Когда я был совсем маленьким, то мне казалось, что ливни и снегопады случаются из-за того, что тучи, в прямом смысле, разрывают накопившиеся там осадки, либо в виде жидкой воды, либо в виде воды кристаллической. Мне казалось, что тучи это одновременно и твёрдая и мягкая, почти невесомая субстанция. Что-то вроде киселя, ей-богу! И вот на таком «киселе» долго-долго копятся осадки. Днями, неделями, а, может, и месяцами. И вот когда осадков накопится очень много, то сильфы, существа, которые обитают в облаках, эти самые облака и прокалывают огромной железной палкой с заострённым концом. Делают они это, конечно, не по собственному почину, ввиду того, что сильфы в массе своей народец довольно глуповатый. Умных среди них считанные единицы. И именно эти единицы и занимают руководящие посты в обществе сильфов.
Эти умнейшие и, как правило, старейшие существа руководят всеми процессами, происходящими в жизни этого небесного народца. Ведут они и учёт накопившихся осадков.
- Что у нас с облаками над Скандинавией?
- Всё нормально. Ситуация не критическая.
- А как ситуация в Чили?
- Мы перебрасываем туда бразильские избытки. Считаю, что надо через неделю сделать прокол над пустыней Атакама. Одобряете?
- Давно там не было дождей?
- Семь лет.
- Прокол одобряю!
После одобрения, тысячи сильфов-рабочих устремляются к предполагаемому месту прокола. Это очень непростая работа, как может показаться читателю на первый взгляд. Надо с математической точностью вымерить место падения осадков. И всё из-за того, что дожди были одобрены над пустыней Атакама. Если вдруг выяснится, что помимо пустыни ещё залило Перу или все осадки попали столицу Чили Сантьяго, то несдобровать инженеру, отвечавшему за прокол. Сошлют его на менее престижные работы. Например, будет латать облака после прокола. Эта работа не требует особых умственных усилий и огромного штата подсобных рабочих. Бригада из пятидесяти сильфов зашивает по пятьдесят облаков в неделю. А если и там опальный инженер не будет справляться, то ему просто подрежут крылья…. В прямом смысле. А вы сами представляете, что может случиться с полуметровым человечком, упавшим с одиннадцатикилометровой высоты…
Но вот расчёты произведены. Теперь надо прокалывать? Как бы не так! Облако слишком рыхлая и непостоянная субстанция. С ним лучше перестраховываться. Нужна разведка, чтобы выявить места, где может произойти незапланированный сброс осадков. Если эти места не выявить и вовремя не подлатать, то во время прокола все расчёты полетят к чертям собачим. Прорыв произойдёт во многих местах. Мало того, что не будет исполнено поручение, так ещё и тысячи рабочих погибнут или получат увечья. Такое редко, но случается. После таких просчётов крылья подрезают сразу…
Разведка произведена, слабые места выявлены и укреплены. Теперь можно колоть. Огромное копьё доставляется на место после проведения разведки. За копьё берутся все. Не отлынивают ни инженер, ни бригадиры. Все в одной упряжке. Особая роль у страхующих сильфов. Они должны подхватить копьё после того, как будет сделан прокол. Каждое движение выверяется. Спешка в этом деле ни к чему. Пуф! Прокол сделан! На истомлённую солнцем пустыню наконец прольётся дождь! Те рабочие, которые были ближе всех к месту прокола, улетают сразу же, как только наконечник копья касается облака. И так происходит по цепочке. Звено за звеном отпускает копьё и улетает прочь. По-другому поступить нельзя, иначе рабочих постигнет ужасная участь. Вот тут-то и нужны страхующие. Они должны поймать падающее копьё. Нельзя допустить, чтобы оно попало в наши человеческие руки! Существование небесного народа должно находиться в тайне. Пусть люди слагают сказки. Эти истории ничуть не мешают сильфам. А если вдруг люди про них узнают, то им конец. Мы ведь не умеем просто созерцать. Нам обязательно нужно вмешиваться в естественный ход вещей. Вымершие виды животных это подтвердят…
После прокола копьё разбирается и доставляется сильфами в укромные места. Эти места разбросаны по всему земному шару. Как правило, это непокорённые горные вершины, глубокие ущелья, густые и непроходимые амазонские джунгли. Больше всего тайников расположено в Антарктиде. Там же есть и земные мастерские сильфов, где копья ремонтируются.
