Так же как рисовала его Кристина?! Ну это уж слишком!
– Я тебя смастерил, я тебя и грохну! – пригрозил он своему питомцу.
Уничтожить «Робина»! – твёрдо решил он. – Нужно… Но где он?! Не на экране же.

… Коническое ведро, брошенное Кристиной, кувыркаясь в воздухе, влетело в арку навстречу каргаланам.
– Ваня, очнись!
Если б ведро угодило в какого-нибудь подземельца остриём, оно выбило бы его из строя. Но, ни в кого не попав, оно коснулось пола и, громыхая, покатилось по нему. И в ту же секунду в том же месте раздался очередной взрыв. Будто девочка кинула настоящую бомбу. На каргаланов тут же посыпались камни, и в такт секундам стал оседать потолок. Заструилась вода, как из водосточной трубы, растекаясь по полу и просачиваясь под землю.
– Ваня!!! – вновь крикнула Кристина.
Но от взрыва тот и сам очнулся.
– Ищем Робина! – откликнулся он.
– Кого? – Кристина была далека от его увлечений и не поняла о чем речь.
– Это мой робот! Вон, смотри на экран! Ищи такого же. А где Каргу?
– Я заметила, как он пропал после взрыва.
– Ясно. Ушёл во Фриомир. Там его не достать.
– Он нас убьёт?
– Оттуда он не опасен для реального мира. Ему нужно проявиться. Ищи Робина! Он где-то здесь.
Они шныряли глазами по всем углам. Ничего похожего. Только, замолкшие Кред и Слерк. Меж тем, в пещеру поступала вода, и, если её поток не остановится, пол не будет успевать впитывать воду.
Вдруг под пожарным щитом крышка ящика с песком резко откинулась. Ребята, вздрогнув, замерли. Их взяло сомнение, песок ли там. И обоим навеяло сцену из оживших мертвецов. И не стало бы сюрпризом, если б из ящика кто-нибудь поднялся. Но через секунду оттуда выскочил… робот «Робин».
– Держи его! – крикнул Ваня. – Не пускай к пульту!
Он схватил багор со щита, став похожим на копьеносца. Но клетку с беднягой птицей он так и не отпускал.
– Снимай топор! Не жалей Робина!
– Но ведь он же твой?!
– Сейчас нет! Им управляет Каргу. Не хочу, чтоб мой робот этому злодею служил. «Робин» – это оборотень!
Довод оказался весьма доходчивым. Кристина мигом кинулась к топору.
Робот бегал быстрей и прыгал ловчей обычного.
– Каргалан его усовершенствовал, – заключил Ваня, промахнувшись по роботу багром. – Отгоняй от пульта! – повторил он снова.
Кристина была вовсе не хрупкой девочкой. В Академии для занятий у неё в сумочке всегда лежал молоток. Им она частенько разминала пуанты, чтоб не тёрли ногу во время танца. Так что рука у неё была крепкая. Заполучив топор, она повернула его обухом вперёд и погналась за шустрой машинкой. Но такие круги даже заяц, убегая, не выписывает. И ей ни разу не удалось нанести удар. Ваня поскользнулся на пребывающей воде и растянулся, упустив багор, но не клетку.
Грот снова содрогнулся.
– Неужели форт «Павел Первый» заминирован? – подумал Ваня поднимаясь.
«Робин» пошёл на Кристину. Её топор, падая сверху, ударил в пол и слетел с топорища, едва не угодив в одноклассника. Воспользовавшись этим, «Робин» рванул к пульту.
– Держи его! – крикнул Ваня, встав на ноги.
«Робин» скользил по пульту. Вдруг застыл. Кристина кинулась на него. Омега-экран, резко звуча, забурлил-замигал. И только Кристина замахнулась, Робин стремительно растаял. Удар обуха пришёлся на пульт. На экране загорелось

            Телепортация произведена

– Где «Робин»? – подоспел Ваня.
– Исчез, – застыла в недоумении Кристина.
– Телепортировался.
– Куда?
– Ха-ха-ха! – раздался голос Каргу, вынырнувшего из Фриомира.
Ваня прижал от неожиданности к себе клетку. Кристина от страха выронила топор и прижалась к Ване.
– Не дёргайтесь! Город будет затоплен! Завтра от него останется мокрое пятно. – Злодей надвигался на обескураженных следопытов. – И вы жалкие людишки сейчас же сгинете с моей дороги.
Ребята медленно отступали к пожарному щиту.
У Вани мелькнула мысль, что тут есть ещё два выхода. Один – через ящик с песком, другой – через телепорт.
– Он с нами расправится!
– Беги на телепорт! А я – к ящику.
– В ящике только песок, – включил свою телепатию Каргу. – А телепорт я блокировал. Вы у меня в клещах!
Положение становилось безнадёжным. Но у Вани оставался багор.
– Хватай лопату! – кивнул он спутнице.
– Ничего не выйдет! – шипел злодей. – Отдавай принцессу!
В ответ на это грянул взрыв, разбудив космическое чудовище в каргалане.
– Проклятье! Как про нас узнали? Кред?! Слерк?! Завтра бы мы стали вечными! Всего лишь день – мы бы обрели бессмертие.
Он оскалился на ненавистных ему гостей.
– Растерзаю! Я брошу вас на корм пиявкам и жабам!
Кристина кинулась к лопате. Схватила её за черенок, превратившись в амазонку. Ваня с багром встал рядом.
Новый взрыв сотряс стены. Но следующий взрыв был самым мощным и прогремел прямо над каргаланом. На него рухнула вся центральная часть потолка. Злодей не успел ступить шагу, как был раздавлен собственно возведённой крышей, что боле всего походила на кусок скалы.
– Кто меня предал?! Все пойдёте на дно! – прохрипел Каргу из-под завала. – Минерва, скорей! Отомсти за меня!
Ещё взрыв! Камни! И они окончательно погребли великого каргалана. Хлынула вода. Стремительный поток врывался в грот. Следопыты, чудом уцелевшие, сцепившись руками, метались из стороны в сторону, по счастью, не попадая под камнепады. Вода была по колено. Вскоре достигла пояса. Багор и лопата давно легли на дно. У Вани оставалась лишь клетка с чайкой. Вода достала до подбородка. Приходилось с трудом держаться на плаву.
– Мама, я боюсь! – задрожала Кристина.
– Гребём к нашему входу! Там потолок с выемкой  – воздух должен остаться. Скорей!
Девочка, повинуясь Ване, последовала за ним. Вода катастрофически прибывала. Они едва успели добраться до воздушного купола. Не больше метра было у них над головой. Метра полтора в ширину – вот и весь уголок, где они теперь барахтались. Ваня ни на миг не оставлял клетку, которая сейчас упиралась в потолок. А в ней, чуть поворкивая, плавала чайка. Вода вокруг была мутная, но постепенно песок оседал на дно. Свет от диодов иссяк, но можно было различить новое дно. Оно освещалось солнечным светом, попадавшим сквозь толщу воды огромной воронки, образовавшейся от взрывов. Появились какие-то рыбки, осваивающие новое пространство.
– Что тут грохотало? – ужаснулась Кристина.
– Не знаю. Может, метеоритный дождь.
– Ничего себе дождичек. Мы отсюда выберемся?
– Плаваешь хорошо? – перебил её Ваня.
– Так себе.
– С открытыми глазами?
– С закрытыми.
– А под водой?
– Немного.
– Много не надо.
– Я не умею.
– Придётся плыть.
– Я не смогу.
– Перевернёшься на спину. Наберёшь воздуха и будешь карабкаться по потолку. Отталкивайся руками-ногами от выступов. Тут пятнадцать метров до воронки. А там наверх – быстро.
– А чайка не погибнет?
– Они в воду ныряют, у них от природы дыхание перекрывается. Хотя не знаю, сколько она продержится.
– Она же не утка, чтоб под водой плыть. Вызывай МЧС! Мы тут подождём.
Это было правильное решение. Ваня полез за «Секретом» звать на помощь. Он нажал на кнопку, вдруг зазвучало:

Посмотрите направо, гляньте налево –
Медведь и пчёлы вместе форева!

– Бэпер! Издевается!
– Только его тут не хватало! – выругался Ваня и отключил ультик.
– Мотя же сказал, конец этому рэпу.
– Значит, ещё не конец!
Сверху откололся кусок камня. Пролетев мимо их носов, булькнул в воду.
– Надо выбираться, пока потолок не рухнул. Пока силы есть. МЧС не успеет. Если воронку песком затянет, останемся вместе с каргаланами.
– Я не хочу к каргаланам.
– Плыви!
– Хорошо, – осмелела девочка, не видя другого выхода. – Я готова. Только ты первый.
– Я не могу тебя здесь оставить! Мы за минуту должны выбраться. Греби, не останавливайся! Ползи, как по скалам «Галактики»!
– Угу.
– Ныряй по команде, – Ваня сделал паузу, Кристина кивнула. – Раз, два, три!
Девочка отчаянно набрала воздуха, и голова её скрылась под водой. Ваня нырнул вслед.
Невольные свидетели таинственных событий спешно покидали подводное подземелье. Совсем не помышляя возвращаться. Пусть этот город остаётся мёртвым со своими каргаланами и «Кротонорами».
Отталкиваясь от потолка, от воды, они, как могли, выбирались из ловушки. У Кристины лёгкие были крепкие, но всё ж не такие как у спутника. Ваня, как пловец, спокойно мог больше минуты продержаться под водой. Этого бы вполне хватило для спасенья, если б он был один. Он отвечал за Кристину, и неизвестно, в каком состоянии сейчас она. Поняв, что той может не хватить воздуха, он перегнал девочку и стал помогать ей, то таща за одежду, то отпуская, чтоб самому продвинуться. Это делать нелегко, так как вторая рука была занята. Кристина, чувствуя поддержку, ускорила движение. Наконец, они  добрались до воронки. Сверху до них долетал солнечный свет. Успеют. Но случилось то, чего и опасался Ваня. Взрыва сейчас не прогремело, но под собственной тяжестью рухнули остатки сводов пещеры. Образовался водоворот, который потянул подводников на дно.
Кристина, погружаясь вниз, стала беспорядочно барахтаться. Это был верный признак, что воздух у неё кончался. Неужели он не спасёт её?! Ваня не отпускал девочку, но от интенсивной работы за троих, чувствовал, что силы его на исходе.

                Часть 5

                Разведчики

                Мотя летит на форт

Перекусив среди тополиных ветвей сочными гусеничками, Мотя двинулся на форт. Над городом он пролетел спокойно. Везде сновали его двойники, и капитан Промашкин был ему нипочём. А над Невской губой, над заливом он вообще отбросил бдительность, рассчитывая, что, хоть друзья ополовники тут не летают, но беспокоиться нечего. Пока ещё капитан всех перепроверит. Ему до вечера хватит по городу курсировать. А впереди Мотя уже видел форты и дамбу.


Меж тем, полицейский Промашкин отработал уже больше десятка двойников птицы. Всякий раз он приезжал и обрушивался на точку, указанную ополовником, то с нарядом полиции, то с омоновцами, то со спецназом и нигде не встречал опасных подростков. Где камеры засекали птицу, моментально выезжала машина. Но двойник Моти благополучно улетал. Никто из стражей правопорядка «по воробьям» не собирался стрелять. На месте засечки приходилось хватать первых попавшихся подростков, аж по десять человек. Но после тщательной проверки их отпускали – отпечатки пальцев не совпадали. А у кого совпадали, или так казалось капитану, было надёжное алиби. Проанализировав свои промахи, он подробно изучил фотографии самого первого ополовника. Сравнил их с остальными. Только последующие две фотки совпадали. На птице-маячке отчётливо справа на брюшке было родимое пятно. Это без сомненья был Хвостач. А вот последующие птицы пятнами не были отмечены. И все были разные – у кого клюв курносый, у кого двойной подбородок, глаз подбит или хвост выщипан. Он понял, что фиксировались птицы обманки, на которых он зря потратил время. А приходилось десантироваться и на Дворцовой площади, на Чёрной речке, и на Охте, и в Озерках. Везде птицы были подставные.
Видно, у преступников есть сообщники, выпускающие птиц совсем в других уголках города. Так или иначе, капитан решил поймать беглецов сегодня. И теперь круг их поиска сужался. В результате анализа птиц он выяснил, что при поиске нужно реагировать только на родинку. Капитан понял, что уходить от преследования преступникам опыта не занимать. Может, у них в запасе ещё какое-нибудь тайное оружие или методы.
К этому времени капитану пришла подмога. На стену Петропавловки, где безуспешно прошла попытка по задержанию, приземлился вертолёт и забрал капитана с его командой. Операция «Щелкунчик» вышла на новый виток.
Промашкин сел в кресло справа от пилота, поступившего в его распоряжение. Перед ним были приборы слежения и пульт атаки. Небольшое табло показывало в обойме десять реактивных снарядов, которые разрешалось выпустить в случае необходимости.
На монитор то и дело поступали вращающиеся 3D-изображения подозрительных птиц, указывалось место на карте, где они засечены. Каких только ополовников он ни увидел: и с растрёпанными перьями, и с распальцоваными лапками, одного даже с третьим глазом. О каждом он отзывался определённым образом и профессиональным возгласом.
«Может, Хвостач – это новейший дрон или коптер, а не птица? – терялся в догадках капитан. Но продолжал терпеливо, как заправский орнитолог, осматривать птичек, ожидая увидеть только одну – с родинкой на боку».
Вертолёт курсировал над городом. Мысль, что хитрую «поварёшку» сожрала кошка, он отбрасывал. Такую птицу голыми когтями не возьмёшь. Хвостач хорошо всему обучен, раз на службе у преступного мира. А в свете новых технологий, возможно, сам этот ополовник и был главарём банды. В голове у капитана вертелись разные варианты проведения операции.
Наконец, среди прочих, пришло размытое изображение очередного синичьего экземпляра. Пришлось попотеть – повертеть чёткость и контрастность. Но когда ему удалось это сделать и увеличить картинку, он не скрыл восторга. Сомнений быть не могло. Родинка на боку та же самая. Это Хвостач! Значит, где-то рядом и преступники. Увеличив родинку, он обнаружил, что это вовсе не родимое пятно, а самая настоящая наколка в виде гусеницы и жука крест на крест. Сомнений не возникало, это опасный рецидивист. И вероятно за ним и бандой подростков было не одно злостное преступление. И все они ещё не раскрыты. Капитана взял азарт. Чем бы ни пришлось пожертвовать, он схватит эту банду и раскроет все их налёты. И, в конце концов, получит поощрения и повышение по службе.

Мотя безмятежно долетел до форта. И после двух десятков воздушных вёрст, немного запыхавшись, безмятежно присел отдохнуть на вершину одинокой башни. Но насладиться отдыхом ему не пришлось. Он не подозревал, что находился под оптико-электронном прицелом.
Промашкин смотрел на карту, где высвечивались координаты:

      Финский залив. Форт «Павел Первый».

– Ах, вот вы где?! – воскликнул рьяный капитан.
По всему выходило, что логово преступников было в этой башне заброшенного форта. Потому-то их и не удавалось раньше засечь. Лететь туда на вертолёте минут десять. Но за это время банда могла бы уйти, как это уже случалось не раз. И, чтобы преступники не скрылись, он решил окружить их. Нет не кораблями и катерами – те не успеют. Он решил выпустить реактивные снаряды вокруг форта – то есть, взрывами взять беглецов в кольцо. Чтоб те знали, уходить некуда. И вышли бы все сдаваться.
 


             Дайвер Дэв и катер с жуками

Ваня изо всех сил тащил Кристину наверх, но силы уходили. Последнее, что они почувствовали, то, что кто-то их обоих схватил за шиворот и стремительно понёс наверх. Через какие-то секунды они были вытолкнуты на поверхность и над водой стали с хрипом глотать воздух. Кто-то был позади, держал их за шкирки.
– Что это за взрывы? – чуть отдышавшись, спросил Ваня своего спасителя.
– Мины сдетонировали, – ответили сзади. – Птица ваша?
– Наша, – забрал клетку Ваня.
«Если б каргаланы про мины знали, тут бы своё логово не устроили, подумал он».
А Кристине было всё равно, что вокруг происходит. Она ещё не пришла в себя. К счастью, к спасённым приближался какой-то катер. Перед ними судно замедлило ход, и с борта полетели два спасательных круга на шнуре. Кристина сразу схватилась за одни из них. Ваня поставил клетку на круг. Чайка в ней была цела и невредима, и даже не намокла.
– Привет, Дэв. Как они? – крикнули с катера.
– Дышат, – ответил спасатель.
Ваня обернулся и увидел дайвера с Фонтанки со сдвинутой на лоб маской.
– Возьмёшь амфибий заплутавших? – спросил он.
– Сейчас подтяну.
– Дэв, ты как здесь? – задал глупый вопрос Ваня.
– А вы как?
– А мы это… – пыталась заговорить Кристина, – прилетели.
– Понятно, что не из-под земли.
Прибывший на помощь катер был двухпалубный. С красивой картинной трубой и высоко поднятым острым носом. Он бортом подошёл к группе водоплавающих. Человек в летней военной форме, выбросил верёвочный трап из дверей катера и стал подтягивать к ней круги. Кристина поднялась первой и приняла чайку. За ней ступил на борт Ваня.
– Спасибо, Дэв! – крикнули ребята.
Тот, опустив маску и сделав ручкой, скрылся под водой.
–  Майор Закваскин. – представился военный. – О себе потом расскажете. Леонид! – крикнул он кому-то. – Проводи переодеться. Мокрое – в сушилку. А вы потом в кафе ко мне за столик, – сказал он ребятам и пошёл, насвистывая «Еллоу сабмарин».
Леонид выдал каждому сменку. Ребята поочерёдно переоделись. Встретились на палубе. Оба оказались в джинсах, в таких же, каких вышли из дома, а  футболки на них были с изображениями гитары. У Кристины гриф смотрел влево,  а у Вани – вправо. Оба одобрительно оценили видок друг друга. Подошли к борту. Посмотрели на горизонт и на волны, навевающие в воображении морские приключения:
– А что Каргу себя не телепортировал, чтоб спастись? – вдруг задалась вопросом Кристина.
– Если «Робин» у него в пульте исчез, то телепорт был только для неживой материи.
– Значит, Каргу не робот?
– Нет. Даже не биоробот. Он каргалан.
– А вдруг, Яков Степаныч и был Каргу.
– Может быть.
– А помнишь, Каргу Минерву на помощь звал?
Ваня достал фальшивую монету. Совы по-прежнему не было.
– Богиня на месте.
– Так может, он звал настоящую Минерву, что на Академии?
– Будем подальше от неё держаться. О каргаланах ни слова, а то в психушку отправят.
– Вас ждут за столиком, – напомнил им Леонид.
Направились в кафе. Тут звучала музыка. Старинная, до боли знакомая. Ребята её узнали. Это была битловская композиция, где семнадцать раз повторялась концовка песни. На сцене её исполняла симпатичная девушка. Пассажиры танцевали романтический медляк.
Ваня и Кристина окинули взглядом кафе, нашли майора и направились к нему, делясь впечатлениями. Здешний интерьер их изрядно удивлял. Он был словно из западных фильмов 50-х годов прошлого века. Над столиком, чего они никак не ожидали, висел портрет ливерпульской четвёрки*. Это их насторожило. Сели напротив майора. Представились. Сбросили свои кепки. В отличие от них майор так и сидел в фуражке.
– Угощайтесь, чай горяч. Удовольствия не прячь. Мёд, варенье, печенье, бутерброды. На меня не смотрите. Мы с утра на катере нашем едим и пляшем.
Но ребята навалились на первое и второе, не забыв угостить и чайку. После нелёгкого подземного похождения сытный обед им был в тему. В тёплой гостеприимной обстановке потекла беседа.
– Вы как в воде очутились? – спросил майор.
– Мы совершенно случайно, – уклонился от ответа Ваня.
– За чайкой погнались, – Кристина уловила, что не всё можно рассказывать, –  она раненая, вот мы в воде и оказались. И нас волной отнесло.
– А вы кто здесь? Главный?
– Нет, главный – капитан теплохода. А я простой турист. Люблю ретро. И все тут вокруг тоже любят стародавние времена. Мы отдыхаем. У нас корпоративная морская прогулка.
– А что у вас за компания? – бесцеремонно спросил Ваня.
– Называется ФСБ, – не моргнув глазом ответил майор. – Нам, знаете ли, контрразведчикам отдыхать некогда, но раз в десять лет в воскресенье, мы собираемся и культурно проводим время за все упущенные года.
Ребята окинули взглядом пассажиров – обыкновенные отдыхающие. Не скажешь, что шпионы. Впрочем, на то они и шпионы, чтоб быть неприметными. Но не мог же майор так запросто сдать своих товарищей. Наверно, пошутил. А то, что скрывает правду, не говорит о себе, так это, может, военная тайна.
– Как вам певица? – показал на солистку майор. – Правда, хорошо поёт?
– Чисто, без акцента, – заметила Кристина.
– Голос! Просто божественный! – не скрыл восторга майор.
Песня закончилась. Заиграл лёгкий инструментал.
Майор встал из-за столика и пригласил «божественный голос».
Кристина уже восстановила силы, порозовела и не прочь была потанцевать.
– А ты на дискотеки ходишь? – забросила удочку девочка.
– Чего я там забыл?
Из этого следовало, что на танец Ваню не раскрутить.
К столику подошёл молодой человек из туристов.
– Разрешите вашу даму на танец? – обратился он к Ване.
– Валяй, – сказал Ваня даме и бросил вослед: – Не споткнись.
– Со стула не упади, – позаботилась та в ответ.
На танцпол вышло несколько пар. Кружился и сияющий Закваскин. Пары почти всё время закрывали Кристину. Но лишь она попадала в поле зрения, было видно, как она с кавалером оживлённо болтает. «Слишком оживлённо», – подумалось Ване.
Но он оправдывал себя тем, что всё равно бы не пошёл танцевать, за чайкой нужно было присматривать.
Музыка стихла. Партнёр по танцу галантно подвёл Кристину к столику и благодарно поклонился.
– Какой-то топ-менеджер, – принесла про него танцовщица. – Зовут Фёдор. Занимается театральным оборудованием. Ну, там прожекторы, колонки, звук. Представляешь, это он во все театры и Дворцы спорта технику поставляет. И в Мариинский, и в «Олимпийский», и даже в Вагановку.
– То-то вы славно щебетали, Мотя позавидует.
– Может, ты ревнуешь?
– Ещё чего. Говорите сколько хотите.
– Да, нам было о чём поговорить. У него контрамарки в театры, где он освещение ставил. Меня пригласил.
– И ты согласилась?
– Конечно… Но только, если он и тебя проведёт. Так что, осенью милости просим, на оперу.
– На какую ещё оперу?
– «Пиковая дама».
– Ладно, сходим, – сморщился Ваня. – Посмотрим, как там в карты режутся.
За столик вернулся Закваскин.
– Ещё добавки? – осведомился он.
– Спасибо, тут всего хватает, – поблагодарила Кристина.
– А вы не видели взрывов? – между прочим спросил Ваня.
– Видели. Это шпионская подлодка или мины со второй мировой войны.
– Это не метеорит? – подключилась девочка.
– Нет. Пулковская обсерватория ничего не зарегистрировала. Небо спокойное.
– Капитан катера битломан, что ли? – показал на постер знаменитостей Ваня.
– И песни тоже их звучат, – добавила Кристина.
– Ирина! – позвал майор певицу. – Давай к нам сюда!
Прямо с микрофоном певица подсела за столик.
– Знакомьтесь. Ира. Наш экскурсовод. Расскажи им про теплоход, – попросил он свою звезду.
– С удовольствием, – улыбнулась она и начала подавать в микрофон заученный текст:
 – Немецкий теплоход "Рипербан" построен в 1954 году. Предназначался для перевозки туристов по реке Эльбе. Длина теплохода – двадцать семь, ширина – семь метров. Он может взять на борт 120 человек. Это единственное судно речного класса с корпусом ледокольного типа. А самое интересное, что на нашем теплоходе бывали легендарные "Битлы" и другие известные музыканты.
От такой новости у ребят вытянулись лица. А девушка продолжала:
– В 1988 году теплоход был продан, новыми владельцами отреставрирован. А сейчас на нём можно совершать прогулки по Финскому заливу с осмотром укреплений и фортов Кронштадтской крепости.
Ирина улыбнулась майору. А корабельный диджей, как иллюстрацию к её справке, негромко включил одну из битловских песен.
– Теперь понятно, – приглушённо сказал Ваня Кристине, – что это за красно-белые кольца, которые нам жуки вручили. Это же – спасательные круги, которые нам в воду бросили! А вовсе не твои златочервонные колечки.
– Да-а??? – округлила глаза и качнула головой Кристина. – Значит, Книга не соврала, что жуки придут на помощь.
– О чём это вы? – встрял Закваскин.
– Да это мы про своё, – ответила Кристина, а взгляд её случайно упал на фуражку.
– Ах, это, – начал оправдываться майор, переходя на шёпот. – Извините, фуражку не снимаю. Мне сам генерал вручил. Там у меня передатчик.  Он мне шлёт сигналы не только в мозг, но и в самое сердце, – признался Закваскин и с умилением посмотрел на экскурсоводшу.
– А, – кивнули заговорщически ребята. – Понятно.
– Как говорится, – заключил военный, – без фуражки ты букашка, а в фуражке…
– …человек, – улыбнулась Ирина.
– Верно. А не робот какой-нибудь бездушный. Очень добрые сигналы мне поступают от генеральского подарка.
– Да вы в любой форме добрый, – благодарно заметила Кристина. И всё же её удивили такие откровения разведчика.
– Спасибо, – поблагодарил Ваня, – Вы нам круг спасательный бросили.
– Да это случайно. Просто у катера такой маршрут оказался. Мимо проходили.
– Героям скромность к лицу, – стрельнула большими глазами в майора экскурсоводша.
– А мы с утра на Северных фортах были, – поменял тему майор.
– Это где?
– Это по ту сторону острова Котлин, – показала в окошко Ирина. – А здесь Южные форты.
– Мне особенно на форте «Зверев» понравилось, – улыбнулся в ответ Закваскин, вспомнив что-то хорошее.
– В оставшееся время сегодня я как раз по Южным фортам и проведу вас, – продолжила ведущая.
– Нет-нет, – запротестовала Кристина. – Мы уже видели форты.
– Ну, если пожелаете, – предложил майор, – высадим на ближайшем берегу.
– Нам бы на «Павел Первый», – сказал Ваня.
– Я поговорю с капитаном, – пообещал Закваскин. – Там, вообще-то, особо смотреть не на что.
– Пройдёмте на нос корабля, – предложила экскурсовод. – Раз вы нас покинете, я проведу короткую экскурсию. И вы тоже, майор, прошу.
– С превеликой радостью, – расплылся военный в бравой улыбке.



