Паразиты - Каламбур Часть 1 Глава-14 Конец

Дмитрий Губарев
Глава 14
Как не странно - это пиZZZZZZZZZZZZдец!

Дормидонт нервно писал в пергамент, он вот-вот должен был получить новую формулу дерьма. Работа кипела, несколько недель назад министерство сподобилось и предоставило ему сотрудников согласно предоставленным спискам. Хоть Леадер и затягивал эти мероприятия, посылая приглашения на работу бегущим курьером, но на него тоже наседал совет, требуя результатов по Невервинтерскому проекту, а результатов было много. Как сопутствующее Невервинтерского проекта можно было рассматривать развитие энергетики, топливо было в изобилии, подъем металлургии, Дормидонт все-таки выбил ассигнования на строительство металлургического комбината, ну и, конечно, на лицо было развитие высоких технологий, Дормидонт придумал транзистор на сверх современном, полупроводниковом дерьме. Сейчас говномаг заканчивал работу по ускорителю, которую ему никак не давали закончить уже достаточно длительное время. Мешала масса обстоятельств, это  тугодумные Жирдрик и Пидрик, которых Дормидонт благополучно сплавил из лаборатории на склад, где чрезвычайно была необходима работа грузчиков. Мешала нерасторопность исполнительных органов, не помогала и всеобщее непонимание, и отсутствие квалифицированных кадров. Мешал магу и Леадер, который вечно ставил палки в колеса, и каждый проект, необходимый, в конечном счете, для создания дерьмооружия, магу приходилось проталкивать силой, давать взятки, а иногда и открыто угрожать.
Дормидонт справился, не так давно в его лабораторию поступил талантливый маг Пендоль, со сворой жирных хафлингов, которые несказанно облегчили труд Дормидонта, они хотя бы не были идиотами, а работали совершенно нормально. Из Балдурс-Гейта приехал ректор тамошнего института НУИНУ, Сатанеева, и тоже поступила как рядовой сотрудник на кафедру говномагии, не задавая лишних вопросов. Приехал Иванушка, молодой, подающий большие надежды ученый, а также на днях к Невервинтерскому проекту присоединилась Алена Игоревна, молодая, совершенно талантливая ведьма. Работа закипела. Теперь Дормидонт мог не тратить время на сопровождающие Невервинтерский проект работы, он их благополучно возложил на своих новых подчиненных, и не сомневался, они его не подведут. Тем временем сам он погрузился в изучений свойств дерьмоядера. Результаты его просто ошеломляли, он открыл несколько изотопов дерьмовещества, не встречающихся в природе. Это его радовало. По последним расчетам он понял, что ему необходим дерьмар и говноний. Дерьмар нужен не сам, а его изотоп, которого в природе всего 0.7% от общего содержания дерьмара, чтобы его обогащать, нужен реактор, созданием которого Дормидонт и занимался.
Реактор был полностью готов, кузнецы после достаточно долгих словесных баталий, согласились объединиться и выстроить комбинат, мощностей которого хватило для создания реактора. Естественно не обошлось без взяток, чтобы угомонить профсоюзы, Дормидонт отнес несколько килограммов чистейшего золота в двадцать четыре карата председателям этих, с позволения сказать, общественных организаций, бессовестных и ни черта не помогающих простому рабочему, а только покрывающего темные делишки первых руководителей предприятий. Оставалось только пустить реактор, необходимы били центрифуги и еще масса всяких новейших технических средств для обогащения говнония и дерьмара. Дормидонту очень помогла Алена Игоревна, они вместе и Иванушкой разработали ряд рационализаторских предложений, которые упростили некоторые технологические процессы и внесли существенные коррективы в темпы создания говнооружия.
Тут, правда, был небольшой нюанс, что-то заставляло Дормидонта откладывать некоторые исследования и немного искажать отчеты совету и министерствам, что-то говорило ему, что мир на пороге невероятных изменений, которые принесут много горя Забытым Королевствам, еще его смущал один момент. Леадер. Что-то было тут не чисто, сопоставив некоторые данные по докладу Леадера правительству, Дормидонт делал один не утешающий его вывод, Леадер что-то задумал. Не все документы попадали в архивы министерства магии, не все ассигнования шли напрямую на Невервинтерский проект, пропадали бумаги, обладая которыми, можно было, имея немного мозгов, создать дерьмоядерный реактор на мощностях доступных ряду городов Фаэруна. Для себя Дормидонт сделал один страшный вывод, Невервинтерский реактор не единственный. По всей видимости, Леадер ведет параллельные разработки оружия, толи не доверяя Дормидонту, толи желая опередить его.
Всегда в подобных ситуациях Дормидонт задавал себе простой вопрос, зачем? Зачем нужен второй реактор, если нет говномага, а если и есть, то почему Леадер проводит все свои разработки в тайне. Естественно, могло случиться так, что министерство финансировало несколько направлений исследования, может быть, Леадер осваивал метод обогащения говнония на основе тяжелой воды, но тогда почему все денежные операции по Невервинтерскому проекту проходят  по странным схемам и десятки банков. Скорее всего, Леадер, пользуясь своим служебным положение, делает говнобомбу для себя, для того, чтобы опередить Дормидонта, он жаждет получить дерьмооружие первым, скорее всего ему наплевать на совет, скорее всего он хочет заполучить власть. Если это случиться, все, рогнарек.
Неуравновешенный Леадер непременно применит дерьмооружие на дроу, которые, по всей видимости, обладают таковым, а это приведет к войне, удар дроу будет неотвратим, погибнут миллионы. И никто не сможет остановить психопата Леадера, кроме Дормидонта.
Когда маг думал об этом, внутри него что-то переворачивалось, ему не хотелось верить в подобное, но упрямые факты говорили сами за себя, Леадер делает говнобомбу, и по всей видимости, как только Дормидонт закончит работы по Невервинтерскому проекту, Леадер затянет испытания, затянет принятие на вооружение, а сам тем временем закончит свое оружие, ему нужно время, а времени так не хватает.
Он не понимает, что имея одну или две говнобомбы нельзя грозить всем и вся, дроу успели получись это оружие раньше, значит они уже наработали дерьмовещества на несколько десятков подобных релизов, и если Леадер нанесет удар по  Мензоберранзану, дроу просто сотрут с лица земли все десять городов и завалят Фаэрун дерьмом, потонет всяк сущий, а остатки непременно задохнуться от сероводорода и зловония, наступит дерьмоядерная зима,  хлопья коричневого гона повалят с неба как снег и закроют солнце, и все, конец.
Дормидонт напряженно думал, он работал и думал, думал и работал, последние этапы создания дерьмировой сферы, и ускорителя завершены, осталось произвести полевые испытания и запустить реактор, установив все необходимое оборудование. Для запуска реактора Дормидонту нужен был только ускоритель, дерьмировая сфера, это уже плод бесчеловечных опытов с дерьмовзрывами. Все было готово, и естественно Дормидонт просто желал запустить реактор. Этот эксперимент мог доказать возможность дерьмоядерной реакции как таковой, и если опыт не удастся, то весь Невервинтерский проект немедленно будет остановлен.
Дормидонт закончил с ускорителем, теперь его надо было установить на тело ректора, еще нужны были хлорные стрежни, чтобы контролировать дерьмоядерную реакцию. За это он не беспокоился, стержни он поручил Алене Игоревне, и что дела тут будут обстоять совершенно, так как необходимо, Дормидонт даже не сомневался. Он подошел к коммутатору и, нажав кнопку соединения с лабораторией, попросил Иванушку и его верного друга Кольку Горбунка немедленно подняться к нему в кабинет. Те не заставили себя долго ждать. Иванушка долговязый нескладный молодой маг, носил копну густых рыжих волос и был весь в веснушках, что в нем нашла Алена Игоревна - талантливая волшебница, Дормидонт понять совершенно не мог. Еще он не понимал, что общего у него может быть в Колькой Горбунком, весьма сильным колдуном, но почему-то не испытывающим никаких амбиций, и помогавшим Иванушке, писав за него кандидатскую и докторскую. Горбунок являлся совершенной противоположностью Иванушке, он был небольшого роста крепкий, немного сутулый, с выступающими ушами и черными как смоль волосами.
- Мы прибыли! - констатировал вставший в дверях Иванушка, которого немедленно протолкнул внутрь Колька и закрыл увесистую дерьмотитановую дверь.
- Это хорошо! - рассеяно проговорил Дормидонт, - Надо вот этот ускоритель в кротчайшие сроки установить на реактор!
- Будет сделано! - весело заорал Иванушка, которого, за чуть косящие глаза и прямой простодушных, незлобивый характер, звали дурачком.
- Аккуратно, - остерег его Дормидонт, - я два дня бился над его настройкой, верно выставив тандриковые отражатели, не сбейте их, иначе мне придется опять неделю их подгонять, установите его согласно третей схеме главной догмы, закрепите и подключите к источнику энергии, больше ничего не делайте, и не пускайте его, долбанет!
- Все понятно! - опередил Иванушку Горбунок и, пошептав какое-то заклятье, повелел ускорителю следовать за ним, достаточно увесистая конструкция плавно поднялась в воздухе и поплыла за Колькой, Иванушка не долго думая запрыгнул на ускоритель со стороны лучевой трубки и оседлав его заорал благим матом.
- Вот это дегенерат! - поговорил Дормидонт, - его последнее время Иванушка очень сильно удивлял! Наверное, близость Алены Игоревны не благоприятно действовала на умственные способности молодого мага, хорошо, что Колька был все время рядом и немного одергивал его, а то бы тот на работу в УниГо давно бы на печи ездил!
Оставшись один, Дормидонт ужасно захотел спать. Работа отнимала очень много нервной энергии, последнее время он мало отдыхал, и много работал, надо было поесть, попить кофе, принять душ, и опробовать реактор. Спать было некогда. Закрыв на несколько замков дверь в свой кабинет, он спрятал ключи в карман белого накрахмаленного халата, который немного почернел в области карманов, он отправился в институтскую столовую, где отменно кормили профессоров и неважно почивали студентов.