Именно такие картины рисовались в моей голове, когда на Москву, на мой родной город внезапно обрушивался ливень или снегопад. Я знал, что только для нас это было неожиданностью. Сильфы же давным-давно всё просчитали и запланировали.
Не знаю, что всё-таки произошло в ночь на двадцать четвёртое декабря, сильфы ли в этом виноваты, или всё дело в циклонах и антициклонах, про которые с таким упоением рассказывают красивенькие девушки с телеэкранов. Но снегопад начался так неожиданно и стремительно, что через полтора часа после его начала ночную Москву парализовало. Да, машин и людей в это время суток было немного, но им, принявшим первыми удар стихии, пришлось несладко.
Гидрометцентр, как всегда проспал начало бедствия. Снегопад, начавшийся в два часа ночи двадцать четвёртого декабря, застал их врасплох. Неужели так бывает? Неужели снегопад может случиться двадцать четвёртого декабря? Да, разве когда-нибудь такое случалось?
Хотя ещё двадцать третьего декабря над Москвой нависали тучи, грозившие разразиться чем-то опасным. Наверное, в это самое время сидели себе тихо и спокойно работники метеоцентра, попивали чаёк и уже мысленно готовили себя к встрече Нового Года.
- Какие тучи страшные!
- Может, мимо пройдут?
- А, может, снег будет?
- Не знаю… но мы это увидим!
Конечно, я не хочу бросать тень на уважаемых и образованных работников Метеоцентра, но почему-то, когда случаются подобные бедствия, то рисуются именно такие картины. А то и хуже. Например, барабан, как в передаче «Поле Чудес», только вместо очков и сектора «Приз» на нём нарисованы солнышко, тучи, дождик, снежинки. Самый главный, самый большой начальник под аккомпанемент полкового оркестра вращает барабан. Что в итоге выпадет, то и дадут в сводки новостей, прогнозы погоды. Такая вот интересная игра…
Сильфы решили не ждать наступления Нового Года. Москва ведь так истосковалась по снегу, по настоящей русской зиме! Снег повалил крупными хлопьями. Видимость была почти нулевая.
Снегоуборочные машины выехали не сразу. Всё-таки надеялись на то, что всё кончится через час или два. Но и через два часа снег и не хотел заканчиваться. Слишком много его скопилось на небесах. Первые снегоуборочные машины появились на улицах города в четыре утра. Расчищались главные улицы, шоссе, автострады. Про небольшие улочки в центре города, узкие и крошечные дворики на окраинах столицы никто пока и не думал. Всё ещё теплилась надежда на то, что снегопад закончится.
В шесть утра было принято решение о том, что надо выводить на улицу всю снегоуборочную технику, которая есть в наличие у города. Прогноз погоды был неутешительным: снег должен был закончиться только в одиннадцать вечера. Двадцать четвёртого декабря. Ожидалось выпадение гигантского количества снега. Столько за один день не выпадало ни разу за всю историю метеонаблюдений в Москве. Отменялись авиарейсы. Тысячи людей разных национальностей застряли в московских аэропортах. Международные новостные агентства уже выносили новости про московский снегопад в первые свои полосы. Даже приезд китайского лидера в Соединённые Штаты Америки для подписания разного рода договоров не мог затмить собой буйство стихии, обрушившейся на российскую столицу.
