В нашу строительную организацию поступил заказ от Объединения угольных предприятий на строительство часовни в честь Варвары-великомученицы, которая будет заботиться о душах погибших шахтеров. Строительство велось по индивидуальному проекту. Лично я занималась раскладкой гранитных плит для облицовки цоколя, крыльца, пандуса, стен и полов внутреннего помещения часовни красным гранитом и дополнительно облицовкой серым гранитом крыльца профилактория. Заказ был большой в денежном отношении, возникла необходимость пообщаться с представителями завода в Киеве, где будут нарезать гранит, не по телефону. О том, что выделили деньги на командировку и поеду именно я, мне сообщили на пикнике, который мы устраивали на День строителя. Это была приятная новость. Я еще ни разу в своей жизни не была в Киеве, а поехать за чужой счет - это же здорово.
Всю свою жизнь я прожила на самом востоке Украины. До распада Советского Союза мы часто ездили с отцом в Гуково Ростовской области за покупками, чаще всего за свежей рыбой. И, проезжая границу областей, отец всегда шутил:
- Внимание, пересекаем границу Украины с Россией.
Дошутился. Теперь на том месте находится таможня.
Выпускники наших школ после своего выпускного вечера ходили встречать восход солнца на Гуковский мост, такая была традиция в нашем городе. Все жители больше были ориентированы на Россию, чем на Украину. На Донбассе трудно услышать украинскую речь не потому, что здесь нет украинцев, и не потому, что их здесь притесняют. Просто для работы на шахтах сюда приглашали молодежь со всего бывшего Советского Союза. Здесь проживают наряду с выходцами из Западной Украины много молдаван, чувашей, татар, русских из центральных областей России и из Сибири, армян, даже болгар, немцев и греков, есть евреи (куда без них?). Цыгане селились на Донбассе целыми поселками. И на каком же языке разговаривать такой многонациональной массе? Конечно, на русском. Даже водовод был протянут к нам со стороны России и после распада Союза наш регион был долго без питьевой воды. Родная Украина не спешила помогать. У меня никогда не было даже повода поехать на Запад Украины или хотя бы в ее Центральную часть. И сейчас поездка в Киев должна была стать событием в моей жизни.
Командировочные мне выделили только в тот день, когда нужно было выезжать. Поэтому предварительно купить билеты я не смогла. На вокзале сказали, что билетов нет. Потом все-таки один билет нашелся, но на верхней полке около туалета и на очень неудобный поезд. Я должна была ехать на поезде «Хмельницкий» с Дебальцево. До станции Дебальцево от нашей станции я выехала в половине шестого утра, с Дебальцево - в десять часов утра. На улице стояла прохладная погода - чуть больше двадцати градусов, но в вагоне воздух прогрелся, окна не открывались, кондиционеры отсутствовали. В результате в вагоне получилась настоящая парилка. Если еще учесть близкое соседство с туалетом и невыносимые запахи, сопровождавшие меня всю поездку, можно себе представить с каким нетерпением я ожидала окончания пути. Но все трудности сразу, же были забыты, как только я приехала на железнодорожный вокзал Киева. Мне на ум пришли слова песни, которую пела София Ротару: " Мой белый город ты цветок из камня, омытый светлым солнечным дождем"... Весь Киев одет в камень: гранит, мрамор. Железнодорожный вокзал, площади, метро, офисы и даже жилые дома - все в камне. Одна станция метро выполнена в белом мраморе, другая - в красном. Залы вокзала облицованы гранитными плитами всех существующих в природе расцветок. Красота неописуемая. Столкнувшись во время работы с информацией о свойствах гранита, я знала, что весь гранит радиоактивен, как все, что добывается из недр земли. Уголь, добываемый у нас на Донбассе из шахт на большой глубине, кстати, тоже излучает радиацию. Месторождения гранита на Украине находятся в основном в Житомирской области, и цвет его зависит от глубины залегания и степени радиоактивности. Особенно радиоактивен гранит красного и фиолетового цвета. Менее радиоактивен - гранит серого цвета, поэтому для облицовки крыльца лечебного учреждения был выбран серый танский (по названию месторождения) гранит. Знания об этих свойствах камня не мешали мне любоваться его красотой.
Но у меня не было времени, чтобы разглядывать по сторонам, нужно было ехать на завод. Там я познакомилась с людьми, с которыми до этого общалась только по телефону. Одним из них был мужчина лет сорока пяти, другим – менеджер, молодой парень. Мы согласовали все размеры плит. Счет на оплату гранита я отправила по факсу на свое предприятие. Для меня устроили экскурсию по цехам завода. Там я увидела, как огромные глыбы гранита режутся диском в диаметре до двух с половиной - трех метров. Весь процесс автоматизирован, им управляет компьютер. При распиловке камня на плиты нужной толщины обильно поливается вода, чтобы каменная пыль не проникала в легкие людей, потом плиты полируются или подвергаются термообработке, а уже потом разрезаются на отдельные плиты нужного размера.