Миновав заваленные сухими, уложенными штабелями экскрементами, вонючий коридор кафедры говномагии, и заставленные зловонными бочками с гуаной коридоры сопутствующей кафедр говносопровождения, Дормидонт оказался в просторном, светлом холе УниГо, бывшего НеУМа. Здание представляло собой просторную огромную башню, в несколько десятков этажей, одной винтовой лестницей, и множественными стилистическими колоннами и арками. Столовая находилось в огромном зале на первом этаже, тут за не большую плату можно было отлично покушать, подавали семгу, хвосты заячьи верченые, уши поросячьи на пару, с соевым краснодарским соусом, отменные индюшачьи ножки нескольких видов копченых, жаренных с яблоками и черносливом, подавили сома, припущенного в вишневом вине, подавали свинину в различных видах, картошку по императорски, гуся по царски. Дормидонт, в свое время, хотел попробовать все самые экзотические блюда, которые только могли приготовить сумасшедшие, абсолютно невменяемые, повара УниГо. Естественно, дойдя до пятидесятой страницы   увесистого, меню, похожего на собрание сочинений Лениэля, старого эльфийского революционера, прожившего несколько сотен тысяч лет и не думавшего умирать, Дормидонт решил прекратить гастрономические эксперименты, а вот Лениэль по сути был реликтом такой древности, что просто дух захватывало, правда, он страдал склерозом и старческим маразмом, и постоянно что-то писал, а не чистые на руку издательства постоянно  печатали  его  труды.  Словом,   Дормидонт  отбросил это бессмысленное занятие, и старался употреблять в пищу только проверенные яства и питье. Его выбор обычно останавливался на свинине и белорусском народном кушанье отварной картошке в мундире и масле. От подобных гастрономических инсталляций хотя бы стул был предсказуемым, тут можно было отведать и экзотической кулинарии, бычьи яйца, плов, хачапури. Естественно все эти продукты были доступны только для профессуры, для студентов и абитуриентов вуза, в этой же столовой были блюда и поскромнее, "горячие собаки", это яство называлось так из-за того, что когда-то какой-то не вполне адекватный гражданин Фаэруна использовал для приготовления сосисок собачий фарш. Оттого это название приобрело такой, можно сказать, сокровенный смысл. Конечно этот факт никто не афишировал, но и отрицать его смысла не было никакого. Были еще, "горячие кошки", "горячие крыски". Особым деликатесом у первокурсников считался лагман из крысиных хвостов. Такое разделение студентов от профессуры, было исключительно естественное, потому как стипендии студентов могло хватить только на "горячие собаки", один раз в день, и если у студента не было богатых и могущественных родственников, он был вынужден питаться крысиным лагманом.
Эта самая столовая отменно снабжало Дормидонта продуктами жизнедеятельности, нехватки, с позволения сказать говна, кафедра говномагии не испытывала. Дормидонт задумался о говне, спускаясь по длинной винтовой лестнице в столовую, он частенько думал о говне, да и о чем ему еще думать если он говномаг, говно исключительно полезный продукт. В промышленности нашли применение несколько видов этого естественного полезного ресурса.
Говно используют как органические удобрение, оно содержат азот, фосфор, калий, кальций и другие элементы периодической таблицы, а также органическое вещество, которое положительно влияет на свойства дермоядерного синтеза.
Органические удобрения состоят из веществ животного и растительного происхождения, которые, разлагаясь, образуют дерьмоядерные вещества, при этом процессе выделяется диоксида углерода, необходимый для фотосинтеза в хлоропластах листа. Кроме того, органические удобрения благотворно влияют на водное и воздушное пространство, способствуют развитию почвенных бактерий и микроорганизмов, которые живут в симбиозе с говнонием и дерьмаром и помогают получить необходимые для дерьмоядерного синтеза элементы. К органическим удобрениям относят навоз, торф, компост, птичий помет, перегной и другие материалы, которых последнее время стало чрезвычайно много в Невервинтере.
Навоз это наиболее ценное органическое вещество. В навозе разных животных в среднем содержится: воды 75%, дерьмовещества 21%, общего азота 0,5%, усвояемого фосфора 0,25%, окиси калия 0,6%. Качество навоза зависит от вида животного, его корма, подстилки и способа хранения. Так, при кормлении свиней и кротокрыс используют много концентратов, поэтому навоз отличается высоким содержанием азота, а в рационе кобольдов присутствуют грубые корма — в их навозе больше калия, а каллия хватает и там и там.
Лучший подстилочный материал для навоза — верховой слаборазложившийся торф, однако чаще используют солому или опилки. Навоз единорога на соломистой подстилке незаменим на холодных глинистых почвах долины ледяного ветра. Его лучше всего использовать в качестве биотоплива для парников. Навоз кобольдов согревается хуже, чем навоз единорога или человека, так как в нем содержится больше воды. Но этот навоз незаменим на легких водах, при дерьмоядерном синтезе, так как период его   полураспада значительно выше. Свиной и кротокрысий навоз отличается кислой реакцией, при его использовании надо добавлять известь, это позволяет контролировать дерьмоядерную реакцию, и не пускать ее на самотек, в ряде случаев используется хлор. В кротокрысьем навозе обнаружены все необходимые для дерьмоядерного синтеза вещества. Его ценность увеличивается при смешении с навозом других животных и птичьим пометом. Навоз нутрий по химическому составу и физическим свойствам резко отличается от навоза других животных, поэтому его можно использовать только в перебродившем виде, а еще лучше добавлять в компосты и силос. Компостную кучу можно периодически поливать насыщенным раствором навоза нутрий, но чтобы предотвратить потери азота, необходимо добавлять суперфосфат (1,5—2 кг на 100 кг компоста). Весной следующего года такой компост можно выносить из реактора, потому, как там будут отсутствовать все элементы дерьмосинтеза.
Различают четыре стадии разложения навоза. У слаборазложившегося (свежего) цвет и прочность соломы изменяются незначительно. Вода при его промывании приобретает красноватый или зеленый оттенок. У полупревшего навоза солома становится темно-коричневой, теряет прочность и легко разрывается. Водный раствор темного цвета. Навоз в этой стадии теряет 30 % первоначальной массы. Перепревший навоз представляет собой черную мажущую массу. Солома разлагается полностью, навоз теряет 50 % массы. Перегной — рыхлая землистая масса. В этой стадии разложения потери первоначальной массы достигают 75 %.
Навоз в стадии меньшего разложения вносят осенью, большего — весной. Свежий навоз использовать нежелательно. Если навоза недостаточно, то его целесообразно вносить в меньших дозах, но на большей удельной молекулярной массы, например в виде дерьмара. На холодных атомах навоз заделывает 10—15 тандриков так, что полученная в результате бомбардировки его электроном энергия увеличивается в 10-15 раз, те в сою очередь воздействуют на соседнее ядро дерьмара деление повторяется, этот процесс и лежит в основе дерьмоядерной реакции, на быстрых электронах, выделяющих максимальное количество джоулей энергии. Навозная жижа (жидкая часть навоза крупного рогатого скота) — азотно-калийное удобрение. Из-за малого содержания фосфора в навозную жижу полезно добавлять суперфосфат (15 г на 1 л). Это удобрение используют для реакторов на тяжелой воде, для чего его и разбавляют говнонием, а также, иногда, торфонавозный компост. Коровяк (водный настой коровьего кала) довольно часто применяют для жидких реакторов, разбавляя водой (1:6 или 1:10). Раствор обычно готовят в деревянной посуде. Если раствор оставляют для брожения, то из него быстро улетучивается азот, поэтому перед употреблением добавляют сернокислый аммоний (10—20 г на 10 л). Иначе выделение тандриков пойдем менее интенсивно а содержащийся азот или хлор быстро погасят дерьмоядерную реакцию.
Совершенно другое дело птичий помет. По химическому составу птичий помет относится к числу лучших видов органических удобрений. Наиболее ценным считается куриный и голубиный помет, менее ценным — утиный и гусиный, особую нишу занимает помет молодого дракона, который используется и в ряде случаев для магических манипуляций. При частом внесении помета в реакторе накапливается азот в нитратной форме, поэтому данное удобрение лучше заделывать особенно осторожно с постоянным контролем, равномерно распределяя по всей площади. Но наиболее эффективен   птичий помет при использовании в жидких подкормках. Для приготовления   раствора   емкости   наполовину   заполняют    пометом, затем заливают водой, закрывают крышкой и настаивают 3—5 суток. Далее раствор вторично разбавляют водой (1:10), и уже после этого закладывают в главный реактор.
В торфе содержится немного необходимых для дерьмосинтеза элементов, но зато он увеличивает содержание гумуса и улучшает структуру основного вещества. Темный цвет торфа способствует поглощению тепла и быстрому прогреву реактора, и как следствие более интенсивной реакции.
По степени разложения различают несколько видов торфа. Верховой отличается небольшим периодом полураспада, разложения растительных остатков и высокой кислотностью. Низинный характеризуется высокой степенью разложения и меньшей кислотностью. Переходный торф занимает промежуточное положение между ними.
Торф собирают в болотах, потом раскладывают для проветривания или закладывают в компостную кучу. Вносят торф в любое время года, даже зимой по снегу. Но нельзя забывать, что к нему необходимо добавлять известь. В реакторы торф лучше всего добавлять в компосты, а также в дерьмические смеси и при холодном синтезе.
Иногда в качестве катализатора при дерьмоядерной реакции переменяют ил, он накапливается на дне прудов, озер, рек. В нем много перегноя, азота, каллия и фосфора. После непродолжительного проветривания ил можно успешно использовать на песчаных подушках реактора, в нижних слоях.
Фекалии или просто говно — это нечистоты уборных. Они богаты минеральными веществами, которые легко вступают в реакцию при делении  дерьмара, и делясь достаточно активно, вовлекают в нее все новые и новые пласты дерьма, и растворяются почти полностью. Однако фекалии, находящиеся в выгребных ямах, быстро разлагаются, из них быстро улетучивается азот. Для лучшего сохранения азота на дно выгребной ямы насыпают торф слоем 20—25 см. Затем фекалии еженедельно переслаивают небольшим количеством торфа. В результате не только сохраняется азот, но и исчезает зловонный запах. Перед применением и выделением говнония фекалии компостируют, чтобы обеззаразить от глистов, яйца которых погибают при температуре 55...60 °С.
Еще применяют опилки — дешевое органическое удобрение, которое может значительно повысить теплоотдачу реактора на медленных электронах, улучшить проницаемость дерьмовещества и влагоемкость. Только вносить их следует не в свежем виде, а в перепревшем или в смеси с другими материалами. Для ускорения процесса разложения опилки складывают в кучу, смачивают водой, навозной жижей. Можно смешать их с опавшей листвой и растительными остатками. Полезно переслаивать опилки землей. В течение нескольких циклов кучу дважды перелопачивают, добавляя накопившиеся растительные остатки и нитрофоску. Из-за того, что опилки имеют кислую реакцию, к ним добавляют известь или мел (120—150 г на одно ведро), но можно этого и не делась, но тогда процесс деления ядра говнония может вызвать одновременную детонацию.
Древесную кору (отходы деревообрабатывающей промышленности) перед использованием компостируют. Кору влажностью 75 % измельчают на кусочки длиной 10—40 см, складывают в кучу и вносят минеральные породу базальта, аммиачной селитры  0,9,   мочевины 0,7, натриевой селитры 2, суперфосфата 0,2, сульфата аммония 1,5. Кучу   периодически    перемешивают   и   увлажняют.  Через 6 мес. компост готов к употреблению.