               На носу «Рипербана»

Все четверо прошли на нос теплохода. Пассажиров обдувал тёплый ветер. Судно шло спокойно, прогулочным ходом. Принцесса чайка, почувствовав морской простор, пыталась покинуть клетку.
– Надо что-то накинуть на неё, – догадался Ваня.
– Леонид! Скатерть сюда! – крикнул Закваскин.
Вскоре клетка была слегка обмотана, и чайка притихла.
Ирина включила микрофон, чтобы её слышали на обеих палубах.
– Слева от нас, там, где воздушный шар, хорошо виден форт «Константин». Названный в честь Великого князя, брата императора Александра Второго. Оттуда мы начали прогулку. Сейчас на «Константине» проходит представление с участием клоунов – знаменитое «Снежное Шоу».
– Смотрите, шар полетел! – показал Ваня.
Действительно, воздушный шар, как бы нехотя, оторвался от земли. Стал подниматься, направляясь на Санкт-Петербург.
– Уважаемые пассажиры! – отметила это событие экскурсовод. – Обратите внимание, с форта «Константин» воздушный шар начинает полёт. Если внимательно посмотреть, то можно разглядеть, что пилотирует его наш любимый Клоун.
– Великолепно! – проявил восторг Закваскин. – У Вас орлиное зрение! Это неописуемо!
– Левее этого форта, – продолжила невозмутимо Ирина, – располагаются Морские ворота – открытая часть дамбы, через которую проходят суда. В случае угрозы наводнения батопорт закрывается. Два крыла затвора смыкаются, преграждая путь западной волне.
Ребята внимательно смотрели по сторонам. А Закваскин не отрывал взора от экскурсовода.
– Вы самый лучший морской гид, – произнёс он.
– Сейчас мы держим курс на форт «Александр», названный в честь императора  Александра Первого. Справа, у кронштадтского берега можно видеть форт «Пётр Первый». Мы посетим его следующим.
– Кругом одни царские особы, – удивился Ваня.
– Не забывай, что с тобой тоже царская особа, – напомнила Кристина.
Ваня слегка откинул скатерть с клетки. При солнечных лучах чайка вновь встрепенулась.
– Живая, – ответил он и объяснил августейшей особе: – К ветеринару сходим и отпустим тебя, если всё в порядке.
– Значит, Медный Всадник не соврал, – догадалась девочка, – когда говорил, что чайка рядом с ним и с Александром.
– Не соврал.
– А мы в Александровский сад ломонули.
– Кто ж знал.
– Да, императоры не лгут. Что – Пётр, что – Павел. Только туману нагнали.
– А нам – мучайся. Голову ломай.
– Да и Михал Василич не обманул, – добавила Кристина.
– Это кто?
– Лучший друг птиц. Тут же Ораниенбаум недалеко на берегу. Он же и город Ломоносов.
– А, – уяснил Ваня. – Памятники не лгут. Особенно, когда молчат, – добавил он философски.
– Второе рождение, – просвещала туристов Ирина, – форт «Александр» получил в советское время и стал называться «Чумной». Получил он это имя, когда здесь велись поиски вакцин против инфекционных болезней. Выглядит обожжённым, потому что там постоянно проводили дезинфекцию огнём.
Справа от катера, плывя по воздуху, продолжал красоваться воздушный шар. Он двигался на город.
– Обворожительно! – любовался Ириной Закваскин.
– Форт привлекает внимание не только туристов, – продолжила красавица, – но и настоящих альпинистов. Здесь они проводят тренировки и восхождения по вертикальной стене. Кстати, одного из них вы можете видеть сейчас.
Ребята, и вправду, на правой стороне форта заметили какого-то жалкого, еле ползущего человека-паука. Его жёлто-оранжевый костюм хорошо различался на фоне покрывшейся гарью стены.
– Восхитительно! – умилялся майор.
Капитан теплохода притормозил, пропуская перед собой большие корабли, шедшие с обеих сторон по морскому каналу. Проплывая перед носом, они закрывали собой панораму.
– Мы подойдём к причалу форта, как только пройдут большие суда.
– Вы – примадонна экскурсоводства! – поцеловал ручку девушке майор.
Вокруг было тихо, привольно и бесконечно романтично. Сияло солнце, в волнах залива отражалось синее небо. И вдруг воздушный шар, отлетевший на изрядное расстояние, развернулся и пошёл в обратном направлении. В этом не было б ничего необычного, если б он двигался плавно. Но он летел стремительно, противореча всем законам аэродинамики. И курс он держал прямо на защитные сооружения.
Катер всё ещё качался на волнах, пропуская мимо суда. Видно, что прогноз о наводнении все их капитаны слышали и торопились завести свои корабли в Невскую губу, пока ворота не закрыли. Иначе им придётся стоять в водах залива и ждать не одни сутки, чтобы спала вода. Только после этого вновь откроется путь. И торговый флот, кто не успел, будет подсчитывать убытки от простоя.
«Штормовое предупреждение» ещё никто не отменял.



                Шар развернулся

Вдруг в воздухе повеяло тревогой. Даже по воде пробежала мелкая дрожь из стоячих волн. А небо на секунды будто покрылось паутиной. Все невольно стали озираться по сторонам. И тут Ваня заметил, что воздушный шар с Клоуном на борту из радужного превратился в жёлтый с чёрной мазнёй на оболочке.
– Леонид, бинокль! – крикнул Закваскин.
– Два, – успел сказать Ваня.
– Два! – повторил майор.
Вскоре они оба смотрели в небо. Глядя в окуляры, Ваня сделал страшное открытие – у портрета на воздушном шаре проглядывали черты ни кого иного, как поверженного Каргу. «Так вот как вздумал нам отомстить король подземелья, – думал Ваня. – Он намерен обрушить шар на принцессу и погубить её. И оставить Город без защиты. Нужно что-то предпринять».
– Кто там в корзине? – спросила Кристина.
– Клоун. Настоящий. Ты его знаешь. По телику показывали. Асисяй.
– Так он же добрый, – удивилась Ирина. – Его дети любят.
– Но сейчас у него лицо какое-то свирепое, – возразил Закваскин. – Неспроста это. Я читаю его намерения, и они весьма опасные.
Шар пролетал как раз над фортом «Чумной». Было ясно без лишних расчетов, что курс держит он не на их теплоход, а, скорей всего, на батопорт. Ваня, зная, что сегодня ночью придёт огромная волна, начал догадываться, что Клоун под портретом Каргу хочет вывести из строя батопорт. Вполне могло быть, что по бокам корзины повешены не балластные мешки с песком, а настоящие бомбы.

*) Асисяй – сценическое имя клоуна Вячеслава Полунина.


– Нужно его остановить! – произнёс, заподозрив это, Закваскин, – иначе он разрушит дамбу.
Ваня вспомнил про ультраон. Достал и проверенным способом решил отключить разрушителя – ослепить его. А заодно, добавив мощности, прожёчь шар, чтоб тот рухнул в залив. Мальчик набрал «Сварку», но на экране загорелось

                Не достаточно энергии

Ваня с досадой убрал ультик.
Майор был готов просигналить береговой артиллерии об угрозе, чтоб та сбила шар. Но его порыв остановил жёлто-оранжевый альпинист, поднявшийся по стене форта. Теперь тот, стоя на верху «Чумного», выбросил репшнур с крюком и зацепил им корзину шара. Второй конец шнура был крепко примотан к арматуре, врезанной в стену форта. Опасный шар, дёрнувшись, замер в воздухе. Клоун, сидящий в нём, никак этого не ожидал. Он всё дёргал за рычаги и нажимал на кнопки пульта управления. Не видя причины остановки, он добавлял огня в горелке, пытаясь стронуть с места аппарат. Меж тем, альпинист по шнуру ловко забрался наверх и оказался в корзине. Лишь тут отвлёкся Клоун и набросился на незваного пассажира. Завязалась жестокая схватка.



   Ваня и грифон

Ваня смотрел в бинокль и видел, что это была борьба равных – никто никого не одолевал.
– Что там? – спросила Кристина.
– Положение тяжёлое, – ответил за Ваню майор.
Но Ваня и так уже понял это. Он знал, какой силой обладал Каргу. И если подземный злодей наделил такой же мощью Клоуна, то простой альпинист долго не продержится. Нужно было спешить на помощь, а не просто дожидаться какого-то исхода. Возможно печального. Но как туда добраться? В голове лихорадочно проворачивались разные варианты. Нашёл! Конечно же, это – крылатые львы! Как они с Кристиной могли забыть про них. Ваня свистнул своего грифона, который тут же оказался перед носом теплохода.
– Держи! – передал он клетку Кристине.
Тут же Ваня запрыгнул на «коня» и без лишних слов понёсся к воздушному шару.
Крепкая верёвка, держащая шар, натянулась как струна, и в какой-то момент с усилием вырвала тяжёлый кусок стены. Отломленная стопка кирпичей заболталась, как маятник. А шар, в свою очередь, стал подниматься вертикально вверх.
В корзине не прекращался рукопашный поединок. Никто не собирался отступать, и «битве воздушных титанов», казалось, не будет конца. Но впечатление было обманчиво, каргаланские силы, в отличие от человечьих, были неистощимы. Клоун наступал. И вот-вот он перекинет человека через борт. Но Урзи подоспел во время. Ваня свалился с него прямо на Клоуна, чем вызвал удар на себя. От которого он, к счастью, успел увернуться. Но и этого было достаточно, чтобы альпинист на вдохе схватил крашеного злодея, и в четыре руки Клоун был выброшен за борт.
– Альп, – еле выдохнув, назвался альпинист.
– Белый альпинист?
– Тот самый.
– Иван.
Они тяжело дышали, но всё-таки нашли силы хлопнуть в ладоши друг друга, знаменуя удачу. Ване было удивительно и приятно встретить совсем не мифического, а настоящего Альпа.
– Из психушки сбежал?
– Чушь врачачья.
– Из Шотландии?
– Отсюда.
– И я отсюда.
– Про меня сочиняют всё.
– Ага. И то, что ты к чайке по скалам поднимаешься, наврали?
– Нет, это – правда. Вон их сколько тут, – показал Альп на «Чумной», где гуляли белокрылые птицы.
Когда шар оторвался от форта, он сразу пошёл вверх и поднялся на километровую высоту. И с такой вышины был сброшен Клоун. Победители, навалившись на борт корзины, заглянули за край, надеясь увидеть, как свирепый злодей шлёпнется в Финский залив. Ваня даже достал бинокль, чтобы рассмотреть его «приводнение».

Крылатый шутник

На носу теплохода Кристина с волнением следила за происходящим в бинокль, одолженный у майора.
Экскурсоводша Ирина, как-то беспокойно стала себя вести и, больше чем надо, озираться по сторонам. Что, впрочем, можно было отнести на счёт переживания за Ваню и альпиниста. Но, наконец-то, всё кончилось – злодей-Клоун был выброшен из корзины и воздушный шар стал безопасен.
– Этот просто так не упадёт, – проговорил Закваскин, имея ввиду циркача, пикирующего в залив.
Со стороны котлинского берега вышли два катера, направившись под воздушный шар – к месту предполагаемого падения воздушного пирата.
Вдруг между небом и водой произошло невообразимое – злодей перестал падать. Кристина видела, как он расправил крылья и, поймав воздушные потоки, полетел прямо на неё. Через мгновенье она вспомнила закваскинское «этот просто так не упадёт» и догадалась, что это – опытный безбашенный вингсьютер.
Клоун в крылатом костюме, летел хохоча. Казалось, а может, так оно и было, надрывался от смеха и чёрный портрет на воздушном шаре. Все эти события, разложенные на детали, происходили с молниеносной скоростью. Время сжалось в бесконечно малую точку. Кристина выкликнула своего грифона. В один момент Арси появился перед нею. А Клоун, летящий на неё, просвистел мимо. Значит, не она и не Эльма были целью этого крылатого злодея. А кто? Или что? Возможно, а скорей всего так и было, его целью была дамба.


              Кристина и грифон

Клоун был посланником Каргу, это подтверждал ухмыляющийся портрет с шара. Но об этом на теплоходе могла знать только Крстина. Девочка не стала никому ничего объяснять, на что ушло бы только попусту время. Она решила действовать сама и немедленно. Кристина вспомнила про славящуюся добрыми сигналами и неснимаемую фуражку и сорвала её с головы майора. Другого выхода не было. И если Закваскин не врал, то чудо-фуражка также должна подействовать и на летающего злодея – послать ему в сознание добрые сигналы.
Девочка сунула в руку майора бинокль, в другую – клетку с птицей, надеясь, что из надёжных рук контрразведчика чайка никуда не денется. Но как покажут дальнейшие события, в этом она немного просчиталась.
Кристина вскочила на Арси. Налету она проделала невероятной ловкости трюк, понятный лишь ей одной – она со всей силы сорвала фуражку с Закваскина и рванула с ней вслед за вингсьютером. Несясь над заливом, всадница была уверена, что как бы стремительно ни летел вингсьютер, но грифоны летают быстрее. Она настигла циркача-оборотня, когда тот был на подлёте к левому крылу батопорта. Над дамбой громыхал его сладостный смех – как предвкушение страшного злодеяния. 
– Я вас всех утоплю! – то и дело выкрикивал он. – Пойдёте на дно! Хватайте воздух! Пускайте пузыри!
Проносясь рядом с посланником Каргу, Кристина сгруппировалась перед очередным трюком. На этот раз он заключался в том, чтоб надеть на Клоуна фуражку. И она это сделала. Соскочив в полёте с грифона, девочка прошмыгнула перед красноносым оборотнем и нацепила на него фуражку! Но внизу уже кончился залив. Это произошло над твёрдой поверхностью батопорта. Девочка полетела вниз и вот-вот могла бы разбиться. Ваня глядел в ужасе, не в силах ничего изменить. Но, к счастью, Арси в последний момент, перед самой землёй спикировал под падающую Кристину, и она упала прямо ему на спину. Грифон благополучно вышел из пике.
Как только фуражка коснулась, пусть и липовых, волос Клоуна, она тут же приросла к его злодейской голове. И лишь это случилось, Клоун в полёте выбросил парашют и приземлился на поверхность батопорта. Тут же к нему подоспели бдительные «пассажиры» с легендарного теплохода и взяли его под крылатые рученьки.



            Промашкин чистит контакты

А чуть раньше над Невой между Троицким и Дворцовым мостом завис полицейский вертолёт. На его борту за орудием сидел капитан Промашкин.
– Получите! – воскликнул он и нажал на гашетку.
Находясь на достаточной высоте в систему наблюдения он увидел, как в рядом с фортом «Павел Первый» раздался душесогревающий взрыв.
– Точно в цель! – возрадовался капитан и нажал на пуск ещё раз. – Не уйдёте! А ну вылазь! Сейчас у меня попляшете! Будет вам дискотека!
Мотя после первого взрыва нырнул в башню. А доблестный полицейский раз за разом нажимал на «Пуск», и один за одним выпустил девять реактивных снарядов. Он был доволен, что попадал точно вокруг форта, где по его неоспоримым расчётам засели преступники. Капитан заметил, что Хвостач исчез с экрана. Ушёл в логово бандитов, думал он. И готов был выпустить последний снаряд. В боевом азарте капитан сделал пару глотков из фляги, но поперхнулся, и не проглоченный сладкий напиток фонтаном брызнул на пульт. Закашлявшись, Промашкин нажал на «пуск», но выстрела не последовало. На экране замигала надпись
               
              Н е т   к о н т а к т а !

Отложив фляжку, капитан понял, что пока не просохнет электроника, выстрела не будет. Что ж и без десятого выстрела можно было лететь на форт и брать банду. Но обнаружилось, что вертолёт по той же причине потерял управление – он мог только стоять на месте. Возникла внештатная ситуация. Капитан посмотрел на датчики топлива – хватало на три часа. Вполне достаточно, чтобы за это время исправить машину.
Промашкин вооружился инструментами и ватой для протирки. Открутил отверткой винты и откинул крышку пульта. Полез внутрь. Предстояла тщательная и тонкая работа. Он стал протирать провода и соединения, конденсаторы и микросхемы.


                Ваня и принцесса

Меж тем, в небе над фортами воздушный шар вновь взял курс на батопорт. С высоты он размеренно стал опускаться и приближаться к дамбе.
Ваня в бинокль наблюдал сперва за Клоуном, следом и за виражами и мёртвыми петлями Кристины. Нельзя было ею не восхититься, как «утончённая балерина» быстро среагировала на тутошние «толстые обстоятельства».
Видя, что всё обошлось, Ваня успокоился. Шар стал заметно опускаться, и капитан, перерезав репшнур с куском болтавшейся кирпичной стены, сбросил его, как балласт,  в залив. Мало того, что он был тяжелый, таким маятником они могли задеть за мачты и трубы проходящих судов. Шар, налегке, чуть поднялся, продолжая полёт.
Ваня смотрел в бинокль на батопорт. Главное, Кристина там была жива и здорова. Её Арси пасся на косе дамбы, выходящей в сторону Петербурга.
Ваня перевёл бинокль на «Рипербан». Направив окуляры на теплоход, он увидел Закваскина без своей фуражки. Тот, неизвестно почему, носу теплохода застыл и стоял с клеткой, как памятник «Мальчик, выпускающий птиц по весне», поставленный в городе Синичинске. Рядом Ваня засёк его спутницу, совсем не похожую на изящную экскурсоводшу. Она моментально проделывала какие-то манипуляции, и её гламурный прикид, то есть одежда – на глазах стала претерпевать превращения. Ирина не была никаким трансформером, но зато таковым было её платье, которое за доли секунды превратилось в дайверскую экипировку. На голове у неё оказалась маска подводника, похожая на маску ниндзя. Её микрофон оказался секретным пультом управления. Она нажала на тайную кнопку, и рядом с носом теплохода всплыла каплеобразная лодка. Тут же певица с божественным голосом – о, ужас! – схватила в охапку Закваскина и, перевалив его через борт, сбросила в юркое судно. Перемахнула сама, оказавшись у штурвала. Она стремительно сделала вираж, вошла в фарватер и понеслась в проём Морских ворот. Но самое страшное было то, что на борт была взята и принцесса Эльмира. Закваскин так и не выпустил клетку из рук.
Значит, эта Ирина тоже действует по программе каргалана. Чтобы похитить чайку, она погрузила её вместе с майором, потому что не смогла вырвать клетку из железных офицерских рук. Ваня настолько был в шоке от произошедшего, что никак не мог сообразить что делать.
– Летим за лодкой! – отдал он бесполезную команду.
– Не догоним! – откликнулся Альп, но ходу прибавил.



                Промашкин на вертолёте

Долго ли коротко, находясь в кабине вертолёта, капитан полиции устранял неисправность, но с задачей справился. Осушил микросхемы, поправил соединения.
– Фу-у! – вздохнул он с облегчением, – Порядок! Лучше чем были!
Но, закрывая крышку пульта, он случайно задел ключевые контакты пусковой установки, и вертолёт слегка вздрогнул. Промашкин нервно хлопнул крышкой. На экране загорелось

                У д а р !

Произошёл десятый выстрел. Капитан судорожно стал следить за полётом снаряда. Тот сбился с заданной траектории, отклонившись вправо. Промашкин ваткой начал промакивать и вытирать пот со лба. Он совсем не ожидал и не хотел такого финала. Смотрел затаив дыхание вдаль, но видел только лишь, как, вися над заливом, на него глядит и ухмыляется воздушный шар. Фактически в сорока километрах от вертолёта в проёме Морских ворот произошёл непредусмотренный взрыв снаряда, который с фонтаном воды в воздух поднял какое-то судно. Последствия такой баталии как для поверженных снарядом, так и для самого горе-стрелка были непредсказуемы.
– Лучше б я был птицеводом, – упавшим голосом произнёс Промашкин. И стал делать доброе дело – взял отвёртку и начал привинчивать крышку к пульту управления.
Его старания не прошли даром. После такой «генеральной уборки» пульта управления вертолёт мог продолжить движение.
– Куда летим? – спросил пилот.
– В тартарары, – криво пошутил Промашкин.