Возвращалась я из Киева в этот же день. На вокзале, пока ждала прихода своего поезда, разговорилась с женщиной из Западной Украины. Для интереса мы с ней сравнили цены на основные продукты у них и у нас. Обе были удивлены: хлеб, молочные продукты, сахар, мясо, в общем, все самые важные продукты у них стоили намного дешевле, чем у нас. Как будто мы жили в разных странах. А ведь условия жизни, у нас были более трудными, если учитывать экологию региона и условия работы наших предприятий. Дома я была уже в пятницу. То есть выехала я в командировку в понедельник, а вернулась в конце рабочей недели. Киева я фактически не видела, была только на железнодорожном вокзале и на заводе. Пока я находилась в пути, предприятие оплатило счет, и по приезду на работу меня снова ждали командировочные. И теперь, уже вместе с транспортом, я должна была отправиться за первой партией гранитных плит. Только сутки удалось побыть дома, за это время подготовила младшую дочь к первому сентября. Тридцать первого августа мне нужно было уезжать. Вся надежда была на старшую дочь, которая уже окончила училище, но пока нигде не работала. Она оставалась хозяйкой в доме и должна была приглядывать за младшей сестрой.
Мы выехали в воскресенье утром двумя машинами. Одна из них - КАМАЗ- длинномер, другая - КРАЗ. От УМТС (снабжение) послали человека - ведущего инженера. Кузьмича. Возраст - немного за пятьдесят. Он был родом из Винницкой области, в разговоре постоянно сбивался на украинский язык, слова произносил нечетко, сглатывая окончания, зато очень быстро. Чтобы понимать его речь, нужно было привыкнуть к его говору.
Погода стояла замечательная, теплая, солнечная. Я оделась по-спортивному - лосины, футболка. Нас пришли провожать и мой шеф, и шеф Кузьмича. Перед отъездом руководители пожали руки водителям, пожелали счастливого пути. У меня не было выбора, в какой машине ехать. Кузьмич сказал:
- Можете ехать в КРАЗе, только там сильно трясет.
Он предложил мне самой в этом убедиться, но я ему поверила на слово. Поэтому мы оба поехали на длинномере. За рулем машины сидел молодой парень, оказалось он моложе меня всего на один год, но выглядел значительно моложе. Да еще он был моим земляком, родом с моего родного города, звали его Николаем. Водитель был просто комком энергии. Он привык ездить на дальние расстояния, и каждую поездку умудрялся использовать попутно и в своих личных целях. Вот и сейчас у водителей были свои планы, они по-своему подготовились к этой командировке. У одного из водителей автобазы родители жили в Полтавской области, и он попросил своих друзей, то есть наших водителей, заехать до них и взять у них картошки. В этом году в наших краях картофель не уродился. Какая-то личинка «совка» расплодилась так, что уничтожила весь урожай. А в Полтавской области, наоборот, урожай картофеля выдался замечательным, и он там стоил значительно дешевле, чем у нас. Только для того, чтобы мы туда заехали, мы должны были отклониться от маршрута.
Еще вначале пути, неподалеку от города Антрацит у второй машины спустило колесо. КРАЗ ехал за нами, вдруг вырвался вперед и встал впереди нас. Второго водителя тоже звали Николаем, он внешностью походил на донского казака - худой, высокий, с шикарными черными усами. Наш Коля помог своему тезке поставить новое колесо. Мы воспользовались остановкой и немного перекусили. Водители нормально пообедали в близлежащей закусочной, сейчас на трассе много забегаловок, где всегда есть и первое и второе и третье, а мы с Кузьмичом давились своими «тормозками» ( так на Донбассе называется запас продуктов, который шахтеры берут с собой под землю в шахту, чтобы там пообедать). Не выкидывать же их. Нашего водителя худеньким нельзя было назвать. Он был невысокого роста, грудь колесом, живот вперед, на постоянно открытом торсе (или рубашка нараспашку или вовсе без нее) на массивной серебряной цепи болтался такой же массивный серебряный православный крест. Фамилия у водителя была очень распространенной - Шевченко. Пока мы ехали в одной кабине, Кузьмич меня раскрутил, и я все о себе выложила: и то, что без мужа, и что у меня двое детей. Колька стал стрелять своими наглыми серыми глазками, о себе рассказал, что живет в примах на поселке, дома почти не бывает.
