Размеренную, неспешную летнюю деревенскую жизнь разрезал истошный крик:
-Тряпошник приехал!
И сразу вся улица, по которой начал движение заготовитель - тряпошник пришла в движение. Вся ребятня, что на этот момент находилась на этой улице, рассыпалась по своим дворам.
Заготовитель – это такой волшебный человек, который менял старые тряпки, кости, макулатуру и прочий хлам на совершенно замечательные вещи. Воздушные шары с пищалками, пистоны для пистолетов, мягкие шары на резинке, которые можно было бросать, но они волшебным образом возвращались в руку, потому, что были привязаны резинкой к пальцу, батарейки для фонарика и, верх мечтаний любого пацана - фломастеры.
Я выглянул из калитки на улицу, по улице неспешно двигалась лошадь запряженная в бричку. Сбоку шел, держась за вожжи, заготовитель.
Фломастеры! Эта мысль молнией поразила меня от макушки до пяток.
Я заметался по двору. Тряпки, срочно нужны были тряпки. Где взять так, что бы мать не заметила пропажи? Нужны совершенно не нужные тряпки.
И тут я вспомнил про гараж.В дощатом гараже, где старший брат хранил свой мотоцикл, была вешалка в углу. На ней висели отцовы вещи.
Три года уже прошло, как умер отец. До сих пор отчетливо помню тот ясный и сырой мартовский день, когда хоронили отца, сильно болевшего последние годы. После похорон мать собрала все отцовы вещи и свешала их все в одно место. Они висели никому не нужные, все покрылись пылью, но почему то мать их никуда не использовала. Ни на тряпки для мытья пола, ни на ветошь, даже во время весенних заморозков для закрывания помидоров и огурцов в огороде использовались старые половики, мешки, старая зимняя одежда, но никогда не использовались отцовы вещи, сиротливо висевшие на вешалке в углу гаража.
Я открыл дверь гаража. Нужно было торопиться, что бы тряпошник не уехал на другой конец деревни. Для того, что бы получить заветную пачку с фломастерами, нужно было сдать большую охапку тряпок. Я отчетливо помнил размеры той кучи тряпья, за которую мой сосед Серёга, этой весной, стал счастливым обладателем фломастеров.
На вешалке висели два пальто, несколько пиджаков, брюки, рубашки и еще много всего.
-Пожалуй, на две пачки хватит,- поразмышлял я вслух.
А вдруг мать рассердится, я хорошо помнил, как свистел прутик из веника, когда меня мать поймала с сигаретой. Но желание стать обладателем ярких, скрипящих о бумагу фломастеров все пересилило, и я решительно двинулся к вешалке.
С краю висел пиджак. Я вспомнил его. В этом пиджаке отец ездил на работу. Он работал в совхозе учетчиком. И во время пахоты, сенокоса и уборки пропадал в полях, деревянным саженем обмеряя площадь вспаханного или скошенного. Часто он брал меня с собой, и я целый день с ним трясся в бричке, переезжая с одного поля на другое. Бричка всегда была заполнена свежим сеном и сверху сена, что бы не уколоться о сухую траву, постелен был именно этот пиджак. К концу дня я совершенно утомлённый падал лицом вниз в него и засыпал. Просыпался дома в кровати, совершенно не помня, как мы приехали домой и как я оказался в постели.
Я коснулся пиджака, и от него пахнуло, как мне показалось, свежим сеном. Боже мой, как недавно это было, но я уже закончил третий класс и давно уже я не тот пацанёнок, что с гордостью восседал на бричке рядом с отцом. Давно я уже не ношу штаны на резинке, а только с ремнём. И сапоги, в весеннюю слякоть, ношу взрослые, они мне от старшего брата перешли.
Карман пиджака был, почему то оттопырен. Я сунул туда руку, там что-то лежало. Я вытащил это из кармана и оторопел. Конфета! Шоколадная конфета. «Маска». Сразу представился отец. Вот он приехал с работы. Распряг коня и конь сам побежал в совхозную конюшню на кормёжку и на ночлег. Вот он заходит во двор. Я бегу к нему навстречу. Отец достаёт из кармана пиджака эту самую конфету и протягивает мне.
Нет! Ну не помню я что бы отец, приехав с работы, угощал меня конфетой!
Но, с другой стороны, конфета вот она! Конфета в том пиджаке, в котором отец приезжал с работы. Значит, угощал, только я не помню. А почему конфета так и осталась лежать в кармане пиджака? Значит, помешало что то. Все равно эту конфету он положил в карман для меня!
Я развернул фантик. Конфета, несколько зим пролежавшая в холодном гараже, начала уже рассыпаться. Но она же была завёрнута, и я высыпал рассыпавшуюся конфету в рот. Почему то захотелось плакать.
Постоял. И вышел из гаража.
Ну их эти фломастеры, как нибудь в следующий раз…