                Ваня и принцесса

Вдруг под кормой таинственной лодки грянул оглушительный взрыв. Он поднял и перевернул судёнышко в воздухе, как столовую тарелку. «Пассажиры» полетели вверх тормашками. И лишь улеглась взрывная волна, стало видно, как загадочная лодка вверх дном качается на волнах. Метрах в пяти от неё плавал, как брёвнышко, Закваскин, сжимавший отломанный им кусок прутка клетки. Течение их относило в открытый залив. Коварного гида-ниндзя на волнах не было. Значит, красавица ушла под воду. На самой лодке, по счастью, стояла клетка с чайкой. Ваня с воздушного шара, заметил, что она вот-вот соскользнёт и канет в пучину. В узком горле Морских ворот, течение сильное. Если её отнесёт, то под водой птица может задохнуться, пока её найдут.
Кристина была возле воды и могла успеть к ней. Но после взрыва, который шарахнул, с ней рядом, она могла, вообще, всё позабыть. Видя это с высоты, спрыгнув с края корзины шара, Ваня вскочил на Урзи и устремился к Морским воротам.
– Вперёд! На всех парах!
– Это мы мигом! – заверил грифон.
– К чайке!
Сквозь ветер, бьющий в лицо, Ваня видел, что клетка была уже на самом краю днища лодки. Он спешил не зря. «Ландскрона» соскользнула. Уже была наполовину в воде, но в этот момент всадник схватил её и вырвал у стихии.
«Бедная принцесса, – проносилось в голове мальчика, – как ей достаётся, и сколько выпадает на её долю. И если б не она, не бурлили бы тут не нужные воздушно-морские страсти. Ведь это всё из-за неё. Впрочем, если б не она –  хранительница города, то Петербург бы погрузился в воду, став второй Атлантидой».
Урзи перешёл на спокойный плавный полёт и, сделав полукруг, совершил мягкую посадку на бетонную поверхность батопорта. Ступив на землю, Ваня отпустил «коня», а сам направился в гущу событий. Он заметил, что на клетке выломан небольшой кусок прута. Впрочем, дыра была гораздо меньше размеров чайки.


           Аквалангисты и Закваскин

Меж тем, в створе Ворот, к опрокинутой лодке подкатил морской катер УКУ -19. С его борта, не тратя ни секунды, два аквалангиста опрокинулись в воду. Они подтянули к катеру майора. При помощи рулевого перевалили его безжизненного через борт. Зацепили трофейную лодку тросом и, взяв её на буксир, поднялись на борт сами. Майор лежал мокрый обтекая. На берегу несчастного майора, с борта взяла другая пара надёжных рук. Владельцы этих рук были из кафе «Рипербана». Они принесли спасённого к генералу.
Осечкин только что беседовал с Клоуном, стоящим в головном уборе с козырьком. Из-под фуражки вызывающе торчали волосы. За циркачом начеку стояли ещё трое рипербановцев. Бессознательного Закваскина поставили на ноги.
– Где шпионка?
– Ушла, товарищ генерал. Кроме захваченной лодки у неё есть быстроходный и бесшумный аппарат. На него пересела. Засечь не можем. В ста километрах от нас у берегов Финляндии обнаружено японское судно «Купикуру». Вероятнее всего, она уже там.
– Ладно, хоть Закваскина уберегли, – посмотрел тот на безмолвного майора и тут же спросил:
– Кто поразил лодку?
– Выясняем, товарищ генерал.
– Сразу доложите!
– Есть.
– Снимите с Клоуна фуражку! – приказал Осечкин. – Наденьте на майора!
Оказавшись в родной фуражке, Закваскин ожил. Заморгал остекленевшими глазами и принял хоть мокрый, но здоровый человеческий вид. И для успокоения стал вертеть отломанный пруток. Напротив, у коварного циркача вновь вспыхнули зверские глаза и хищный оскал. Он заметался, пытаясь направиться к механизмам затвора. Но двое крепких рипербановцев схватили его мёртвой хваткой, не давая сдвинуться с места.
– Обыскать! – кивнул генерал.


         Размалёваный-расчипированый

Третий «пассажир» с «Рипербана», что стоял позади Клоуна приподнял у артиста парик, поковырялся под ним и рывком что-то извлёк.
– А-а-а! – закорчился в ужасной гримасе Клоун. И, не смотря на разноцветный грим, всё его лицо почернело и на мгновенье стало похоже на морду Каргу. Ребята вздрогнули. Немало удивился и Осечкин, но тут же прогнал прочь галлюцинации.
Параллельно с клоунскими корчами на жёлтом воздушном шаре также исказился и каргаланский портрет, застыл, будто изрыгая последние проклятия, и потом растаял. Шар снова засиял радужными цветами. А клоун тут же обмяк, разрумянился и застенчиво свесил голову. Заулыбался, заморгал и вернулся к своей прежней жизни. После такого преображения с него сняли жёсткий конвой.
– «Ландскрона»! – вскрикнула Кристина, показав на клетку. – Смотри!
Клетка запульсировала, то расширялась, то сжимаясь. Прутья удлинялись и укорачивались. Ваня поставил клетку на землю. Теперь она стала пульсировать ещё и цветом – то краснела, будто раскаляясь, то белела, то вновь становилась чёрной. Заходила ходуном и через несколько мгновений стены «Ландскроны» разлетелись в разные стороны, рассыпаясь порошок. Это всё походило на разрушение готического замка, так пока и не построенного в городе.
Чайка была на свободе. Но от страха вся вжалась в землю. Ваня сообразил, что отпускать её никак нельзя – кругом таились опасности. У птицы были сложены крылья, и мальчик в броске успел её поймать. Кристина помогла «птицелову» встать на ноги.
Захлопал ладошка о ладошку Закваскин, отряхивая металлическую пыль от рассыпавшегося прутка клетки.
– Леонид! – крикнул Осечкин.
Подоспел его верный помощник.
– Переноску для животных! Лучшую.
– Домик ей не помешает, – сказала Кристина.
– Да, так до города я её не донесу, – согласился спутник, держа в руках птицу.
Вернулся Леонид с синей пластмассовой корзинкой. Она оказалась то –  что нужно. Принцесса Эльмира в очередной раз справила новоселье. Ваня аккуратно поместил её в новый дворец. Ребята поблагодарили Осечкина.
Выходило, что бывшая клетка, как последнее творение Каргу, исчезла вместе с его коварными планами.
– Всё, от Каргу больше никаких следов не осталось, – негромко сказал Ваня однокласснице.
– Вообще-то, замок «Ландскрона», как памятник архитектуры, ничего был.
– А ты можешь нарисовать его с каргаланами на балконах.
– Вот ещё! Уж лучше я мумми-троллей и чудолесиков рисовать буду.
– И жучков и паучков, – добавил Ваня.
Рипербановец, обыскавший Клоуна, подошёл к генералу.
– Вот, – показал он извлечённую деталь, похожую на паукообразную таблетку, – был вживлён чип. Видимо, заложенную в нём программу он и пытался до конца исполнить.
Ребята, наблюдая за происходящим, стали догадываться, что на батопорте проводилась какая-то секретная операция, в которой они сами оказались участниками.
– Я понял, – сказал Ваня спутнице, – Закваскин – это новейший биоробот. Он один в один с человека слизан.
– Я тоже так подумала. Хорошо, что на носу «Рипербана» он рядом оказался.
– Что ж ты ему клетку-то отдала?
– Он же офицер! Настоящий мужчина – у него бы никто чайку не отобрал. Я же не знала, что за ним охотится экскурсоводша. И чего она его похитила?
– Это она чайку нашу унести хотела, а майора, так, заодно.
– На экспертизу, – показал на чип Осечкин и обратился к Кристине:
– А ты как догадалась, что наш майор от фуражки питается?
В пору было рассказать, что майор им всё сам выложил. Но девочка не стала выдавать потерявшего управление Закваскина.
– Он эту фуражку не снимал. Вот и подумала, что в ней – добрая программа, которая им управляет. И если на Клоуна надеть фуражку, то злую программу можно нейтрализовать или вовсе уничтожить.
– Ну, ты даёшь! – подыграл ей Ваня. – Откуда такие догадки?
– Любой первоклассник знает, что головной убор меняет облик и психофизику человека.
– Да, не хватает ещё роботу Закваскину рациональности и незамутнённого мышления, и особенно хладнокровного рассудка, – произнёс Осечкин. – Но мы это доработаем.
– Закваскин, правда – робот? – всё ещё не верил Ваня.
– Да, обыкновенный андроид. И, к сожалению, это уже не гостайна. Впрочем, открыть мы её собрались через час на выставке робототехники в Ленэкспо. У Закваскина там будет дебютная самопрезентация.
– Он что, про себя всё расскажет?
– И покажет. Давайте, с нами туда. Приглашаю.
– Нет, нам к врачу, – отрезал Ваня.
– Кто болеет? У нас военная медицина. Любую помощь окажем.
– Нам чайку отвезти, – показала на птицу Кристина. – К ветеринару.
– Понимаю, забота о братьях наших меньших. Похвально.





             Дэв достаёт робокрада

К этому времени воздушный шар прилетел и опустился на батопорт. Пилот заякорил аппарат, и сошёл на землю.
– Спасибо, Альп. Молодчина! Справился с диверсантом! – генерал показал на растерянного Клоуна.
«Диверсант» стоял, потупившись, не зная, чего от него хотят.
– Мы не ожидали от него такого, – продолжил Осечкин.
– Это вариант «Омега», – сказал Ваня.
– А тебе откуда известно?
– Это во всех книжках про шпионов, – туманно ответил мальчик. – Если что-то с первого раза не получается, то есть запасной вариант.
Что должно было получиться, Осечкин не спросил. Потому что сам знал.
Раздался голос одного из рипербановцев с кромки Затвора:
– Товарищ генерал, поймали! Русалку!
Все обернулись и хлынули на край батопорта. Среди пенных волн все увидели дайвера Дэва. Тот цепко держал другого аквалангиста, пытающегося вырваться. На помощь Дэву подкатил УКУ-19. На этот раз он нёс четверых аквалангистов. Те прыгнули в воду и тут же связали опасного шпиона, погрузили на борт и доставили на берег.
– Спасибо, Дэв! – крикнул тому Осечкин. – Как там Атлантида? Напал на след?
– Пока нет. За дамбой посмотрю.
– Чистой воды! – пожелал генерал.
Отчаянный дайвер надвинул на глаза маску. Жестом показал, что он в гармонии со стихией, и ушёл под воду.
Пойманной русалкой оказалась та самая Примадонна экскурсий, она же Королева залива, она же Восхитительно. Дэв, видать, с ней крепко сцепился под водой, бился, даже когда все уже отчаялись её изловить. Но «морской дьявол» не дал улизнуть шпионке в финские воды.
Пока сладкоголосую русалку транспортировали, генерал обратился к Закваскину:
– Что ж ты её мысли-то не прочитал? – по-отечески стал отчитывать его генерал.
– У злодея размалёванного издали намерения прочёл, – показал он на горе-комика. (Клоун отвёл взгляд). – А у гида вблизи – нет?
– Она мне затуманила голову, я ничего не мог прочитать у неё. Хочу понять, напрягаюсь, но не могу. Только слушаю, как она поёт и говорит.
– Да, японская школа не слабая. Ниндзи – крепкие ребята. Ну, ты тоже молоток, – успокоил биоробота генерал.
Четверо аквалангистов подвели к генералу коварную экскурсоводшу. Она молча глянула на Закваскина. Тот на неё.
– Ирина, – тихо обратился к ней Закваскин. – Это я.
Но та на это ни слова, как настоящий шпион.
– С какой целью вы проникли в нашу страну? – спросил генерал. И сам же тут же ответил: – Знаем, промышленный шпионаж. Какой корпорации вы служите? Ничего, выясним, и пришлём им в контейнере огромную дулю, – показал заслуженный контрразведчик фигуру из трёх пальцев, – а не Закваскина. Наши роботы лучшие в мире! Вам до них ещё расти и расти!
– Ирина, – вновь произнёс майор.
Но его перебил Осечкин, похлопав по плечу:
– Ничего-ничего, мы тебя усовершенствуем. Она же не только тебя, но и меня провела, – успокаивал робота генерал. – Небольшой апгрейд только на пользу.
– Моё сердце повреждено.
– На «Кузнечика» её, – приказал Осечкин и спросил майора: – О чём она сейчас думала?
– «Да здравствует император»!
– Какой?
– Японский, конечно.
– Держите её крепче, а то ещё харакири сделает! – крикнул конвою вслед Осечкин.
– Ирина шпионка?! – удивилась Кристина.
– Да-да. Японская.
– Японская? – на этот раз ахнул Ваня. – Что-то не похожа.
– Пластику сделала, – стала понимать будни шпионов девочка. – У разведчиков так принято.
– Да и у женщин тоже, – показал свои знания Ваня.
– Это опасный шпион по кличке Фукура.
– Что?
– По-японски значит «Сова».
– Она хотела утопить нашу чайку! – попытался убедить генерала Ваня.
– Сова же за ней охотилась!
– Нет, – спокойно возразил Осечкин, – ваша птица ей не нужна. Да и к чему ниндзю отправлять за птицами. Их на иных скалах целые базары. Чайку она прицепом захватила. А охотилась за роботом «Майор Закваскин». Чтоб разобрать по косточкам, по платочкам. Она думала поживиться нашими высокими технологиями. Да не вышло! Закваскина мы не отдадим.
Меж тем Ваня заметил Кристине:
– Дэв второй раз сову переиграл.
– Да мы без него вообще бы тут бы не стояли.
Осечкин поправил головной убор на майоре.
– А ты как засветился-то? – спросил он, пытаясь докопаться до причин провала сверхробота.
– Я – всё по инструкции, – пожал плечами тот.
– Да, без фуражки ты букашка, а с фуражкой бравый механизм.
– Надо бы меня доработать, – попросил Закваскин. – Я исправлюсь.
– Сегодня же тебя улучшим. Усилим против певиц.
– Как она меня провела! – кусал локти майор. – А ведь я ей так верил.
– Ничего-ничего, добавим тебе хладнокровия, – пообещал Осечкин. – С чувствами, понимаешь, переборщили.
– Не могу представить, что Ирина японский шпион.
– Дочь самурая. В нашей работе и не такое бывает.
– Пить будешь? – предложил Осечкин и заказал: – Леонид, коньяк!
Прибежал с набором шкаликов и гранёным стаканом Леонид.
– Да я бы выпил, но через час презентация.
– Это верно. Леонид, отбой стакану! Мы эту Фукуру перевоспитаем. Забудет про императора.
– Боюсь, она про меня забудет.
– Никогда, – обнадёжил генерал. – А хорошо бы.
Ребята смотрели на майора, переживая его личную трагедию. А такая романтичная история на глазах складывалась, и всё на ветер. «Эх, – подумал, Ваня, – все женщины обманщицы».
Неожиданно Закваскин сделал несколько танцевальных движений. Из чего напрашивался вывод, что майор взял себя в руки. Осечкин облегчённо вздохнул.
– Товарищ генерал, а, правда, у Закваскина слабое место – глаза? – задал дерзостный вопрос Ваня.
Генерал округлил глаза, закашлялся, огляделся по сторонам. Взял под руку юного техника. Отвёл в сторонку и по секрету зашептал:
– Я тебе ничего не говорил. Ты меня ни о чём не спрашивал. И, вообще, учись тайны хранить.
– Понял, – ответил Ваня и для отвода глаз театрально произнёс: – Какая хорошая сегодня погода!
– Да, с погодой нам повезло! – довольно откликнулся Осечкин.
Ваня вернулся к однокласснице.
– Смотри, какие роботы стали, – заценила плясуна Кристина. – Он еще и танцует.
– Жди, скоро «Закваскины» в Вагановку поступят. И учиться будут.
– Им ещё конкурс нужно будет пройти.
– Ну, не ты же в приёмной комиссии будешь.
– Ну, уж точно не ты.
Появился ещё «пассажир» с теплохода, неся испещрённый лист бумаги.
– Товарищ генерал, – начал он свой доклад, – получили данные на экскурсовода.
В этом докладчике Кристина узнала туриста с соседнего столика в кафе.
– И что же? – прислушался генерал. – Читайте.
– Экскурсовод – по документам Ирина Олеговна Курильская, возраст 22 года, 90-60-90, простите, рост 165, вес 65, уроженка Санкт-Петербурга, брюнетка. На теплоходе работает три дня.
– А до этого кто работал?
– Сейчас она в больнице. Третий день спит. Как проснётся, допросим.
– Отравила сонным зельем, не иначе. А сама устроилась на «Рипербан». Значит, поджидала нас, – вставил Осечкин. – Но откуда утекла информация про Закваскина.
– Вы сами сказали, японского шпиона на живца ловить будем.
– Ах, да, – осёкся генерал. – Почему её лодку не засекли? Дайте описание.
– Борта лодки гасят радиоволны. Сделана из природного материала – высушенной кожи кашалота. Стенки трёхслойные. Между слоями жидкость особого состава. Реактивная тяга на неизвестном топливе. Скорость – до 500 километров в час, как над водой, так и под водой.
– Понятно. Вроде водоплавающей тарелки.
Подошёл с рацией Леонид.
– Товарищ генерал! Лодку подбил капитан Промашкин.
– Дайте его.
– На проводе, – протянул Леонид трубку.
– Алё! Капитан!
– Я, товарищ генерал.
– Ух, змей пархатый! Ко мне на батопорт!
– Есть.
– Мухой! Меткострел сибирский!
– Есть.
– Ох, шельмец!
– Так точно.
– Паршивец!
Осечкин вернул трубку.
После таких генеральских эпитетов Промашкин был уверен, что, как минимум, схватит выговор или понижение в должности. Как максимум – увольнение. Хорошо ещё, что он никого не задел своею пальбою. И как в насмешку на экран пришло изображение какого-то подставного Хвостача. Но теперь ему было не до птичек. А операция «Щелкунчик» захлебнулась фонтанами воды Финского залива.


         Клоун и «Робин». Аморфомина

Ребятам было понятно, Закваскин не врал в кафе, когда говорил про корпоратив контрразведчиков. А где ФСБ, там дела серьёзные.
К генералу подошёл досмотрщик рефлексирующего клоуна.
– Вот нашли в нагрудном кармане, – предъявил он что-то странное, разлапистое, похожее на мальчуковую игрушку.
Бедный артист невинно озирался, дёргал плечами, мол, понятья не имею, откуда это у меня.
– Ничего не помнит. У него только что вынули чип с программой. Чип отправили на исследование. С момента вживления до извлечения, память носителя стёрта.
Генерал взял диковинную штуковину.
– Это же мой «Робин»! – воскликнул Ваня и протянул руки к своему техпитомцу.
– Вижу, птичек любишь.
– Люблю, – не понял юный техник, причём здесь спасённая чайка.
– Малиновкой назвал, – улыбнулся генерал.
– Чего?
– Робин по-русски – малиновка, – вмешалась Кристина, у которой по английскому была жирная пять.
– Да-а?!
– Да.
– Хоть – малиновка, отдайте мне «Робина»!
– Подожди, – осёк его Осечкин. – Это ты его Клоуну давал?
Бывший грозный вингсьютер, сцепив пальцы рук, переступал с ноги на ногу.
– Нет. Но, вот, посмотрите, – Ваня быстро на ультике набрал фотки с состязаний по «Сумо» и «Траектории», где запечатлён со своим детищем.
– Да, действительно. Похож.
– Кристина, подтверди.
– Да. Я его второй раз вижу.
– А ты, кажется, балерина, – построжел генерал. – И почему я тебе должен верить? Роботы – не твоя сфера интересов. Где ты его первый раз видела?
– Не помню, – насупилась за «балерину» Кристина, в тоже время, умолчав про каргаланов.
Ваня набрал номер отца.
– Папа, посмотри в моей комнате, на месте ли «Робин»? Нет?! Пока, папа.
Ваня отключился и твёрдо сказал:
– Это мой робот.
– Тогда откуда он у нашего распрекрасного любимца публики?
Клоун по уши вжал голову в плечи, мол, ни сном, ни духом.
– Хорошо. Если – твой, мы тебе его домой привезём. Но не раньше, чем закончим экспертизу. И определим степень причастности к нему артиста.
– Нет ни в чём моей вины, – промямлил бедняга Клоун.
– Какой-то необычный робот, – вертел в руках трофей генерал. – Как-никак, в машинах я разбираюсь.
Ваня и сам заметил что-то лишнее у своего питомца.
– Сапёра сюда! – приказал генерал.
С теплохода сошёл спецназовец. Аккуратно начал ковыряться в роботе. Тут, недолго разглядывая, Кристина узнала в сапёре менеджера Фёдора, с которым танцевала. Но у неё хватило мужества промолчать, чтоб тот не сделал неверного движения при разминировании. «Все мужики – обманщики», – лишь с досадой подумала она. Меж тем, «обманщик» ловко извлёк из робота брусок наподобие шоколадного батончика.
– Мина, – показал он генералу.
Но генерал отвлёкся от сапёра.



                Начальник дамбы

В центр событий на батопорте, подъехал местный электромобиль. Из него вышел статный мужчина в белой рубашке. Поприветствовал генерала, представился:
– Директор по эксплуатации дамбы, или просто директор КЗС – Александр Молотков. Что у вас тут за учения? – окинул он взглядом боевое собрание. – Меня не информировали.
– Александр Валентинович, – прочёл отчество на бейджике Осечкин, – вы, наверняка, слышали о «Штормовом предупреждении».
– Что за глупый вопрос? Конечно, слышал. Все службы на посту.
– Вы готовы отразить удар стихии?
– Да, сегодня в полночь на КЗС закрываем оба затвора, чтоб остановить волну с запада. Всё будет проведено под моим руководством. Я управляю закрытием дамбы.
– Буду рад Вам сообщить, завершена операция по предотвращению диверсии на морском барьере Петербурга. Вот эта маленькая штука, – показал генерал, – могла бы вывести Затвор из строя. Он бы просто не сомкнулся.
– Как? – удивился Молотков.
Генерал посмотрел на сапёра. Тот был в форме без знаков различия, но генерал знал всех своих подчинённых в лицо.
– Лейтенант Соболев, дайте справку.
Лейтенант стал восстанавливать во времени цепь возможных событий.
– Этот механизм должны были забросить на наше крыло Затвора.
Все посмотрели на Клоуна. Тот скривил губы, уверяя всех в своей непричастности.
– Робот должен был пробраться, – продолжил сапёр, – как можно ближе к ключевым механизмам и установить этот брусок. Иными словами, заминировать Затвор. Где – неизвестно. Нам предстоит расшифровать координаты и определить участок. Эта деталь не что иное, как аморфомина. Радиус действия – десять метров в трёх измерениях. Принцип действия: поражение металлических частей оборудования. Мина разрушает кристаллическую структуру металла, и он становится мягким, как пластилин. Происходит так называемое холодное плавление.
– Понятно, – озадачился директор. – Значит, оборудование просто осело бы, как снег весной? Поплыло бы, как масло на сковородке.
– Так точно, – подтвердил лейтенант. – В мину встроен таймер, включается сразу после установки. Через пять часов металл заражается и превращается в аморфное вещество.
– Да, рассчитано точно. Мы б не смогли Затвор к полночи отремонтировать, – удручённо признался директор дамбы. – На замену больше суток ушло бы. А волна бы в это время спокойно захлестнула весь город.
– А кто должен был сбросить робота?
– Вот этот, – показал на Клоуна Осечкин.
– Что?!– не поверил ни ушам, ни глазам повелитель дамбы. – Этот?! Я ж его с детства знаю. Он же мягкий и душевный. Это всё – правда? – спросил Молотков у Клоуна.
Тому нечего было сказать. Он лишь стал рвать на себе волосёнки, а, будто от стыда, у него запотело загримированное лицо, блестя как лопух с капельками росы на заре.
– И это он бы затопил весь город? – не уставал поражаться Молотков.
– Да, всё так, – подтвердил Осечкин и начал вертеть в руках загадочный брусок. – Интересный подарочек. В России ещё только ведутся разработки по созданию аморфомин. А кто-то нас уже обошёл. Мы докопаемся чьё это производство, – генерал повысил голос: – Комик-дамболомик.
Под острым взглядом разведчика Клоун тяжко вздохнул и стал поправлять свой накладной красный нос.
– А вам, – дорисовал апокалипсис Осечкин, – если б он установил мину, вместо того, чтоб защищать город, пришлось бы с дамбы эвакуироваться. Боюсь, что и всему Кронштадту…
– Как это ужасно…
– Так что, все, кто здесь, причастны к предотвращению диверсии, – показал генерал на гостей батопорта, на катера, на воздушный шар. – Кто заказчик, нам ещё предстоит выяснить.
Клоун свернув губы в трубочку, готов был расплакаться.
– Только это – секретная информация. Пока обо всём, что слышали, никому ни слова. После изучения дела мы дадим официальное заключение. Возможно, найдём заказчика.
Клоун покрылся пеплом.
– Спасибо, вам, товарищ генерал, и всем остальным. – Директор пожал руку Осечкину, лейтенанту Соболеву, Ване и Кристине. – Ну, я – на рабочее место. Нужно основательно всё проверить.
И начальник КЗС с повышенной ответственностью уехал на электромобиле.
Оставшийся стоять несчастный Клоун, отнюдь не возрождённый из пепла, чертил ногами круги. Артист понял, что под гипнозом он мог бы натворить непоправимых дел. Но хорошо, что всё обошлось. Поскольку после его тайной миссии не возникло никаких последствий, он решил плавно выйти из большой неведомой игры.
– Отпустите меня в Цирк, – робко загундосил он. – У нас Шоу. Скоро мой выход.
– Мы видели твой выход! – возмутился Осечкин. – Весельчак.
– Я больше не буду.
– Альп, забери его в корзину. Перебрось на «Константин».
– Будет сделано.
– Весь вечер на арене, – проводил его взглядом генерал.
Клоун, освободившись от мук совести, тут же засеменил в воздушный шар. Пыхнула горелка. Аппарат стал готовиться к взлёту.
К лейтенанту Соболеву подошёл ещё один из «туристов» теплохода, принёс небольшой ящик. В него аккуратно опустили Робина и аморфомину. Ящик тут же опломбировали.
– Грузите на «Кузнечика», – распорядился Осечкин. – Ваня, робота вернём! Не волнуйся. На дом привезём.
– Хорошо. Я в деревню уезжаю. А в сентябре он будет нужен на соревнования.
- Всё-таки есть в этом деле какая-то тёмная сторона,- произнёс задумчиво Осечкин. - Но мы раскроем и эту загадку.
Воздушный шар поднимался в небо. А стоящий в корзинке Клоун озарял всю Землю своей улыбкой. Даже сильнее, чем проявившийся на воздушном шаре его портрет.