Чтобы выиграть время, мы сошли с трассы и поехали какой-то прямой дорогой, сэкономили на этом несколько часов пути и свернули в другую от заданного маршрута сторону. Я не очень следила за маршрутом, а Кузьмич это заметил и очень переживал. Постоянно спрашивал: « Куда мы едем?» Я пошутила: «Это мне нужно волноваться, чтобы не завезли куда-нибудь». На что Колька сказал: «А что с тобой может случиться, разве тебя убудет?» Я промолчала, но стала осторожна со своими шутками. Уже очень стемнело. Мы остановились на какой-то стоянке. Просто на бампере одной из машин разложили свои «тормозки», перекусили. Вот тут наши домашние заготовки здорово пригодились. И когда мы опять сели в кабины и поехали, было уже совершенно темно. Глаза слипались, хотелось спать. Мы с Кузьмичом дремали на своих местах, а водители ехали по совершенно незнакомой для них дороге и по нарисованному на бумажке от руки маршруту пытались найти правильный путь. Названия на бумажке были написаны нечетко, трудно было разобрать. В конце концов, мы в двенадцать часов ночи приехали в село "Гиряви йистивци" Полтавской области.
Во всем селе свет горел только на площади, где находилась и контора колхоза, и ресторан, и клуб и даже церковь. В ресторане играла музыка. Когда мы и еще одна машина с двумя прицепами из Запорожья, гружеными арбузами, заехали на площадь, из ресторана вышло несколько человек. Один из них, не очень трезвый молодой человек, согласился показать дом, где живут родители Ивана, к которым мы ехали. Парень сел в кабину к Николаю-казаку и показывал дорогу. В кромешной темноте мы подъехали к большому одноэтажному дому. Сигналами машин разбудили вначале всех собак в округе, а потом уже хозяев. Мне казалось неудобным в такое время будить незнакомых людей, но нас ждали. Хозяева: супружеская пара, где каждому около семидесяти, встретили нас как родных. Дом был огромный, но в нем был полный беспорядок. Во дворе размещалось большое хозяйство: много скотины, птицы. Видимо поэтому хозяйке, некогда было наводить порядок в доме. Меня, как женщину, положили в отдельную комнату. Правда, постельного белья на кровати не было. Водителям дали помыться в большой чашке в летней кухне, где полы были такими грязными, что мало чем отличались от земли во дворе.
Утром проснулись рано. Водители до завтрака поехали по селу закупать картошку. В деревне урожай картофеля был отличным. У колхозников была проблема с деньгами потому, что им за их труд платили натурой, а не купюрами. В каждом дворе старались продать как можно больше картофеля. Цена - пять гривен ведро. Для сравнения у нас – одна гривна двадцать копеек за один килограмм. Мне ребята тоже взяли два мешка картофеля. Хозяйка своему сыну сыпала полные ведра отборной картошки.
Она была очень добродушной, гостеприимной. Нас накормили в дорогу, хозяин предложил выпить, но все наотрез отказались, лишь Кузьмич поддержал ему компанию. За столом спросили у хозяев: «что означает такое странное название села?». На что получили ответ, что название осталось с тех пор, когда хозяином села был помещик Гиря. И так, как село кормило помещика, его называли «кормом для Гири» или иначе: "Гиряви йистивци". Уже перед своим отъездом ребята сфотографировались с хозяевами, а также с другим их сыном, его женой и внуками. Внуки пришли со школы с первого звонка нарядные, счастливые. Они напомнили мне о моих детях. Я очень хотела быстрее вернуться домой. Фотографии получились на фоне каких-то странных деревьев. Хозяйка объяснила, что их лес болен. На деревья напал какой-то паразит – растение, которое укореняется на ветвях деревьев. И когда это растение растет, оно высасывает соки из дерева, и то погибает. Нужно вырубать все зараженные деревья и сжечь их, пока эта зараза не распространилась дальше. Но никто этим не занимается.
Пока мы собрались и погрузили весь картофель в машины – время подошло к десяти часам. При выезде из села, мы встретили вчерашнюю машину с двумя прицепами. Сейчас один из прицепов был уже полностью заполнен картофелем. Видимо, в Запорожской области тоже было не густо с деньгами, и запорожцы меняли арбузы на картофель. Мы без особых приключений доехали до Киева. Перед самым Киевом в туалете ближайшего кафе я переоделась в платье и сменила обувь с тапочек на туфли. Все-таки в столицу приехала. Николай встретил меня возгласом: «Вау! Не ожидал». На завод прибыли в три часа дня. Загружаться было уже поздно.
