*НА СНИМКЕ: автор публикуемого ниже произведения военный журналист, подполковник запаса Николай Зубцов - способнейший очеркист, удивляющий сотрудников своим литературным мастерством.
* * * * *
Тихий осенний вечер незаметно опустился на Анапскую набережную. Как всегда, здесь было много отдыхающих. И в этой многоликой толпе я невольно обратил внимание на уже не молодую, но привлекательную даму. Она неспешно шла мне навстречу. Недорогое, но со вкусом летнее платье, подчеркивало ее стройную фигуру. Темные волосы, слегка тронутые сединой, были аккуратно заплетены в толстую косу. Когда мы поравнялись, я взглянул в ее лицо. Чуть раскосые большие карие гласа, молодым полумесяцем брови, две ямочки на ее щеках… Что-то очень, очень далекое, но такое знакомое показалось мне в ее чертах. Я напряг свою память.
«Неужели это она!?» - вихрем пронеслось в моем сознании.
А дама, не обращая на меня внимания, неспешной походкой удалялась по набережной. Я кинулся к цветочному киоску, купил охапку белых роз и поспешил за незнакомкой. Догнав ее, не обращая внимания на отдыхающих, с волнением выдохнул:
- Юлия Георгиевна! Юля?!
- Дама обернулась. И тут я окончательно понял: это она…
… Мое детство прошло в небольшом кубанском хуторе. На нашей улице было много хлопцев, но мало девчат. И все мы обрадовались, когда к нам приехали новоселы, у которых было две дочери. Мы быстро перезнакомились. Старшая из них - Юля - была застенчивой и очень красивой девочкой. Мы были с ней одногодки и когда пошли в первый класс, я, стараясь показаться в глазах новой соседки заботливым «кавалером», брал ее портфель и нес его из школы домой. Подобное «ухаживание» быстро заметили пацаны и девчонки. Они начали дразнить нас женихом и невестой и при этом шептались: «Колька-Рыжик» - так меня звали в детстве - втрескался в Юльку». Соседка обиделась, и свой портфель мне больше не давала. Обиделся и я. Но кличка жениха и невесты за нами так и приклеилась до той самой поры, пока наши соседи не переехали в Ростовскую область. Мы тогда учились с Юлькой в третьем классе.
Она уехала. А я вдруг почувствовал какую-то мальчишескую тоску по своей застенчивой соседке. Рядом со мной были и другие девчонки, с которыми ранней весной мы, пацаны, ловил майских жуков и собирали вдоль железной дороги первые подснежники. Но по весне я ждал лета. Не потому, что летом на нашей хуторской речке была отменная рыбалка и можно было купаться до темна. Ждал с нетерпением лета потому, что летом на школьные каникулы к нам на хутор приезжала к своей бабушке Юля.
Я очень ждал этого дня. И даже тайком – чтобы никто из школьников не догадался – бегал на полустанок встречать «ее» поезд. А когда она приезжала, моя душа ликовала… и печалилась. Юля не очень-то обращала на меня внимание. И все же я очень был счастлив, когда мы дружной ватагой, пригласив нашу бывшую одноклассницу, играли в прятки в яблоневом саду, купались в речке и рвали полевые цветы.
Летние дни хотя и долгие, но для меня они пролетали как быстрые птицы. Юля уезжала домой. А я снова ждал очередного лета.
Спустя десятилетия, я часто с легкой грустью вспоминал те далекие летние каникулы. Ловил себя на мысли, что Юля была самая красивая из девочек, которых я знал. Но я никогда ей об этом не говорил. Догадывалась ли она о моих к ней чувствах, я не знал.
С годами Юля все реже и реже приезжала на наш хутор. Я грустил. И надеялся на чудо: вдруг она захочет повидаться со своими бывшими школьными хуторскими подружками. Но чуда не случалось. И тогда, вспомнив, что 1 сентября у Юли день рождения, я начал отправлять ей поздравительные открытки. Каждый год.
Окончив школу, я уехал в Краснодар. Здесь устроился учеником на завод. Потом служил срочную службу, учился в военном училище, стал офицером…
Много воды утекло с той давней поры в нашей небольшой хуторской речке. Армейская служба бросала меня в разные края. И лишь на пенсии я «бросил якорь» на своей малой родине, на Кубани. У меня - жена, сын. И живу я теперь в Анапе. Но нет, нет, да и всплывают в памяти те далекие школьные летние каникулы. Юлькины каникулы…
Иногда ловлю себя на мысли: если бы в курсантскую пору, я, как бы случайно, вдруг приехал в город, где жила Юля? Встретился бы с ней… Часто представлял себе такую встречу. И она однажды случилась. Но лишь во сне - не наяву.
- Юлия Георгиевна, Юля? - чуть дотронувшись до плеча незнакомки, с волнением тихо произнес я.
Дама в некоторой растерянности пристально посмотрела на меня. Секунды казались мне вечностью.
- Боже мой! – вдруг с волнением прошептала она. – Колька-Рыжик! Не может быть!? – и легонько взяла меня за локоть. – Вот это встреча!
- Юлечка, счастья тебе и здоровья! - не унимая волнения, выдохнул я, протягивая ей спрятанный доселе за спиной букет белых роз. – Сегодня ведь первое сентября - твой день рождения.
- Так это были твои поздравительные открытки, которые ты все эти годы присылал мне!? – с нескрываемым удивлением воскликнула она и тут же без стеснения чмокнула меня в щеку.
- Что же мы тут стоим!? С именинницы ведь полагается шампанское! - улыбнулась Юлия Георгиевна и, взяв меня под руку, потащила в ближайшее кафе.
А потом мы гуляли с ней почти до утра. Я рассказывал ей о своих прожитых годах. Она – о своих. Как и тогда, в школьную пору, я не стал раскрывать перед ней свою душу, свои те далекие уже полузабытые чувства к ней. Зачем теперь ворошить наше с ней прошлое?
- А у меня, Николай, не сложилась семейная жизнь. Может потому, что не встретила настоящей любви Я уже давно одна, без мужа, - на прощание тихо призналась моя одноклассница. – А тебе спасибо за те открытки…
Она вдруг обняла меня и поцеловала. . . Я ощутил необычайное блаженство.
Для меня так и осталось тайной: догадывалась ли она в те далекие школьные годы, что была и осталась для Кольки-Рыжика первой пусть и неразделенной любовью…
Николай ЗУБЦОВ, офицер-журналист, город Анапа.