Прежде в Греции бывать не приходилась, но когда подвернулась возможность поехать туда на конференцию, я приложил максимум усилий, чтобы оказаться там, на родине демократии – и вот я уже лечу Эгейскими авиалиниями на один из островов Кикладского архипелага. В салоне все достаточно демократично, первый класс сиденьями ничем не отличается от эконом-класса, все в той же тесноте, да не в обиде. Стюардессы все в темной скромной форме с одинаковыми прическами – гладко зачесанные спереди волосы собраны в пучок на затылке, губная помада у всех тоже одинакового, ярко красного цвета, у всех на лице доброжелательные улыбки, а слово «паракало» (пожалуйста) звучит из их уст так нежно, как будто это сама Афродита и другие греческие богини спустились с Олимпа, переоделись в стюардесс и намекают на любовь. При этом свою непосредственную работу они выполняют грациозно и легко и все делают на улыбке – распихивают ручную кладь по верхним полкам, разносят карамельки и еду, собирают мусор. На лицах нет и намека на то, что экономику Греции трясет и лихорадит, гостям Греции совсем не обязательно знать об этом.
Долетели до острова без проблем, Кикладский архипелаг представляет из себя коричневые скалы, на которых разбросаны белые кубики домов, словно собранные из конструктора. Большинство участников поселились в роскошной пятизвездочной гостинице на самом берегу моря, в конференц-зале которой и проходили заседания, я же поселился в трехзвездочной гостинице подешевле в местной деревушке минутах в двадцати ходьбы. В этом оказались свои плюсы, поскольку прямо по соседству оказался супермаркет, в котором можно было купить еды и питья на ужин, питаться за свой счет в ресторане пятизвездочного отеля безумно дорого, а в супермаркете и выбор товаров, и цены практически как в Москве, к тому же фрукты гораздо лучшего качества. Также пешая прогулка позволяла увидеть гораздо большую панораму, чем вид на один из заливов из окон пятизвездочного отеля, и немного ощутить на себе греческую жизнь. Внешне кризис особо не ощущается, только вот деньги в магазине считают до последнего цента, как-то раз мне в качестве сдачи полагался один цент – и продавщица с вежливой улыбкой его мне выдала, не помню, чтобы мне в Москве где-нибудь выдали сдачу с точностью до копейки. А вообще греки мне понравились, очень дружелюбный, доброжелательный народ, все хорошо знают английский, так что взятый с собой разговорник не пригодился вовсе. Мусора на дорогах острова довольно много, прямо как в России – и от этого чувствуешь себя совсем как дома. На каменистых скалах растут только кактусы, достигающие размера в человеческий рост, а там, где насыпано немного почвы, растут и пальмы. Особо вдохновляет море, вода чистейшая, в заливах сильных волн практически нет – и можно часами наслаждаться плаванием, только вот совсем расслабиться не позволяют местные мелкие рыбешки, размером с российских пескариков, но с повадками пираний, они периодически тыкаются в ноги, пытаясь откусить от тебя что-нибудь съедобное. Прокусить кожу они не могут, но тем не менее они совсем не безобидны, как кажется на первый взгляд – если на коже есть ссадина или болячка, то они атакуют именно ее, и в этом случае им удается разодрать ее до крови, причем ощущения примерно такие же, как когда жалит оса, такая же острая боль и таких же размеров ранка. А через мгновение после укуса в больное место стремятся вцепиться и другие рыбешки из стаи, и приходится активно двигать ногами, чтобы они от тебя отвязались. Роз без шипов не бывает, надо принимать действительность такой, какая она есть, и находить для себя свою нишу и вести себя в ней адекватным образом – и все будет хорошо. После первых столкновений с рыбками, я довольно быстро понял, что надо просто достаточно быстро плавать, и проводил на пляже максимально возможное время. Ветры на Эгейском море очень сильные, облака носятся по небу, как бешеные, в одном из заливов ветер разгоняется между скалами как в