Менеджер завода помог мне устроиться в небольшую гостиницу. Когда он звонил по телефону, ему сказали, что есть номера по тридцать восемь гривен, а когда мы были уже в гостинице, оказалось что таких номеров нет. Дежурная сказала:
- Не знаю, с кем Вы разговаривали, но у нас самые дешевые номера по семьдесят восемь гривен.
Во время нашей беседы с дежурной сверху спустился иностранец и сказал:
-I go to walk. May you say my friend (я ухожу, могли бы Вы передать моему другу)?
Девушка не поняла, я перевела ей. Потом он спросил, какое сегодня число?
Я ответила автоматически:
- today is second of September.
Cама от себя не ожидала. Когда иностранец вышел, мы спросили у дежурной, кто он по национальности - англичанин?
- Нет, грек.
- А почему он говорит по-английски, а не по-гречески?- с удивлением спросил один из посетителей.
Смешной вопрос. Если даже английский никто не знает, где найти человека, который поймет греческий?
После долгой дороги мне нужно было принять душ. Пришлось устраиваться в гостинице, менеджер проводил меня в номер. У меня создалось впечатление, что он ждал приглашения в гости, но мне было не до него. Гостиничный номер был обычным, цена явно была завышена. Самая обычная однокомнатная квартира. Две кровати, телевизор, в кухне вся мебель, холодильник, ванна, туалет, вода горячая и холодная. На полу ковры, чистая постель. Что еще нужно? Я с удовольствием искупалась, простирнула белье, вывесила его на балкон, и лежа на кровати долго смотрела телевизор.
Водители оставались ночевать на территории завода в кабинах своих машин, они боялись без внимания оставлять свою картошку. У Кузьмича в Киеве жил брат, но утром когда мы встретились, он сказал, что ночевал в гостинице. Конечно, он просто купил чек в гостинице, также как и ребята, чтобы сэкономить деньги.
На следующий день мы загружались до трех часов дня. Обедали в столовой завода. Еще в свой первый приезд в Киев я взяла предварительно билет на поезд Киев- Луганск, на шестнадцать часов. Поэтому очень торопилась, чтобы не опоздать на него . Колька Ш. предлагал - сдай билет, поедешь с нами. Но я рада была, что поеду поездом: моя белая футболка за время поездки в машине стала совершенно серой.
Я возвратилась раньше их, в среду в два часа была уже дома, а транспорт груженный гранитом пришел утром в четверг. Когда я пришла в четверг на работу, позвонил Кузьмич:
- Сейчас будут разгружать гранит, а картошку выгрузили в другом месте. За свою картошку не переживай.
Во время выгрузки гранита около часовни я встретила Николая, он интересовался, когда следующая поездка, и кто поедет от строительной организации. Я этого знать не могла, хотя надеялась, что опять поеду я. Может в свою следующую поездку мне все-таки удастся лучше разглядеть столицу.
Гранит на месте, но оказалось, что к облицовке мы еще не готовы. Еще неделю выравнивали поверхность, где-то отбивали, где-то добавляли. Вначале предполагалось вертикальные плиты класть на раствор, потом - на клей. Из-за этого менялись размеры, приходилось много резать. Я очень переживала, бегала от объекта к объекту. Когда, наконец, перечислили остальные деньги, а с Киева позвонили о полном выполнении заказа, прошло больше трех недель. От УМТС хотели послать женщину, она уже познакомилась со мной, сказала, что вместе поедем. Я была не очень этому рада, потому что уже привыкла к зануде Кузьмичу. Зная его характер, я была уверена, что в дороге он будет постоянно проверять состояние ящиков, как лежат плиты. Поэтому не волновалась. А женщина не будет лазить в кузов смотреть на плиты. Прошлый раз в дороге развалился один из ящиков, и повредилось несколько плит. Из-за того, что должна была ехать эта женщина, я решила обратно ехать вместе с ребятами, чтобы контролировать груз и билет из Киева заранее не взяла.
В Киеве мы должны были быть двадцать четвертого сентября в понедельник, поэтому машины должны были выехать в субботу двадцать второго сентября.
На работе одна из моих сотрудниц попросила передать ее дочери, которая сейчас живет в Киеве, продукты, вещи, деньги. Я посоветовала ей сумки передать через водителей, а деньги уже я передам. Мы с ней договорились встретиться в субботу возле здания МТС. Я в субботу не ехала, но пошла, чтобы проводить их. Пришла к восьми часам, машин нет, зато есть Кузьмич. Оказывается, в последний момент начальство решило, что снова поедет он. Но Кузьмич забыл доверенность. Увидев меня, он помчался до бухгалтера домой. Пришла Надежда с сумками, а водителей все нет. Я сходила на строительную площадку часовни, что рядом с МТС, взяла там гвозди, доски, чтобы для надежности на обратном пути сбить ящики с гранитом. Во время поездки они опять могут расшататься.
