1. "Горизонт"
"Он никогда не забывал названия улиц и номера домов. Так он сопротивлялся безликости и равнодушию больших городов, противостоял ненадежности жизни." Горизонт
Патрик Модиано, в своем большинстве, по-прежнему остается темной лошадкой для нашего читателя. В свою очередь, не являясь особым почитателем таланта этого автора, впервые эту фамилию услышал, как и большинство, год назад, после того, как объявили нового нобелевского лауреата по литературе. Чтобы там ни было и чем бы там не являлось в настоящее время сие звание, оно заслуживает хотя бы какого-то к себе внимания. А потому, выбранное произвольно из довольно внушительного списка произведений автора - "Маленькое чудо" (Модиано, кстати, примерно на треть переведен на русский), не стало для меня ничем. Но даже это совсем непримечательное знакомство обратило на себя внимание тем, что мировосприятие автора довольно далеко от моего собственного. Потому лишь сделаю акцент на основных моментах, интересных читателю с чуждым мировоззрением, что может быть, в свете сложившегося отношения к Патрику Модиано, особенно полезно.
"Горизонт" четко и ясно определяет, что всему свое время. Изучение этого произведения застало меня за интересным и маразматическим занятием - мне на глаза попалась подшивка старых региональных газет от начала 80-х. Иногда бывает забавно увидеть заглавную станицу подобных печатных изданий - посмотреть на отмороженное лицо Брежнева, поздравления каких-то очередных работников-колхозников или узнать о нашем очередном ответе Америке. В то время ничего другого в прессе и не было. Впрочем, и сейчас тоже. Посмотрели на старую газетку, посмеялись и забыли о ней. На свою беду (вариант - радость) я долистал ее до конца и на последней странице обнаружил телевизионную программу за август 1981 года. Здесь меня и накрыли ужасающие светлые воспоминания детства. 21.35. Вторая программа. "Безымянная звезда". Перед глазами сразу возник образ старенького черно-белого телевизора "Темп", где Вертинская высаживается из поезда в какой-то степи, а мама мне заявляет, что уже 22.00 и марш спать. И вообще, взрослые фильмы не для мальчиков. Бунт продолжался 50 минут, до самого окончания первой серии, попугаи требовали свободы почти час и хорошо помню, что спать я отправился вместе с последним криком Костолевского "Ну, куда же вы!" Боже, а ведь прошло более тридцати лет! А все этот серый полуистлевший кусок старой газеты.
Это затянувшееся лирическое отступление очень хорошо отображает именно то, о чем в основном и пишет Патрик Модиано. В "Горизонте" в частности, но, думаю, что не ошибусь, если обобщу. Основная тема всех произведений автора - ВРЕМЯ. Мои эмоции распространяются лишь на период становления, у Модиано, как я понял, вся жизнь - сплошные эмоции. Вернее, это он сам такой. Мысль о Марселе Прусте пришла не сразу, а примерно к середине повествования и, в кои-то веки, за подтверждениям я полез в интернет. Он мне и сообщил, что сравнения МП и ПМ (Марселя Пруста и Патрика Модиано) уже были. Впрочем, сие предсказуемо. Речь, конечно, всего лишь о форма. Содержание у каждого человека свое, единственное и неповторимое. Но здесь мы постоянно находимся в поисках утраченного времени, с помощью воспоминаний мы моделируем нашими ощущениями. Нас отличает некая отрешенность, отсутствие чего-то земного. Мы, подобно мечтательным эльфам, взираем на происходящее, витаем в современном мире собственными грезами. Но мир у нас всегда нынешний, ибо только он дает простор для воспоминаний.