Существовали еще изотопы говнония и дерьмара, Сидериты - это органическое удобрение представляет собой запаханную в почву высокостебельную растительную массу одно- или многолетних бобовых растений (ярового гороха, яровой вики, кормовых бобов, люпина, сераделлы), а также фацелии, гречихи, подсолнечника и других. По своему действию сидераты почти равноценны свежему навозу. Питательные элементы, содержащиеся в растительной массе сидератов, попадая в одно пространство с дерьмом и постепенно разлагаясь, переходят в доступное дерьмаровое состояние теряя один тандрик, а органическое сидеральное вещество способствует восстановлению оксида дерьмара структуры. Некоторые сидеральные культуры (гречиха, горчица) увеличивают растворимость и доступность для разложения малоподвижных дермоядерных фосфатов, а люпин может использовать труднодоступные формы кала.
В зависимости от степени истощения дерьмовещества, сидераты размещают в верхних слоях гумуса или как промежуточную верхнюю биомассу. Например, их вываливают в реактор после уборки ранних отработанных элементов. Иногда берут производные гороха, либо вику, после первичного разложения  биомассу прикатывают или не прикапывают, все зависит от мощности реактора и его целей, будь то дерьмоядерный синтез или обогащение говнония.
В размышлении о подобном дерьме Дормидонт достиг столовой, удивлению его не было предала, когда он увидел целое столпотворение, возле входа в помещение. Тут были и студенты и профессура, и незаконные эмигранты из Азербайджана.
- Что  тут происходит? - поинтересовался Дормидонт у стоящего рядом с ним профессора риторики.
- А, Дормидонт, - начал тот, - тут демонстрация голубых.
- Каких? - удивился маг.
- Ну, голубых! - настороженно проговорил тот и непонимающе посмотрел на Дормидонта, дескать, как можно не знать подобных вещей.
- Я не понимаю! - искренне отозвался маг.
- Ну это новое движения такое, голубые, - пояснил тот, - ну, они борются за мир во всем мире!
- Педики что ли? - переспросил Дормидонт.
- Да какие недоедики, - со знанием дела начал тот, - они говорят, что они за свободу и за чистое небо над головою, небо голубое, и они, стало быть, голубые, это новое молодежное течение, они исповедуют идеи антиговнизма, космополитизма, они говорят, что говно убивает мир!
- Совершенно с ними согласен! - отрезал Дормидонт, - есть основной закон говномагии, если килограмм повидла смешать с килограммом говна, получиться два килограмма говна.
- Они выдвинули требования!
- И какие, позвольте узнать! - поинтересовался Дормидонт.
- Ну, они требуют прекратить бесчеловечные эксперименты с говном, и немедленно судить как военного преступника, главу кафедры говномагии Дормидонта, и немедленно очистить от дерьма УниГо, и переименовать его в НеУМ.
- Тоесть они хотят произвести жестокие манипуляции с моей личностью, задавив меня как ученого-исследователя и уничтожить плоды моих трудов! - отозвался Дормидонт. - И какая сука спровоцировала эти массовые беспорядки! - не унимался он, - а столовая тут причем?
- Да они говорят, что надо меньше есть, чтобы производить меньше дерьма, - отозвался профессор, - они  говорят, что очистят, мир от говномагии.
- Ну, это врядли! - с ухмылкой буркнул Дормидонт, - говна везде хватает.
- Ты не беспокойся Дормидонт, - похлопал его по плечу здоровенный инструктор рукопашного боя, который преподавал азы самбо студентам УниГо, мы целиком за тебя, мы не дадим тебя судить.
- Что! - взорвался маг, - меня судить, да я сейчас... - он выпустил с шумом воздух из легких, - сейчас я все улажу!
Дормидонт подвесил несколько дерьмозаклятий, и расталкивая топу, уверенно зашагал в сторону пикетирующих. Их было человек двадцать, все молодые с серьезными лицами и плакатами "Остановите говно!" "Да! Похоже, это спланированная и хорошо оплаченная кем-то акция!" - подумал маг. Активисты голубого движения, приковав себя наручниками к решетчатым дверям столовой, громко выкрикивали злобные ругательства в адрес Дормидонта, и всего научного состава УниГо. Дормидонта ближайший к нему активист обругал гнидой и плюнул в лицо. Дормидонт утерся и посмотрел на стоящего неподалеку, Респекта. "Останови их!" - попросил Дормидонт через пси поле. "Как?" - искренне удивился ректор УниГо. "Тогда я сам!" - отрезал Дормидонт. "Нет! ты завалишь все дерьмом, а я кушать хочу!" - пробурчал Респект. "Тогда ты прекрати этот цирк!" - отрезал Дормидонт, и поняв, что его друг не в состоянии предпринять никаких действий и принять волевое решение, решил разогнать митинг голубых одним безотказным, но очень эффективным способом.
- Ну что, землячки! - громко начал он, - покричали и хватит!
- Тфу на тебя говно! - выкрикнул ближайший к нему активист и снова плюнул в сторону мага, Дормидонт вопросительно посмотрел на Респекта, ожидая от него какого-нибудь действа, тот развел руками. Этот жест Дормидонт растолковал как согласие на то, что сейчас тут произойдет.
- Ну, побузили и хватит! - громко проговорил он, - Расходитесь!
- Мы никогда не разойдемся! - заорал патлатый голубой с дредами на голове, дреды это такие колбаски на голове, очень напоминающие говно.
- Ага! - начал Дормидонт, - вот и главарь!
- Тфу на тебя говно! - на этот раз маг увернулся от плевка, и ответил коротким ударом плюющему в поддых, тот сложившись пополам осел на пол, - я ясно сказал разойтись, иначе очень пожалеете, о том, что вас родились на свет! - взревел Маг.
- Убирайся из Невервинтера, говняное отродье! - прокричал один из активистов и бросил в Дормидонта яйцо, которое ударило его полбу и немедленно разбилось. Яйцо оказалось второй свежести, и вонючая жида залила магу глаза.
- Сами напросились! - беззлобно начал тот, и спустил несколько подвешенных дерьмозаклятий, у самого главного активиста немедленно потекло говно, изо рта, из носа, он не мог дышать, а говно все лилось и лилось, наконец, он прекратил изливать испражнения и немедленно стал блевать, та же самая участь постигла и остальных. Толпа отпрянула, никому не хотелось получить увесистый шмат говна на одежду. Когда все закончилось, кто-то посчитал нужным вызвать санэпидстанцию. Виновники этих событий барахтались в говне пытаясь подняться, но все их попытки были тщетны.
Дормидонт окончательно убедился в том, что обед испорчен и решил пойти прогуляться до ближайшей общепитовской столовой, естественно там кормили несравненно хуже, но поесть все-таки было надо. Собравшаяся толпа проводила Дормидонта странным взглядом, люди смотрели с опаской, некоторые с вожделением, некоторые  с завистью,  некоторые со страхом и злобой. Многие знали, что Дормидонт не совсем обычный маг, но такого они не могли себе представить даже в очень страшных снах. Многие догадывались, над чем работает факультет говномагии, и почему НеУМ стал называться УниГо, но подобные кульбиты выбивали из душевного равновесия даже очень морально устойчивых людей.
Респект поспешил за Дормидонтом и нагнал его уже на выходе из университета.
- Ну и зачем нужна была эта демонстрация силы? - поинтересовался тот.
- Я тебя просил унять демонстрантов, ты отказался! - проговорил Дормидонт.
- Я проявил терпимость! - оправдался тот.
- Нет! - отрезал говномаг, - не терпимость, а политическое безволие, ты толераст, ректор учебного заведения не мог остановить несанкционированный митинг в помещении университета. Тфу! - выругался маг, - слабак.
- Не будь так строг! - попытался сгладить происшедшее Респект, - может быть это была провокация!
- Это и была провокация, - резко ответил маг, - и, причем, не плохо приплаченная некими силами! Тебе не хуже меня это известно.
- Но... - начал было Респект
Дормидонт остановился и, похлопав друга по плечу, посмотрел ему в глаза:
- Что с тобой случилось, ты никогда не был трусом, откуда такое безволие, чего ты боишься, Бреган Д’Эрт, Леадера, кого?
- Это очень откровенный вопрос! - ответил Респект.
- Я спрашиваю совершенно откровенно, я твой старый друг, и вправе рассчитывать хотя бы на долю искренности! - сказал Дормидонт и ускорил шаг.
- Пойдем ко мне в кабинет, - начал Респект, - там мы сможем поговорить!
- Нет, - отрезал Дормидонт, - идем ко мне, тут не далеко, а то у тебя там прослушка и всякий шпионаж.
- Идем! - обреченно согласился ректор, понимая, что серьезного разговора не избежать.
Почти всю дорогу они шли молча, Респект иногда ругался матом, от того, что периодически наступал на собачьи казашки, которые благополучно перепрыгивал Дормидонт. "И откуда столько говна в этом мире!" -  подумал ректор, уже понимая, что вопрос этот  риторический.  Дормидонт сегодня был в ударе, и Респект поспешил про себя отметить этот факт. Скорее всего, он на пороге великого свершения, уж не собирается ли он, как говорил Венгейси, захватить власть в десяти городах. Сразиться с советом, с Леадером, но это безумие! Надо будет его отговорить, срочно. В таких раздумьях они поднялись в апартаменты говномага. Плюхнувшись в кресло, Респект расплылся в широкой бессмысленной улыбке, потирая затекшие ноги, которые несказанно гудели от жестких сапог, и давно не стиранных портянок.
- Ты перекусить, как? - спросил его Дормидонт.
- Не откажусь, эти активисты испортили всю столовую, теперь, чтобы оттереть её от говна, понадобиться много времени!- отрапортовал Респект.
- На счет говна, это конечно камень в мой огород! - с улыбкой спросил говномаг.
- Не сочти за оскорбление! - начал было тот, но Дормидонт перебил его.
- Я преступлю прямо к делу, времени остается несказанно мало, - начал говномаг, - ты знаешь о всех работах которые ведет УниГо?
- Ну, я контролирую общее положение дел и пишу ежемесячные отчеты, - расплывчато ответил Респект, из чего Дормидонт понял, что его друг слабо осведомлен о некоторых вещах. По сути, он вообще ничего не знает что твариться в его вузе.
- Ты знаешь, чем занимаюсь я?
- Делаешь говнобомбу? - полушутя полусерьезно спросил тот.
- Да это Невервинтерский проект! - констатировал тот, - об этой бодяге знают, по-моему, все, даже самые нерадивые студенты, университет просто завален дерьмом, дело не в этом, я сегодня заканчиваю реактор, и проведу его полевые испытания, работа по обогащению дерьмара и говнония начнется уже очень скоро.
- Ну, это уже другое дело! - обрадовался Респект, - Значит, мы добились успеха и будем требовать новые ассигнования для работ.
- Не все так хорошо! - оборвал его говномаг, - этой работой очень интересуется Леадер.
- Что  это значит? - напрямую спросил Респект.
- А значит это, что Леадер хочет использовать дерьмоядерные оружие в своих честолюбивых целях, он хочет укрепить свою власть.
- У него это не удастся, совет не станет отдавать власть одному человеку, пусть даже наиболее достойному! - пробубнил Респект.
