«Не убивай в себе человека, прошу.», - эту фразу я повторяю себе каждый день. «Не убивай. Не убивай. Не убивай!»,- будто умоляю. И вновь иду курить за свою «культурную» шарагу. И творчество на исходе, и людей вокруг нет. Тяжело крутиться в серости осенних зданий без крепкого плеча рядом.
А рядом со мной стоит какая-то девочка. Почему-то я не могу назвать ее девушкой. Как позднее выяснилось, она старше меня на несколько лет. Может меня жизнь так помотала, что я в свои годы выгляжу намного старше людей, у которых год рождения в паспорте меньше моего? Мы закурили вместе со взрослой девочкой. Перекинулись парой фраз. Оказывается, она следит за мной уже больше года. Я понравилась ей (а в каком смысле даже предположить боюсь.). В следующий раз я ее видела спустя несколько месяцев. Ее взгляд потускнел , а сама она вся позеленела. Надеюсь, что с ней не произошло всего того, что происходит с теми «детьми», которые вырываются из-под родительского крыла в общагу , и начинают вести ,так называемую, ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ. Она достойна стать настоящим музыкантом.
Ах, да. Забыла вас познакомить со своим хаусом, который некоторые , почему-то жизнью называют. Моя шарага – музыкальный колледж. Некоторые восхищаются тем, что я удостоилась звания студента в этом заведении. А я скажу так : «Ничего хорошего.». Тут каждый день десятки людей обучаются нотной грамоте, а вечером для того, чтобы реализовать себя и придумать «какую-то новую ох****ую пачку» вливают в себя литры алкоголя для вдохновения. Нет, конечно, они не начинают заниматься этим с первых дней обучения. Нужно время. Время для того, чтобы полностью выблювать из себя все задумки и идеи. Когда остается пустота, ты идешь за бутылкой или того хуже : за граммами чего-нибудь. Потом пьешь, пишешь, пьешь, пишешь, пьешь , пишешь. И так до того момента пока либо не надоест и ты все-таки решишься стать офисным планктоном, либо просто сдохнешь без денег и семьи.
Я докурила. Выкинула бычок в переполненную мусором коробку и пошла мучить свой инструмент дальше. Наверное, по тому, как я пишу уже понятно, что я гитаристка. Гитаристы – своего рода отшельники. Как с исторической точки зрения, так и с любой другой .
Ну, во-первых, нас долго не хотели брать ни в один из оркестров: ни в симфонический, ни в народный. С горем пополам запихали в народный, да и то, играем мы там всякую парашу, состоящую из механических движений рукой вверх-вниз. Нам в одиночку легче. Вытворяем , что хотим. Хотим- живем по законам Сида Вишеса : «Просто берешь аккорд и хреначишь по струнам», а хотим притворяемся мегавиртуозами и выделываем финты в произведениях Паганини. Вам это не интересно, т.к. подавляющее большинство из вас ни Вишеса, ни Паганини не знают.
Иногда грустно от того, что все свои чувства можешь доверить только куску дерева. Когда людей рядом нет, я отрываюсь на гитаре – играю с теми эмоциями, которые внутри кипят, как сталь в котлах на металлургических заводах. Сравнение не из лучших, но так оно и есть. Эмоции , даже хорошие, я переживаю в одиночку и как-то неаккуратно. Если ты меня завтра встретишь в шараге с кровавыми ранами на пальцах – точно будь уверен, что у меня в жизни происходит что-то нецензурное.
В зеркале человек без имени. Без цели. Без жизни. Один мой знакомый сказал мне, что когда смотришь мне в глаза, то не чувствуешь в них жизни; обозвал меня дохлой, посмеялся над тем, что я и так не существую, а еще и умудряюсь стирать следы себя сигаретами и алкоголем.
Все чаще посещают мысли о том, что надо начинать становится леди, заводить себе псевдоподруг, которым я буду рассказывать о том, как круто трахается моя другая псевдоподруга с каким-то хахалем, и как я за них рада.
Чему я научу своих детей? Тому, как прийти домой пьяной и не спалиться? Или как не сдохнуть после того, как за раз выкуриваешь пол пачки сигарет? Ни за что не позволю им становиться таким же музыкантом и писателем, как я. Этот путь – обречен на страдания и бесконечные депрессии.
На самом деле, я тот человек, которому тяжело изъясняться прозой. Я- поэт. И эти полторы страницы я бы срифмовала в пять строф и облегчила бы себе этим жизнь. Интересно, что несколько знакомых обрадовались, что я взялась за более простую писанину, без всяких витиеватых скрытых смыслов. Это даже мемуарами назвать нельзя – это хреновая рефлексивная история непонятно о чем. О смысле жизни? О том, как я пытаюсь не сдохнуть.