Но в шесть утра уже было слишком поздно. В Москву уже устремились тысячи людей: на работу, на учёбу. Снежные завалы, плохая видимость, всё это стало катализатором пробок и многочисленных аварий в одночасье почти полностью парализовавших основные транспортные артерии города. Кто-то бросал свой личный транспорт, плевал на свой высокий статус и впервые за много-много лет покупал билет в метро. Поэтому в семь утра в метро уже было не протолкнуться.
На узеньких улочках застревали автобусы и троллейбусы. Скромные водители звонили в парк и ждали помощи в одиночестве. Двери распахивались, и пассажиры нехотя выпрыгивали на улицу, где продолжал валить снег.
Люди, не знавшие друг друга пятнадцать минут назад, в трудную минуту с полуслова находили общий язык. Мужчины посильнее и покрупнее, сбившись плечо к плечу, прокладывали тракты от застрявшего в снегу автобуса до ближайшего здания или станции метро. Тут уж как кому повезёт. Женщины и хиленькие мужчины помогали детям и старичкам. А скромные водители дожидались подмоги. Иногда по два часа.
Водители старые, умудрённые жизненным опытом вели себя наглее, но в эти трудные минуты эта наглость не то, что не осуждалась, наоборот, она поощрялась самими пассажирами.
Двери открываются.
- Мужики, выйдите, подтолкните автобус!
И мужики выходили. Полусонные, уставшие после ночной смены. Но в то же время всё понимающие: именно сейчас так надо. Раз толкнут, два толкнут. Выбраться не получается.
- Давайте улицу чистить!
- Бабы, выходим!
В глупеньких, романтичных студенточках просыпается что-то древнее, что-то, про что писал ещё Некрасов. Помните? Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт. Плевать на причёску, плевать на макияж, плевать на сапожки за шесть тысяч рублей. Надо помогать мужикам. Надо откапывать автобус. И, в конце концов, они его все вместе откапывают! Можно ехать дальше! И как это приятно! Ни у кого в глазах нет этой утренней ненависти друг к другу. Все работали. Все делали общее дело.
В восемь утра весь город проснулся. Утренние новости уже вовсю трубят о катаклизме. Рассказывают страшные истории: бездомный замёрз, произошла страшная авария на Ленинградском проспекте. Экстренные включения из штаба МЧС. Министра и мэр в один голос требуют, чтобы последствия снегопада, правда, ещё продолжающегося и не думающего утихомириваться, были устранены в самые кратчайшие сроки. Уже журят виновных.
Виновные закладывают друг друга. Никто ведь не хочет быть крайним. Через два часа профессора и самые главные специалисты Гидрометцентра единодушно приходят к мнению, что предугадать такое бедствие было невозможно. Виновных искать бессмысленно. Лучше потратить все силы и энергию на борьбу со стихией. А один особенно наглый и особенно старый профессор доходит даже до такого, что обвиняет власти Москвы в том, что они недостаточно времени уделяют средствам для борьбы со снегом. Приводит какую-то статистику. Мол, в Берлине столько-то единиц снегоуборочной техники, а у нас в Москве вот столько-то. И так умно и правильно говорит, что телезрители уже оказываются на его стороне. Министр и мэр мигом перестают искать виновных и призывают москвичей сплотиться для борьбы со снегопадом. Особо впечатлительных горожан эти слова трогают до глубины души.
- Сплотиться! Надо немедленно сплотиться! – пишут одни в «Твиттере».
- Все на борьбу! – запускают лозунг по «Контакту» и «Фейсбуку».
- Снег уходи! – новый хэштег мгновенно расползается по русскоязычному сегменту «Инстаграмма».
На «Ютьюб» заливаются сотни видеороликов, репортажей простых горожан. Чертаново, Гольяново, Коньково, Алтуфьево, все районы Москвы делятся своими ужасами. Популярные видеоблогеры не упускают момент: без монтажа выгружают влоги про снегопад.
Снегопад поглощает город, покоряет мысли москвичей. Кажется, что двадцать четвёртого декабря уже больше ничего хорошего и не произойдёт…