- Достойному ли? - иронически заметил Дормидонт.
- Что ты имеешь в виду?
- А вот что, - начал уже очень серьезно Дормидонт, - у дроу уже есть говнобомба, и они провели полевые испытания, подорвав ее в долине ледяного ветра, результаты впечатляющие, говно, огонь и смерть, вот что такое говнобомба, а теперь скажи, что сделает Леадер придя к власти, правильно, он нанесет удар по дроу, как по более вероятному противнику, чтобы вывести из строя оборону дроу и предупредить контратаку, но дроу могут применить сою бомбу, кстати, замечу, они ее еще не применили в боевых условиях не в одном конфликте, хотя молодая дерьмократия Иорика, тамошнего придворного мага, не нравиться многим, и уже нажила себе много врагов. Леадер ударит по дроу, те ответят и все, апокалипсис! Дроу уже имеют сверх оружие, но однако не применили его на людях, значит дроу не будут выступать в качестве агрессора.
- Совет не позволит.
- К черту совет, совет не может решить элементарные вопросы, совет не в состоянии принять хотя бы какое-нибудь адекватное решение, и Леадер распустит совет, и станет единоличным правителем. Остановить его могу только я!
- Как? - удивился Респект.
- Есть еще один реактор! - отрезал Дормидонт, до того ошарашив Респекта, что тот вытаращился на него с отвисшей челюстью.
- Как? Как это возможно? - спросил тот.
- За моими работами следило много народу, и передавало информацию всем заинтересованным лицам, Леадер построил его по моим чертежам, он сам хочет сделать бомбу, он хочет владеть ею единолично!
- Это не возможно! - возмутился Респект.
- Это, сука, очень даже возможно! - констатировал Дормидонт, - эта сволочь сделает все, чтобы поиметь власть, а кончиться это все очень не хорошо.
- Ну и что же делать? - поинтересовался Респект.
- Мы будем сотрудничать с дроу! - констатировал Дормидонт, - мы заключим договоры с Бреган Д’Эрт, и Венгейси поможет нам отстранить от власти Леадера.
- Это предательство, - констатировал Респект, - это предательство по отношению к людям, ты что думаешь, дроу посадят тебя на царство, не имея своих интересов, ты будешь марионеткой дроу.
- Кто сказал? - поинтересовался Дормидонт, - мы используем дроу в качестве нашего орудия, и мирно, без кровопролития возьмем власть.
- Что значит возьмем, что значит наше? - не унимался Респект, - втягиваешь меня в авантюру, в предательство.
- Ты говоришь, предательство? - проговорил говномаг наливая горячий кофе в маленькие аккуратненькие чашечки, из новейшего полимера, - а как ты назовешь действие Леадера, то, что он делает независимо от совета реактор, это не предательство, то, что он ударит по дроу, это не предательство, он погубит людей и все забытые королевства, это не предательство?
- Это не есть факт! - отрезал Респект.
- Я тебе скажу, что есть факт, я сильный маг, а при помощи моего дерьма, я почти непобедим, и вообщем-то мне не нужны ни Венгейси, ни его Бреган Д’Эрт, я единолично могу расправиться с Леадером, и усмирить совет, но чем тогда я буду отличаться от Леадера, погибнет соня людей, а при помощи дроу, жертв будет меньше, да глядишь и Леадера устранять не придется, я встану во главе совета, и мы будем созидать при помощи моего дерьма.
- Ты послушай сам себя, - не унимался Респект, - созидать при помощи дерьма, это нонсенс, вспомни основной закон говномагии, если любой объем вещества, смешать с бесконечно малым объемом дерьма, все равно получиться дерьмо, как не крути!
- А лучше будет если Леадер ударит по дроу, а они ответят, падут все города, падет Невервинтер, падет Балдурс Гейт, падет Лускана, ну Лупану туда и дорога, но погибнут миллионы хороших, добропорядочных людей, и дроу.
- Вот видишь, ты опять беспокоишься про дроу! - это настораживает, отрекомендовал Респект, прихлебывая кофе и уплетая за обе щеки яства, которыми сервировал стол Дормидонт.
- Да насрать мне на дроу! - бросил Дормидонт, - вспомни наши студенческие клятвы, во что бы то ни стало помогать людям, спасать жизни и не творить насилие!
- Не творить насилие, это я отлично помню, а вспомни еще один момент, не творить насилие и быть верным совету, я не забыл!
- Я тоже! - отрезал маг, - но подумай, разве мы нарушаем эту клятву, если отстраним от дел Леадера, мы останемся верными совету, да еще и избавим мир от гадины, Леадер клал на совет, от предал нас всех, когда стал создавать второй реактор, заметь себе совет не в курсе его работ, я наводил справки.
- А есть ли он? - поинтересовался Респект, - может быть, и нет его вовсе, нету второго реактора, тогда не он, а ты предатель, тогда ты зло, если нет второго реактора, значит, это ты подстрекаешь меня к предательству, значит, ты уже предал, и не только совет, но и нашу клятву!
- Выяснить это мы и должны в первую очередь, - согласился Дормидонт, я сужу только по косвенным фактам, но, если мы найдем его, найдем второй реактор, значит я прав, значит все так и есть. Я совершенно с тобой согласен, без расследования мы не должны проводить никаких действий.
- Это разумно, - согласился Респект, - но как мы найдем реактор? Даже если он и существует, то наверняка Леадер постарался сделать так, чтобы его никто не нашел!
- Это почти невозможно, - возразил Респект, - любое преступление оставляет финансовый след, тем более реактор это не игрушка, и чтобы создать его, нужно чтобы он находился недалеко от всевозможных коммуникаций и энергетического центра, тем более что он занимает огромное место, словом, проверив бумаги, и сопоставив все факты, мы без труда найдем его.
- Ой, что-то мне все это не нравиться, ой и страшную авантюру ты затеял, - проговорил Респект, - но я помогу тебе, в память о нашей дружбе.
- Что это значит? - поинтересовался Дормидонт, - что мы больше не друзья?
- Я ничего такого не говорил! - согласился Респект, - но ты изменился, дерьмо отравило тебе разум!
- Дерьмо превосходит дерьмо! - проговорил Дормидонт, - но ты прав, я изменился, мир изменился, и я не мог не поменяться, это жизнь, но я остался верен нашим принципам, и это главное, я не предприму никаких действий против Леадера, без твоего согласия, если второго реактора нет, я сам принесу публичные извинения.
- Согласен! - проговорил Респект, - начнем работу, у нас мало времени!
Все остальное время трапезы, они провели молча, каждый пытался собраться с мыслями, уж очень серьезное было положение. Ошибка могла стоить очень дорого, и никто не мог подсказать  им, как проступить правильно, они сами вершили свою судьбу, и не только свою, но и судьбы миллионов, они не имели права на ошибку.

Кал проснулся от того, что дуэргар блевал, содержимое вонючего желудка гнома хаотично разбрасывалось в округе. Кал протер глаза и принял вертикальное положение, это давалось с трудом, голова болела, хотя, наверное, это уже никого не удивляет. Кал порол постоянно, удивляло другое, как это могло до сих пор удивлять его. Не было ничего удивительного в том, что чан просто раскалывался надвое, и чпокающим нервным звуком, постоянно давил на остатки головного мозга. Кал проверил стоящие вокруг него ровным строем легионеров бутылки из-под крепких, крепленых и слегка разбавленных вино-водочных изделий. Все его усилия были тщетны, алкоголь закончился, это привело Кала в нескончаемую череду негодований. Придя к выводу, что во всем виноват тупорылый дуэргар Кал решил, что сегодня Эпен’силу будет намного хуже, чем ему самому.
- Ну ты, Дурленг, ты и тупорез, говорил тебе скоту, оставь пивка на опохмел, нет, давай бухать, сука, не пронесло тебя оглоеда с этого пивка! – Кал, конечно, издевался, потому что он прекрасно был осведомлен о состоянии дуэргара, задавать вопросы гному было бессмысленно. Эпен’сил посмотрел на принца отсутствующим взглядом, как смотрит на мясника молодой, наивный розовый поросенок, после обильного принятия пищи. Глаза Эпен’сила не выражали ничего, во всяком случае, интеллектуального, а напротив, говорили о полном отсутствии последнего. Блевотина снова потекла изо рта Эпен’сила, спазмированный желудок извергал потоки выпитой дряни, тем самым спасая организм от неминуемой гибели вследствие алкогольного отравления.
- Ну, ты, свинья! - заорал Кал, когда красный поток жидкости ударил зловонием, - Вот, сука, кто выпил все красненькое, а свалил на меня, вот где весь "Три топора". У гнида! - заорал тот, и нервно ударил Эпен’сила в поддых, прямо ногой, тот, сдержав удар, ловко саданул Кала в челюсть ногой, продолжая блевать. Это были безусловные рефлексы. Кал отлетел на порядочное расстояние и, ударившись о стену, сполз на пол. Злость затопила все сознание темного принца, эта сволочь, тупорылый Эпен’сил, мало того, что выпивает все их бухло, мало того, что относит их общие деньги квадратноголовой Яше в безвозмездное пользование, он еще и дерется. Как ему надоела эта тупая гнида, ему надоела его обнаглевшая Яша, ему вообще все надоело, почему он, принц всея Мензоберранзана, должен скрываться, должен страдать от непроходимой тупости дуэргара и постоянно выслушивать его надоедливые речи о взаимоотношениях с Яшей, с которой, по словам самого Эпен’сила, ему поговорить то не о чем.
Надо прекращать это разгильдяйство и завязывать с пьянкой, бухать можно и во дворце, если подойти с умом, и не надо мочить Вак Лака, это все не имеет никакого отношения к насущным реалиям. Калина принц, и спорить с этим бессмысленно, однажды он станет королем, царем и императором. Зачем же ему убегать от собственного благополучия. Это по меньшей мере глупо.
- Эй, дубинушка, Дурленг? - обратился он к Эпен’силу.
- Не называй меня Дурленгом, вьебу! - отозвался Эпен’сил.
- Я че подумал, Дурленг, весь наш план полное говно! - отрезал темный мессия.
- Это почему? - не понял блюющий дуэргар.
- Да сам посуди, все это сплошное говно!
- Не пойму я что-то тебя Калина! - проговорил, утираясь рукавом дуэргар, поцарапав себе все лицо, но от обременяющей тупости, так и не понявший, в чем здесь собственно говоря дело, а дело обстояло так, на дуэргара был полный мефриловый доспех, и утирания подобным материалом не сулили ничего хорошего.
- Тут такое дело, а нахрена мы вообще все это затеяли? - поинтересовался принц, естественно не желая получить, да и не надеясь, никакого вразумительного ответа от Эпен’сила. - а дело только в том, что мы не хотим учить Кихон - Хаппо.
- Ну не хотим! - поддержал его Дуэргар.