Машины появились в девять часов. Первым приехал Колька Ш., Надежда попросила его взять вещи. Он стал упираться:
- В спальник и их не поставлю, я должен отдыхать. А в кузове я за них не отвечаю.
Надежда в карман рубашки положила ему червонец, против этого он не возражал. А у меня спросил:
- Ирка, ты едешь?
Вот такая фамильярность. Честно говоря, она меня в нем раздражала. Но я спокойно ответила, что туда с ними едет Кузьмич, придется им подождать его – он поехал до бухгалтера домой.
Николай выругался матом. В пятницу он только приехал с другой поездки, даже дома еще не был, не успел заправиться.
- Поеду заправляться, а ты передай Кузьмичу...
- Нет уж, разбирайтесь сами. У меня тоже дел полно. Положи в кузов эти доски, пригодятся, чтобы сбить ящики.
Тут как раз вернулся Кузьмич вместе с бухгалтером, чтобы оформить доверенность. Я не стала ждать, когда они, наконец, соберутся и уедут. Поехала домой.
Я предполагала, что у водителей опять свои планы, и в этот раз я на всякий случай взяла с собой и мешки, и деньги на картошку. В Киев выехала поездом в воскресенье. Как всегда плацкартный вагон, боковое место, слава богу, нижнее. Справа от меня все широкие полки занимали четверо командировочных мужчин. Двое, как только зашли в вагон, так всю дорогу решали перепланировку квартиры. Двое других, как полагается, вначале отметили за то, что поехали, затем - за удачную командировку... и так далее. И один из этой второй парочки, высокий красивый мужчина сорока-сорока трех лет, сочно и похабно рассказывал своему попутчику о своих любовных похождениях. Слушал весь вагон, а второй только посмеивался. У меня не хватило смелости заткнуть ему рот. А жаль.
В Киеве на вокзале меня встретила дочь Надежды со своим парнем, и мы поехали на завод.
Было уже половина девятого утра. По идее машины должны были приехать накануне вечером и ночевать на территории завода, но их еще не было. Я поднялась в контору. А мне говорят:
- Нет, не видели.
Ясно, опять они со своими причудами.
Наконец к десяти часам пришли обе машины. Мы подошли к длинномеру, а там водители на бампере разложили «тормозки», завтракают.
- Коля достань сумки с кузова, - говорю.
Он полез за вещами. И тут один из водителей спрашивает:
- А что ты тут делаешь?
Я удивленно:
- Работаю.
- Где здесь, в Киеве?
Я никак не соображу, что за вопросы? Спрашивал один из двух незнакомых мне водителей. Во-первых, почему их двое, а во-вторых, откуда он меня знает?
- Ты что меня не узнаешь?
-Нет.
- Как твоя девичья фамилия?
-Я свою фамилию знаю, а Вам зачем?
- Ты ведь Лобанова?
Удивлению моему не было предела. Я спросила, кто он. Оказывается, он в детстве был моим соседом, жил на соседней улице. Я вспоминаю его симпатичным мальчиком, он на четыре года меня моложе. Я бы его ни за что не узнала, если бы он первым не узнал меня. Сейчас это был высокий красивый блондин, но лицо сильно помятое. Наверное, вчера хорошо отдохнул. Его звали Иваном, наши отцы вместе работали водителями. Иван оказался просто пассажиром, он решил съездить с товарищами по пути за картошкой. За рулем сидел Колька Ш. , а Ванька его всю дорогу развлекал. На второй машине был еще один Коля, но не "казак" с которым мы ездили в прошлый раз, а совершенно другой. У меня создалось впечатление, что в автопарке работают одни Николаи. На этот раз Николай №2 был очень похож на сказочного русского богатыря, как оказалось потом, родители его приехали на Донбасс из Ярославской области. К слову сказать, Николай Ш. был наполовину чуваш, наполовину украинец, Иван – молдаванин + белорус. Коля №2 был для них постоянным объектом для насмешек. Он был очень крупным, наверное, поэтому не мог найти себе спутницу жизни. Но на постоянные шутки друзей реагировал очень спокойно, только улыбался широкой детской улыбкой.
Шевченко Коля с удивлением смотрел на нашу с Иваном встречу.
Я спросила: «Почему они так долго ехали?»
Иван ответил, что заезжали до его тещи.
- Вот хорошо, значит, ночевать будем снова у твоей тещи?- спросила я.
