Предыдущая часть11:
http://www.proza.ru/2015/10/19/1469
http://www.stihi.ru/2015/10/19/967
Мертвецы тоже люди. Роман
---------------------------
В первый же вечер он пришел к нам в дом, и знакомство наше не задалось.
Вано заявился с другом, высоченным мингрелом с чёрными, гудронными глазами. Что-то знакомое почудилось мне в тяжёлом, волчьем блеске прищуренных глаз. Я скользнула взглядом по длинному кожаному пальто. «Волк» отлично вписывался в образ героя киберпанка и был точной копией хакера Нео.
Тётя подвела гостей к восьминогому бальному дивану. Ятровки расшивали натянутый на раму шёлк и болтали без умолку. Я сидела рядом в старорусском летнике и алом кокошнике, забравшись на диван с ногами и изучала том Брема.
Чувствовала я себя преглупо. Лиф платья всё время сползал вниз, грозя оголить меня прилюдно. Я уже заметила, что гости мужского пола одобрительно оглядывают меня и довольно качают головами. Я незаметно подтягивала непослушный вырез и сердилась, что пошла на поводу у тёти и ятровок.
Друзья переглянулись, и «хакер Нео» присвистнул. Вано усмехнулся, пряча за спиной розу:
– Еще одна русская оккупантка приехала на грузинскую землю.
Я оглядела наглеца с ног до головы и тихо ответила:
– Осторожно, батоно, вы в доме у агрессоров. Здесь во всех присутствующих течёт русская кровь.
– Я вовсе не хотел никого обидеть… – самодовольно улыбнулся царевич, – сейчас в грузинских учебниках пишут, что в царские и советские времена грузинский народ находился в оккупации у России. Я неудачно пошутил… извините.
– В таком случае, вам надо поостеречься.
– Полноте, Василиса, – вмешалась тётя, улыбнулась, сглаживая неловкость, – не шути так! Не то все подумают, что ты говоришь серьёзно! Васа, это Иван Андреевич, наш дальний, но очень любимый родственник…
Вано чуть склонил голову и вручил мне розу.
Я поблагодарила:
– Люди не даром говорят: кровь – не водица. Родне мы всегда рады…
Слова прозвучали натянуто, но тётя умела находить общий язык даже с непримиримыми врагами:
– …и его друг Мгелико. Помнишь тётю Нину? Так вот, Иван её двоюродный племянник… Я очень рада, что вы, дети, наконец, познакомились... Иван приехал к нам только ради тебя. Он очень достойный молодой человек и прекрасный собеседник… Не обижай его, Васа.
«Такого обидешь!»
– Иван Андреевич, будьте, как дома, мой милый, – проворковала тётя, взяла Мгелико под руку и потянула прочь.
Я хмуро разглядывала Вано.
Спокойный, подобранный от кончиков пальцев до плоского живота и крепких ягодиц. Смотрит внимательно, замечая мелочи. Обычно, такие люди наедине с собой очень задумчивы. Одет дорого и со вкусом: совсем не так, как одевается большинство современных мужчин – в безразмерные, вытянутые футболки и мятые, короткие штанишки, будто бы так и не выросли из пятилетнего возраста. Светлые брюки, клубный пиджак, белая сорочка без галстука – всё сидит идеально естественно, как от портного.
Жених… а я его невеста. Как же глупо! Бессовестный лиф пополз вниз. Помнится, мама рассказывала, когда отец, будучи женихом, пришёл на смотрины, родственники тоже обрядили её в русский наряд, из маркизета… почти прозрачный. Жених не устоял.
«И мой не устоит!»
Вано оглядел летник и кокошник, заметил подкисейный глубокий вырез на груди. Задержался там взглядом.
«Ну ещё бы!»
Бесила его торжествующая уверенность во взгляде.
– Вам очень идёт русский наряд, Василиса Михайловна. Рад знакомству. Я ждал этой встречи, а вы… ждали встречи со мной? – глаза Вано восхищенно и бойко сверкнули, словно мы давно знакомы.
Я озадаченно взглянула на него:
– Разве я могла ждать встречи, если сегодня вижу вас в первый раз в жизни, Иван Андреевич?
Во взгляде Вано появилась растерянность. Он присел рядом на диван:
– Как добрались… из Москвы? Я слышал, что вы летели самолетом. Успели… отдохнуть? – спросил он тихо, хотя понижать голос не требовалось. Ятровки и тётя, шурша парчой по натёртому паркету, вышли из гостиной в столовую. Я видела в распахнутый дверной проем, как за столом рассаживаются гости.
В вопросе мне послышалась издёвка. Я вскинула глаза на Вано, но во взгляде нет и тени насмешки. Смотрит внимательно, прямо в глаза, стараясь скрыть волнение за улыбочкой.
Женским нутром я почувствовала зов его плоти. Странно, но сердце отозвалось на зов учащенно, и голос неожиданно сел до хрипоты.
«Ужас! Как же глупо подчиняться интимной биологической реакции!»
– Я добиралась поездом. Надоело смотреть на землю с высоты птичьего полёта.
– Понимаю… у вас же собственный самолёт. Решили снизойти до нас смертных с облаков на землю.
«Нет, он точно издевается! Смельчак, однако!»
Я пристально посмотрела в лицо «смельчаку». За нарочитой сдержанностью он что-то скрывал. Не боль ли? Но почему! Глубина его взгляда, синего, как океан, с еле заметной трещинкой, какая бывает в хрустале, поразила меня, и я почувствовала неожиданную и острую жалость.
– Ничего у вас не болит? – всё так же тихо спросил Вано, и в голосе звучала странная нежность и не менее странная забота.
– Почему у меня что-то должно болеть? Вовсе нет, я прекрасно себя чувствую.
«А ведь болит!»
Внизу живота тянуло, а между ног горело от ноющей боли – вчерашняя знойная ночь в эсвэ давала о себе знать.
– Как прошло путешествие в поезде? – продолжил Вано осторожно и ещё тише. В глазах появились опасные огоньки и из синих они превратились в фиолетовые, как сапфиры.
– Прекрасно. Спала всю дорогу, – с напускной небрежностью бросила я.
– Одна? – прошептал Вано, и, обхватив меня за талию, нежно и требовательно притянул к себе.
Я вспыхнула, как кумач, вырвалась и вскочила с дивана:
– Да что вы себе позволяете!
В проеме появилась тётя Макоша, взглянула вопрошающе и улыбнулась:
– Прошу, пожалуйста, отведать, чем Бог послал. Васочка, приглашай гостя к столу.
* * *
Весь вечер Вано смеялся в компании мужчин, изредка поглядывая в мою сторону. Смотрел вроде бы отстраненно, сдержанно и, мне показалось, временами равнодушно. Во мне помимо воли росло досадное недовольство. Каждый раз в таком настроении жизнь казалась мне пустой, мертвой, как сонмы опавших листьев, и сама себе я казалась старой, мудрой и скучной черепахой, древнее гор вокруг.
Не знаю, заметил ли Вано это. Кажется заметил, потому как, когда прощался, нагнулся к руке, задержал её в своей, и в синем взгляде мелькнули те самые непонятные нежность и забота.
«Он, оказывается, вовсе не самовлюблённый сухарь!»
Продолжение часть13:
http://www.proza.ru/2015/10/21/87
http://www.stihi.ru/2015/10/19/1117
19.10.2015