аэродинамической трубе и буквально сносит тебя с места, устоять на самом деле непросто. Зато в этом заливе настоящий рай для кайт-бордистов, катаются постоянно с десяток человек, причем при развороте доска с кайт-бордистом и парапланом взлетает метра на три, со стороны аж дух захватывает. Где-то на другом конце острова есть и знаменитые нудистские пляжи, и злачные места, но на этом, северо-западном, есть только природные развлечения, видимо, поэтому его и выбрали для серьезного мероприятия. Конференция оказалась довольно разношерстной, ученые с Запада приехали в основном, чтобы развеяться слегка от напряженной жизни, ученые с Востока – чтобы без особых проблем опубликоваться в европейском журнале, поэтому пролетела быстро и легко. В завершение, как обычно, состоялся банкет в одном из ресторанов отеля – и тут неожиданно греческие организаторы порадовали греческими национальными танцами. Когда народ утолил голод и жажду и перешел к неторопливому испитию вина, организаторы врубили сиртаки, и несколько греков и гречанок пустились в пляс. Танцевали они не особо профессионально, но с душой показывали традиционные национальные па. После сиртаки зазвучали и другие греческие мелодии, и танцоры стали приглашать в свой круг иностранных гостей. Несколько человек присоединились к пляскам, особо хорошо танцевала негритянка, с хорошо развитым врожденным музыкальным чувством ритма повторявшая незнакомые движения. Вообще греческие танцы весьма демократичны, либо все делают одни и те же движения, либо один кто-то становится в центр круга и начинает показывать класс, а все остальные на месте поддерживают ритм, через какое-то время солист выбирает кого-то из круга и передает ему эстафету – и так может длиться достаточно долго. Греки танцевали практически все – и шестидесятилетние дедушки с внуками и внучками, и стройные девушки, и весьма солидные тети, и было радостно за этих людей, умеющих радоваться по-своему своим небольшим радостям и передавать это умение детям и внукам. Когда время подошло к концу, я подошел к греческому профессору, одному из организаторов конференции, поблагодарил за гостеприимство и спросил, а как же им удалось провести конференцию в срок несмотря на референдум и экономический кризис. Он мне ответил с улыбкой,
- Да, референдум был, но не повлиял ни на что, мы ведь умеем преодолевать трудности, - и с легкой улыбкой во взгляде добавил,
- как и вы в России?
- Да, мы тоже умеем их преодолевать, - ответил я, не вдаваясь в подробности того, что сами их часто себе и создаем.
- Тогда приезжайте в Афины, следующую конференцию мы собираемся проводить там.
- Да , буду стараться, до встречи в Афинах!
И я ушел из гостиницы в черноту ночи. Вечером черное небо сливается с черным морем в единую сплошную тьму, только звезды на небе сверкают как крупные бриллианты под шум прибоя. По дороге домой я ощущал себя Одиссеем, возвращающимся из плаванья, мало что изменилось на этом острове за две с половиной тысячи лет, если не считать понастроенных отелей. Общественного транспорта на острове практически нет, поэтому на следующий день меня довезли от гостиницы на машине. Аэропорт напоминает какую-то захолустную автостанцию, все делается с небольшим запозданием, в целом царит атмосфера легкого бардака. В сувенирном киоске продаются магнитики с надписью Greek love и стилизованными под древнегреческие картинками мужчин и женщин, занимающихся сексом, и никого не смущает, что есть и гетеро- и гомосексуальные пары, никто истерично не кричит, чтобы убрали эту порнографию – все, что естественно, не стыдно, в Древней Греции вообще даже понятия греха не было, так что в Греции современной хорошо все то, что турист купит – такая вот мораль. Свобода выбора есть у каждого – и уважение к чужой свободе выбора в Греции чувствуется всюду, все-таки более двух тысяч лет демократических традиций, неужели и России придется ждать еще лет тысячу, прежде чем демократия станет тоже нормой, а не ругательным понятием?