Признак нормального состояния партии
Вчера сын Петра Лучинского Кирил был замечен далеко от своего дома, среди небольшого скопления людей, скандирующих нецензурные выражения в сторону Буюканского Суда. Два неприличных слова повторялись чаще других. Что значит «свобода» для молодого, богатого депутата молдавского парламента, отец которого должен знать, где припрятаны деньги КПСС, потому что лично подписывал документ о передаче миллиардного состояния коммунистов новой российской элите? Да и «Филат» давно уже превратился в имя нарицательное, синоним политического декаданса. Непонятно, зачем Лучинскому младшему орать? У него есть собственное телевидение, которое всегда можно включить и сказать по микрофону с картинкой пару незатейливых лозунгов. И потом, все эти политические задачки решал обычно папа, звонком Филату, или если что по сложнее – в Москву. Очевидно, Москва теперь Филата недолюбливает, поэтому отец велел надеть плащ со съемной подкладкой: с утра было прохладно, а место перед зданием Буюканского Суда открытое, сильно продувает. Никогда бывший президент не поощрял насилие и ругань, но понятие «свобода», наверное, обретает теперь другой смысл по отношению к понятию «тюрьма», точнее, наполняется новым смыслом. Лучинский старший, посоветовал сыну избегать телевизионных камер, но девушка с микрофоном неожиданно повернулась на каблучке своих худых сапожек к группе депутатов ЛДПМ и ему пришлось отдуваться за всех: «Поддерживаем, вот, своего лидера. Я думаю это абсолютно нормальное состояние для консолидации партии…» Не плохо было сказано… «А красть без конца, это нормальное состояние партии?» – спросила было репортерша, но её вопрос унесла новая мощная голосовая волна: «Свободу Филату!»
«Красть» и «красть» – суть разная. Ведь как крали последнюю четверть века молдавские правители? Можно грубо, прямо с таможни, как это приветствовал Филат, а можно элегантно, из чужого бизнеса, приманивая государственными поблажками. К примеру, боновая приватизация… Поменял пару предложений в законе и все боны народного достояния потекли в карман воротил трастовых фондов. И только оттуда, потом, с величайшими предосторожностями в карман подписывающего декрет – ликвидностью или акциями. Кто-то не гнушается заработать и на крови – как на приднестровской войнушке… Спишешь пару вагонов продуктов, или направишь на Кавказ фуру оружия под видом экспорта яблок … «Фу-у! – сказал он про себя, набираясь терпения. – Видать не скоро вынесет судья проклятый вердикт. Пропал шеф!» Отец никогда не говорил ему, как можно заработать на приватизации электросетей, но не сложно догадаться, когда государство продаёт что-то в десять раз дешевле. Сложнее заработать на таких программах как «Пэмынт»! Неужели обошлось только политическими и дипломатическими дивидендами, их же так просто не пощупать!? А этот придурок, получал мзду прямо в офисе, за несколько дней до задержания! Пропала партия! Пропал шеф, который был мерилом всего во фракции… И манометром консолидации и обменной кассой, которая на своём световом табло правильно указывала стоимость любой политической вещицы, от буквы закона до смазливой ведущей рейтинговой передачи. Как большая, чёрная тень от штормового облака, на обыкновенный образ жизни упал вдруг конец. Конец чего? Денег, телевидения, любовниц? Нет, папа должен что-то придумать. Обязательно, должен что-то придумать…