               Наградам очень рады

На батопорт приземлился вертолёт. Винт стал останавливаться. Вскоре из железной стрекозы вышел, придерживая фуражку, капитан Промашкин с мрачным выражением лица. Банду малолетних рецидивистов он не поймал. В заливе устроил водные фонтаны. Впустую выпустил десять реактивных снарядов. Да ещё катер перевернул последним выстрелом. Он неуверенно направился к Осечкину.
Вдруг глаза его загорелись, кровь заиграла, руки зачесались – это полицейский увидел малолетних преступников. Их можно было брать голыми руками. Он чуть не остолбенел от такого поворота. Но взял себя в руки. С его юными бандитами только что беседовал Осечкин. А это означало, что он с преступниками заодно. То есть, наоборот, они работают вместе. И малолетки – тоже из отряда разведчиков. Вот почему он их никак не мог взять. Проделав анализ ситуации, полицейский сделал вид, что не заметил или не узнал неуловимых беглецов.
В свою очередь, услыхав фамилию капитана, про которого им поведал в ужасных тонах Мотя, ребята в гневе переглянулись. Выходит, это он за ними гнался и по ним стрелял. Первое, что им пришло в голову сдать генералу их коварного преследователя. Но тогда бы им пришлось рассказать о подземно-подводных приключениях и прочих чудесностях. И, набрав в рот воздуха, они единогласно промолчали.
В это время Промашкин, робеючи, подошёл к большому своему начальству.
– Товарищ генерал, по вашему приказанью прибыл, – неуверенно приложил руку к фуражке полицейский. «С ФСБ, – думал он, – лучше дела не иметь, чуть промахнулся и вот уже диверсант – агент иностранных служб».
– Молодец, капитан! – широко заулыбался генерал. – Отличный выстрел, Промашкин! Хоть и с десятого раза, но поразил цель! Ты помог задержать опасного шпиона. Мы за ним год охотились. Ты спас нашу гордость – майора Закваскина – робота-контрразведчика. За это ты будешь награждён, повышен в звании и поощрён отпуском на всю семью.
– Служу России! – надув щёки, отчеканил Промашкин.
– Как жена, майор? Как дети?
– Растут?
– Молодец, майор! Будешь так служить, скоро до полковника дорастёшь!
– До ополовника? – вздрогнул и захрипел полицейский, вспомнив злосчастную птичку.
– Да-да. До полковника.
– Слушаюсь, т’арищ генерал! – оправился герой от тяжёлых воспоминаний.
– Хорошо сегодня поработали! – объявил Осечкин. – Задание выполнено на «отлично»! Все свободны!
Берег начал пустеть.
–  Генадий Савельич, – поспешил признаться Ваня. – Я в магазинах переодевался.
– Ущерб возместим. Магазины освободим от уплаты аренды на месяц.
– Я тоже маскировалась.
– Да, ваша находчивость заслуживает особой оценки. Вы будете награждены, – обрадовал он ребят. – Как сыгравшие ключевую роль в задержаниях. И получите значок «Почётный контрразведчик».
– Ура! – обрадовались следопыты и засияли.
– Но ваши награды будут храниться у нас в сейфе.
– А как же нам доказать, что у нас медали?
– Или ордена? Что мы шпиона поймали.
– Никак. Потому что это государственная тайна.
– Мы никому ничего не скажем.
– Не волнуйтесь. Так положено. У всех действующих разведчиков и тайных агентов награды в сейфах лежат. О вашем подвиге будет известно только через сто лет.
– Понятно, – кисло отозвались герои и Ваня добавил:
– Вы нас завербовали?
– Нет. Без справки из школы, от директора, мы не вправе вас вербовать.
Ване стало ясно, что ничего не добьёшься. Всё ж он хотел выяснить как можно больше и спросил впрямую:
– А почему вы контрразведку на «Рипербан» посадили? Если это не военная тайна, конечно.
– Резонный вопрос. Но раз японца мы взяли, уже не секрет. Рассказываю вам как участникам спецоперации. У нас появились сведения, что готовится крупномасштабный теракт на одном из объектов Петербурга. Только мы не знали где. Наши агенты раскопали, что следы ведут как в Крылашкин двор, так и из него.
– А откуда вы знаете, что наш двор Крылашкин называется? – опешила Кристина.
Для Вани это тоже было открытием. Он по-своему понял осведомлённость Осечкина и выдал всё что думал:
– Так это Вы заслали Чёрного Озеленителя? Он ведь стал наш двор Крылашкиным звать. «Будут деревья – будут и птички». Потому и Крылашкин двор. Чёрный Озеленитель – тоже контрразведчик. По заданию ФСБ работал. А деревья сажал для отвода глаз.
– Может, он биоробот? – спросила Кристина.
– Чтобы сажать – хоть цветы, хоть деревья, не обязательно быть агентом ФСБ или роботом, – уклончиво ответил генерал. – Впрочем, открою тайну. Он должен был выяснить, откуда исходили два тревожных сигнала, звучащие по-английски: один Raven loft, то есть «Вороново гнездо», второй «Mole hole», то есть Кротовая нора. С первым мы разобрались, «Гнездо ворона» – это клуб музыкантов, что за стеной вашего двора.
– Знаем.
– Слышали.
– А вот сигнал «Mole hole» остался не обнаружен. Ваш, как вы говорите, Чёрный Озеленитель, облазил все люки и подвалы, но так и не засёк ничего. Может оказаться, что сигнал пускал блуждающий источник.
– А трейсер Гам? – поспешил выяснить Ваня.
– У нас в базе есть такой мифический персонаж, но, заверяю, Гам – это фантазия паркурщиков. Уж, тем более, он не наш агент.
– А жестянки? Это ваша работа?
– Какие жестянки?
– В виде чаек. На них ещё написано было…
– А где они? Вы можете показать?
Ребята озадаченно посмотрели друг на друга.
– Если найдём, покажем, – с сомнением сказал Ваня.
– Но раз так всё интересно, вкратце расскажу. Мы приняли усиленные меры по охране Метрополитена. Потому что к «Кротовой норе» он больше всего подходил по значению. Но не все были уверены, что метро – тот самый объект атаки. Вы, наверно, слышали, что есть и другое значение «Кротовой норы».
– Конечно, слышали, – взялся блеснуть знаниями Ваня. – Это кратчайший путь между галактиками. Так бы пришлось миллионы лет на ракете лететь, а через «кротовую нору» из точки в точку моментом добираешься.
– Верно. Это ещё Эйнштейн предположил. Так вот, чтоб обнаружить объект предполагаемой атаки, нужно было пройти сквозь эту «кротовую нору» и оказаться на нём. Тогда б мы взяли объект под дополнительную охрану. Но эту версию мы отбросили. До охраны Вселенной нам ещё далеко. До спасителей Вселенной, тем паче. Пусть Вселенную другая организация охраняет. Наверно, она называется ВСБ, – пошутил генерал, – Вселенская Служба Безопасности.
– А вы слышали про «Кротонор»? – спросила Кристина.
– Это машина-то? – усмехнулся Осечкин. – С помощью которой царь Николай копал подземный ход к любимой балерине?
– Ну да, – робко подтвердила девочка. – К Кшесинской.
Оба следопыта затаив дыхание, ждали авторитетного ответа.
– Какие ходы? Какие «Кротоноры»? Никто эту версию даже не упоминул.
– Почему не упомнал?
– Сразу бы от дел отстранили. Какие вы всё-таки ещё наивные! ФСБ серьёзная организация. А вы такие глупости болтаете. Эх, молодёжь! – раздулся от осознания собственной значимости Осечкин.
Ребята были мягко, но не по заслугам посрамлены. Острей всего это ощутила Кристина. Особенно было обидно за Матильду Кшесинскую.
– А вы знаете, что Mole с английского переводится не как «Крот», а как «Дамба»? – мстительно спросила она.
– Кхе-кхе! – поперхнулся Ваня, не знавший как следует английского. Дерзость Кристины была масштабна. Но не мало удивился и генерал.
– А почему я должен Вам верить, – ответил не привыкший сдаваться военный.
«Ну, вот опять туда же – «разве можно верить балеринам», – разозлилась девочка, вспомнив волшебника».
– А «a hole», не «нора», а «дыра»? – пошла она в атаку.
Усмешка у тёртого разведкалача застыла, а потом стала сходить, как в замедленном кино. Он нахмурил брови. Но, по счастью, не в адрес девочки.
– И Mole hole – это не «кротовая нора», а «проход в дамбе», то есть Морские ворота, – добила генерала балерина..
– Леонид! – не сводя глаз с «обидчицы», крикнул генерал. –  Соедини с «Отделом дешифровки»!
Подоспел вездесущий помощник, протянул телефон.
Генерал сосредоточился, принял строгий вид.
– Как переводится mole hole? – передёрнул он воротник.
– «Кротовая нора», – послышалось на том конце провода.
– Проверьте перевод «Дамбовая дыра».
– Да. Возможно и такое значение.
– Где наш кадровый переводчик?
– Со вчерашнего дня в отпуске.
– Куда поехал?
– В Токио.
– Ясно, – отключившись, генерал стал почёсывать телефоном подбородок, будто водить электробритвой. – Проморгали. «Дурень я, дурень!» сказал бы мой дедушка. Переводчик – глаза отводчик! Нужно было сразу усиливать охрану батопорта. Так проколоться.
Ребята поняли, что их дешифровщик-переводчик тоже был японским шпионом, заодно с коварной экскурсоводшей. Внедрился в честные ряды ФСБ и ловко подбросил отвлекающую инфу.
– Ну, что, – включился Ваня, – «Морские ворота»?
Не слыша вопроса, генерал скрыл досаду и, как заправский актёр, надел служебную улыбку:
– Что ж, после школы, – обратился он к Кристине, – милости просим к нам на службу. Хороший переводчик – редкость. Переводчики, тем более биллингвелы, нам нужны.
– Спасибо, я подумаю, – улыбнулась Кристина, грациозно изобразив поклон. Она посмотрела на Ваню, и глаза её выражали, что словам-то балерины можно верить.
– Майор! – махнул генерал Промашкину. – Подбрось будущих разведчиков до города.
– Есть, до города!
– Нет-нет, мы сами, – поискала взглядом грифонов Кристина.
– У нас тут свой транспорт, – уточнил Ваня.
– Понимаю, – согласно кивнул генерал и спросил обеспокоено Кристину:  -
А что это у тебя на лбу?
– Да ныряла, об камень стукнулась, – отговорилась девочка.
– Ну, ничего, – посмотрел он на Ваню. – До свадьбы заживёт.
Своим отеческим успокоением, он привёл обоих ребят в смущение. 
– А робот Закваскин сможет провести презентацию? – влез с вопросом Ваня. Ему и на самом деле хотелось быть очевидцем редкого технодействия. Он бы точно махнул на выставку, если б не чайка.
– Сможет, – гордо сказал бывалый разведчик. – Ещё как!
– У него же душевная травма, – приобщилась к технике Кристина, – Он сможет? Без сбоя программу выполнит?
– Будет так! – произнёс твёрдо и торжественно генерал, а на «Рипербане» сразу заиграла битловская “Let it be”*. Тут же Осечкин скомандовал:
– Все по местам! Счастливо вам добраться!
– До свиданья, – замахали ему ребята.
– Да он волшебник, этот Осечкин, – удивлялась Кристина. – Лишь произнёс «Будет так», а музыка уже пошла.
– Может, у него встроенный микрофон под воротником. Он сказал тут, а диджей на теплоходе услышал, – опроверг чудеса Ваня. – Техника.
Ребята на прощанье замахали всем подряд, кроме подлой красавицы-ниндзя. Она такую любовь испортила. Сердце Закваскина прям взяла и растоптала. Бедняга.

*) «Let it be»  – песня группы «Битлз», переводится как «Будет так».

                Все разлетаются

Через некоторое время батопорт изрядно опустел. «Рипербан» и его пассажиры, с чувством выполненного долга продолжили морскую прогулку. Когда теплоход отчалил, на нём заиграл инструментал из мелодий «битлов». Катер «Кузнечик» поскакал, то есть поплыл, то есть пошёл в гавань. Повёз Закваскина в Ленэкспо на презентацию. Промашкин повёл вертолёт в город, менять звёзды на погонах. Воздушный шар при скоплении ликующего народа приземлился на площадь форта «Константин».
– Прости меня, Эльма, что я вручила тебя Закваскину. Он крепкий военный, но я же не знала, что вокруг одни шпионы.
– Закваскин – не военный, а робот, – поправил девочку Ваня.
– Ах, вот вы где! – раздался чей-то голос.
– Мотя! – обернулись ребята, готовые кинуться к нему на шею.
– Осторожней! Не сбейте меня, – упорхнул тот от горячих и добрых объятий.
– Где ты был?
– Не на Фонтанке же. Я вас на «Павле Первом» ждал. В башне. А грифонов как увидел, ну, думаю, и вы здесь. А когда Эльмиру заметил, так вообще на атомных крыльях полетел. Моё почтение, ваше величество, – обратился он к чайке.
– Ты долго добирался сюда?
– Нет. Прилетел быстро, долго вас ждал. А там такое было! Ба-бах! Ту-дуф! Кругом взрывы! Вода в пене! Волны дыбом! Я в башню! Сижу. Меня и там брызги достают. Я этот морской бой еле пережил.
Ребята, не прерывая, с удовольствием слушали щебетанье пташки.
– Эльмира! – запрыгал он по переноске. – Как я рад тебя видеть! Сейчас ты узнаешь такое! Что со мной было! – распалился Мотя, но вдруг осёкся и пожаловался. – Говорит, что тоже расскажет, что тут было. Как вы её нашли?
– Это долгая история, – сказал Ваня.
– Мы до ночи не улетим, будем рассказывать, – подтвердила Кристина.
– Завтра я Эльмиру в Зоопарк к ветеринару отвезу. Пусть проверит.
– А ты сейчас позвони, – догадалась спутница, – вдруг он там.
Ваня набрал номер.
– Диспетчерская Зоопарка, – раздалось на том конце. – Слушаю Вас.
– Скажите, случайно, врач-орнитолог не принимает?
– Его, вообще-то, вызывали. У нас цапелька заболела. Сейчас узнаю. Да, он здесь, – ответили после паузы. – Ещё час будет.
– Спасибо, мы скоро прилетим. То есть придём.
Чайка, хоть и перекинулась парой звуков с ополовником, но сидела тихо, из корзинки не рвалась. Видно, ещё от потрясений не отошла. Впрочем, фонтан от взрыва был для неё, как шторм в океане. Оставалось забыть разлетающуюся «Ландскрону». Так что скоро должна прийти в себя.
Ваня осматривал переноску, и в спокойной обстановке задался вопросом, предстоят ли им ещё испытания.
– Ты знаешь, – стал он делиться догадкой, – а последнее книжное пророчество сбылось.
– Это какое? Про стрекозу и подарки?
– Да.
– Когда оно успело сбыться?
– А когда Промашкин подбил японскую лодку. Помнишь, Осечкин похвалил его за точный выстрел.
– Да вроде говорил.
– Так вот это был десятый.
– Значит, предыдущие девять тоже его?!
– Да, и лупил он по пещере.
– То есть, по нам.
– Но эти десять подарков мы должны были принять. Так нам Книга напророчила.
– Ничего себе подарки! Ничего себе стрекоза!
– Хорошо, что больше нет пророчеств.
– Выходит, без этой бомбардировки мы бы чайку не нашли.
– Кто знает, что бы там было. Хорошо, что нашли.
Разговор прервал звонок.
– Да, мама. У нас всё в порядке. Уже возвращаемся. Назад на «Ракете». Полетим по заливу, то есть поплывём, то есть пойдём. Солнце. Дождя нет. Пока.
Кристина отключила телефон и тут же спросила Ваню:
– А что с погодой? Посмотри назавтра.
– Сейчас. – Ваня залез в ультраон. Оба приникли к экрану. По ТВ-77-каналу бодрая дикторша-синоптик показывала на карту Европы:

– Объявленное ранее «Штормовое предупреждение» отменятся. На севере Атлантики, где зародился ураган Минерва, в территориальных водах проснулся вулкан Систоун. Его извержение было такой силы, что горячий пепел покрыл все на многие сотни километров вокруг. Пепел и раскалённый воздух нейтрализовали действие циклона и остановили наступление урагана. «Штормовое предупреждение», отменено по всей Европе.
В связи с активизацией вулкана, экологической катастрофы не произошло. Горячий пепел, охлаждённый ураганом Минерва, осел на поверхности океана, и вскоре растворился в солёной воде. Цунами не ожидается. Максимальная высота волн прибоя один метр.
Надо отметить, вулкан Систоун изначально был подводный, теперь он возвышается над водой. Образовавшийся остров Географическое Общество Исландии назвало Нордфлау. Что переводится как Северный Цветок.

– Наводнения не будет. Батопорт отдыхает, – посмотрел Ваня на Морские ворота.
– Ну вот, – прочирикал Мотя, – ты и спас принцессу. А она город.
– Спасибо, Эльмира, – сказала Кристина.
– Ваня, ты настоящий рыцарь! Я попрошу в «Рэйвен лофте», чтоб кто-нибудь про тебя сложил балладу. А я спою.
– А вы, что, не спасали Эльму? Без тебя, Мотя, мы бы не разобрались ни в городских, ни в птичьих тайнах.
– Мы, вообще, ополовники, очень умные птицы. Лучше синица в руках…
– Чем дирижабль с гелием, – продолжил Ваня.
– Красиво сказал! – поблагодарила птичка.
– Нам пора лететь, – напомнила Кристина. – Грифоны уж застоялись.
– Да они радёхоньки тут расслабиться!
Ребята вызвали крылатых львов. Ваня взял корзинку.
– А чайку не укачает? – озаботилась девочка.
– Как говаривал Конфуций, – чирикнул Мотя, – птиц от высоты не тошнит.
– Тогда, давай к ней в переноску, – приказал Ваня.
– Я?! Такой вольный, и – в переноску?! Ну, уж нет. Мы ополовники свободные птицы. Лучше синица в голубых небесах, чем в золотых кандалах.
– Садись к принцессе, – настоял Ваня. – Займись ей воспитанием, как тебе и положено.
– Пусть она расскажет, как мы её спасли.
– О, это интересно, – оживился Мотя и согласился на переноску. Он угнездился рядом с чайкой и подбодрил грифонов: – Эх, залётные!  Скачите, жаркие! Летите, быстрые!
– Куда путь держим? – спросил Арси.
– Где остановка? – подкатил Урзи.
– В Зоопарке.
Грифоны разразились ужасом.
– Вы, что, нас сдать хотите?!
– Нас там в клетки посадят!
– Крылья обрежут!
– Уж нас увольте!
– Мы – на мостик!
– Вы здесь оставайтесь!
– Своим ходом доберётесь!
Львы расправили крылья.
– Стойте! – испугался Ваня. – Вам туда незачем!
– Мы в Зоопарк чайку несём, – успокоила львов Кристина. – На осмотр. А вы за забором попасётесь.
– Ну, это меняет дело, – завилял хвостом Арси.
– Извините, что о вас плохо подумали, – подобрел Урзи.
– Только не торопитесь, – предупредила Кристина. – Принцессу понесёте. Кроме неё вас сторожить некому будет.
– Учтём.
– Полетим аккуратно.
– Мы готовы! – доложил Арси.
– Садитесь! – кивнул Урзи.
Ребята оседлали «скакунов» и с каким-то особенным праздником на сердце поднялись под облака. Грифоны сделали круг над батопортом, чтоб всадники  осмотрели место минувших батальных сцен. Пролетели над Кронштадтом. И после этого взяли курс на Питер. Вертолёт впереди не маячил. Значит, Промашкин его уже посадил на базу. Внизу мелькали большегрузные и маломерные, торговые и пассажирские суда. Над головой сияло чистое небо. И не сказать, чтоб солнце было высоко, но садиться оно не собиралось.




















                Часть 6

                Возвращение


                Полёт с дамбы в Город

Форты, маяки, дамба остались позади. Грифоны летели не быстро, чтоб принцессу не сносило и не болтало. Кристина, глядя на Ваню, подумала, как он похож на Иван Царевича, летящего на ковре-самолетё и несущего жар-птицу. Прямо, как на картине Васнецова.
Справа по борту простирался Петергоф и знаменитый парк фонтанов.
– Смотри, Кристина, Петродворец.
– Ага, И фонтан «Самсон» – центровой.
– Давненько я там не был, – будто приглашая на прогулку, прокричал Ваня.
– В Петродворец не полетим! – отрезал Урзи.
– Нам Самсон не нравится, – подтвердил Арси.
Кристина догадалась, почему им не нраву древний силач. Ведь тот на глазах у всех нешуточно раздирал пасть льву.
– В другой раз, – подтвердил Ваня.
– А на оперу «Самсон и Далила» пойдёшь?
– Во-во. Лучше на оперу сходите, – посоветовал Арси.
– Я пойду, – откликнулся пернатый театрал. – На меня билет не нужен.
Промчавшись над заливом, грифоны стали входить в устье Большой Невы.
– Летим по правому берегу. В Академию заглянем.
– Ваня, давай на всякий случай подальше от берега.
– Так же дольше!
– Там у Горного Университета скульптура Плутона с Прозерпиной*.
– И что?
– А то, что он – бог Подземного царства.
– А каргаланы – его легион?
– В римской мифологии не сказано про них. Но я чувствую, как этот Плутон на меня смотрит.
– А я ничего такого не чувствую.
– Так он меня, а не тебя, вместо Прозерпины схватит.