На что Ваня со вздохом сказал:
- Ирина, ты - человек. А Кузьмич нас вчера весь день пилил. Садись в нашу кабину. Пусть Кузьмич трещит на ухо Кольке, у него нервы крепкие. А мы с Шевченко можем не выдержать и выкинуть его из машины.
Загружались мы очень долго, с всякими сложностями: пересчитывали количество плит, проверяли их размеры, переписывали по несколько раз накладные. Представитель завода, тот который был постарше, сделал мне интересное предложение. Их отдел будет отделяться от завода. Они будут работать напрямую с заказчиками. По той причине, что не во всех организациях есть человек, который бы занимался раскладкой плит, они теряют многие заказы. Мое образование и опыт работы им подходит. Я бы постоянно находилась в офисе, отвечала на звонки, принимала заказы, выполняла раскладку плит, а они с менеджером ездили бы по командировкам – на месторождения в Житомирскую область и до заказчиков на замеры. Предложение было заманчивым.
- Вот с жильем мы Вам сейчас не сможем помочь.
Я сразу ничего не стала отвечать. Первоначальная зарплата, которую они обещали, была не очень высока. Я уже знала от дочери Надежды о стоимости съемного жилья в Киеве. Но Владимир Павлович сказал:
- С Вашей помощью у нас будет больше заказов, и зарплата увеличится вдвое.
К сожаленью дело было не только в деньгах и жилье. Я не была уверена в том, что мои родители захотят взять на себя заботу о моих детях. Так, что я знала заранее, что не смогу воспользоваться их предложением.
Но Владимир Павлович сказал, что моего ответа будут ждать в течение двух недель, и пока никого другого брать не будут.
Весь день с утра перерывами шел небольшой, но холодный дождь. Работу закончили в шесть часов вечера. Когда мы уже собрались выезжать с территории завода, обнаружили, что одна командировочная у Коли Ш. не отмечена. Кузьмич просмотрел. Пришлось ему на каком-то другом предприятии ставить печать, главное чтобы был Киев.
Наконец поехали. Чтобы свернуть до Ваниной тещи, где уже была куплена картошка на всю автобазу, необходимо было опять отклониться от маршрута. Но для того, чтобы нормально отчитаться за командировку, водители предполагали на трассе купить «чеки» за гостиницу, тогда можно было спокойно ехать дальше. Как назло погода была отвратительной, шел сильный дождь, было совсем темно. Мы уже много проехали по трассе. Проституток, дежуривших под зонтиками даже в такую отвратительную погоду, мы видели, а нашего человека, который бы продавал чеки, не было видно. Наконец-то, впереди, возле какой-то придорожной гостиницы заметили женщину в дождевике со светящейся табличкой «чеки». Какое было счастье. Коля с Ванькой вылезли из кабины, и пропали больше чем на полчаса. В машине играла музыка, было тепло. Когда они довольные вернулись обратно со всеми нужными бумагами, машина вдруг отказывалась заводиться. Что-то где-то искрилось, замыкались провода. Вторая машина нас подцепила и провезла немного. Потом отвязались, поехали самостоятельно. Решено было завтра у тещи встать на ремонт в колхозной мастерской.
Было очень поздно, хотелось спать. Колька, чтобы не заснуть, курил одну сигарету за другой, просто ел их. Иван тоже. Ванька долго жил в этих местах, знал дорогу, постоянно подсказывал, как ехать. Рассказывал мне как вокруг красиво, тут - мост через Днепр, там - санаторий. За окном ничего нельзя было разобрать, приходилось верить.
Во сколько точно приехали в час или в два часа ночи не могу вспомнить. Нас накормили, и спать уложили. Меня как барыню поместили в отдельную комнату.
Утром хозяйка, женщина лет шестидесяти, бывшая учительница, приготовила завтрак на всех, поставила бутылочку на стол. Пили все, кроме Шевченко, он опять был за рулем. После завтрака они поехали в мастерскую. Мы с Кузьмичом устали их ждать. Кузьмич переживал, придумывал всякие версии для начальства о нашей задержке в пути. Хозяин, то есть тесть Ивана, покормил скотину и пошел в мастерскую, чтобы узнать, в чем дело. Вернулся через три часа сильно пьяный, завалился на диван отдыхать. А на наши с Кузьмичом настойчивые вопросы буркнул: - Там много работы,- и заснул.
На самом деле, я так предполагаю, ребята немного расслабились, выпили, возможно, даже нашли девочек. Как сказал хозяин:
- У нас тут и девок много, зять мой по этой части большой ходок.