Но подобная проза совсем не однобока и предсказуема, ибо тема отрешенности наяву и глубоких переживаний неисчерпаема. В "Горизонте" Модиано расширил эти самые горизонты, ибо они у него не только прошлое, но и будущее. Наши фантазии, ваше восприятие, наши глаза-уши, ваши чувства. Наше все. Ваше ничто. Воспоминания, в свою очередь, в "Горизонте" тоже приобрели некую осязаемую форму и у главного героя, и у девушки, о которой он ведет речь. По сути, их воспоминания есть страх. Символ страха всего человечества. Он у них разный - у главного героя практически еще детский, у девушки - благоприобретенный, являющийся результатом ее собственной деятельности. Ну, так форм страха превеликое множество. В каждом из нас сидит и дремлет, до поры до времени, нечто подобное, уходящее корнями куда-то далеко в небытие. Подобный страх в совокупности с некоторыми насильственными ограничениями, навязанными нам обществом, ничто иное, как дьявольское начало. То, от чего мы бежим, безуспешно пытаясь умчаться от самих себя. В "Горизонте" прекрасно показана бессмысленность этой бесконечной гонки. Гонки в одиночестве. Подобные проблемы не решаются самолично, но одиночество - основная проблема современного общества. И, даже если от страха мы прячемся в отношениях (которые часто и отношениями-то не назовешь). Просто кто-то тебя встречает после работы. Мы могли бы этого "кто-то" и нанять, если бы могли. В итоге же этот "кто-то" становится для нас образом женщины, куда-то толкающей пустую детскую коляску.
"Горизонт" - это общество с его бездеятельностью, одиночеством, неспособностью двигаться, даже по прошествии времени, когда воспоминания - единственное, что осталось в этой жизни. Но, может именно в них и кроется тот самый сакральный смысл.
p.s. От себя лично. Страх - это редкий друг в деятельное время и его нужно ценить. Особенно, если он качественный. Он заставляет шевелиться, совершать подвиги, дает неспокойствие ума. Только дуракам нечего бояться. Хотите всегда быть активными? Бойтесь. Или любите, но это у кого как получается.
2. "Маленькое чудо"
Произведение кажется сложным и ни с чем не связанным психологическим этюдом. Корни его во все той же деградации французского общества, о которой постоянно талдычит Уэльбек. "Маленькое чудо" автор написал в период отчуждения собственных дочерей, которые выросли и покинули родительское гнездо. Нежелание француженок рожать приводит к застою потенциальных бабушек-дедушек, хотя и продлевает их молодость. Но не всем это нужно. Вынужденное одиночество Патрика Модиано сублимировалось в этот небольшой по объему текст, озаглавленный "Маленькое чудо".
Тема, разумеется, выбрана самая выигрышная для соискателя нобелевских наград. Она заранее обречена на успех. Девочка ищет маму. Миллионы мам по всему миру тут же ставят себя на место собственного ребенка и плачут, плачут, плачут. А ребенок этот, с хвостом и хоботом, плывет себе на льдине, распевая свою мохнатую песню. Затем находит себе менеджера, который трясет всех встречных ментов по поводу мамы гиппопотутика. В данном случае, правда, поисками занимается девушка, которая на самом деле дяденька-француз очень в возрасте. А потому ищет он вяло, непойми как и сам не знает чего хочет. С матерью у девушки связаны мучительные воспоминания, она их называет "древним проклятием" и интересуется только "где осела ее мать через двенадцать лет после своей смерти в Марокко". Мыслью одиночества и бессмысленности существования пронизано все произведение, но, для современного человека из мегаполиса, это обыкновенные будни. Как и избитая тема детских образов, которые мы носим в подсознании всю свою жизнь и от которых, порою, не можем избавиться до самой смерти.
Текст, как и у большинства нобелевских мучеников, идеальный, скучный и нудный. До последней страницы ждешь обещанного маленького чуда, но, как обычно, нас обманывают и ничего не дают. Какое-то эмоциональное послевкусие остается, но этого, определенно, мало. Про дедушек, что пишут от лица девятнадцатилетних девушек, вообще молчу. Радует только то, что Модиано благополучно обошел все острые углы и кроме того, что мать девушки была наркоманкой, ничто не бьет в глаза своей грязностью. Если больше ничего у него не читать, то он так и останется в воспоминаниях - маленькой девочкой, шатающейся по метро, у которой вся жизнь осталась в детских образах. Не так и плохо, на самом деле.