*) Прозерпина – Дочь Деметры и Зевса. Встретила прекрасный цветок, протянула к нему руку. Но лишь сорвала, как разверзлась земля, появился мрачный Плутон на золотой колеснице. Схватил юную Прозерпину и скрылся в недрах земли. (Прим. автора)

– Ладно, свернём направо, – согласился Ваня. – Чайкой рисковать не будем.
– А что там с Прозерпиной стало? – поинтересовался Мотя.
– Это страшная история. Он её под землю уволок.
– А есть балет «Плутон и Прозерпина»? – спросил Ваня.
– Нет, ещё никто не написал.
– Я попрошу в «Рэйвен Лофте», чтоб написали, – порадел за искусство ополовник.
Миновав опасное место, уже будучи за мостом Лейтенанта Шмидта, аэрольвы направились на Университетскую набережную.
Подлетели и зависли над Академией Художеств.
– Минерва спокойна, – посмотрел на верхотурную скульптуру Ваня.
– И сова блаженствует. 
– И три гения радуются.
Сделав круг над ними, всадники полетели к зданию с «Уровнем».
– Книга пророчеств на месте. «Люблю тебя Петра творенье!»
– Сфинксы в молчании.
– Полёт нормальный.
Грифоны были на подлёте к стене, где висела табличка с губительным уровнем воды. Ребята уже издали заметили, что угол здания огорожен красной лентой. Стоял дежурный, предупреждая об опасности обрушения.
Подъехала «Аварийная служба». Из машины высыпали рабочие в спецовках с инструментами. Направились к руинам.
– Ого! – посмотрел Мотя на отбитый угол. – Кто-то клювом поработал!
– Осторожней! – стала умолять рабочих стоящая тут дама. – Исторический облик здания должен быть сохранён! Я из Комитета по охране памятников.
– Не волнуйтесь, все обломки аккуратно соберём, – ответил бригадир аварийщиков. – Пыль веков, конечно, не сохраним. Но большие куски упакуем отдельно.
– И табличку с уровнем, пожалуйста, в первую очередь найдите.
– Кукую табличку? – насторожился Ваня.
– Где указан уровень воды 1924 года.
– А этого года? – поинтересовалась Кристина.
Женщина улыбнулась, приняв вопрос за школьную шутку:
– Вот если будет наводнение, то и закажем новую табличку.
Ребята успокоились. То, что городу ничего не грозит, подтвердилось ещё раз.
С визгом подкатила пухлая машина «Телевидение». Из неё вылезли операторы с камерами и бойкая девушка с микрофоном. Она встала на фоне отбитой стены. Включилась камера и корреспондентша заговорила:
– Здравствуйте, дорогие телезрители. С вами передача «По горячим следам». Мы ведём репортаж с Университетской набережной, где обвалился угол здания Научного Центра Академии Наук. При обрушении никто не пострадал. По данным сейсмологов, обвал стены произошёл в результате пробуждения исландского вулкана Систоун. Тектоническая волна из Атлантики докатилась до берегов Невы и ударила в набережную. В результате удара и обвалилась стена. По заверению аварийно-ремонтной службы прежний облик историческое здание примет через неделю. А пока движение по тротуару будет ограничено. Следите за нашими новостями. Репортаж по горячим следам вела Валентина Логунова.
«Телевидение» стало сворачиваться.
Кристина посмотрела на чайку:
– Молодец, Эльмира, что остановила волну такую. – Город устоял. Стену починят. – Кристина погладила чайку. Та дружелюбно её куснула за палец: – Есть хочет.
– Давай, скорее в Зоопарк, там найдётся чем её покормить.
– Летим.
– Мотя! – показал на переноску Ваня.
– Тут до зоопарка два взмаха, – запорхал тот. – Я вперёд вас там буду.
И он поднялся на высоту птичьего полёта.
– Будто какой-то лев когтями дом царапал, – посмотрел на выщербленный угол Урзи. – Когти точил.
– Да, этот лев поболе нас будет, – добавил Арси.
И грифоны взмыли над потревоженной набережной.


                В Зоопарке
Напрямую до Зоопарка было чуть больше километра. Грифоны пролетели над Биржевым мостом, что над Малой Невкой. И вскоре приземлились на берегу Кронверкского протока – поближе к безобидному для львов «Мюзик-Холлу» и подальше от опасного Зоопарка. Ребята сошли с «коней», оставив их в гуще деревьев.
– Нам в клинику, – показал чайку на входе к животным Ваня.
– Вы записаны?
– Мы только что звонили. Нас ждут.
Охранник показал, как дойти до звериного медпункта.
Пробираясь сквозь оживлённых посетителей, мимо клеток и вольеров они дошли до клиники. Здесь их встретила медсестра.
- Посидите тут, врач скоро вернётся, - сказала она.
- Хорошо, подождём. - Ваня поставил переноску, и с Кристиной они умостились на лавке.
Сестра находилась в кабинете, где был включён приёмник. В коридоре его было хорошо слышно. Звучало «Лечебное радио». На этой известной радиостанции выступали всякие врачи, целители, экстрасенсы и прочие.
- А сейчас вы услышите, - объявил ди-джей, - целительную песню «Баллада о маске и молотке»!
- Неожиданное название, - усмехнулась Кристина.
– Интересно, что за группа сейчас зажжёт?
Пошёл трек, и посетители узнали Бардневского.
Медсестра стала подпевать – видно, то была её любимая песня.

Один молодец был раскрасавец,
Но и счастью бывает предел:
Молотком он отшиб себе палец   
И колено едва не задел.

С пальцем синим, как будто со сливой,
Биллютень он приполз получить.
Врач была молодой и красивой -
И давай его палец лечить.

Вместе с ней за здоровье он бился,
Указующим маясь перстом, 
Через месяц парнишка влюбился
В деву красную с тем же крестом.

Без неё на душе стало пусто -
Хоть все пальцы кувалдой дави!
Он испытывал бурные чувства,
Но не знал, как признаться в любви.

И купил медицинскую маску,
Почесал подбородок и нос,
И на маску кровавою краской
        «Я ЛЮБЛЮ ВАС!»
                он пальцем нанёс.

И, на деву смотря с упоеньем -      
Так халат белоснежный ей шёл -
С оглушительным сердца биеньем
К ней в той маске больной подошёл.

И девица ответила … лаской,
И поплыли они по волне,
Где реальность мешалась со сказкой:
Целовались они при луне.

Невидимкою время проходит,
Поженились они в малый срок.
И хранится та маска в комоде,
И блестит на стене молоток.
Песня закончилась.
- А сейчас в гости к нам пришла, -  снова вступил ди-джей, - знахарка высшей категории Люсьена Шалфеева. Добрый день, Люсьена.
- Здравствуйте, дорогие радиослушатели.
Началась скучная беседа о травах и воде.
– Вот вы где! – появился Мотя. – Я волнуюсь, как бы у Эльмы ничего не обнаружили.
- Мы тоже волнуемся.
- Как долетел?
- Устал как страус. Сегодня столько намотал. А где грифоны?
- За забором пасутся.
- Мы отсюда на них прямиком до дома.
Вернулся врач. На халат приколот бейджик

                Никита Семёнович Самарин
                Орнитолог

- Вы ко мне? - спросил он.
- Да - мы звонили.
- Заходите.
- Я вас тут подожду, - косясь на инструменты, отлетел в сторону Мотя.
Ребята занесли переноску в кабинет.
– Вот чайку привезли.
– Что с ней?
– С крыши упала, – стал объяснять Ваня. – Вчера не ела. Сегодня опять отказывалась.
– Сейчас посмотрим, – принялся за дело врач.
Сестра поднесла миску с рыбой – кого-то ею тут уже кормили или лечили.
Никита взял штучку и протяну птице. Та прямо из переноски ухватила и проглотила её. Ещё и ещё.
- Ест! – обрадовались опекуны.
– Что ж, аппетит хороший. Доставайте её, сейчас посмотрим.
Ваня, придерживая, поставил на смотровой стол Эльмиру. Она расправила крылья. Никита осмотрел маховые перья.
– Ничего не нахожу. Перья все на месте. Надломов костей и суставов нет.
Он опустил птицу на пол. Та расправила крылья, порываясь в окно. Кристина взяла из миски рыбку и дала чайке. Та охотно приняла угощение.
– Вам повезло. С птицей всё в порядке.
- Фу-у, - выдохнули спасатели. - Столько из-за неё пережили.
- После падения она сильный шок испытала. А так «ребёнок» совершенно здоров.
За окном подслушивающий и подглядывающий Учитель запорхал от счастья.
Эльма доверчиво расхаживала по полу и выпрашивала рыбу. Ребята по очереди её кормили.
– Спасибо Вам, успокоили, – поблагодарила Кристина. – Мы так долго сюда добирались.
– Хорошо, что мы вас застали. Вот - за консультацию, – протянул Ваня монету врачу.
– О, афинская, – пригляделся к изображению врач.
– Нет, наша. Российская.
– Обижаете, я же специалист.
– Нумизмат? Разбираетесь?
– Нет, я разбираюсь в птицах, в совах в том числе. Вот эта сова афинская. – Доктор показал на птицу на монете.
Ребята глянули – рядом с богиней и умным карапузом сидела ночная птица.
– Сова! – округлили они глаза. – Прилетела! Вернулась!
– Есть такой вид сов, – продолжил Никита. – Можно догадаться, в честь кого названа. Афинская сова – символ богини мудрости Минервы и столицы Греции Афин. Ещё до нашей эры эту сову на монетах чеканили.
Никита подошёл к стеклянному шкафчику и взял с полки блестящий кружок.
– Вот смотрите, – показал он монету в 1 евро. – Здесь тоже афинская сова. Сама в природе она маленькая, перья коричневые в крапинку. Птица лесная, но и в южных городах появляется.
– Наша монета настоящая! – уверяла Кристина.
– Вижу, не фальшивая. Серебряная. Но она дороже, чем моя работа. Стоит больше, чем три рубля, что на ней выбиты. Я не могу её взять.
«Отказывается от злодейского ключа, – про себя подумал Ваня, но объяснить ничего не смог. – Придётся этот ключ с собой пока носить».
– Сегодня пусть она в себя придёт, – показал на чайку ветеринар. – А завтра выпустите. Обычно, потеряшек выпускают на Петропавловке. По песочку они сами к воде бегут. Такие счастливые, крылья распахивают. Взлететь и поплавать не терпится.
– Поедешь на Петропавловку? – спросил Ваня спутницу.
– А вы где её подобрали? – не дал ответить ей доктор.
– На Обводном.
- Да, там есть чайки. Я пять лет как с Обводного переехал.
Ребята улыбнулись приятной встрече с земляком. А врач между делом пропел:

- И, по свету где б я ни скитался,
На судьбу никогда не пенял,

(тут медсестра тоненько подхватила)

Потому что всё время плескался
В моём сердце Обводный канал.

Не прерываясь, Никита добавил:
– Её нужно выпустить, где нашли. Инстинкт не даёт взрослым чайкам от гнезда отлететь. Они ещё детёныша рядом ищут.
– Хорошо, что не надо завтра ехать никуда. У нас и выпустим.
– Только не подбрасывайте вверх. Сойдите на спуск, пусть на камни встанет. Разбежится – на воду сядет. Её родители по крику найдут. А там по каналу по течению до залива доплывёт. И ещё месяца два будут подкармливать: у всех чаек так водится. Только потом птица будет самостоятельной.
– А почему она себя за ноги клювом хватала? – вспомнил странное поведение Эльмы Ваня. – Будто откусить их хотела.
– Молодая чайка ещё со своими лапами незнакома. Сидела в гнезде, а их не видела. А в твоих руках ими задёргала, думала, что это враг. Защищалась – вот лапы и кусала. Это всё равно, что кошка иль собака за хвостом гоняется.
– Понятно. Нужно ей на глаза что-то накидывать, чтоб ног не видела.
– Можно и так. – Врач бросил взгляд на монету: – А у нас тоже интересная сова есть.
– В клетке?
– Ни в клетке, ни на монетке. Идёмте, покажу.
И орнитолог вывел посетителей на территорию, и они подошли к небольшой бронзовой скульптуре «Сова с зачёткой». На голове скульптуры победно сидел Мотя. Грудь вперёд, не хватало только лаврового венка и надписи «Ополовник – победитель сов».
– А что это у птички вид какой-то надутый? – прищурился Никита. – Не надо ли ей укольчика?
Мотя мигом сдулся и отлетел в сторону.
– Нет, с ним всё в порядке, - защитил Ваня друга. – Это наш Мотя.
– Он чайку сопровождает.
– Ну, будь здоров, – пожелал ему доктор.
– Эта сова поменьше, чем на Академии, – оценил скульптуру Ваня.
– К ней студенты во время сессий стекаются. Приносят зачётки, чтоб хорошими отметками наградила. И мудростью поделилась. Сейчас сессия закончилась – сова на каникулах.
– Понятно, – заключила Кристина. – До совы Минервы, что на Академии, студентам не достать, вот они сюда и валят.
– Мотя, зачем ты к ней прилетел? – обратился Ваня к пернатому другу. – Ты ведь и так мудр.
– Мы ополовники мудрость не только черпаем, но и делимся ею.
Орнитолог не удержался, поделился свежей новостью:
– Сегодня эта сова учудила - нам день розыгрыша устроила.
– Это как же? – удивился Мотя.
– Посетители приходят сюда, а совы нет. Первая мысль - похитили. Приезжает полиция – сова на месте. И так несколько раз. Полиция решила, что кто-то забавляется. Но искать шутника не стала.
– Видно, совы сегодня очень активны, – произнесла Кристина. А Ваня даже проверил, на месте ли «Секрет», который сова, что из Летнего сада, попыталась утащить.
Пора было покидать гостеприимную клинику. Успокоительную и целительную.
– Спасибо.
– Если что, звоните и приезжайте, - стал прощаться доктор.
– До свиданья.
– Счастливо вам.
Ребята вышли из Зоопарка. Мотя порхал за ними «перебежками».
– А что это Никита про Обводный канал спел? – спросил того Ваня. – Слышал такую песню?
– Спрашиваешь!
– Знаешь? – вступила Кристина.
– А то!
– Спой нам.
– Я всю песню выучил, не только один куплет. У нас у синиц память хорошая. Не то, что у этого – со своим укольчиком.
– Мотя, не томи.
Но тот явно набивал цену.
– Да мне бы сеть куда.
Ребята прошли на травку, поставили корзинку. Сами опустились на тёплую землю, а Мотя умостился на ветке сиреневого куста.
– Ну, слушайте.
Певец прокашлялся и начал.

- Это было при царских режимах.
Вот стою я и в воду гляжу,
И, как будто о снежных вершинах,
Про Обводный канал расскажу.

Петербург в восемнадцатом веке,
Как цветок, начинал расцветать:
Стали парки, фонтаны и реки
И соборы его украшать.

Тут Семёновская лейб-дружина*
Лошадей не могла искупать.
И Великая Екатерина
Повелела канал прокопать.

Солнце волны лучами ласкает,
Чайки кружатся, как мотыльки.
И канал от Невы убегает
До Екатерингофки реки.

– Это ты в Рэйвен Лофте слышал? – не удержался Ваня.
– Где ж ещё. Не перебивайте, а то петь не буду.
– Да мы слушаем тебя, – успокоила птичку Кристина.
Мотя продолжил.

Он, одетый в гранитные скалы,
Под железной дорогой течёт,
Что из Питера к Марку Шагалу
Прямо в Витебск** далёкий ведёт.

И Малевич – искусства невольник –
Проходил тут Балтийский вокзал.
И, на «Красный – смотря – треугольник»,***
Свой он «Чёрный квадрат» рисовал.

Чтоб построить дома вдоль канала,
Применялись во всю кирпичи.
И народу тут жило немало:
Пекаря, слесаря да ткачи.

Александр по прозвищу Невский
Гнал врагов от родимой земли.
В старину тут в затерянном месте
В честь него монастырь возвели.

Пред орлами я не заикался,
Пред воронами не пасовал,
Потому что всё время плескался
В моём сердце Обводный канал.

Мотя многозначительно смолк и поклонился. Раздались аплодисменты.
– Красивая песня.
– Будто какой художник написал.
– На Бардневского похоже.
- Значит, доктор с медсестрой его фанаты.
– А ты в конце-то от себя добавил? – заметил Ваня.
– Не удержался. Признаюсь.
- Хороший ты нам опен-эйр устроил, - сказала Кристина.
- Грацио, - ещё раз поклонился певец.

*) Речь идёт о Семёновском лейб-гвардии полке.
**) Над Обводным каналом проходит Витебская железная дорога.
***) На берегу Обводного канала стоит завод "Красный треугольник".



У Вани звякнул сигнал. Пришло сообщение.

      Ограничение по времени на вход в Ультрамир
           после последнего посещения снимается.
           Всегда с Вами, компания «Сингавирт».

– Значит, теперь в Ультрамир можем войти, когда захотим, – обрадовалась сообщению Кристина.
– Да, в любое время, – подтвердил Ваня. – Главное, не забыть через двадцать минут выйти.
– Эх, нам бы пораньше такие возможности.
– Может, ещё понадобится.
– Теперь не от кого скрываться.
– Вот и хорошо, – вздохнул Ваня. – Всё сделали, теперь можно и домой. Только вот грифонов на мостик поставим.
У Кристины раздался звонок.
«Опять мама, – подумал Ваня». 
– Алё.
– Кристина?
– Да.
– Генерал Осечкин.
– Да, – замерла девочка.
Генадий Савелич из трубки спешно громогласил, и Ваня услышал слёзную генеральскую повесть.
– У нас ЧП! Только вы спасёте положение! Срочно! Мы на выставке в Ленэкспо. Скоро презентация достижений робототехники. Кристина, Вы нужны, – упрашивал генерал.
– По роботам всяким это – к Ване.
– Нет к Вам. Мы должны Закваскина показать на презентации. Это наш гвоздь программы и достижений. Он по плану должен сплясать два танца. Нам нужно выглядеть лучше японцев. Закваскин согласился сплясать камаринскую, а второй танец – вальс, говорит, станцую только с Кристиной балериной.
– Так он же робот.
– В том-то и дело, что перепрограммировать не успеваем. Полковник блокирует вмешательство в него.
– Так Закваскин же майор, – удивилась девочка.
– Мы его повысили за захват японского шпиона.
– Вот это сильный робот! – восхитился Ваня, а Кристине кивнул. – Ну что лети. Защищай честь страны.
– Ты что ревнуешь?
– К кому? К Закваскину? К железяке? Да я киборга лучше сделаю. Давай, дуй скорей, а то он там сохнет по балерине.
– Вы дома? Кристина! – обливался потом Осечкин.
– В Зоопарке.
– Нам не до шуток, Кристина. Мы за вами едем. Где вы?
– Но у меня нет платья, – всё ещё не соглашалась Кристина.
– У нас полный гардероб, – горячился генерал. – Вас нарядят в коллекционное платье.
Перед этим ни одна девушка не устоит. В шикарном платье, да с полковником, будущим генералом.
– Можно Ваня со мной?
– Бери кого хошь! Только скорей!
– Но вальс нельзя в фуражке танцевать. А если партнёр снимет её, то отключится?
– С головой мы справились, Закваскина перепрограммировали. Сейчас он может без фуражки и без шапки ходить.
– Тогда добавьте ему хип-хоп, нет лучше рок-н-ролл.
– Хорошо. Ждём. Но поскольку это тайное задание, Вы должны выступать под вымышленным именем. В разведке так положено. У нас у всех чужие имена.
– Под каким именем?
– Виктория Переплясова. Подойдёт.
– Кто придумал?
– Закваскин.
– Подойдёт. – Девочка посмотрела на свои боевые кроссовки.– А туфли? У меня они дома.
– Будут под цвет платья.
Кристину обуяло счастливое предвкушение первого бала.
– Трансляция? – спросила она.
– Онлайн. Плюс репортаж по всем каналам ТВ, два раза: вечером и днём. Ролик запустим в сеть, – предупредил вопрос Осечкин.
– Браслет, – продолжила свой райдер новоиспечённая звезда.
– Уже несут.
Ваня показал на корзинку. Девочка стала перечислять:
– Макияж. Визажист. Маникюр. Килька.
– Что-о-о?!
– Для чайки.
– А мне? – обиделся Мотя.
– И семечек.
– Наловим. Нашелушим.
Ваня ткнул себе в лоб, давая понять про шишку
 – Кулон. Стразы для ногтей. Диадема с брошкой на лоб.
– Кулон?! Диадема?! – напарник заподозрил неладное, вспомнив знаменитую сказку про ненасытную старуху. – Тоже мне прима.
Ваня уже и сам засобирался на выставку. Эльма будет под его присмотром – ничего не случится. Но если балерина свой райдер до бесконечности растянет, то не видать им никаких роботов. «Дудки! – скажут. – Дешевле нового робота сделать, чем утолить женские аппетиты».
– Ты что, старушка, рехнулась? – возмутился Ваня, – Может, тебе ещё и трубу от вай-фая? – Взяв ситуацию под контроль, Ваня крикнул в телефон: – Не надо диадему!
– Надо!
– Корона-то зачем?
– Что я шишкой на лбу должна сверкать, – возмутилась Кристина. – Корона прикроет. Это ж не дискотека, в чём попало отплясывать.
– А-а, – признал Ваня своё невежество в девчачьих тонкостях. – Корона – так корона.
– Будем через десять  минут! – пообещала Кристина.
– Вот спасибо.
Она со смехом отключила телефон, празднуя свою женскую победу. Шутка ли, всё ФСБ лежит у её ног и, как Рыбка Золотая, исполняет желания.
Ребята махнули грифонам.
– Ну как она? – спросил Арси про птицу.
– Летать будет не хуже вашего.
– Слава орнитологу! – произнёс Урзи, а друг добавил:
– Мы тоже иногда ветеринара вызываем, чтоб крылья нам осмотрел.
Ваня приоткрыл корзинку.
– Я с вами за семечками, – нырнул в королевский саквояж Мотя.
– В Гавань! – скомандовал Ваня.
– На презентацию.
Всадники в очередной раз поднялись над городом.