Водители приехали в восемь часов вечера, искупались в душе, поели и рано легли спать. Мы с Кузьмичом немного посмотрели телевизор, когда вернулся Иван, не знаю, наверное, очень и очень поздно. Вставать нужно было в четыре утра, его трудно было привести в норму, до того накануне он накачался самогоном. Выезжали до первых петухов, еще не рассвело, и Иван опять рассказывал мне, какие красивые места мы проезжаем.
В тот день, когда ремонтировались, ребята еще купили картошки. У Шевченко был целый список: кому, чего, сколько. В машинах гранита было не больше картошки. Колька вообще оказался очень деловым: начальству - картошку, бухгалтеру - лук и картошку. Он даже меня немного напряг. В день погрузки гранита после обеда я на несколько часов оставила ребят одних, а сама, пока водители грузились, немного попутешествовала по Киеву. Но что я могла успеть за пару часов? Только побывать на Майдане Незалежности, и сфотографироваться на память. Так Колька попросил по пути купить для их диспетчеров конфеты "Вечерний Киев". Я сфотографировалась за пять гривен, в кошельке у меня осталось: восемь гривен и неразмененные пятьдесят. Еще пятьдесят были спрятаны. Коробка конфет стоила десять гривен семьдесят копеек . Мне пришлось разменять пятьдесят гривен, а сорок и еще восемь остались в кошельке. Когда мы были у тещи - кошелек оставался в сумке в машине у Шевченко. Так вот, когда я ему стала возвращать деньги за картошку, в кошельке оказалось не четыре десятки, а три.
Я удивилась и сказала:
- Странно, деньги не тратила, а одна десятка исчезла.
На следующей стоянке, когда мы расплачивались за еду, у меня вдруг в кармане кофты появилась десятка. Рядом были Ваня и Коля. Колька сказал, что я невнимательная, сама ее туда положила и забыла.
Пусть сказки не рассказывает, у меня вообще нет привычки, деньги класть в карманы. Просто, когда они стояли на ремонте, им не хватило десятки, и они позаимствовали у меня из кошелька, а сразу вернуть забыли, а может и не собирались. А теперь подложили в мой карман.
На одной из стоянок Шевченко решил заняться документами, стал заполнять чеки за гостиницу. Мне заполнил своим почерком, а я ему должна была заполнить своим. Я по неопытности неправильно заполнила ему один чек, и теперь он должен был получить меньше денег. Он разозлился, забрал у меня не до конца заполненные бланки, и мы поехали дальше. Иван на каждой стоянке пил и водку и пиво.
В предпоследний вечер нашей поездки нам пришлось встать на ремонт в каком-то селе возле работающего круглосуточно магазина. У второй машины полетел сальник. Машину поставили так, чтобы свет от витрин освещал ее, сняли колесо, разобрали там все и по всему селу искали какие-то запчасти. Пока второй Колька и Иван работали, Кузьмич предложил попить в магазине пива, я не понимаю вкуса этого напитка, разве что иногда с вяленой рыбой. Я составила ему компанию, но не смогла осилить даже маленькую кружку. Кузьмич опять строил версии нашего опоздания, чтобы оправдаться на работе. Иван с Колей Ш. тоже зашли в магазин и, не замечая нас, начали кадрить молоденьких продавщиц, представляясь жителями России. Я не хотела быть свидетелем их разговора, вышла из магазина. Следом за мной выскочил Колька. Спросил:
- Ты что?
- Да вдруг у Вас там что-то выгорит, а я путаюсь под ногами.
- А ты сообразительная.
Потом взял меня за руку и сказал:
- Пойдем, доделаешь то, что начала.
Наши спутники проводили нас удивленными взглядами. Но я знала, что Колька имеет в виду недописанные квитанции. Я ведь стала заполнять их своим почерком. И молча пошла за ним в кабину. Если те квитанции, которые я испортила, не пройдут у них на работе, а сумма там приличная более пятисот гривен,- я с ними вовек не рассчитаюсь. Но со стороны наше уединение в кабине выглядело подозрительным. Только мы с ним расположились в машине, разложили квитанции и стали разбираться, прибежал Кузьмич узнать, что тут происходит. Увидел, что Колька на меня выступает, исчез, появился Ванька, вызвал Николая из кабины, они поговорили - и когда стали садиться в машину Иван объяснил:
- Скажем, администратор была сонная, перепутала, а мы тут причем, если она такая тетеря?
Колька молчал, собрал все документы, второй Николай, наконец, закончил ремонт своей машины и мы поехали дальше.