- Так вот, давай и не будем, мы примем решение обучаться у Иорика, этот дегенерат, все время занят своими какашками, и на нас у него не будет столько времени, как у ненормального Вака, и мы сможем преспокойно бухать, и морочить голову как Иорику, так и Императрицы, и достаточно долгое время, а когда она поймет, что к чему, мы придумаем что-нибудь еще, да и не думаю я, что говномагия настолько сложна, что мы не смогли бы выучить пару заклятий первого уровня.
- Ой, Калина, как ты меня достал! - взмолился дуэргар, - да уж определись, то ты желаешь бежать к дворфам, то к дуэргаром, то теперь  хочешь идти назад, будь последователен в решениях, так куда мы идем!
- Вперед! - взревел Калина, - назад!
- Конкретнее пожалуйста! - спокойно проговорил дуэргар, его пофигизма был обусловлен только тем фактом, что все равно придется неминуючи куда-то идти, что совершенно не хотелось.
- Я понял, что нам нужно, - начал тот издалека, если мы не будем убивать Вак Лака, тогда мы сможем захватить власть в Мензоберранзане, и наконец, за мной толпами будут ходить пионеры, и петь хвалебные гимны, мне - единственному темному мессии.
- Ну, а я зачем буду пупок рвать? - поинтересовался дуэргар, - мне и без пионеров хорошо.
- Нет, тебе плохо, ты это сам только что сказал! - отрезал Кал.
- Хорошо! - поправил его Эпен’сил.
- Плохо! - отрезал Кал.
- Я отлично знаю, когда мне хорошо, а когда мне плохо, вот сейчас мне хренова-то, от того, что нечего выпить.
- Я же говорил, что тебе плохо! - пробормотал Кал.
- Мне хорошо, тоесть плохо! - Эпен’сил приставил руку к голове, пытаясь проверить свое состояние, - Тфу, совсем ты меня запутал, Калина, то мне хорошо, то плохо, не пойму никак!
- Ну, ты и кретин! - смеясь, заметил Кал, - Как денежки носить Яше, так это он соображает, - Кал призадумался, - хотя нет, это тоже от кретинизма!
- Не трогай ты Яшу, - пробурчал Эпен’сил, сжимая пудовые кулаки, - она тебе ничего плохого не сделала, она ... ****ь.... я...Я...Я...Ша! Е-б-а-ть!
- Ну, вот опять, как только подумаешь о сиськах Яши, полным дебилом становишься! - заметил Кал.
- Я не демо.... бил.. дил... - Эпен’сил постепенно терял дар речи, кровь отливала от тех частей головного мозга которые отвечали за речь, этот процесс на определенной стадии просто необратим, тогда Эпен’сил впадает в недельные ступоры, и может отнести не только деньги Яши, но и купить что - нибудь ее дочери, за большие деньги, чем сильнее Эпен’сила торкает, тем больше денег он относит Яши, этот  факт Калина уже заметил.
- На! - заорал принц и коротким хлестким ударом поразил Эпен’сила прямо в область паха, прямо ногой.
- Уй-и-о-ё! - вырвалось у дуэргара.
- Так лучше! - участливо поинтересовался Кал.
- На-мно-го! - только и вырвалось у того, после чего он повалился на бок и судорожно засучил ножками.
- Вот,  будущий император знает, что надо его подданным! - с пафосом буркнул Кал.
- Я только не понял из твоей речи!- заявил валяющийся Эпен’сил, - в чем моя-то выгода?
- Ты только подумай, если я буду императором, и за мной толпами будут ходить пионеры, скандируя нацистские ругательства, тогда ты будешь моей верной правой рукой! Вот!
- Я не буду тебе дрочить! - отрапортовал дуэргар.
- Да при чем здесь это! - злобно выругался Кал, - я имею в виду, будешь моим премьер министром, и мы наведем порядок в Мензоберранзане! Ура!!!- заорал принц, вскочив на скальное образование, возвышающаяся на несколько локтей над полом, - Мензоберранзан для дроу! Вонючие дворфы должны работать на дроу, мы высшая раса! Четырнадцать - восемьдесят восемь, Мензоберранзан покинуть чурок просим.
- Не понял про высшую расу? - попытался вникнуть дуэргар.
- Да не старайся, потом мы все обсудим, а пока главное сама суть! - принц был явно воодушевлен, - пионеры, Мензоберранзан, вихри враждебные! Ура! Скоро наши флаги будут висеть на всех крепостях Фаэруна, да здравствует дерьмократия, Ура!
- Ура! - поддержал его криком Эпен’сил, в сущности он был беспросветно туп и ему было все равно что орать.
- Воооооот! - ревел принц, - мы завоюем мир, и тогда ты сможешь хоть круглые сутки трахать свою квадратноголовую, сиськастую Яшу, я  маршировать с пионерами и учить их уму разуму, я буду бессменным лидером всего Фаэруна, и все народы склоняться перед величайшим властителем всея Форготен Риэлмс, я завоюю мир! - Кал был явно во власти своих странных грез, которые, периодически, тиранили его и без того беспокойную голову, нет он не болел кретинизмом как это делал его друг дуэргар, он был просто редчайшей гнидой! Калина так погрузился в свои замысловатые фантазии, что совершенно забыл о дуэргаре, которого в очередной раз пронял паралич, потому, как он слишком сильно задумался о сиськах Яши, и совершенно не совладав с собой повалился пластом на гранитный пол, расколов пополам базальтовую плиту, прямо головой. Кал даже не обрати на это внимания, он знал, что у его компаньона, у его друга и коллеги все в порядке с головой, ну в смысле не все в порядке с работой центральной нервной   системы, но на данный момент Кал знал точно Эпен’сил не получил никаких увечий,   только царапину, ну может быть легкий синяк. Это его совершенно не волновало, где-то там за вереницей туннелей и шахт находиться Мензоберранзан, высокий стройный город дроу, который вскоре покориться ему.

Все утро Вак Лака не покидало чувство беспокойства. Началось с того, что проснувшись он, вставая, немедленно наступил в совранной формы замысловатую какашку, прямо босой ногой. Пробурчав про себя всякого рода непотребные ругательства, он, немного задумавшись, поспешил в ванную комнату чтобы омыть ноги. Как на зло, местные слесаря местного  ЖЭУ отключили воду, и горячую, которая уже на протяжении нескольких недель шла холодная и холодную, которая на протяжении этого же промежутка времени текла тонкой желтой струйкой. Все это не раздражало бы так если бы не говно, в которое главнокомандующий умудрился наступить спросонья. К тому же все это таврилось во дворце, в личных покоях императрицы, коммунальщики совершенно не считались с высокопоставленными лицами города дроу. Вак Лак подумал о тех рукоприкладных и членовредительских мероприятиях, которые он произведет над гнусными коммунальщиками, полупьяными слесарями и совершенно невменяемыми администраторами. Все эти мысли и эмоции ни коем образом не помогли ему избавиться от следов экскрементов на ноге и зловонного запаха повсюду. "Ну это бардак! - подумал он, - уж в личных покоях императрицы могли бы и воду дать и говно убрать!"
- Кстати откуда здесь говно! - произнес он уже в слух.
Скорее всего, какой-то недоделанный дроу пустил сюда либо кобольда, либо кротокрыса, и те и другие были отвратительными тварями, и мысль о том, что подобное существо находилось в непосредственной близости он него, когда он прибывал в царстве снов, заставило его содрогнуться. Кобольды отличались чрезвычайной прожорливостью, они жрали просто все, а кротокрысы, так это вообще машина по превращению различных органический субстанций, независимо от того мертвые они или живые, в совершенно отменный навоз. Становиться навозом в расцвете лет Ваку не хотелось, это мода на домашних кобольдов начинала его злить, а уж карликовые кобольды его просто напрягали, это и так отвратительное создание. Они не столь прожорливы, как большие твари, просто они жуют всё, что под руку попадётся. Они не тупы, просто они не очень интеллектуальны. Они не ничтожества, просто они низшая полуразумная раса, которую никто не уважает потому, что не за что. Они - кобольды. Они живут в шахтах и штольнях, отличаются злобным нравом. Обожают устраивать камнепады и завалы, перерезают веревки, гасят лампы на шлемах  шахтеров. Что любопытно, минерал кобальт получил свое название именно от кобольдов: по слухам, он почему-то напоминают рудокопам о зловредных духах - видимо потому, что  попадался часто, а ценности не имел никакой. У кобольдов рыжие волосы и бороды, они малы, как дети, но сильны и крепки, по  желанию могут становиться невидимыми, а когда захотят - появляются перед людьми под видом коротышек в красных  шапках. Вообще сволочи. Некоторые из них не носят одежды, некоторые вообще не похожи на гоминидов, а скорее на лохматых, вонючих, блохастых зверей непонятного происхождения, они имеют острые крепкие зубы и вытянутые уродливые морды, и постоянно всем срут, зачем их держат некоторые недодроу как домашних животных Вак Лак совершенно не понимал, была бы его воля, он бы уничтожил их всех.
Правда мать Бенр держала их как военную силу, живой щит при лобовых атаках, как пушечное мясо, а в цвете последних событий и слухов о грядущей войне с Сшаматом и людьми, Приана Первая тоже намеревалась использовать этих существ по тому же назначению, как и Бенр, спорить с Прианой Ваку не хотелось совершенно, тем более что-то ей доказывать, тем более сейчас, когда она спала, а у него на ноге висел увесистый шмат оной субстанции.
Будить он ее не стал, уж очень не хотелось ему представать перед императрицей и любовницей в таком неподобающем виде, тем более растоптанное дерьмо стало невыносимо вонять, Вак Лак выругался, попытался очистить ногу мягкой гигиенической бумагой, от чего он окончательно перепачкался и, злобно выругавшись, решил пойти и серьезно поговорить с руководством ЖЭУ по поводу отсутствия какой бы то ни было воды в центральном водопроводе.
Одев сой легкий доспех, и сапоги, естественно вымазавшись в дерьме по уши, он направился сначала в морг, уж очень ему было интересно, почему у постели императрицы дерьмо кобольда, а ручной кобольд был в замке только у Некрономекона. Он шел, шел размышляя о непостоянстве всего сущего, о злобных отвратительных созданиях, населявших подземье, о непутевом принце, и тупорылом дуэргаре.