                Курс на Ленэкспо

Всадники взмыли над городом и направились в Гавань.
Выставочный центр Ленэкспо тянулся вдоль Наличной улицы. Другая его сторона омывалась волнами гавани Невской губы. На прибрежной территории располагалось множество павильонов.
Грифоны, снижаясь, сбавили скорость и приземлились.
У входа в Ленэкспо, рыская по сторонам, стояли представители «Корпорации робототехники». Юные контрразведчики ступили на землю.
Всадники спешились.
– Мы – на берегу, – сказал Урзи.
– На горизонт посмотрим, – поделился планами Арси.
И грифоны перемахнули через территорию Выставки, где у воды условились ждать всадников. Пускай Кристина спокойно отвыступает.
– Ну, наконец-то! – встретил ребят взволнованный Осечкин.– Скорей за мной.
В кассу тянулась очередь, на входе толпился народ. К Осечкину подскочил бесперебойный Леонид, дал генералу трубку.
– Слушаю.
– Товарищ генерал, – ненароком услышали ребята. – Банда Качана взята!
– Кто взял?
– Майор Промашкин.
– Наш пострел везде поспел! Где?
– В Александровском саду. Избивали бронзового верблюда. Хотели снять с него тюки.
– Вот что значит повысить сотрудника в звании! Отметьте его!
Ребята, глянув друг на друга, тоже это живо отметили.
– Yes!!! – хлопнули они по ладошкам, радуясь и успокоившись, что больше за ними никто не погонится. Но… Но об этом потом.
Проведя через ворота архиважных персон, генерал отдал трубку.
– Прямо в раздевалку ёё, – распорядился Осечкин на счёт Кристины, – и на сцену. Нарядов не жалеть!
Ваня сейчас был на вторых, если не на задних, ролях. Помощники подхватили танцовщицу, и с генералом помчали в павильон на фирменном подкидыше. Который ловко лавировал между посетителями.
Ваня получил от Осечкина пропуск и два бумажных стаканчика. Один побольше – с килькой, поменьше – с семечками. Юный птицевод покормил птичек.
Мотя, наклевавшись вдосталь, упорхал осваивать новое пространство. Чайка оставалась на месте, хоть и порывалась выбраться. Ваня вспомнил про фактор беспокойства. На презентации будет шум да гам, да музон. И он решил оградить от этого птицу и спрятать её в Ультрамир. Зашёл в него, выключил там звук, оставил в параллельном мире Эльму, а вышел уже один. Ей там спокойно и тихо будет, а презентация пусть себе идёт. Незаметно это проделав, будущий лучший друг биороботов зашагал в Павильон №17. Над ним висела растяжка «Кибертехника и мехатроника».



                В раздевалке

Кристина появилась за кулисами сцены павильона. Здесь встретила Закваскина. Тот был в шикарном народном костюме и с гвоздикою в картузе.
– Вы очаровательны, Кристина.
Танцпартнёры бурно встретились, но каждый по-своему. Кристина – как сто лет не виделись, а Закваскин – как с боевым, то есть разведочным, товарищем.
– Спасибо, что не выдали меня там на дамбе.
– Ну что вы – пустяки.
– Я больше не буду так опрометчиво трещать. Болтун – находка для шпиона.
– Но как же тогда рассказать о своих чувствах?
– Вы обворожительны, – порадовался Закваскин полному его пониманию партнёрши и тому, что его презентация сейчас не сорвётся.
Кристине приятно было увидеть робота в новом качестве.
– А Вы техничны и артистичны, – ответила она, собираясь поправить гвоздику в картузе своего напарника. Машинально протянула к цветку руку. Но тут её стукнуло током.
«Понятно, – отдёрнув пальцы, подумала она, – или секретное оружие, или солнечная батарея. Лучше оставить всё как есть».
Меж тем, Закваскин сам укрепил цветочек абсолютно без вреда для себя. Продолжая беседу, молодой щеголеватый полковник не переставал разминаться, выполняя спортивные движения и заковыристые па.
– Как я рад вас видеть. Только не говорите, никому, что я ничего не помню. А то все думают, что у меня память стёрли. А мне не забыть ни теплоход, ни прекрасного экскурсовода Татьяну.
– Она же Ирина, – напомнила девочка.
– Нет, не пытайтесь меня сбить. Она – Татьяна.
– Да-да, Татьяна, – не стала спорить Кристина. Кто его поймёт, шутит он или на самом деле у него сбой в памяти. В роботах она не понимала. Зато понимала в танцах и увидела в Закваскине достойного партнёра.
– Значит так, – стал инструктировать полковник. – Даю вводную. Первый танец мой – народный, с балалайками. А два следующих – наши.
– Хорошо.
– Главное успевать костюмы менять. Переодеваемся быстро – по-военному.

Ваню усадили на удобное место для VIP-гостей. Презентация продолжалась. Только что закончилась презентация делегации Сингапура. Но что они представляли, осталось ему неизвестным.
– А сейчас, – заговорила ведущая в микрофон, – Мы представляем новейшее достижение российской биотехники – робота «Закваскин». Назван так, потому что его электронные нейроны заквашены и настояны на исконно отечественных идеях. Он запросто усваивает новые функции, приближённые к человеческим. Причём не обязательно те, которые ему предоставляют для загрузки, но и которые ему самому понравятся. Мы не будем вас задерживать и сейчас готовы доставить удовольствие от удивительного синтеза техники и искусства. Встречайте – робот «Закваскин»!
Раздались аплодисменты, заиграли прожекторы разными цветами. Пошла фонограмма, а за ней вышел исконно отечественный полковник. Но не в форме, в русском народном костюме. Зазвучала «Камаринская». Полковник поправил картуз. Сзади на подтанцовке были две девушки, одетые в расписные костюмы балалаек, причём, со струнами из верёвок.
Такого зрители не ожидали никак. Повидали всяких танцующих машин, но от Закваскина у всех захватило дух. Он исполнил танец без единой помарки с дельфиньей точностью, что, впрочем, неудивительно. Но поразительно было, что из зала выбежало на сцену и пустилось в пляс ещё человек пять-семь, отнюдь не подставных лиц – все они были иностранные гости.
Прозвучал финальный аккорд, под который робот эффектно крутанулся.
Раздались бурные аплодисменты. Ни сколько не запыхавшись, Закваскин ушёл за кулисы. Народ кругом щёлкал телефонами и профессиональными фотоаппаратами. Стрекотали теле– и кинокамеры.
– При решении любой задачи, – дала справку ведущая, – робот совершает десять в пятнадцатой степени операций в секунду. Различает четыреста семьдесят четыре цвета и до десяти тысяч различных запахов.
Не прошло и минуты, зазвучал вальс, и на сцене с двух сторон стали появляться две фигуры. Одна в классическом фраке – это был Закваскин, а вторая в шикарном наряде – это была Кристина. В сногсшибательном серебристо-голубом платье вся в украшениях.
– Танцует Барышня и Робот. В роли Барышни Виктория Переплясова.
Ваня, конечно, узнал свою одноклассницу. Но она была как из другой оперы, то есть выглядела принцессой из прекрасной сказки.
Вокруг, глядя на техническое действо, перешёптывались специалисты. Ваня услышал одно из мнений:
– Быстрые движения роботам легче исполнять. Дискретность при этом сглаживается. Медленные и плавные – это высокий показатель тестового образца.
Как раз по сцене пара романтично вальсировала. Их кружение было вдохновенно и грациозно. И, лишь стихла музыка, грянула бурная овация и крики не характерные для киборгов «Браво!», «Бис!».
Виктория изящно поклонилась. Робот, как полагается кавалеру, проводил даму за кулисы.
 «Где там в Вагановке толщину у неё нашли?! – удивлялся Ваня. – Да, ФСБ творит чудеса. Устранили все недостатки. Наверно, там все волшебники. Надо было ей сразу – к ним, а не к врачу». 
А сам гвоздь выставочной программы вернулся ловить и складывать цветы. Вновь зазвучал голос ведущей:
– Робот Закваскин прошёл все испытания и по многим показателям, опередил человеческие возможности. Теперь он записан в международный экипаж, который отправится на планету Марс. Он не подвергается ни термовлиянию, ни радиации. При подводных испытаниях у Канарских островов робот был проглочен дикой акулой, но благополучно вылез из неё. Для этого ему пришлось поступить с акулой, как древнему герою Самсону со львом. Кстати, зубы и консервы из этой акулы в качестве сувениров вы можете приобрести на выходе из павильона.
«Такая мощная машина, – размышлял о бывшем майоре Ваня, – такой супермен, а в чарах японской разведки просто утонул». Но он надеялся, что тому уже подкрутили ключевые элементы, которые больше не откажут.
Закваскин с цветами ушёл за ширму. Грянул заказанный рок-н-ролл. И Танцоры выкатились в новых нарядах – Виктория Переплясова в коротком красном платье, а Закваскин в аля спортформе. Пара зажигала по-чемпински. Партнёрша, как птичка, летала, кувыркалась и вертелась. Неописуемо! Серьёзная публика хлопала и дёргалась в такт. Даже сидящие приплясывали на стульях, не говоря уже о тех, кому мест не досталось.
Смолк раскатистый финальный аккорд. Фигуры замерли, озарив искрящимися глазами зал. В этот момент прилетел Мотя и по-королевски сел на диадему Виктории. Это был триумф. Вновь полетели цветы. Танцоры благодарно их принимали и щедро раскланивались. Птичка порхала над сценой, то и дело, садясь девочке то на руку, то на плечо. И тут в зале пошёл слух меж заинтересованных лиц, что на сцене не один робот, а два. Нет, в павильоне вовсе не дураки собрались, и человека от робота могли отличить. Закваскин – тот явный робот, а вот Виктория-киборг – это вздор. Она настоящая. Вторым роботом, по их мнению, была птичка. Ведь всем известно, что синицы не поддаются дрессировке. И специалистам захотелось получить эту секретную новейшую разработку. До всякой её презентации. Или хотя бы поподробней узнать и освятить сенсацию в области искусственных крылороботов.


                Думы о роботах

– Значит, машины уже умеют танцевать и флиртовать, – размышлял Ваня. – Какого же мне разработать? В шахматы они играют, полы подметают. Вот идея – нужно их научить, например, капризничать, ещё вдохновляться и  философствовать. Гуляешь с ним по улице, а он философствует, как Пифагор или Сократ, или Конфуций. Ну, и конечно, чтоб они умели изобретать танцы. Были бы хореографами.
Ваня так и представил, как в Мариинском Театре, куда он ни разу не ходил, танцуют все роботы, обученные хореографами киборгами.
А та Академия, которая за не стандарт в талии попросило Кристину из заведения и не позволило дальше учиться, нужно разогнать и перепрофилировать в центр Кибергографии. Архитектура – застывшая музыка. И зодчий Росси был бы доволен, что на его улице стоит Дворец Кибермастеров. Табличку на входе надо поменять. И будет висеть не «Балетная Академия», а

                Центр Ожившей Музыки
                и Биотехники
                Директор – Иван Плавцов

            Главный хореограф, то есть киборхореограф, так и быть,

                Виктория Переплясова

Или как там её, – Кристина Вишнёвкина, ну пусть сама решит, какую фамилию будет носить. А над городом будут летать чайки. Чувствуя себя основателем киберцивилизации, в творческом блаженстве Ваня смотрел на ультраон. На табло вспыхивали холодные цифры

                20:51, 20:52, 20:53,…

Что за таймер?
Двадцать минут пятьдесят пять секунд.
Чайка! Очнулся мечтатель. Она же в Ультрамире! Как же он забыл про неё. Она ведь может, там остаться навсегда, и тогда Питер опять будет в опасности – без защиты династии серебристых чаек. Оставалось четыре секунды. Три секунды. Он вошёл в Ультрамир. Две. И только на последней секунде он схватил чайку и вытащил её в реальный мир.
– Фу-у! – вытер он мгновенно выступивший пот на лбу. Стоило сегодня сражаться со страшными каргаланами. Разделаться с ними. Спасти город. А потом на ровном месте из-за своей забывчивости пустить всё коту под хвост. И подвергнуть город какой-нибудь новой угрозе, лишив его защиты Эльмиры.
Он успокоился, глядя на птицу-принцессу, спасённую в очередной раз. Только сейчас спасение не засчитано, потому что он сам же чуть её и не погубил.
«Всё, – решил он, – впредь нужно быть внимательным».
 Он ещё раз вздохнул, понадеявшись, что больше никаких опасностей не будет, и завтра они благополучно выпустят чайку на волю.


           На Ваню напали жургаланы

Но он в своих ожиданиях ошибся и рано успокоился. Опасность не замедлила себя ждать. Когда Ваня вышел из павильона, кто-то с микрофоном заметил:
– Смотрите, у него птица!
– Хороший экземпляр.
– Летучий робот!
– Нужно взять у него интервью.
У здешних журналистов не было сомнения, раз ополовник – робот, значит, и чайка тоже. В крайнем случае – механическая игрушка. Тут же не птичий рынок, а серьёзная выставка техники. Сюда птичницы не ходят. Ваню ненавязчиво стали окружать микрофоны. От их владельцев послышались вопросы и пожелания.
– Сколько времени Вы работали над этой моделью?
– Как приобрести такую птицу?
Через главный вход выйти оказалось сложно, и Ваня направился к служебному. Но и там он увидел толпу журналистов. Все явно нацеливались взять у него интервью и потрогать чайку. Ваня, крепко держа переноску, ускорил шаг. Люди вокруг ему вдруг показались какие-то ненастоящие.
– Какая хорошая птичка!
– Кто её разрабатывал?
– А из чего сделаны перья? И сколько их?
– Как натягивались перепонки на лапы?
– Какие кристаллы использовались для глаз?
– Почему она серая?
Корреспонденты обступали, наступали, тыкали в него микрофонами и камерами. И вдруг толпа журналистов показалась ему каргаланам или даже страшнее. «Это какие-то каргакоры, – думал он. – А может, это они и есть, засланные Каргу!» Ваня машинально стал искать ультрамир.
– Покажите, как чайка действует!
– Дайте послушать её голос?
Жадные до новостей журналисты тянулись к бедной птичке.
– Что ж ты, чудо сингапурское, заело-то?! – надрывался Ваня.
Тут он понял, спасаться нужно другим методом. Всё произошло мгновенно. Он поставил на землю переноску, убрал гаджет, принял боевую стойку. Зря он что ли занимался айкидо, постигая умение ловить силовые линии, исходящие от каждого человека. В сознании вспыхнуло главное правило борьбы «Любовь ко всему вокруг и соединение с энергией Вселенной». Глянув на противника, которым была лавина журналистов, по их движениям мастер мгновенно вычислил силовые потоки, учитывая микрофоны как боевые мечи. Он выставил руки вперёд. И как только ненасытные спецкоры вошли с ним в контакт, сделал всеми частями тела единственно правильный приём. Боец отразил от себя их силы и скрестил между собой. Столкнувшись друг с другом, журналисты рухнули на землю. Отразив атаку, Ваня схватил переноску и отбежал на некоторое расстояние. Где Кристина? Нужно срочно убираться отсюда, пока каргакоры не растерзали их.
Журналисты, меж тем, поднялись и вновь ринулись на него. Да, так их до закрытия выставки придётся укладывать. Борец наудачу достал ультик. Ура, заработал! Не теряя ни секунды, он ушёл в Ультрамир.
Каргажуры по инерции пробежали сквозь него. Но, привыкшие ко всему, они не растерялись и зафиксировали в своих блокнотах и планшетах, что в Ленэкспо есть аномальная зона, где притяжение Земли превышает обычное в несколько раз, так, что попадающие в неё падают на землю. А в другой аномальной зоне люди вовсе исчезают. Из чего складывались вполне содержательные статьи и репортажи. Поняв, что здесь материал исчерпан, половина ловцов сенсаций вернулась к словоохотливому роботу Закваскину. Остальные акулы пера ломанули в Павильон №17, где была заточена звезда танцплощадки.



                SOS!

Возле дверей раздевалки мгновенно скопилась толпа микрофонов, камер и планшетов. Кристина и Мотя слышали возбуждённые голоса.
– Можно вас заснять?!
– Нам нужен крупный план!
– Покажите нам механического воробья!!
– Дайте потрогать его крылышки!
– Мы хотим его покормить! У нас жуки!
– Приезжайте на фотосессию!
Под дверь и сквозь замочную скважину стали просачиваться визитки, ищущих встречи с Викторией и с «механической птичкой».
– Какой ужас! – зачирикал Мотя, нервно скача по шкафу. – Так бездарно пропасть! Эти, что за дверью, страшнее тех страшных! И что я в этот павильон понёсся?! Меня же тут звали и трясогузки и зарянки. Мы бы прекрасно время на природе провели!
Не видя способа отбиться от нашествия журналистов и выбраться наружу, девочка в диадеме, заточённая в раздевалке, позвонила Ване.
– Ты где?!
– Я в Ультрамире. Давай ко мне!
– Мне не дают выйти! Толпа бурлит с микрофонами. Мотю хотят разобрать на пружинки! Помоги нам! Это какие-то каргажурны!
– Сейчас Осечкину звякну!
Ваня отключился, набрал генерала.
– Генадий Савелич! Спасите нас от спецкоров! Они берут нас в кольцо! С угрозой для жизни!
– Ваня! – стал извиняться военный, – Мы не ждали такого успеха. Всю охрану бросили на Закваскина. Чтоб его не повредили. Тут много кто хочет им поживиться. Для вас вызываю отряд омоновцев. Держитесь! А пока переходите на вариант «Бета».
Осечкин отключился. Ване стало ясно, что помощь придёт, но ждать её некогда. Он знал латинскую букву «бета», но не знал такого варианта. Мозг бешено работал. Быстрее, чем у Закваскина. И к нему пришёл свой вариант. Он назвал его «Гамма». Набрал номер.
– Кристина!
– Скорей! На помощь!
– Переодевайся в уборщицу! Мотю – в ведро, накрой тряпкой. Выходи по-английски.
– Yes, sir!
Кристина стала переоблачаться и, усмехаясь над собой, вспомнила байку, как уборщица заменяла внезапно заболевшую балерину в «Лебедином озере» и после этого стала примадонной театра. А тут, наоборот, примадонна Гавани внезапно становится уборщицей.
Из-за двери неслись возбуждённые крики:
– Сколько лет Вы танцуете?
– Почему синица, а не соловей?
– Какой был ваш первый танец?
– Кто вас программировал?
– Из чего сделан клюв робота?
– Кто ваш модельер?
– Может ли она нести яйца?
Журналисты одолевали, и звезда выставки приняла совет напарника. Досадуя, что недолго покрасовалась, скинула платье, рассталась с короной.
– Скорей! – поторопил Мотя. – Я в ведре!
 – Папараци-каргараци! – проворчала Кристина, смывая яркий макияж. Влезла в свою одежду, накинула халат, нацепила берет. Размазала тушь под глазом. Со шваброй и ведром с дорогим содержимым она с трудом вылезла из помещенья, захлопнула за собою дверь.
Преображение было волшебным. На выходе все ожидали ослепительного наряда и жемчугов, а тут швабра и фингал под глазом. Неизменное орудие клининга девочка опустила на пол, сдобрив это окриком по-английски (даётся в переводе):
– Опять наследили! Расступись! Вытирать не успеваю! У себя дома топчите!
Толпа со скрипом расступалась и вновь сливалась воедино, продолжая ломиться в дверь. А уборщица прорубала путь, чисто убираясь и грязно выражаясь, на языке благородных лордов, кои были б довольны произношением, но не смыслом.
Едва выбравшись из толпы, девочка бросила швабру. И, выпустив Мотю, скинула маскхалат. Налегке она помчалась к берегу. Там паслись грифоны. Мотя со всех крыльев полетел вперёд её.
– Давай, за мной! – крикнул он.
Обнаружив обман, толпа журналистов развернулась и двинула за Переплясовой.
– Это она! Звезда танцпола!
– Муза биороботов!
– Кто ваш хореограф?
– Какие задачи у воробья?
– Ваше настоящее имя?
– А щегол – это робот-разведчик?
– Когда у вас гастроли?
– На сколько чижику хватает зарядки?



       Промашкин спешит на помощь

Если б Ваня знал, что Выставка таит такие угрозы и опасности, он бы сюда не полетел, и Кристину бы не пустил. Но хорошо, что они тут вместе. А его однокласснице полезно узнать цену популярности.
Он увидел несущуюся «уборщицу» и вышел из Ультрамира.
 – Кристина!
– Ты здесь?! Это какие-то жургаланы!
Лавина охотников за интервью неотступно настигала их.
Ваня схватил за руку спутницу. Ополовник залетел в корзинку к чайке. Подхватив плясунью, он увёл всех своих друзей в Ультрамир. Они понеслись к берегу. Ничего, бывает, и герои спасаются бегством.
Хищные папараци позади опять осталась ни с чем. Им не удалось накопать информации о супербиороботе и богине танца. Но кто-то подобрал халат и берет и, кромсая на лоскуты, фанаты Виктории стали делить её ценную одежду.
Показался вертолёт. По тембру стрекотания Ваня определил – Промашкин. Где майор был раньше!? Хотя, спасибо, что Кочана схватил. Лишь машина села на площадке, из её брюха посыпались омоновцы и отрезали от них толпу журналистов.
– Скорей на грифонов!
И, хотя  теперь они могли спокойно дойти до берега, всё же не сбавили хода, по привычке оглядываясь.
У воды они вышли из Ультрамира и тут же вскочили на «коней». Те с полдыхания поняли, что надо сваливать с Выставки, и без вопросов стартовали ввысь. Внизу по заданию Осечкина бойцы бросились спасать Ваню и Кристину, то есть стали крутить корреспондентов. Грифоны сделали над Гаванью круг. Смотря сверху на несправедливость – ведь журналисты больше не угрожают, хоть чуть не задушили их в объятьях – Кристина крикнула:
– Их нужно отпустить!
– Майора не одолеть! – заключил Ваня, – Промашкин доводит дело до конца.
Девочка набрала Осечкина:
– Генадий Савелич! Переплясова.
– Слушаю тебя, дочь Терпсихоры.
– Освободите прессу, мы же ушли от неё.
– Есть!
– И Промашкина отправьте к семье. К детям.
– Так точно! Он сегодня переработал.
– Как Закваскин?
– Живой – пляшет не остановить. А вы – в Крылашкин?
– Да.
– Счастливо! Смотрите себя по телику!
Осечкин отключился. Внизу ребята увидели, как омоновцы, бросив представителей прессы, дружной командой во главе с доблестным майором побежали в вертолёт. Ребята не стали ждать его взлёта.
– Летим домой! – указал курс Ваня.
– К вам? – спросил Урзи.
– На Обводный? – уточнил вопрос Арси.
– Нет. На ваш мостик.
– Можно и домой, – Урзи налету покрутил лапами, готовясь к ускорению.
– Мы славно полетали, – улыбаясь, присоединился друг.
– Будет о чём вспомнить.
Львы направились на канал Грибоедова, оставляя внизу суматошную и сумасшедшую выставку.
Пролетая над Большой Невкой, Мотя запросился:
– Сядем где-нибудь. Меня что-то укачивает. Наверно, семечек объелся.
– Ты же говорил, что птиц на высоте не тошнит.
– Конфуция не правильно перевели, – прочирикал Мотя, держась крылом за брюшко. – Китайского не знают.
Долетев до берега, грифоны сели на ближайшую крышу. С посадочного места открывался вид на Неву. За Дворцовым мостом виднелся шпиль Петропавловского Собора, справа, на этом берегу – шпиль Адмиралтейства.
– Какие журналисты прилипчивые, – оглянулась на похождения Кристина.
– Да, нелегко быть звездой, – согласился Ваня.
– Да ну тебя!
– А то нет?
– Только издеваться не надо!
– Я и не смеюсь вовсе. Мы еле ноги унесли.
– И лапки, – добавил Мотя.
– Разве можно так рисковать собой! – укорила его Кристина.
– Зато как эффектно, я сел на корону, – теперь пока ажиотаж не схлынет, тебе показываться нельзя. – У меня хоть двойники есть.
– Искусство требует жертв, – улыбнулась Кристина.
– Для тех, кто три верблюда стоит, выставки хорошо не кончаются.
– Да, – философски заметил Мотя (видать, головокружение прошло), – хорошо, когда за тобой никто не гонится, и брюшко сыто.
– И крылья целы, –  добавил Урзи.
– И погода хорошая, – подхватил Арси.
– Мы, вообще, синицы – счастливые птицы, – расправил крылышки Мотя для объятий с простором. – Лучше синица в руках, …
– Чем журавль в небе, – хором продолжили грифоны.
– Нет.
– А как???
– Лучше, чем журавль на памятнике Крылову.
– В Летнем саду?
– Чирик.
– Видали.
Ребята невольно подивились сверхразуму птички.
– А может, ты, вправду, робот, раз такой умный, – пошутил Ваня.
– Что ты, что ты! Я настоящий! Ополовник я!
– А может, тебя Осечкин подослал? – включилась Кристина.
– Да вас ещё на свете не было, я во дворе жил! – стал оправдываться Мотя. – И трясогузки подтвердят. И воробьи и голуби. Да, вон, хоть вороны.
– Успокойся, никто тебя на винтики не разберёт, – пообещал Ваня.
– Зимой – полная кормушка твоя, – задобрила друга Кристина.
– Ну, ладно. А то я уж крылья навострил. У нас у синиц крылья быстрые. Мы вообще синицы птицы легкокрылые. Лучше синица в руках…
– Как наша принцесса? – перебил его Ваня.
– В порядке. Не успевает впечатления переваривать. Столько событий.
– Надеюсь, ты сложишь о ней балладу, – попросила девочка.
– Я-то – нет. Лучше соседским рокерам подскажу тему. Может, кто возьмётся.
Походили по крыше, погремели жестью, то есть кровлей, посмотрели вокруг. Немного  посидели в тишине.
У Кристины раздался звонок.
«Мама», –  подумал Ваня.
– Ленка, привет! – Чуть не свалилась от радости Кристина. – По телевизору? Да! Танцевала! Переплясова – псевдоним. Партнёр супер! А ты где сейчас? В Синичинске?
– Привет от меня, – вставил Ваня, поняв, что звонит из их класса Скворцова Ленка.
– Плавцов привет передаёт. Тебе тоже, – кивнула она Ване.
– Как там памятник, спроси? – не удержался пернатый друг, услышав про птичий город. – «Мальчик с птицей»?
– Мотя, не перебивай! Как там достопримечательности? Когда приедешь? Тогда – до сентября. Я на море буду. Приедешь, расскажешь. Пока.
Кристина отключилась и сказала:
– Нас по телику показали. Осечкин не обманул.
– Ещё бы! Ты всё роботостроение спасла.
Пора было возвращаться.
– Летим! – дал отмашку Ваня
– Отдать швартовы! – продублировал Мотя.
Они взмыли в небо и, пролетая мимо Исаакия, увидели, что с купола им кто-то машет. Ну, конечно, – всадники узнали его – это был трейсер Гам. Они помахали ему в ответ, показав, что всё прекрасно.
– Интересно, – спросила Кристина, – он по билету в Собор прошёл?
– Ага. У него на все крыши контрамарки, – засмеялся Ваня. – Ты так больше не шути, я чуть с грифона не упал.
Ещё минут десять полетали над городом, посмотрели на места где их носило, и где ещё нет.
Накружившись за день, златокрылые львы произвели мягкую посадку на Банковском мосту.