Было одиннадцать часов вечера, решено было еще немного проехать. Колька знал по этой трассе недорогое кафе, в котором можно было нормально поесть. Мы ехали впереди, перед стоянкой предупредительно поморгали фарами, чтобы следующая за нами машина тоже остановилась, и притормозили. Но Коля №2 не заметил нашего моргания, и вообще нас не заметил, и поехал вперед не останавливаясь. Кузьмич, который сидел рядом с ним, наверное, спал и тоже не видел, что мы остановились. В общем, они на всех парах мчались вперед, не видя нас впереди, прибавляли скорость, думая, что отстали от нас. Колька с Ванькой матерились таким отборным матом, что у меня уши в трубочку сворачивались. И совершенно не думая о хрупком грузе и габаритах транспорта, устроили настоящее ралли на дороге. Мы догнали Николая №2 , перегнали его, чтобы он, наконец, нас заметил и... Для большей понятливости Ванька показал Николаю№2 средний палец на руке, вытащил его из кабины и чуть не побил. Ну а какие слова при этом произносились, не трудно догадаться. В общем, не передать, что мне пришлось услышать, я уже просто закрыла свои бедные уши. А второй Николай только посмеивается: - « Я не видел вас". Зашли поесть в самое ближайшее ночное кафе. Стены оббиты пластиком, на столах хрусталь, звучит приятная музыка. Подошла молоденькая официантка, приняла заказ - и пропала. У меня лопнуло терпение - пошла на кухню.
- Извините, мы не отдыхать сюда пришли, нам нужно дальше ехать, обслужите нас, пожалуйста, быстрее.
А девушка сидит - сама ест. Подскочила - понесла блюда. Иван как всегда заказал себе сто грамм водки, потом еще сто... Поужинали очень дорого, я потратила все свои деньги.
После ужина проехали еще немного и на одной из стоянок остановились отдохнуть. Колька залез на спальник, Иван растянулся на сиденьях, а я села на водительское место, положила подушку на руль и пыталась заснуть сидя. Было около часа ночи, договорились встать в четыре часа утра, я должна была их разбудить. Колька, как только заснул, сразу стал храпеть, я сняла с его руки часы и посматривала на них. В кабину пробивался свет от придорожных фонарей, было неудобно сидеть. Я никак не могла заснуть, слушала шансон. Потом ненадолго выключила музыку и под храп Николая немного подремала. В четыре часа пробовала его разбудить - теребила за руку, кричала в уши - ноль. В пятнадцать минут пятого прибежал Кузьмич, заглянул к нам в кабину и от его голоса Колька проснулся.
Встал недовольный.
- Не умеешь будить.
Не знаю, кто меня за язык тянул:
- Я бы разбудила, да тут свидетели есть.
Все дипломатично промолчали. У Ваньки из-за постоянной пьянки болела голова, он залез в спальник и продолжал там спать. Перед рассветом был сильный туман. Колька попросил, чтобы я следила за дорогой, если я увижу свет фар - предупреждать, а то он может пропустить появление встречной машины. Николай жаловался:
- Как песок в глазах, ничего не видно.
Между нами словно искра пробежала, Колька стал смелее. Какие он выдавал перлы - неважно, но намеки были очень прозрачны.
За спиной прекратился храп, уже рассвело и Ванька, наконец, проснулся и подслушивал наш разговор. Потом не выдержал и слез на сиденье между нами.
- Ирка, зачем он тебе нужен? Ты хоть знаешь, сколько у него жен было? Вот спроси: сколько?
- Что я бухгалтер, чтобы считать? – недовольно отозвался Николай.
- Правильно, потому что он и сам не знает сколько. Официальных, неофициальных... Он со своей Светкой живет, потому что она его на руках носит. Сам хвастался, что пьяного на руках переносит на кровать, а ты посмотри на этого бугая: разве ты его сможешь поднять?
Колька не выдержал:
- Заткнись, алкаш, мало водки выжрал, что так рано проснулся?- с досадой прервал он монолог друга.
На наше удивление Ванька действительно заткнулся. Пауза продолжалась очень долго. Потом он выдал:
- Да... Точно нужно завязывать. Все! С сегодняшнего дня прекращаю пить водку, а то точно алкашом стану.
У него был вид раскаявшегося грешника. Мы с Колькой посмотрели на его распухшее от постоянной пьянки лицо, переглянулись и, не сговариваясь, начали хохотать. Не очень верилось в его раскаянье. Он вначале обиделся на нашу реакцию, а потом стал смеяться вместе с нами.
Если даже до Ивана дошло, что что-то нужно менять в своей жизни, значит, не все так плохо. Значит, жизнь продолжается, и у нас впереди есть будущее, ведь оно зависит и от нас тоже.
Поездка заканчивалась. Но у меня создалось впечатление, что собственно в столице я и не была. Была только в дороге. А так хотелось в Киев.