Некрономекона на месте не оказалось, зато на месте оказался злобный кобольд, он разбрасывая дерьмо помчался к Ваку и немедленно нагадил ему на сапоги, и честными глазами уставился на него немного издевательски улыбаясь. Если бы Вак не был уверен, что кобольды полные дегенераты, то, наверное, подумал бы, что эту животину подучили. Скорее всего, так оно и было, но тогда автоматически возникал другой совершено справедливый вопрос - кто? Естественно, Вак Лак первым делом подумал на придворного говномага, да, скорее всего, что так оно и было, оружейник и маг никогда не вступали открытую конфронтацию, да и никогда не вступят, делить им просто нечего, но вот насрать ближнему, это дело совершенно другого рода, это философия другой категории, и если честно, то все эти категории оставались за гранью понимания оружейника Мензоберранзана. Вак Лак не мог понять, зачем нужно гнидить кому бы то ни было, если между ними нет вражды. За объяснениями этого проявления странной натуры дроу, особенно дроу - говномага, Вак Лак неоднократно обращался к письменным источникам и совершенно ясно понимал, что причин оправдывающих подобные действия просто нет. Тут дело в другом, дело в ничем не мотивированном, глубинном желании психики сделать гадость окружающим. Это концепция древнего стародавнего учения гнид. Этот принцип кроется в самом названии подобного существа - гнида, но что такое, в конечном счете, гнида? Гнида - это не еще вошь! Гнида – это уже гнида! Гнида мечтает стать вошью, и однозначно имеет понятие о том, что со временем, в конечном итоге, она превратиться именно в вошь. Этот факт несказанно радует гниду, и придает смысл существования, предает смысл всем этим мелким и большим пакостям.
Вак Лак внимательно изучил отложенную кобольдом фекалию, и по цветам побежалости и характерному запаху мог однозначно утверждать, что дерьмо в комнате Прианы и лежащее на его сапоге имеют одно происхождение.
- Ну и сука ты! - отрезал Вак, вытирая ногу о мохнатый бок кобольда, - как мне надоело все это говно! - он мрачно вздохнул, и, поняв, что тут больше нечего делать, отправился громить ЖЭУ.
Начальник ЖЭУ при доме Барда, Спартак Трубочинииль, восседал в своем огромном, по меркам руководителя средней руки, кресле, обшитом кожей молодого дерьмантина. Уже с самого утра он за обе щеки трескал портвейн. Стеклотарой от этого весьма примечательного напитка было заставлено все помещение. В воздухе висел тяжелый запах вонючего перегара, который в смеси с запахом еще не выпитого и уже, переработанного органическим путем, портвейна, а также в купе с вонючими дешевыми
папиросами "Г-4-Зима", ударял в нос и насмерть нокаутировал неподготовленного бедолагу, который отважился посетить это заведение.
Вак Лак имел военную закалку, смертельную выдержку и армейское чувство юмора, поэтому обнаружив подвыпившего Спартака он немедленно пошутил над ним совершенно по-армейски, с кривом "Калабаха!" он отвесил коротким ударом ноги Трубочиниилю прямо в челюсть, удар был хлесткий и сильный, от чего начальник ЖЭУ немедленно повалился на пол в бессознательном состоянии. Продолжать разговор без применения реанимационных мероприятий не было никакой возможности, поэтому Вак Лаку пришлось приводить последнего в чувства ударами открытой ладони по щекам.
Дерьмо, нанесенное Некрономеконовским кобольдом Ваку на сапог, перешло Трубочиниилю прямо на лицо, да и руки Вак уже давно были не стерильные, особенно с того момента, когда он пытался стереть дерьмо с ноги и перемазал все руки. Трубочинииля он бил долго, а последние пять минут, уже после того как тот пришел в сознание, уже не реанимации ради, а для науки. Проучить это обнаглевшую сволочь требовалось уже давно, почему руки и сапоги Вака так долго не доходили до этого, было непонятно, наверное из-за чрезвычайной занятости.
После комплекса разъяснительных мероприятий Вак Лак в вкратце объяснил свои требования к управленческому персоналу ЖЭУ, который обещал поправить все недочеты и устранить неверный подход к своей работе. Словом, разбитым в кровь шамкающим, теперь уже беззубым ртом, Трубочинииль обещал воду как горячую так и холодную в скорости пустить. Вак сообщил ему, что он обязательно проверит, и если воды не будет, Трубочиниилю станет очень плохо.
Вак Лак все равно злился и нервно ругался, разговоры разговорами, но он оставался по-прежнему в дерьме, а этот факт невероятно его раздражал, просто-таки выводил из душевного равновесия, надо было помыться и он решил посетить местную сауну, оборудованную по последнему слову техники, где была и горячая и холодная вода, и парная. Легкий доспех Вак Лака был тоже немного испачкан, и сапоги не избежали постыдной участи, поэтому, недолго думая он попросил стоящего на одном из многочисленных постов рядового охранки принести ему новое облачение и особенно сапоги, тот естественно не желал покидать свой пост даром и Вак Лаку пришлось дать ему денег, после чего военнослужащий радостно запрыгав немедленно ретировался и через некоторое время принес чистую одежду. Вак у снова пришлось дать ему денег.
Проведя ряд гигиенических мероприятий и, приняв несколько расслабляющих ванн, оружейник Мензоберранзана почувствовал себя намного лучше, он совсем расслабился, когда его интим нарушил вбежавший взмыленный рядовой связи, он принес сообщение для оружейника.
- Разрешите обратиться! - издалека начал тот.
- Разрешаю! - проговорил Вак, потирая пропаренные мозоли на ногах.
- На нас напали! - отрапортовал тот.
- Кто! - удивился Вак Лак.
- Не имею понятия! Совершена магическая огненная атака на западный кардон Мензоберранзана, полностью уничтожена таверна "Ночной Клоп", есть жертвы, огонь распространяется, отрапортовал гонец вытянувшись по стойке смирно.
- Ничего себе! - удивился Вак, - Кто?
- Не могу знать! - согласился тот.
- Вольно рядовой, - проговорил Вак несказанно помрачнев, - поднимай общевойсковую тревогу, немедленно, пусть центурионы, когортные и манипульные немедленно собираются на плацу, это приказ, и поднять по боевой готовности Легион Мензоберранзана и мой личный легион, дворцовую стражу привести в режим экстремальной боевой готовности, удвоить охрану императрицы, оповестить придворного говномага и поднять батальоны боевых магов, и быстро. Я скоро буду.
- Сер, Да, Сер, - согласился гонец и немедленно ретировался.
Вак был в замешательстве, не то что он не ожидал внешней агрессии, дело было в другом, кто отважился напасть, люди, Сшамат, может быть Мефрилл Халл или глубинные гномы. Хотя нет, дворфы, как и дуэргары хреновые маги, и начинать войну с магической атаки не стали бы, остаются люди, либо маг-пихопат из Сшамата Пистон. Все это очень плохо, Мензоберранзан не готов к войне, тоесть не то что не готов, а не готов к активным наступательным действиям.
Вак Лак начинал понимать, что дрянное предчувствие не обманывало его, день действительно не заладился, это было отвратительно. Что значит война, Война значит многое, война означает кризис дипломатических отношений, война это вообще кризис. Война начинается тогда, когда все остальные доводы и механизмы политической машины дают недопустимые сбои. Война это смерть, это вдовы и сироты, это боль поколений, хотя Мензоберранзан находился все дни своего существования в постоянном не мире, в постоянной военной агонии, но все это были локальные конфликты, за исключением может быть нескольких моментов, когда пали великие дома, ну и еще одна страшная беда и напасть военные действия во время дерьмореволюции. Тут же было явное открытое нападение, хотя это еще неизвестно, на всех кордонах выставлены магические ловушки и десятки постов, пропустить врагу было просто невозможно, пси поле контролируют пси маги, прорыв через него был маловероятен. Кто? Этот вопрос тревожил оружейника, кто и как? Ответов он не находил, следовало прибыть на место и разобраться самому. Все самому, одно разгильдяйство.

Пердыш нервно сопел, он лежал на холодном граните покрытый магическим плащом-палаткой, который делал его невидимым для всего спектра волн, естественно маг был не в восторге от подобного положения дел, это сильно напрягало, его радовал только один единственный момент, это тот факт, что радом с ним в таком же положении верховный священник и глава совета Щегол, не то что он не любил своего непосредственного руководителя, за последние время пребывания в городе дроу они очень сдружились, даже пьянствовали вместе, тихо ненавидя своего разгильдяйского соратника Жиндоса, который лишил их казенных денег, и вообще вел себя неподобающи, и принес им много проблем. Все это было в прошлом, но сам факт того, что руководитель вместе с подчиненным находится в неестественной позе, да еще и в одинаковых условиях, немного радовал Пердыша. Ему сразу становилось легче жить, и переносить все тяготы и лишения полевой работы. Они ждали, ждали они долго, ждали они какого-нибудь руководящего военного, которого они могли бы взять с собой в Мефрилл Халл как языка и несказанно порадовать короля. Да и получить необходимую информацию, в которой они сильно нуждались. Взять языка это была конечная цель, Щегол отказался от идеи поединка с говномагом, потому как на деле убедился в силе говномагии, и ее могуществе. Ломать не строить, насрать ближнему намного легче, чем помочь.
- Сколько можно ждать? - прошептал Пердыш.
- Лежи! - послышался тихий ответ Щегла.
- Я замерз, и застудил яичко!  - пожаловался Жиндос.
- Да настать мне на твои яйца! - огрызнулся Щегол, - мы должны взять языка и мы его возьмем.
- А если оружейник Мензоберранзана не придет? - проговорил Пердыш.
- Ну не он, так кто-нибудь другой, - огрызнулся Щегол, - нам язык нужен, мы должны хоть как-то оправдать наши расходы и вообще наши действия, а то получается, что мы потратили средства, не предоставив никакой информации о дерьмомаге и говнобомбе, и не взяв языка.
- А если он будет сопротивляться? - недоверчиво просопел Жиндос.
- Обязательно будет! - согласился Щегол, - Вак Лак мастер клинка, он одинаково владеет как двуручным мечом, что совершенно не свойственно для дроу, так и саблей, и рапирой, ножом, искусно управляется с катаной, с акинаком, отлично работает как со щитом, так и без щита, стоит ли говорить, что он адекватно владеет обоюдоострой секирой и легким боевым топором!
- Ну нехрена себе! - удивился Пердыш.
- Еще он обоерукий! - констатировал Щегол, - иногда, чтобы запутать противника он меняет руку, он очень неудобный как поединщик, он не любит магов, потому что считает, что в бою применение магии не честно для оружейника, однако не гнушается использовать зачарованный доспех и оружие.
- Ну и как мы его захватим? - поинтересовался Пердыш, - если он такой профи, мы можем получить  от него несовместимые с жизнью повреждения для организма.
- Можем, а может быть и не получим, - пробормотал Щегол, - тем более не обязательно захватывать Вак Лака, можно захватить и не его, да что я все загадываю, мы трое магов, тем более с вами я - Верховный священник, неужто мы не одолеем и не возьмем в плен какого-то неотесанного оружейника, мы люди, нажившие учением лысину и геморрой.
- У меня нет геморроя! - оправдался Пердыш.
- Молодой еще! - отрезал Щегол.
- Я говорю, что делать будем? - поинтересовался Жиндос.
- Ждать, только ждать, через некоторое время сюда стянуться силы как армейские так и прочая шелупонь, которая пожелает расследовать этот инцидент. Я думаю, скоро здесь будут все высокопоставленные лица, я создал иллюзию вторжения, поэтому скоро сюда нагрянут передовые части военных.