                Банковский мостик

– Что-то ваших соседей не видно, – слезая с «коня», сказал Ваня.
– Австралия дальше, чем Кронштадт, – заметил Урзи.
– И дальше чем дамба, – подтвердил Арси.
– И чем Синичинск.
– Возвратятся.
– Не запылятся.
– Смотрите  – ласточка! – воскликнул Урзи.
– Где? – взмыл в небо Мотя.
Всадники, прикрывая ладонью глаза, запрокинули головы, выискивая юркую птичку.
– Да не там! – засмеялся Арси. – На канале!
– Ну-у, – разочарованный, поморщился Мотя, садясь на перила моста. – А я так давно их не видел.
В этот момент под мост заходил трамвайчик с бортовым именем «Ласточка». Ребята от души посмеялись над добрым грифоньим розыгрышем. И вдруг следопыты примолкли, увидев следующий катер. На нем угадывалась надпись «Гамма». На борту судна сновал добрый десяток человек.
– Ну как, нашли чайку? – махнул им с борта Кэп, приближаясь к мосту.
– Нашли! – поднял переноску Ваня.
– Отлично!
– «Гамма» заправилась? – крикнула Кристина.
– Полный бак!
– А ты куда? – поинтересовался Мотя.
– Да вот качу дюжину к ужину!
– Пока, Кэп!
– Счастливо! – попрощался мореход.
Путешественники перебрались на другой парапет мостика. И, провожая своего «лебедя», помахали ему вслед руками и крыльями.
Ребята подошли к грифонам.
– Пора и вас оставить, – сказал Ваня.
– Жалко с вами расставаться.
– Нам тоже жаль, – вздохнул Арси.
– На сердце грустная печаль, – подтвердил Урзи.
– До свиданья, – попрощались лётчики-кавалеристы.
– Берегите чайку, – пожелали грифоны. – А Эльмира нас сбережёт. Доброго пути!
– Пока, – запорхал ополовник, прощаясь с крылатыми друзьями. – С вами ещё увидимся!
Ребята перешли мост. Этот край пока был свободен от грифонов Асила и Тофи.
– Ну, я полетел, – объявил Мотя. – Я на метро не поеду. Буду вас в Крылашкином ждать.
И отважная птичка, поднявшись, скрылась за крышами.
Расставшись со своим верным помощником, ребята пошли вдоль канала к Невскому проспекту. Ваня решил, что на сегодня достаточно опасностей, и не возразил, когда Кристина пожелала понести принцессу. Так они шагали, неся по очереди королевскую корзину. На углу Невского они оглянулись. Грифоны сверкнули им золотыми крыльями. Ребята махнули в ответ и, выйдя на проспект, повернули направо к Гостинке.
– Смотри, художники уже разошлись, – показал Ваня через дорогу, на площадку перед Собором Святой Екатерины. – Одни стенды остались.
– Они, как смеркается, уходят, – пояснила Кристина. – Картины только при хорошем освещении можно заценить.
– Музыкантов послушаем, – предложила Кристина.
– Бардневского?
– А кто будет.
Спустились в переход. Приближаясь к импровизированной сцене, они поняли, что выступает,… то есть читает...
– Бэпер?! – только и выдохнули ребята.
Тот самый, кого они слушали в совсем другом – мокром подземелье! Стоял полукруг прохожих и почитателей. Только что музыкант закончил читать. И, глотнув чая из пластиковой бутылки, Бэп размяв губы, приготовился порадовать следующим рэпом.
Кристина для памяти включила камеру на телефоне.

Всем-всем, кто не выпал с речного трамвая,
«Гусочка Пестра» часть вторая.
Катится Яйцо по лесу, катится,
Вдруг навстречу ему кто-то пятится.
На спине серая шуба,
Во рту два передние зуба.
За ним зверь клыкастый,
Тут и примолк ушастый.
К земле всё тело прижал,
Далеко бы не убежал
Ни путями окольными,
Ни ходами подпольными.
– А ну, попробуй начать с меня! – 
Встало белобокое серого заслоня,
Избавив тем самым ушастика
От надвигавшегося ужастика.
И бац! волку по лбу острым концом!
Яйцо было бы не яйцом,
         кабы не было б без правил бойцом.
Хрясь! ещё раз не в бровь, а в глаз концом тупым!
Чтоб не был больше зубастым таким.
У волка на шее голова закачалась.
А Яйцо по дороге дальше помчалось.
А навстречу яичку с мохнатой ногой
Брови дугой, на ухо тугой.
– Хоть. Белобокое, ты не мёд,
А полезай в мой живот.
Но скорлупу сними прежде,
Я не ем тех, кто в одежде.
– Так слушай же, друг, ё-мы-ё! ё! ё!
– Сказало Яичко, – пенье моё. – Ё! Ё!
Но прежде, бурый, на фоне зёлёном
Слетай-ка в лес за микрофоном.
Нет способа лучшего от съедания,
Чем вовремя сказать «До свидания!»
И на воздухе да на летнем зное
Косолапый догнать не смог заводное.
Давно высохла на листьях роса,
Распустились во всю одуванчики.
А навстречу яичку – Лиса,
Глазами солнечные пуская зайчики.
Увидала яйцо возле пня
Без костюма, без грима
И шарахнулась, как от огня,
И закашлялась, как от дыма.
– Стой! – хлопает Яйцо её по плечу. –
Хочешь, я песням тебя научу?
– Стою, – ответила рыжая бесхитростная.
– Хочу, – кивнула оранжево-цитрусовая.
Бывает, кончается терпение,
Но не кончаются сказка.
У яичка с прошлого пения
Села голосовая связка.
– Ты прости меня, лесная краса,
И позвончей моего есть голоса.
Но лишь ива над Лисой качнулась,
И коварство в рыжей очнулось.
Стала она бросать на певца
Неравнодушные взгляды.
Но Гусочка Пестра при виде яйца
Выползла из засады.
Увидев пёстрое пред собою созданье,
Лиса оранжевая потеряла сознанье.
Но Бабка с Декой уж тут как тут,
Испугались, что Лисе угрожает капут.
И давай приводить её в чувства
Путём дыхательного искусства.
Откачивали дружно не зря,
Та открыла глаза, говоря:
– Я Лисочка Рыжа.
Кажется, у меня грыжа.
И метрах в стах
Исчезла в кустах.
А тут появился весь птичий двор,
Гармонично вливаясь в лесной простор.
А Уточка Сиза, у которой
Лапка навроде весла,
Методикой суперскорой
На глазах яичко снесла.
И Бабка с Дедом с румяными лицами
Стали обниматься со всеми птицами.
И после такого судьбы виража
Не крутого, а мягкого и пологого
Зажили они не тужа
Средь добра бесконечно многого.
А Лиса за густыми кустами
Лежит, оклёмывается.
Так что, судите сами,
Продолжение рэпа наклёвывается.
И особый совет, одному и другому,
Счастливо обоим добраться до дому!

Раздались аплодисменты. Гораздо меньшие, чем в адрес Кристины и Закваскина, но отнюдь не менее благодарные и сердечные. Полетела звонкая мелочь и тихие купюры в его широкополый головной убор.
Ребята переглянулись – вот и Бэпер пожелал благополучного возвращенья. И хоть не одни они тут стояли, но, показалось, что последние слова были адресованы им.
– Моте нравятся такие тексты, – сказал Ваня.
– Да, – согласилась одноклассница, – тут про птичек.
Мальчик достал неразменные «Три рубля», а может, и «Триста тысяч».
– Теперь можно и отчаливать, – произнёс он.
Подкинул монету, что-то вспомнив. Поймал. Богиня мудрости со своими гениями выжидательно смотрела на него. Ваня бросил монету Бэперу в «кассу».
– Ну, вот и сбылось последнее пророчество, – заключил Ваня.
– Какое?
– «Богиня примерила шляпу».
Кристина согласно улыбнулась и спросила:
– Ну, что – домой?
– Пошли.
Они повернули ко входу в метро, простившись со своим Бэпером, который «поддержал» их в гиблую минуту. А потом технично ушли в Ультрамир и свободно прошли турникеты. На эскалаторе вышли в реал. И на платформе сели в поезд.


            Метро – Крылашкин двор

В вагоне было достаточно свободных мест. Ребята бухнулись, и уселись, свесив головы.
Усталость давала о себе знать. После напряжённого дня уже ничего не хотелось.
– Завтра чайку отпустим, куда переноску денешь? – спросила меланхолично Кристина.
– Не знаю. Мне не нужна. Хочешь, возьми.
– Мне тоже. У нас нет живности.
– А соседи?
– На четвёртом этаже Валерия Борисовна. У той две кошки.
– Так она всё равно никуда не ездит. Куда ей кошек носить?
– Она быстрей переноску пристроит. Всех кошатников знает.
– А ещё у Юльки Лапиной – попугай.
– Только они семьёй в Турции отдыхают.
Раздался звонок у Кристины.
– Мама, я в метро. Едем домой. Плохо слышно. Пока.
Вышли на станции «Фрунзенская».
– Что-то я подустала за сегодня, – призналась Кристина, оказавшись на улице.
– Постой, – Ваня снова достал ультик. Поковырялся. – Тебе повезло. У нас ещё километр телепортации. Чего зря пропадать.
– Какое счастье, ползти не надо! – обрадовалась Кристина.
– На каждого по пятьсот метров. Как раз хватит.
– Домой! Скорей! Хочется растянуться уже и уснуть!
Ваня навёл курсор по карте на свой двор. Кристина взялась за прибор. И, исчезнув с проспекта, они со скоростью артиона понеслись к дому.
– Где это мы?! – испуганно вскрикнула Кристина. – Ваня! Ты где?!
Над её головой нависал тёмный потолок. По бокам молчали серые стены.
– Успокойся, мы уже дома.
Они очутились в своей проходной арке, которая весьма походила на пещеру, если только перекрыть её с обеих сторон.
– Ты специально меня сюда забросил, чтоб напугать! – забушевала девочка.
– Да я случайно! – наигранно стал убегать от неё Ваня.
– Скажи спасибо Эльме. А то бы огрела чем-нибудь!
Друг за другом они выскочили на свет во двор.
– Ах, вот вы где! – встретил их шустрый ополовник. – А я вперёд вас тут.
– О, Мотя! Здесь уже.
– А я Конфуция видел!
– Может, ещё Пифагора?
– Ты ж такой молодой!
– Вот и я не поверил своим глазам, – стал объяснять Мотя. – Я со Львиного мостика сюда направился. А футбол-то ещё не кончился! Я на стадион повернул. За наших поболеть, на табло посидеть. Лечу это я, лечу. Неву перемахнул. Вдруг слышу – голос. Меня окликает: «Здравствуй, славный мой ученик! » Ну, думаю, Минерва меня заценила. Я – к ней.  Вдруг опять слышу: «Кто летит вельми шибко, тому не чужда ошибка». А голос-то мужской! Я тормознул. Значит, думаю, Михал Василич.
– Кто?
– Ломоносов. Я – к нему. Нет, тот сидит. молчит, что-то изобретает. Опять слышу: «О, юный и почтенный друг, цель не возьмёшь, не сделав круг». Я огляделся. Смотрю – вылитый он – Конфуций. «Как ты сюда попал, о, великий мудрец?» – спросил я его. А тот отвечает: «Даже если пойти назад, дорога не всегда приведёт обратно». Ну, я всё понял, и скорей – домой. А как Эльмира?
– Всё в порядке с ней, – заверила Кристина. – Принцесса в надёжных руках.
– Сейчас будет ужинать, – пообещал Ваня. – У меня килька в холодильнике. Ещё банок пять.

*) Памятник Конфуцию (551 до н.э. – 479 до н.э.) установлен во дворе СПбГУ Филологического и Восточного факультета (Университетская набережная, д.11)


– А я уже поужинал, – чирикнул он, показав на деревца, где ползали жучки.
– Го-ол! – полетели крики из окон. – Го-ол!
– На последней минуте!
– Два – один!
Мотя подлетел к ближайшему окну и вернулся.
– Мы их сделали! – прочирикал он.
– Молодцы! – подхватил Ваня.
– Зенит – чемпион! – неслось из окон.
– Я верил в наших, – заключил Мотя.
По всему дому прокатилось духоподъёмное оживление. Из окон повылазили голопузатые торсы счастливых болельщиков.
– Эх, жаль, я не видел победной плюхи.
– Покажи ему, – посоветовала Кристина.
Ваня достал «Секрет». Набрал запись матча.
– В девятку! – порхая, сымитировал удар лапой Мотя.
– Красиво! – подтвердил Ваня и убрал ультраон.
– «Зенит» без голов, что песня без слов! – Мотя радостно покувыркался и решил: – Полечу-ка я перед сном в «Рэйвен Лофт». Что-нибудь новенькое послушаю.
Как только ребята попрощались с ополовником, к ним сразу нагрянула заслуженная усталость.
– Всё, я – домой.
– У меня тоже ноги гудят.
– Завтра вместе чайку выпускаем. Не забудь.
– Рано не звони.
– Сам звякнешь.
Ребята расстались и поплелись по домам.

– Ты куда с ней ходил? – спросил Ваню про чайку папа.
– Она сбежала. Мы с Кристиной её нашли. Потом в Зоопарк к орнитологу свозили. Ну, и прогулялись заодно.
– Хорошо, гляжу, погуляли. Видок у тебя, как после работы в каменоломне.
– Да я скоро спать лягу. Намотался.
– Футболка фирмовая! – позавидовал отец.
– С одним парнем поменялись, – отговорился Ваня.
– А с чайкой что?
– Стресс, по-нашему. А так живая. Орнитолог классный, всё объяснил. –  Завтра Эльму отпущу.
– Эльму?
– Да, так её зовут.
Ваня покормил птицу, перекусил сам и отнёс чайку в комнату. Здесь пересадил её в «царские» картонные апартаменты.
Сам лёг в постель. По привычке взял чудо-гаджет, разобраться в нём дальше. Но напрягаться уже не тянуло. Вспомнилось, как умничала Кристина про Большой взрыв. Да про то, что кроме атомов, в ней самой ещё бурлит множество загадочных артионов. Набрал в поиске эту частицу. Высветилось несколько сайтов. Ваня нажал на «Универсипедия» и стал читать по написанному.

«Артион – самая малая частица материального мира, одна из составляющих Бозона Хигса. Обнаружен благодаря исследованиям на Большом адронном коллайдере. Учёными установлено, что артионное излучение древнее реликтового. Из чего следует, что задолго до Большого взрыва во Вселенной произошло событие, следствием которого и стало интенсивное образование артионов.
Путешествуя по Вселенной со сверхсветовой скоростью, артион архивирует информацию об окружающей среде с градиентом убывания пропорционально радиусу отдаленности объекта. Поэтому чем больше ученые «наловят» артионов, расшифруют их «архивы», тем точнее и полнее будет наше представление о мирах, включая параллельные. При определенных условиях Артион может давать толчок разворачиванию матрицы живой материи в длительной цепочке «волна – карпускула – кристалл – бензольное кольцо – спираль ДНК».
Артион – по сути, зеркало эволюции Вселенной. Поэтому, кто подвергается этому излучению, тонко чувствует окружающий мир. Открывший его учёный дал такое название, потому что излучение влияет не только на творческие способности человека, но и пробуждает их у животных. Что ярко доказывают рисующие слоны и дельфины».
Ваня едва дочитал эту статью до середины и заснул богатырским сном.
Окна в комнате были им тщательно занавешены. И свет белой ночи не беспокоил ему глаза, и не падал на вольер.
А тут, в этой роскошной коробке, чайке было также удобно, как в гнезде на крыше, но даже в тишине она не сразу могла заснуть. В её сознании мелькали картинки прошедшего дня. От своего похищения до возвращения. И она невольно думала о богатом на приключения минувшем дне. И если ей выпали такие опасности перед началом взрослой жизни, это значило, что принцессой быть нелегко. А быть избранной, чтобы хранить Город, это не просто подарок жизни, повязанный красочной ленточкой, а нелёгкое испытание. Что-то там будет дальше? Но первым делом она тосковала по своим родителям. Она чувствовала, что они летают и парят где-то за окном, и это её успокаивало. И человек, что приютил её, если верить Моте, а ему можно доверять, завтра вернёт ей к ним.
С надеждой на эту встречу, Эльма вспомнила мудрые напутствия своего учителя. Которые он, как говорили, откуда-то приносил на хвосте.

Тому, гнездо кто покидает,
Запомнить следует секрет,
Друг друга в мире всё сменяет,
И вновь за тьмою будет свет.

С этими мыслями чайка погрузилась в мечты о завтрашнем счастливом дне, первом дне на просторе. И о грядущей, полной не предсказанных забот, сюрпризов и тайн жизни.





                День третий

                7 июля, понедельник


               На Обводном канале

Ваня «облучённый» артионами спал богатырским сном.  И после трудного впечатляющего дня всю ночь ему снилась борьба роботов-водопроводчиков с прорвавшимися огрызающимися трубами. Роботы бегали с гаечными ключами и затягивали стыки, и меняли дырявые цилиндры. Но вода пребывала быстрее, чем управлялись машины. Она заполнила все улицы и дома. Из-под земли вырывались шипящие фонтаны. Водяное чудовище высотой с двенадцатиэтажный дом ходило по городу. И позади него дома скрывались под водой. В городе был один огромный люк. Но он никак не открывался. И только он, Ваня, смог поднять тяжёлую крышку. Чудовище ступило водяной лапой в открывшийся колодец и провалилось в него. Утекая под землю, оно успело схватить его своей лапищей, и потянуло за собой. Но огромная птица с длинным хвостом схватила его и подняла в воздух. А когда вода спала и освободила город, птица опустила его на землю, и он задвинул крышку люка. А роботы приветствовали его, радостно маша и звонко стуча по себе гаечными ключами. И от их грохота богатырь проснулся.
За окном возле своих машин стучали гаражники.
Наступило утро понедельника. Поднявшись, Ваня снял затемнение с окошка. Чайка зашевелилась, подала неокрепший голос. «Юный орнитолог»,  он же старый роботовед, сходил к холодильнику, принёс кильку. Чайка охотно принимала его вместо своих родителей, кормилась из рук, с аппетитом беря пищу.
Накормив принцессу, Ваня взял свой волшебный «Секрет». Включил. Экран загорелся. Но вдруг вспыхнул пульсирующий текст

Доступ к системе заблокирован

  Ваня решил проверить степень блокировки. Позвонил со смартфона.
– Папа, ты ещё дома?
– Дома.
– Я к тебе.
С сингапурским чудом сын зашёл в комнату к отцу.
– Ну как там птичка? – встретил его тот.
– В порядке. Накормлена. Что-то ультик барахлит. Если не хуже.
– Дай-ка.
Отец «поковырялся» в приборе.
– Или вирус убойный, или в ремонт надо.
– А где их ремонтируют?
– Пока только в Сингапуре. Здесь техподдержка не открыта. Массовое производство ещё не налажено.
– Позвони дяде Серёже – что делать?
Папа набрал номер.
– Не отвечает. Может, он в самолёте.
– А когда приземлится?
– Я ему письмо по электронке брошу. Он скажет, в чём дело. Можешь сам написать.
– Ладно, пиши ты.
Ваня посмотрел на всемогущий прибор, как на безделушку, и вернулся в свою комнату.
Его питомица при утреннем свете беспокойно колотилась в коробке. Всё пыталась расправить крылья.
– Идём завтракать, – позвал папа. – Я потом сразу на работу уеду.
Ваня пришёл на кухню.
– Я отправил письмо в Сингапур. Ждём ответа. Я смотрю, птичка ещё не всё съела, – заметил отец консервы.
– Не пропадёт килька. С картошкой сойдёт.
– Сейчас пойдёшь выпускать?
– Да, чайки не канарейки, не одомашниваются. Кристину позову, а то обидится. Вместе с ней выпустим.
– Может, она ещё не проснулась.
– Скажешь тоже, она жаворонок. В школу первая приходит. Кстати, о птичках. Мы вчера с ней экстрасенса встретили.
– Кого?
– Ну, или там телепата. Кто мысли угадывает.
– И судьбу?
– Да, наверно.
– Что он тебе сказал? Будешь плохо учиться, останешься на второй год.
– Да нет, – правда. Он сразу понял, что Кристина – балерина. А я год с ней поручился и даже не догадывался.
– Что, так и сказал: «Стой! Ты – балерина».
– Она спросила, где Бронницкая улица. А тот ей так: «Нельзя верить словам балерины». Представляешь, при мне. Она как закраснеет. Чуть не заревела. Потом призналась, что в балетной Академии с первого класса училась.
– А что ушла оттуда?
– Говорит, что потолстела. Неизвестно – почему.
Папа усмехнулся:
– Чтоб я так потолстел. А экстрасенс тот, может, сказал «Разве можно верить пустым словам балерины».
– Во-во. Так ей и выдал. Но Кристина классно танцует. Я видел.
– Не телепат это. Обычный прохожий. Местный житель.
– Ты что, он настоящий колдун! После него такое началось… – но мальчик притормозил рассказ.
– Стишок детсадовский знаешь «Каждый охотник желает знать…» – про цвета?
– Причём тут это?
– «Разве можно верить пустым словам балерины» – это запоминалка для таксистов. Про улицы. «Разве» – Рузовская. «Можно» – Можайская. Потом Верейская, Подольская, Серпуховская и Бронницкая улица. Они друг за другом идут.
– Поня-а-а-тно, – протянул Ваня упавшим голосом.
– Ну, я пошёл, – попрощался папа. – Сегодня пораньше приду.
– Это что же получается? – забубнил себе под нос Ваня, нервно забегав по квартире. – Улицы…
Вернулся в комнату, к своим делам. А дела были такие, что это вовсе и не волшебник. И что слово «балерина» совпало с мечтой Кристины.
Звякнул телефон. Легка на помине.
– Ну что, будем чайку выпускать? – спросила одноклассница.
– Слушай, тут такое! На канале нам попался вовсе и не волшебник.
– Да, я уже знаю. Мне мама ещё вчера про улицы рассказала. Я не звонила, не хотела расстраивать. Сейчас я уж сама успокоилась. Откуда тут волшебники, сам подумай.
– Да, только в блокбастерах, – согласился Ваня.
На самом деле, обоим было жаль, что нет на их улице волшебников. Один захудаленький был, да и тот сплыл. Стало как-то тускло и серовато вокруг.
– Ты разве не знала этот стишок?! Вы же «Историю города» изучали.
– Я, наверно, тот урок пропустила.
– Прогульщица!
– Может, болела.
– Ожирением, что ли? – укорил её Ваня.
– У самого мозгоразжиженье. Ты чайку пойдёшь выпускать?
– Давай, во двор минут через десять.
– Ультик не забудь. Посмотрим, что вчера нащёлкали.
– Да он отрубился. Мы запрос в Сингапур уже отправили.
– Ладно, без него. Представляешь, у меня тоже в телефоне фотки рисунков с Академии потёрлись.
– Это с каргаланами?
– Ну да.
– У тебя же рисунки дома остались.
– Потом поищу. Выходи. – Кристина отключилась.
Ваня перенёс чайку из коробки в корзинку. Не очень просто было это сделать – птица инстинктивно вырывалась в окно. Он собирался уже выйти из комнаты. Вдруг звякнул ультраон. Мальчик обрадовался, что «Секрет» ожил.
Пришло сообщение и, судя по всему, прощальное.

