Выписки из дневника.
19 октября. 2015.
Стало почти привычкой день начинать чтением своих избранных.
Поздороваться, порадоваться новинкой, привет послать, поддержать.
Есть определённая неловкость, вписываешь всё это в окошечко "рецензии".
Какие это рецензии?
Отклики непосредственного восприятия, мгновенных эмоций.
Чаще всего (о себе) искренних.
Мне вдруг захотелось сделать попытку разбора прозаического текста, чтобы это действительно было что-то, что можно назвать анализом и рецензией, а не просто впечатлениями прочитанного.
В качестве "объекта" выбрала рассказы Александра Гринёва - "Марафетка. Чертобесие".*
Почему?? Ищу ответ.....
20 октября
Вот и ответ подсказан.
Один из заполнителей окошка «рецензии» чётко и коротко, как выстрел… бум: - "Бездарная графомания!».
А рецензия-то по большому счёту… анализ текста, выявление сюжетных линий, манеры (индивидуального стиля) автора, мотиваций персонажей… О!!
Избранного мною автора презрительно назвали графоманом.
Хе! Есть такое определение графомании: - «Слово «графомания обычно произносится презрительно, с оттенком пренебрежения. Подразумевается, что графоман – это бесталантный писака, обладающий выдающимся самомнением».
Ни одно из этих качеств не подходит к автору А.Г.
Это автор,ищущий вариативность. Его постоянно одолевают сомнения.
При этом он зачастую смело ломает устоявшие "каноны" в выборе тем, героев, композиции, языковых оборотов.
Каждый автор хочет быть понятым, хочет, чтобы читатель увидел те мысли и чувства, которые он открывает своим произведением.
Читателю это непросто. Известно, что «речь была дана человеку, чтобы скрывать свои мысли».
Сетевое чтение особенное.
Как, правило, здесь ты свидетель рождения авторского текста.
Особенно это ощущаешь в рассказах. Тут ведь не выбираешь: купить книгу, не купить. Здесь другой подход - ощутить текст в целом, выявить сюжетные повороты, принять или не принять главного героя, язык изложения.
Как уточнил сам автор, он завершил первый том трилогии – Марфетка.
С самоиронией, как всегда.
Итак – Чертобесие. Задачка. Пироги.
Есть, возможно, в этих заголовках некая вычурность, претенциозность.
Но такова манера автора. Да и данная сюжетная линия их оправдывает.
Время событий в произведении в дымке: возможно было, возможно есть...
Главная героиня – Манька. - «С воровского шалмана девка».
Автор создаёт полновесный образ крестьянской девахи, волей судьбы втянутой в круговерть житейских тяжб.
Туманное течение этой странной жизни затягивает читателя.
Автор ведёт героиню тернистой дорогой.
Он никогда не ставит прямых вопросов. Загадки всё, загадки.
Думайте, мол, сами, решайте сами.
Но в рассказах, не без труда, правда, находишь общечеловеческие проблемы.
Слаб человек, зависим он от страстей и обстоятельств.
Всё это раскрывается через образы героев.
Аллегоричны они часом, но прописаны реалистично, сочными красками.
И главная удача – Манька.
Вроде бы и руки в крови, но совестливость не утрачена.
«... обязана она Ворону и свободой и богатством.
Ведь не жгло богатство ладоней, вот так бы, выбросила бы те мильёны, не пожалев…».
И вот – «с деньгами великими и голью в столице..».
Преображается Манька… «..как ни на есть – барыня. И лишь в уме словечки, положенные даме воспитанной, перебирает. Ведь не общалась ни с кем, кроме ворья, да люда простого...».
Зримо кадр улавливаешь: - «…присела Манька в книксене, глазки томно прикрыла, слегка румянца на щёки напустила...».
Отточенными эпитетами и другую личность автор щедро вырисовывает.
Последнюю главу автор как бы дарит читателю – красота спасает… Маньку.
Два пласта в рассказе.
Манька… - «...какой же силищей красота девичья владеет… губы лепестками нежными, подбородок дивной белой кожей к шее, а да-але -е…»».
И ювелир.
Вгляделся в деву и … «Старый, в кресло грузно каплей сморщенной, по щеке пергаментной слеза крупная, заморгал часто, одышкой зашёлся….враз старик тухлый…».
Автор тут всю фантазию мужскую и запустил…
«Манька, рядышком на стул, и вот ручку его наглаживать. А ему не успокоиться никак. Овладелся чувством мальчишеским, упоен, и так, фортелю какого выбросить желается, да не знает, не помнит, как вести себя в случае этом. И про каменья забыл. ...».
Теперь впору и растеряться:
«Кто же в бесценности? Девица сочностью юной, красоты небесной, либо камни мёртвые...».
Вот такой вопросик под занавесь.
Будет продолжение.
Автор-то непредсказуем.
Знает какой фортель далее выкинуть. Про таких говорят – в теме, о жизни рассуждает.
Читается всё у Гринёва с интересом, с потребностью … осмыслить.
О недостатках, опечатках и описках пусть другие (а возможно корректор) поговорят.
Автор самобытен, и не побоюсь этого слова, талантлив.
Побольше бы таких «графоманов» в наших прозА-рушных рядах.
--
*http://www.proza.ru/2015/10/19/1135