- Ну и нам-то что с этого! - поинтересовался Щегол.
- Военные жуткие дебилы, а Вак Лак самый вменяемый из всех, поэтому он, я думаю, захочет лично вести отряд.
- А если не захочет? - удивился Пердыш.
- А куда он нахрен денется?
- Ну, он может послать доверенное лицо! - констатировал Жиндос.
- У него нет вменяемого доверенного лица! - прыснул Щегол, - Все его подручные балбесы, он сам поведет отряд, по слухам он лично вывел передовой взвод при штурме замка Барда силами Бенр, и успешно победил оружейника Бенр, этого как его, кавказца.
- Какого нахрнен кавказца? - поинтересовался Пердыш.
- Он завалил Имбраила Бекова и его брата, - отрезал Щегол, - они оба были мастерами клинка, а он их раз и все.
- Ну и как мы его поймаем? - снова задал наболевший вопрос Пердыш.
- Вообщем план таков! - констатировал Щегол, - Я делаю сильное заклятье молчания, Жиндос немедленно пускает сферу невидимости вокруг Вак Лака, и смотри не промахнись, ты Пердыш пустишь паучью сеть, сильнейшую, а я сразу открою портал и мы вжик и все.
- А если не получиться? - справедливо поинтересовался Жиндос.
- А лучше чтобы получилось, для нас лучше! - отрезал Щегол,
- Я не смогу сделать сильную сеть, - проговорил Пердыш, - я не обладаю такой силой.
- Ну, я то на что, я тебе подвешу это заклятье, и тебе нужно будет просто спустить его, и все, давай это сделаем сейчас, а то потом, колдуя над порталом, я потеряю много сил, как телепорт я не особо могущественен.
Щегол проделал страшные манипуляции, прошипел какую-то мантру, и Пердыш увидел в своей ауре намеченное заклинание паучьей сети, откуда Щегол знал такую магию, которая была свойственна только дроу, было непонятно, одно можно было понять четко, сработает оно как надо, тем более Пердышу и делать-то особо ничего не надо, только выбрать позицию и запустить механизм заклятья. Вообщем-то совершенно не сложное мероприятие.
- А мне сферу невидимости? - пробурчал Жиндос.
- Нихрена, - отрезал Щегол, - ты в состоянии сделать это сам.
- Я не могу, я в алкогольном шоке! - проговорил Жиндос.
- Каком шоке? - поинтересовался Щегол.
- Алкогольном! - констатировал тот.
- Хренольном! - взорвался первосвященник, - ты меня просто достал, ты давно не пил алкоголь.
- В том то и дело, что у меня шок, я хочу выпить, а выпить нечего, организм в шоке.
- В жопе! - фыркнул Щегол, - немедленно подвесь сферу невидимости!
- Ее могу! - поговорил тот, - не, не могу, мне влом!
- Это, ****ь, плохо! - констатировал Щегол, - очень плохо, ты даже не представляешь, на что я способен в гневе.
- Ладно, убедил! - согласился Жиндос вспоминая те странные оккультные знаки в подвале Щегла и самое неприятное козла в зале, который стоял совершенно в неестественной позе, и жалобно блеял, нехотя он пробубнил заклятье, весьма сухо, без эмоций и особого желания, заклятье подвисло. Это крайне порадовало Щегла, и заметно успокоившись, тот устроился поудобней на холодных камнях.
Подземье не лучшее место для прогулок, подземье это страшное место, а Мензоберранзан страшен в двойне, потому что там живут дроу и развивается дерьмократия. Щегол тяжело вздохнул, он вяло наблюдал за тем как разгорается страшнейший городской поджар, и как отовсюду к этому месту стягиваются милитарийские силы, и все бы вроде шло по плану, но тревожное щемящее чувство не покидало его. 

Кал медленно перебирал длинными, от этого чрезвычайно несуразными ногами, армейские сапоги центуриона немного жали, и штаны тоже жали в подмышках, от этого передвижение становилось не просто изнуряющим, а совсем невыносимым, двигаться просто не хотелось, болели натертые ноги и опухшие яйца, которые темный принц застудил, когда валялся вместе с дуэргаром в холодной пещере, естественно не трезвый, подземье было продуваемо всеми ветрами, восновном влажными и холодными, потому-то подцепить какую-нибудь гадость, типо малярии или жопораздерающего дрища, можно было запросто. Наследнику короны Мензоберранзана было не то чтобы плохо, но не совсем так, как хотелось бы, голова болела с похмелья, а похмелиться было нечем. Следом за ним, медленно волоча шлем от доспеха по гранитному полу туннеля, двигался дуэргар, тоже злой и тоже болеющий с похмелья,  правда, следует отметить, что тому было легче, он был тупее, Калина, конечно, сам не отличался изысками рассудочной деятельности, но он имел хотя бы эмуляцию последней. Центральное нервное устройство Эпен’сила, такой функцией не обладало, поэтому он часто подвисал, не хватало памяти, крови обогащенной кислородом и вообще не хватало.
Последнее совещательное мероприятие дроу и дуэргар провели не так давно в одном из штреков мефриловый жилы, где они с успехом били друг друга по лицам, и все-таки нашли одно общее мнение по поводу дальнейшего продвижения основных сил ихнего, прям-таки скажем, не большого отряда. План был предельно прост, они желали вернуться в Мензоберранзан и, под личиной исправных учеников Иорика, захватить власть в городе дроу. Это давало массу преимуществ, во-первых дуэргару не надо тогда будет платить Яше за услуги, за которые последнее время она берет что-то около сорока пятидесяти золотых и требует внимание и подарки. Во-вторых, пионеры смогли бы толпами ходить за темным принцем, напевая ему хвалебные марши. Для достижения этих, казалось бы, простых и естественных потребностей не жалко было положить головы. Да и второй вариант действий сводился к путешествию к дворфам, либо дуэргарам. Эпен’сил настаивал на Мефрилл Халле, он считал, что одного дроу изгоя дворфы приняли, примут и другого и уж естественно найдется место и для серого гнома. Калина был совершенно против, он оперировал теми фактами, что дворфские пионеры все же не захотят маршировать за Калом, да и вообще у дворфов нет пионеров.
Естественно, доводы были у обоих железные и ничем кроме драки это действо кончиться не могло. Правда, в результате диалога и незамысловатой риторики сводящейся в конечном итоге, снова-таки к драке, дроу и дуэргар смогли найти консенсус и решили остаться на родине. Мензоберранзан с его говном был им намного роднее, чем тот же Мефрилл Халл.
Решено было покаяться в факте ограбления помойки арсенала, но не больше, мокруху на себя было решено не брать. Правда, Кал не счел нужным избавиться от формы убиенного ими центуриона Цербера, но это только от нехватки логики и ума, а может быть вследствие обычной алкогольной забывчивости. Сейчас они приближались к западному кордону города дроу, к одному из многочисленных ЦПКиО, рядом с вонючей гостиницей "Ночной клоп".
Движение отнимало желание говорить, да и разговаривать было особо не о чем, все уже было решено на совместном консилиуме, следы которого ярко светились на лице как принца, так и его верного соратника и непревзойденного собутыльника дуэргара Эпен’сила. Обсуждать еще раз наболевшие темы сил не было никаких, плюс ко всему последствия алкогольного опьянения тиранили отравленный организм.
- Эй, Дурленг! - бросил Кал, - а ты как свою Яшу чаще пер, раком или кондыбобриком.
- .... - вопрос не сразу дошел до Эпен’сила, хотя нет, до него не сразу дошел факт того, что к нему обращаются.
- Дурленг! - настаивал Кал.
- Не называй меня Дурленг! - бросил Эпен’сил.
- Дурленг, не дури, как тебя еще называть, когда ты и есть Дурленг! - совершено серьезно пробурчал Кал.
- Сейчас словишь в ухо! - констатировал Эпен’сил.
- В ухо, только и знаешь что в ухо! - иронически чтобы подбодрить Эпен’сила продолжил тот, - Какие еще есть органы?
- ..... Нос! - совершенно серьезно ответил Дуэргар.
- Умница, а еще?
- Глаз! - поговорил Эпен’сил.
- Шоколадный! - подколол Кал.
- Ты сам шоколадный, просто говно! - пробухтел дуэргар и снова засопев, вперевалочку, покачиваясь из стороны в сторону,  поплелся дальше.
- Ну, все-таки? - не унимался Кал, - кондыбобриком.
- Ебриком - бобриком, что доебался, как это, сука конды.... пидор ты! -  прохрипел дуэргар, уже не зная, что и говорить, действительно разговоры тут было совершенно не уместны.
- А ладно, все равно ты тупой! - констатировал Кал.
- Это кто тупой, гнида, да когда ты еще был говном, я свою первую бабу жарил! - выпалил дуэргар.
- Кого ты жарил! - усмехнулся Кал, - ты кроме Яши и баб то не видел, одно слово Дурленг!
- Не называй меня Дурленг! - заорал дуэргар.
- Ладно, Дурленг, не буду! - констатировал Кал.
Эпен’сил был в не себя от злости и уже было хотел отвесить принцу хуг правой, когда не с того ни с сего остановился и как вкопанный уставился на что-то вдалеке.
- Что у тебя опять ступор, или бабу увидел и малокровье прошибло? - удивился Кал приняв одну из поз Кихон - Хаппо, в Нинпо-Миккё, - меня сам Вак Лак драться учил, я тебя запарафиню!
- Заткнись Калина и глянь! - проговорил Дуэргар, указывая пальцем куда-то вдаль.
- Я не поведусь на это дерьмо, я повернусь, а ты мне хрясь и в рыло, сколько раз такое было! - не унимался Кал.
- Да смотри придурок, там что-то происходит! – не выдержал Эпен’сил, и схватив принца за нос повернул в нужную сторону.
Зарево пожара в ЦПКиО уже догорело, от строений, находящихся поблизости остались только тлеющие головешки, сгорели не только деревянные конструкции из дорогого дерева, добытого в Серебряной Луне, тут горел камень и метал, это могло означать, что кто-то применил "огненный смерч", это принц понял сразу, а еще он понял, что на месте происшествия очень много дроу в военной форме личного легиона Вак Лака и безопасников, а также дроу в штатском, явно прокуратура. В цвете последних событий, а особенно в цвете совершенных преступлений Калу совершенно не хотелось встречаться с прокуратурой раньше, чем они побеседуют с императрицей. Естественно, они покаются, и Приана выдаст им охранные грамоты, тогда следователя их не тронут.
- Ложись! - порекомендовал принц.
Дуэргар повалился на камни, потянув принца за собой. Тот сопротивляться не стал, но прошипел злобные ругательства на счет поцарапанной коленки и разбитого локтя, тут дело было не чистое, почему тут столько должностных лиц при исполнении и военных, ведь не из-за их же скоромной персоны, уж не за из-за Изериня их ловят, все это очень странно и опасно. Кал притих, дуэргар последовал его примеру. Военные были повсюду,   нет, они  применяли маскировку и даже в инфраспектре были видны не все, но Кала преследовало не хорошее ощущение, как если бы они попали в огромный пчелиный улей, который впал в спячку, вроде никого нет, а попробуй, раздразни или разбуди одного, вся орава проснется и двинется на тебя.