В связи с тем, что без вести пропало двадцать владельцев ультраонов, до выяснения обстоятельств, компания «Сингавирт» приостанавливает выпуск и поддержку этого продукта.

– Хорошо, что мы в Ультрамире не остались, – вздохнул Ваня. – А то б ещё на два призрака прибавилось.
Он отложил в тумбочку свой чудо-гаджет, подхватил дворец с волшебной птицей и вышел из дома.
– Привет! – подбежала Кристина к нему во дворе. Стала осматривать чайку. – Кормил?
– Десяток другой рыбки съела. Ей в самый раз на сегодня, а то в балет не возьмут.
– Ну, хватит уже! – обозлилась Кристина. – По голове схлопочешь.
– Ладно. Пошли на канал.
Ваня повернул к выходу, но одноклассница его остановила.
– А видел, во дворе ещё дерево посадили?
– Нет.
– Пойдём, по-быстрому покажу.
– Кто посадил? Чёрный Озеленитель?
– Не знаю.
– А кто кроме него? Ему Осечкин поручил, он, как агент, и выполнил задание. Подарок от ФСБ.
– А хоть бы и подарок.
– Оно же погибнет. Нужно или осенью, или весной сажать.
– Если хорошо ухаживать, то выживет. И, потом, оно со своей землёй привезено.
Подойдя к невысокому деревцу, Ваня увидел обильно политую землю вокруг новосёла.
– Что за дерево?
– Вишня.
– Откуда знаешь? Может, слива.
– У сливы лист больше. А на этой, вон, какие ягоды-горошки. Пока зелёные, в августе созреют.
– Ага, вижу.
– Следующей весной она цвести будет. У вишни лепестки, почти как сердечки. Когда распускается, она вся белоснежной шапкой становится.
– Белой, как чайка.
– Ещё белей. А я песню про вишню знаю, – похвасталась Кристина.
– С твоей фамилией тебе положено знать. Эту?

– На горе стоит ольха,
Под горою вишня…

– Нет, другую.
Девочка напела четыре строчки:

– В поле вишенка одна   
Ветерку кивает.
Ходит юная княжна,
Тихо напевает.*

Ване понравилась песня, но, глянув на чайку, он всё же сказал:
– Идём. Отпустим птицу на волю. А то она сильно бьётся сегодня. Я от света её всё утро накрывал.

*) Песня Александра Башлачёва «Вишня».

– Идём.
– Нет подожди.
Ваня направился к будке бомбоубежища. Покопался под стеной. Вчерашнего своего «клада» не нашёл.
– Наверно, жестянки кто-то на металл сдал.
– Жаль. Я бы на память сохранила.
Ребята не спеша тронулись из Крылашкиного сада. Ваня ещё раз поглядел на новое деревце.
– Это точно Осечкин вишню прислал, – сказал он. – Загладить свой прокол, что японского разведчика не вычислил. Если контрразведка эту Фукуру прошляпила, она и других шпионов проморгает.
– Ты зря на него. В ФСБ вовсе не глупые работают.
– Там же переводчики хуже, чем ты.
Но Кристина загадочно встала на защиту контрразведки. И начала издалека.
– А мне кажется, что ФСБ очень точно всё рассчитала. Хоть шпиона японского проморгала, но теракт предотвратила.
– Это как?
– Если нельзя волну было остановить технически, то обратились к мифологии.
– К Зевсу, что ли?
– Нет, к тебе. И спасти город мог только ты.
От такого заявления Ваня от души рассмеялся, чуть не скорчившись. Всё что угодно он мог услышать, но только не такое.
– Я контрразведчик?! Уморила! Повелитель Финского залива?!
– Зря смеёшься. На весь Петербург Иван Плавцов ты один. В ФСБ не знали, как ты выполнишь задание, но точно знали, что справишься с ним.
– Какое задание?
– Остановить теракт.
– Ты вообще о чём?!
– Понимаешь, сегодня была ночь на Ивана Купалу.
– Ну и что?
– Ты – Иван Плавцов, то есть Иван Купала. Повелитель ночи.
– Да я спал без задних ног, – сказал Ваня, хотя вспомнив свой сон, насторожился.
Кристина продолжила свою версию:
– Я думаю, что и жестянки на крышу агенты подбросили.
– А трейсер Гам, он же не агент ФСБ.
– Он просто их подобрал и нам передал, чтоб ты вышел со двора диверсию предотвратить.
– А если б Гама не было?
– Тогда бы дворник нам ключи от чердака дал – контрразведка нашла бы способ тебе инфу подкинуть.
– Ну, прошла бы эта ночь, как прошла. И без меня бы никаких наводнений не случилось.
– А разве ты не слышал, что в такую же ночь Крымск* полностью затопило. Вода пять метров. Через день ушла – там город на склоне стоит. А Питер на равнине – воде некуда деться. Всё бы затопила.
– В Крымске, что, дамбу не закрыли?
– Похоже. Но точно не знаю.
– Это что же, – дело рук каргаланов?

*) Крымск – город близ Чёрного моря. С 6 на 7 июля в 2012 году произошло наводнение с высотой волны до 5-7 метров.

Девочка пожала плечами и предположила:
– Может, они там тренировались.
– Почерк тот же, – согласился Ваня. – Прорывается дамба, пускается вода.
– Так что, фээсбэшников ты зря недооцениваешь. У них же «Отдел мистики и всяких там явлений» есть. Они просчитали, как Петербург спасти и выбрали тебя. Больше б никто не справился.
– Что других не нашли?
– Значит, в городе больше нет ни Плавцовых, ни Купальцевых, ни Плавунковых.
Ваня глубоко задумался, отказываясь верить в эту сногсшибательную фантастику. Выходило, что всё было предопределено в его судьбе. И он так или иначе должен был пройти вчерашний нелёгкий путь…
– Но каргаланов же Промашкин потопил, – возразил он.
– Значит, ты ему показал, где эти злодеи засели. 
Ваня перестал улавливать ход мысли, сочтя, что в мифологии всё сложно и непонятно. И на всякий случай он не стал строить из себя супергероя. Вдруг всё это случайное совпадение? Он же просто хотел чайку вылечить. Хотя что-то много совпадений. Но, всё равно, без Кристины, без ополовника ничегошеньки бы не сделал.
– А где Мотя? – спросил невольный супермен.
Сновали воробьи, топтались голуби.
– Не видать, – огляделась Кристина.
– Наверно, в «Рэйвен лофте». Песни слушает.
– Нет, он там заказывает песню. Как спас принцессу, рассказывает.
– Хорошо бы потом послушать. Баллада «Чайка и Ополовник».
– А что – хорошо звучит.
Оба посмотрели на переноску. Птица сидела спокойно.
Под оживлённую беседу ребята зашли в арку, и тут в сумерках со стены им бросилась в глаза надпись

                Вишенка,
                я тебя люблю!

Ребята впали в ступор и в один голос, но каждый со своей интонацией, возмутились:
– Кто это написал?!
Кристине сразу стало ясно, что это не Ваня. А Ваня и без того знал, что это не его работа. А чья?
– Это что, Витька Вихров приехал? – спросил он.
– Не знаю. Кажется, приехал.
– Может, и вишню он посадил, а не Чёрный Озеленитель?
– Да хоть бы и он. Чем больше деревьев, тем лучше. Не будешь же её выкапывать.
Они вышли из арки. Ваня как-то не понял, с чего это он взбудоражен так надписью. Мало ли кто чего нацарапал. И он стенки, бывало, разукрашивал, и ничего. Одно было понятно, надпись можно замазать, а деревце выкопать нельзя.
Транспорта на дороге оказалось немного. Юные натуралисты могли бы запросто её перебежать. Дом стоял прямо напротив спуска к воде.
– Пошли прямо, – позвала Ваню Кристина. – Машин всё равно нет.
Ваня, было, дёрнулся, но остановился.
– А вдруг в Ультрамире какая-нибудь машина мчится. Нас запросто собьёт. Куда торопиться-то?
– Не собьёт, но не будем рисковать, – согласилась девочка. – Чайка целее будет.
Они перешли по ближайшему переходу. На набережной направились к спуску.
– Смотри, и чайки разлетались. Кто-то из них король с королевой.
Над ними, над каналом кружило пять-шесть белокрылых птиц.
– Уже заждались Эльму.
Ваня остановился у парапета, поглядел на небо, на воду.
– Пошли вниз, – произнёс он. А сам почувствовал, что вот отпустит свою чайку, и вместе с ней что-то уйдёт, уплывёт, улетит… Казалось, и Кристина переживала это же.
– А на следующий год принцесса будет гнездиться? – заговорила она.
– Где-нибудь в другом месте.
– Но если за ней никто охотиться не будет, то – у нас.
– Это уж от принца будет зависеть.
Вспомнились советы орнитолога. Ваня достал чайку из корзинки.
Опустил на землю.
– Отпускать?
– Давай!
– Лети! – подбодрили юннаты птицу.
Упрашивать не надо было. Эльмира нетерпеливо расправила крылья, захлопала ими, пробежала по граниту и невысоко поднялась над волнами. Пролетела за середину канала и села на воду. Заработала ластами, поплыла. Несколько птиц кружилось, другие сели рядом. Одна из них ей принесла рыбку. И Эльма расторопно её проглотила. Немногочисленную птичью стаю медленно относило вниз по течению к Финскому заливу. Но, видно, они и сами направлялись к большой воде.
Принцесса замахала крыльями, поднялась невысоко и снова приводнилась. Научилась летать. Птицы перемешались, и её уже было не отыскать глазами. Четыре белых – взрослых чаек и три серых – молодых. Последние родились весной и ещё оперенье не сменили. Стайку уносило всё дальше. И вот уже все птицы скрылись под шумным Новомосковским мостом.
– Прилетайте в наш дворец! – крикнул Ваня.
– На крышу! – уточнила спутница.
Ребята со спуска поднялись на набережную. Прошли в сторону проспекта. Не доходя, облокотились на перила. Вспоминался вчерашний день. Но они не решались его обсуждать. А то получится: как он тебя – «Жих!» А как ты его – «Бах!»

Ваня машинально достал свой старенький гаджет. Включил. Бросились в глаза новости.
– Смотри.
– Что?
– «Только что, – зачитал Ваня, – состоялась встреча Военно-Исторических Обществ Франции и России. Были приглашены деятели культуры и спортсмены. На встрече было принято решение, что форты «Боярд» и «Павел Первый» отныне будут фортами-побратимами».   
– Хорошая новость, – просияла девочка.
– Да, нам только и осталось на Боярде побывать.
– Ещё побываем, полазаем там.
– Только б там никого не оказалось из подземелья.
Ваня понимающе согласно кивнул. Чуть помолчали, снова глядя в сторону моста.

– Бардневского так и не послушали в подземном переходе вчера, – вспомнила Кристина.
Ваня то ли понял намёк, а может, наоборот, захотел сделать сюрприз. Достал свой «старенький» смартфон и набрал в Сети подземного барда. Пробежался глазами по репертуару и выбрал «Обводный канал». На гаджете звякнула гитара, зазвучала песня, но вовсе не та, что у Зоопарка исполнил им Мотя.

Течёт канал Обводный,
И солнце высоко.
И лёгкие свободны,
И на душе легко.

И обдувает ветер
И плечи, и висок.
Я сок возьму в пакете
И сделаю глоток.

Как хороши прогулки
По невским берегам!
Французской нежной булке
Скажу я сладко: – Ам!

И жажда утолилась,
И сил пришло стократ.
И мудрость появилась
И в сердце полный лад.

Отнюдь, не тихой сапой
Я площадь перейду,
Залезу на Исаакий -
Весь город на виду.
 
С Савраски ли, с Каурки
Царь Пётр помашет нам.
Как хороши прогулки
По невским берегам!

Ребята слушали песню. Под неё, молча, листали в памяти свои вчерашние похождения. Смотрели на воду, на свои расплывчатые отраженья.
– Ну, что нашли Бронницкую?
Нежданный вопрос нарушил их раздумья. Голос был знакомый. Они обернулись. Перед глазами стоял волшебник, тот самый, который – неволшебник.
– Угу,  – настороженно кивнули ребята.
– Не сомневался. Её трудно не найти. Да и остальные улицы с тем стишком легко сыщутся. Тот район ещё Семенцы называется. Там Семёновский полк при царях квартировался.
Прохожий разговорил ребят, разбудив в Ване хвастунишку.
– А мы чайку тут выпускали, – гордо сообщил он, показав переноску. – Она с крыши упала, я её подобрал.
– Это ещё птенец, – объяснила Кристина. – Правда, большой. Она уже за мостом сейчас.
– Нынче весна шальная. Даже корюшка по Неве раньше прошла, – знающе подтвердил неволшебник, – вот и птенцы торопятся в полёт, ещё не совсем окрепнув.
– А вы что ещё про Петербург знаете?
– А что далеко ходить. Про Обводный знаю. При Екатерине Второй был прокопан. А вот этот дом при последнем царе построен. – Волшебник показал на дом слушателей. – В 1896 году. Как раз когда Николай Второй на престол взошёл. До этого тут крестьянские избы стояли. Петербург на том берегу заканчивался. А царь, когда из Москвы с коронации возвращался, увидел этот новый дом. Завернул во двор посмотреть.
– И написал «Здесь был царь»? – предположил Ваня.
– Нет, – усмехнулся рассказчик.
– Неужели, он дуб посадил? – улыбнулась «его» балерина.
– Что посадил, об этом история умалчивает. Жители высыпали во двор и видели, как он с императрицей Александрой голубей покормил. Одна девочка там с мамой была. Он подарил ей коронационную кружку. Но та не удержала и разбила.
– Об асфальт?
– Ну какой тогда асфальт – об камень. Девочка – в рёв. А царь успокоил, мол, это – на счастье. Потом они с супругой к себе в Зимний дворец уехали.
– А почему двор этого дома Крылашкиным называют?
– Один житель тут решил озеленить двор и стал сажать деревья. Говорит, птички прилетят во двор, вот и получится Крылашкин. А то «Птичий» двор, как-то не подходит.
– А расскажите ещё что-нибудь? – у Кристины появилось доверие к рассказчику и разгорелось любопытство. Ничего подобного на Краеведении она бы не услышала. А Ваню так и подмывало признаться, как они приняли его за волшебника.
– Есть кто и побольше, чем я, расскажет. Ну, слушайте. Банковский мост, знаете, на канале Грибоедова?
– Угу, – ребята переглянулись, мол, им ли не знать. Уж тут они краеведу фору дадут. – Знаем.
– Так вот, – не заметил тот усмешки слушателей. – Примерно раз в десять лет, грифоны на Банковском мосту оживают…
«И верблюды тоже, – вспомнили вчерашние «бедуины».
– … они отрываются от моста и взлетают над городом, унося в полёт влюблённую пару. Заметить в небе грифонов и сфотографировать  – большое везение, а уж полетать с ними – чудо, выпадающее только истинным влюблённым.
Ребята стояли как припёртые к стенке. Они не на шутку смутились, не смея глянуть друг на друга.
А волшебник, как ни в чём не бывало, дальше делился воспоминаниями.
– Мы с моей будущей женой когда-то летали. Давненько это было. Так у нас уже внуков полно.
«Сю-сю-сю, пуси-пуси», хотелось вставить «супергероям», но они лишь отводили глаза и морщили носы.
– Вот про этот, – показал «лектор» на ближайший мост, – нет пока легенд. Но зато я про Поцелуев мост могу рассказать.
Это было слишком. Ребята не знали куда деться. Хотелось, как Атлантида, куда-нибудь исчезнуть. Казалось, ещё чуть-чуть, и с губ местного экскурсовода слетит: «Тили-тили-тесто!»
– Спасибо, мы знаем, – прервал лектора Ваня.
– Мы пойдём, – едва хватило вежливости Кристине.
– Счастливо вам!

Так изощрённо над ними никто даже из друзей не прикалывался. Ваня бы сразу шею тому намылил, если бы услышал. Зашагали по набережной не оборачиваясь.
– Тоже мне знаток города, – возмутился Ваня.
– Интересно, а он знает, что мы летали на грифонах.
– А если и знает, что с того?
– А то, что откуда он знает.
– Вдруг вчера видел.
– А может, он волшебник?
– Да какой он волшебник, – успокаивал Ваня и себя и Кристину. – Стишок про балерину – это же совпало с тобой.
– А сейчас, что совпало? – посмотрела на него девочка.
– А сейчас совпало …
Мальчик замялся, не подобрав что ответить. Потому что, если они летали, значит, они же и есть те самые счастливые влюблённые. И что их будущее уже предопределено. И то, что они чайку спасали, просто совпало с единственным лётным грифонским днём. Такие же дурацкие мысли вертелись и в голове у девочки.

Ваня чтобы сменить тему залез в интернет. Выскочили последние новости. Мальчик прочитав, оживился и передал смартфон Кристине. Заметка касалась их обоих. Девочка стала читать.

«Вчера на окраине Петербурга была проведена успешная операция по предотвращению утечки секретной информации. Нашими спецслужбами пойман японский шпион по кличке Фукуру. Агент пытался похитить высокотехнологичное оборудование, но был схвачен с поличным».

– Держи, – вернула телефон Кристина. – Кто поймал шпиона, не сказано.
– Герои невидимого фронта, остаются неизвестными.
Ваня нажал в «поиске» на слово «Фукуру», проверить, что это Ирина за птица такая. Открылась страничка Универсипедии. Ребята приникли к экрану. Статья гласила:

Фукуру – с японского означает Сова. Как и у других народов эта птица считается символом мудрости. В честь неё получил имя мудрец Фукурума. В Японии он изображался в виде деревянной раскрашенной игрушки. Попав в Россию в конце XIX века, благодаря художнику Сергею Малютину, мудрый старик Фукурума стал розовощёкой русской красавицей. Мастер назвал игрушку матрёшкой, потому что в то время самым популярным женским именем была Матрёна, или попросту Мотя.

– Звать, как нашего ополовника, – усмехнулась Кристина.
А Ваня вдруг остановился, задумался и высказал гипотезу:
– Если там игрушка – Фукурума, а у нас – Матрёна, а у японской шпионки кличка Фукуру, значит, Мотя – это тоже кличка – кличка нашего разведчика.
– Так что, – ужаснулась догадке девочка, – Мотя – наш контрразведчик?!
– Выходит так. И вполне ловкий и успешный. Мотя побеждает Фукуру.
– Хорошее название для баллады – «Ополовник и Сова».
– Теперь понятно, почему его не видно сегодня.
– Ну да. Вчера внедрился к нам. Втёрся в доверие. А сейчас выполнил задание и исчез.
– Наверно, новое задание получил.
– Теперь у него новая кличка будет.
– Кеша или Триша.
– Или Жора.
– А он пластику себе сделает?
– Ага. Усы наклеит. Будет усатой синицей, как его друг Арсений.
– И шляпу наденет для солидности.
Они наперебой стали угадывать на какое задание он пойдёт. Настроение поднялось, беспечность и лёгкость вернулись. И одноклассники продолжали развивать разведтему.
– Интересно, а его повысили в звании?
– А как же! А Осечкин ещё и наградил.
– А награды в особом скворечнике будут сто лет храниться.
Ребята вконец развеселились. Вдалеке показался белый прогулочный трамвайчик. Он приближался к пешеходному Масляному мосту. Ваня первым заметил судно:
– Смотри, катер!
– Ага, – кивнула спутница. – Давай, загадаем, как называется!
– Побежали!
Ребята, не сговариваясь, снова направились к спуску, на ходу придумывая имя заплутавшему «лебедю». Заплутавшему – потому что туристов по Обводному не возят – по берегам, принято считать, – ничего особенного.
– Только ты первый говори, – предложила Кристина.
– Без разницы, кто скажет. Всё равно не угадаем.
– А вдруг?
– А ты бы хотела угадать?
– Угадаем – прокатимся.
– Так и называй тогда!
– Сначала – ты!
– Девочкам надо уступать.
– Да ну тебя! Вдруг промажу?
– Я в прошлый раз попал. Теперь – твоя очередь. Не боись!
– Называй быстрей! Прокатиться не хочешь?
Катер приближался. Скоро его название попадёт в поле зрения. Ребята сбежали по ступенькам к воде. Название ещё было не разглядеть. В головах мелькали картинки вчерашнего путешествия. Что их ждёт на этот раз, если они отгадают?
– Говори ты, – стояла Кристина, глядя на залётного речного гостя.
– Сегодня ни грифоны, ни чижики не летают. Так что нечего бояться. Только через десять лет скульптуры оживут.
Ваня от волнения поставил переноску на землю.
– А каргаланы – не скульптуры, – нагнал он страху.
– Так ты их победил.
– Не я, а Промашкин. Говори сама скорей!
Катер неумолимо резал волны. Скоро его название будет читаться.
– А ты сядешь на него, если я угадаю?
– Сперва угадай!
Одноклассники без умолку перепирались, кто первый назовёт имя судна. Ни один не решался произнести название. Вдруг они услышали над собой чей-то голос:
 – А меня возьмёте?
Ребята замерли и замолчали, бросив взгляды наверх. По толстому гранитному парапету скакал их легкокрылый сосед – милый дружок ополовник. Родная синичка длиннохвостая.
А катер неудержимо надвигался на следопытов и тоже, в виде гудка, подал голос. Он будто бы торопил их с ответом.
Пора было называть его имя.


Санкт-Петербург, 2015