Три седых профессора – Мышкин, Зайкин, и Полудрищев – сидели на кафедре и чаёвничали. Неожиданно, Мышкин нарушил молчаливое сопение, сопровождающее питие раскалённого напитка.
– Уважаемые коллеги! – предложил он, с трудом проглотив горький кипяток. – А не изобрести ли нам, так сказать, клизму для чая?
Зайкин изумлённо вскинул брови.
– То есть как это? – не понял он. – Чай – ректально?!
– Слова-то какие знает – «ректально», – пробурчал Полудрищев. – У нас тут, знаете ли, технический вуз, а не медицинский.
– Нет, пускай уважаемый коллега пояснит свою мысль, – потребовал Зайкин. – То есть вы чай предлагаете в задницу?!
– Ну а что нам остаётся делать? – риторически ответил вопросом на вопрос Мышкин. – Все мы любим пить чай. Если говорить по простому, через клизму больше влезет.
– Да, но чай же горячий! – кипятился Зайкин. – От этого могут быть ожоги!
И Зайкин покосился на Полудрищева – какими познаниями медицинской терминологии тот ещё порадует коллег. Полудрищев сложил руки на тощем животе, немного помялся, посмотрел на потолок и, наконец, выдал:
– А вы знаете, я, пожалуй, поддержу коллегу в этом начинании. Вот только у меня есть одно маленькое замечание.
– Какое же? – спросил Мышкин.
– Мы все внимание, – вторил ему Зайкин.
– Во избежание возможных ожогов, на которые так вовремя указал коллега, – Полудрищев покосился на Зайкина, – чай придётся потреблять холодным!
У коллег отлегло от сердца.
– А мы-то думали… Пфф!... – фыркнул Зайкин.
– А, ну в холодном виде даже было бы лучше, – согласился Мышкин. – Тем более, что при таком способе употребления организму непринципиально…
Полудрищев посмотрел на часы.
– Коллеги, через пять минут – заседание учёного совета. А мы тут чаи гоняем. Интересно, где наш профессор Жальнов?
Тут дверь открылась. В помещение кафедры вбежал засаленный мужичок и сообщил:
– Я это, про****ора вашего только что видел. Он у вас, по ходу, туалетоунитазолёт изобрёл.
– Вы кто?! – строго посмотрел на него Полудрищев.
– Излагайте по порядку! – потребовал Зайкин.
– Так я это, сантехник Потупов, – ответил мужичок. – На прошлой неделе вашему про****ору дома новый горшок устанавливал. А щас по улице иду, смотрю – а про****ор ваш на моём горшке сидит и над городом летит, обгоняя машины. Видать, в туалете закурил, а газ на кухне не закрыл. Вот оно и рвануло.
Мышкин, Зайкин и Полудрищев привстали от такой новости. Но тут на уровне окна кафедры появился скейтборд с унитазом и рулём. На санфаянсе восседал сам профессор Жальнов. Зависнув на месте, он помахал коллегам.
– Вот! – воссиял сантехник Потупов. – Я же говорил! Молодец ваш этот, шибздобретатель!!!
Профессора меж тем открыли окно. Жальнов на уникальном аппарате плавно вплыл внутрь и приземлился прямо на стол, с грохотом опрокинув чайник и чашки.
– Ух, могёт наука, етитьска пердипетрушка! – восторженно оценил сантехник новую разработку, покуда профессора, шипя, промакивали бумажками стол и штаны, абсорбируя разлившийся кипяток.
– Над системой управления придётся поработать, – констатировал Жальнов, слезая с аппарата.
***
Началось заседание учёного совета. Молодой докторант Мыкин, с трудом возвышаясь над кафедрой, держал речь.
– Уважаемые коллеги, нами – то есть, профессором Мышкиным и мной лично – была разработана методика воспрепятствования профессору Дрягинцеву в строительстве нового этажа нашего института, – поведал учёному сообществу молодой да ранний.
В помещении актового зала повисла тишина.
– Пожалуйста, поясните вашу мысль! – потребовал Зайкин.
– С удовольствием, – откликнулся Мыкин. – Как известно, наш профессор Дрягинцев…
– Ещё немного – и будет не наш, – ехидно заметил Полудрищев.
– Вот видите, коллеги, – радостно подхватил его слова Мышкин. – Мы все ненавидим Дрягинцева, правда?
Все утвердительно закивали: «Да, да, конечно, мы все ненавидим Дрягинцева!»
– С вашего позволения, я продолжу, – сказал Мыкин. – Так вот. Методика состоит в том, чтобы пока ещё профессор Дрягинцев, вознамерившийся построить очередной этаж, свалился с этажа, который предшествует задуманному им этажу.
Тут откуда-то сверху, с улицы, донёсся сдавленный крик. Все присутствующие рефлекторно повернули головы в сторону источника звука. Ор стремительно нарастал – и через несколько секунд мимо окна промелькнул человек в развевающемся лабораторном халате и в состоянии свободного падения. Затем ор удалился и ещё через пару мгновений раздался еле различимый шлёп тела об асфальт.
– Как видите, коллеги, наша методика работает, – торжественно подвёл итог падению докторант Мыкин.
– А пока он летел, аппендицит лопнул! – присовокупил Мышкин.
Зал взорвался аплодисментами.
– Ура Мышкину и Мыкину! – кричал Полудрищев.
– Во даёт наука! – долетело откуда-то из задних рядов.
Снова воцарилась тишина.
– А чего здесь делает Потупов?! – гневно вопросил Зайкин.
– Да я… Я не я! – залепетал сантехник, заползая под последний ряд кресел.
– Вперёд, в атаку! – призвал за собой Мышкин.
– Держи сантехника! – вопил Полудрищев. – Он слишком много знает!
– Сейчас ты у меня закуришь в туалете, гад такой! – пообещал Жальнов Потупову, таща его за ноги из-под кресла…
… В институте красиво грохнул какой-то баллон с какой-то смесью – и над городом, обгоняя машины, полетел сантехник на унитазе.