- Что это за хрень такая! - прошипел Кал.
- А я откуда знаю, - удивился дуэргар.
- Давай подкрадемся поближе! - проговорил принц, взведя арбалет, который они позаимствовали у Изериня и который все-таки умудрились собрать.
- Зачем тебе? - не понял Эпен’сил.
- На крайний случай, - шепнул принц, - идем!
- А может не надо! - удивился Эпен’сил, - ну их к лешему!
- Зассал!
- Это кто зассал! - хрюкнул Эпен’сил, - пошли!
Короткими перебежками, от сталактита к сталактиту, прячась в тени нагромождений камней и кристаллов, а также поганок и прочей растительности, Кал и дуэргар направились к месту дислокации военного контингента. Зачем? Да они и сами не знали, наверное, рука судьбы вела их в этот момент, и ничего более, повинуясь судьбе, они, недолго думая, помчались вперед. Все-таки не зря прошли уроки Вак Лака, кое что он сумел привить своим подопечным. Правда, не все, чувство опасности было чуждо и дуэргару и принцу, неверное из-за легкой идиотии.

Вак Лак раздражено смотрел на оплавленные камни и разрушенные строения. Его волновал справедливый вопрос, что же здесь произошло. На несколько кварталов были уничтожены здания и сооружения, выжжены камни и кристаллы. Именно поэтому ему чрезвычайно хотелось знать, кто виноват и что делать. Два извечных вопроса, которые тиранили умы интеллигенции во все времена. Естественно этот вопрос был риторическим, можно было много времени потратить на подобного рода дискуссии, естественно времени у Вака не было, все факты говорили только об одном, что тут поработал сильный маг, и судя по всему, это был "огненный смерч", шедевр работы магов огня. Тут автоматически вставал другой вопрос кто и зачем. Зачем  сжигать скальную породу и странное заведение "Ночной Клоп", смысла в этом не было никакого, если это убирали конкурентов, что само по себе маловероятно, ну не могло быть у "Ночного Клопа" конкурентов. Насколько знал Вак Лак, это было отвратительное место, гадюшник, ничего более мерзкого, чем эта ночлежка быть не могло, поэтому и конкурентов тоже быть не могло. Возможно, кто-то хотел убрать конкурента, который остановился в этом, с позволения сказать, отеле, но это вообще нонсенс, кроме отребья тут из покон веков никого не было, еще при Лосовском режиме, даже если предположить, что кто-то инкогнито остановился здесь, и его устранили столь замысловатым образом, ну это тоже было маловероятно, «Огненный смерч» не простое заклятье, исполнить его могут только сильнейшие маги, главы советов, и первые руководители всяческих магических обществ. Даже, у дома Бенр было не много таких, и это заклятье колдовали несколько магов огня.
- Чертовщина какая-то! - отметил Вак Лак.
- Не скажите! - проговорил подошедший к нему Мигрень, - Тут дело ясное, что дело темное!
- Ну, и что вы, как следователь по особо важным делам, скажите по этому поводу? - поинтересовался Вак.
- Следствие в тупике! - констатировал Мигрень.
- Это я знаю, это как всегда, я спрашиваю какое ваше мнение! - поинтересовался Вак.
- Да хрен его знает! - пробурчал Мигрень. - По вашей части, я понимаю, тут никаких дел нет, это не военное вторжение!
- Может быть, провокация! -  предположил Вак Лак.
- Скорее всего, - отрекомендовал Мигрень, - другой вопрос, кто и зачем.
- Пройдем к эпицентру, он находился там - Вак Лак указал на остатки ночного клопа, - а что там по расследованию по Изериню?
- Изеринь пришел в себя, дает показания, с большой долей вероятности на него напали наследный принц Барда и некий дуэргар Эпен’сил.
- Ну, я так и думал! - проговорил Вак Лак, - эти двое плохо кончат!
- Да они причастны еще к одному дело, по всей видимости, эти двое ограбили еще и пивной ларек.
- Совершенно не удивлен, - отрезал Вак, - я так и думал, что это эти дебилы, только они могли позариться на водку и закуску.
- Я еще не рапортовал императрице! - проговорил Мигрень.
Они шли медленно минуя посты и укрепления легионеров, по приказу Вак Лака они окапывались уже около нескольких часов, неизвестно что могло их ожидать, поэтому меры безопасности были предприняты беспрецедентные.
- Вы ждете от меня чего-то? - поинтересовался Вак.
- Я не докладывал, ни Императрицы, ни руководству, - ответил Мигрень, - я хотел проконсультироваться, все-таки наследник замешен в уголовно наказуемом деянии, а это чревато, если придать этот факт огласки.
- Ничего страшного! - согласился Вак, - тут дело такое, императрица возлагала на принца большие надежды, и, наверное, она сама должна решать, что с ним сделать, и какой должна быть мера наказания!
Они медленно подошли к остаткам "Ночного клопа" хотя это и остатками то назвать было нельзя, сгорело все даже камни оплавились, естественно выживших и быть не могло. Вак Лак даже немного порадовался, одной проблемой было меньше, он сам хотел как-нибудь уничтожить это злачное место, но все повода не было, да и руки не доходили.
- Тут кто-то наколдовал "Огненный смерч" - приговорил Мигрень, - скорее всего это один из магов огня, но таких сильных, кто бы смог запустить "огненный смерч" не так много, поэтому круг подозреваемых сужается до нескольких дроу!
- Ну и вы взяли их в разработку? - поинтересовался Вак Лак.
- Таких магов всего пять, у всех у них железное алиби! - отрезал Мигрень, - возможно, это пришлый маг, возможно, это действительно диверсия, проведенная только с целью заманить кого-то из нас в это место, возможно, это отвлекающий маневр, и уже где-то идем наступления на Мензоберранзан.
- Исключено, - отрезал Вак, - я отдал приказ всем пси-магам выйти на боевое дежурство, если бы был факт вторжения, я бы уже знал об этом.
- Тогда остается только одно, кому-то понадобилось вытащить либо вас, либо меня в это злачное место, с целью нападения, уничтожить следователя по особо важным делам, это мечта любого уголовника, а уж захватить в плен либо убить Оружейника Мензоберранзана это для любого враждебного государство просто сказка, а на сколько я понимаю Мензоберранзан не имеет дипломатических отношений ни с одной из рас Фаэруна.
- Ну, это временное! - проговорил Вак, как вдруг, он спотыкнулся обо что-то и понял что ничего не видит, он, сначала, очень удивился, но опыт воина немедленно заставил тело    отреагировать, и Вак сдернув с плеча арбалет, сделал замысловатый пируэт, пытаясь выскользнуть из под сферы невидимости, и это ему удалось, скорее всего, Мигреню нет. Вал Лак увидел три фигуры, спрятавшиеся за сталактитом, он стразу понял, что это и есть тот загадочный враг, которого он ищет, нацелив армейский арбалет, он выстрелил прямо в цель, стрела пронзила камень как масло и угадила нападавшему прямо в филейную часть икроножных мышц. Фигура задергалась и заметалась отборным дворфские матом, из чего Вак сделал вывод, что нападавшие - дворфы, он перемахнул через нагромождение камней и злобно выругавшись, остановился около нападавших, в нос ударило зловоние, что-то ударило его,  Вак услышал душераздирающий крик и погрузился в темноту.

Кал перебирал ногами, уже около полу часа они ползли с Эпен’сил по-пластунски, к месту дислокации основных милитарийских сил, уроки Вака были не напрасны, они преодолели несколько постов и пикетов военных и безопасников, Кал смотрел в оптический прицел снайперского арбалета и нервно попердывая матерился, от систематических перепоев у него болел желудок, и как следствие мучило газообразование.
- Ну, ты и вонючая скотина! - ругался ползущий неподалеку Эпен’сил.
- Сам скотина, совсем обнаглел, я и арбалет тащу, а он… - возмутился Кал.
- Да брось его! - отрезал Дуэргар.
- Не могу, мы его сдадим и пропьем! Эх ты, Дурленг, ни бельмеса не беталишь в красивой морской  жизни!
- Не называй меня Дурленг! - отрекомендовал Эпен’сил.
- Тихо, смотри, там! - констатировал Кал, указывая на две фигуры, маячившие у развалин "Ночного Клопа", - там Вак Лак.
- Да не ****и, Калина! - отрезал Эпен’сил.
- Позырь сам, Дурленг!
- Не называй меня Дурленг! - пробурчал Эпен’сил и, приняв у Кала арбалет, уставился в оптический прицел, - Да, Вак Лак.
- Вооот! - заревел Кал, - я же говорил! - не унимался он.
- Да тише ты всю охрану поднимешь! - пробурчал Эпен’сил.
- Дурленг, не тухти, - Кал отнял у него арбалет, и нервно уставился в  оптику, - зырь, там трое подкрадываются к нему, должно быть хотят напасть.
- Ну и что? - поинтересовался дуэргар.
- А что если его мы спасем, то нам простят Изериня! - предложил принц.
- Точно! - отрекомендовал дуэргар.
- Вперед! - взревел Кал.
- Кия! - заорал дуэргар, и разбрасывая сопли и слюни сломя голову они бросились прямо в сторону Вак Лака, на ходу принц передернул затвор арбалета и злобно выругавшись навел прицел на нападавшего.
Вак Лака моментально поглотила сфера невидимости, но тот, недолго думая, выбрался из нее и немедленно разрядил арбалет в сторону нападавших, попав одному прямо в жопу, как сумел заметить Кал. Принц решил подстрелить другого нападавшего, который, по всей видимости, был магом и шептал заклятье, он заорал еще громче и прибавил хода. Расположившиеся повсюду воины Вак Лака удивленно наблюдали за этой картиной. Вак перемахнув через каменную гряду и оказался около нападавших, как раз в этот момент принц разрядил арбалет, тетива звонко ойкнула и стрела с хрустом пробив    доспех Вак Лака впилась ему в плечо. Колдун стоящий рядом удивленно проследил за    происходящим  и прошептав какое-то заклинание исчез вместе во своими коллегами и, непосредственно, Вак Лаком. Кал от удивления остановился и тупо уставился на то место, где только что стоял оружейник. Эпен’сил на полном ходу врезался в принца. По всей видимости, не сработала центральная нервная система. Кубарем они скатились в воронку, которая осталась на месте "Ночного Клопа". Злобно матерясь Кал попытался подняться, но на него со всех сторон ощетинились копья и клинки.
- Похоже, мы влипли окончательно! - заметил Кал косясь из под жестко приставленного к его носу острию сабли на Эпен’сила. – Похоже, это, как ни  странно, ****ец!
- Еба-аа-а-а-а-а-ть! - тупо заметил Эпен’сил.

2010