От моего родного дома остался только небольшой бугорок, поросший степной травой, а рядом, раскинув могучие ветви, сиротливо шумит огромная 100-летняя верба.
Давным-давно, еще в дореволюционное время, мой прадед Никита Зиновьев строил летний загончик для домашней живности из того, что под рукой было. В своей леваде срубил молоденькую вербу, вытесал из нее колышки, вкопал их в землю и заплел гибкой лозой, приладил дверку, сделанную таким же способом – из вербы и лозы. Получилось вполне пригодное для хозяйства летнее строение.
То ли у моего прадеда рука была легкая, то ли верба попалась с могучей силой, только один колышек пустил ростки, зазеленел и начал расти. Верба разрасталась очень быстро. Уже через несколько месяцев на углу прадедовой постройки красовался вербовый кустик с пышной листвой. И сколько ни обрывали отросшие веточки, колышек с новой силой обрастал зеленью. Так и пошло - весной прадед Никита прилежно зачищал колышек от поросли, а к осени опять победоносно шумели веточки с листвой. Верба укоренилась, окрепла, ствол её стал толще. И уже никакая обрезка веток не могла остановить могучую силу дерева.
Спилить растущую вербу было невозможно – колышек, из которого начала расти верба, являлся частью незамысловатого строения. Поэтому вербу решили оставить в покое. Так она отвоевала место и право расти на прадедовом дворе. Со временем постройка обветшала и ее разобрали. А верба набирала силу и мощь и через несколько десятков лет превратилась в огромное красивое дерево с шикарной кроной, которое стало не только украшением подворья, но придавало некую неповторимость всему хутору.
Просто диву даюсь, как верба уцелела в непростые довоенные годы и в тяжелейшее военное время, ведь её могли запросто спилить на дрова. Но, видно, ни у кого не поднималась рука это сделать. Моя прабабушка рассказывала, что собирали для топки все, что могло гореть, даже сухой бурьян, коровьи кизяки, а за дровами ходили далеко в лес.
Все мое детство прошло под сенью раскидистой вербы. В летний зной она укрывала половину двора и в ее тени я играла в свои девчоночьи игры. Мне всегда под моей вербой было спокойно, надежно и казалось, что без вербы невозможно представить наше подворье. Когда дул сильный ветер, ветви вербы с шумом хлестали по воздуху, но огромная крона сдерживала порывы, и у нас во дворе всегда было относительное затишье. Шел дождь, а под густой вербой можно было вполне укрыться. Летом под вербой привязывали вернувшуюся с пастбища нашу корову Марточку, даже сейчас на столетней коре виден след, оставленный коровьим налыгачем.
Со временем на дереве появились сухие ветки и от непогоды они отламывались и падали, и из кроны стали выглядывать обломанные сухие сучья. Уже у старушки - вербы нет той былой красоты и величия. Но, все равно, она привлекает внимание своей мощью и поражает размерами - ствол у основания моей столетней вербы составляет около четырех метров!
Однажды весной я приехала на свое подворье и увидела вербу, сильно поврежденную после ураганного ветра. Много веток было сломано, а в основной развилке ствола появилась большая трещина. Стало ясно, что со временем верба просто развалится на части.
Глядя на эту картину, мне стало очень жалко старенькую вербу. Прислонилась к огромному стволу дерева, в душе появилась грусть - вспомнился дом родной, который стоял рядом с вербой, и та жизнь, что кипела в нём. Вспомнились мои родные, которых уже давно нет. Совсем расчувствовалась, на глаза невольно навернулись слезы и предательски закапали на столетнюю шершавую кору вербы. И в обнимку с моей вербой я расплакалась.
Вдруг почувствовала на своей руке холодную капельку влаги… потом на лице… потом ещё… и ещё… Посмотрела вверх и не поверила своим глазам - на листочках вербы, сверкая на солнечных лучиках, висели прозрачные капельки-слезинки, они медленно скатывались и падали вниз...
- Кап... Кап… Кап… - капали вербовые слёзки.
Моя любимая верба плакала вместе со мной…
И хотя отлично знаю, что верба плачет перед дождем или от избытка влаги в почве, всё равно я была очень поражена и растрогана до глубины души…
Фотоколлаж автора.