Когда дядя Дима идет по коридору родного конструкторского бюро (КБ), все женщины начинают перебирать ногами как на подиуме, втягивают животы и на их губах расцветает улыбка. У него рост 185, стройная фигура, седая грива густых волос, глаза слегка на выкате, синие, с поволокой. Он идет по длинному коридору к своему просторному кабинету на третьем этаже, легко выбрасывая длинные стройные ноги, кланяясь каждой поздоровавшейся с ним женщине, в его теплых глазах спряталась ироническая ухмылка. Дядя Дима полковник, но военную форму он надевает только 23 февраля. Он элегантен как офицер лейб-гвардии Его Императорского Величества образца 1812 г., фуражка сдвинута на затылок, и седой чуб романтично выбивается из-под козырька, как у казачьего атамана. В этот день все без исключения женщины КБ стремятся попасть в его кабинет, чтобы поздравить с праздником.
Дядя Дима – начальник отдела взрывателей ядерных боевых частей и доктор наук, но для большинства тех, кто встретил его по дороге в кабинет, не это самое главное. Его просто любят. Это подчиненные за глаза дали ему ласковое прозвище «дядя Дима», или «Шеф» а для высокого начальства он Дмитрий Григорьевич, чужак и баламут. Чужак, потому что направление в КБ на руководящую научную должность он получил в 1967 году от Министерства обороны, от заказчика оружейных систем. До этого назначения Дядя Дима был военпредом, то есть принимал на вооружение то, что изготовлено по чертежам этого КБ, а значит «воевал» с конструкторским начальством, заставляя соблюдать требования технического задания. Теперь он оказался по другую сторону баррикад, и должен был доказывать качество разработанных его отделом систем своим бывшим коллегам, военпредам. Вообще-то в КБ военных считали тупыми и упрямыми баранами. Но к дяде Диме это определение никак нельзя было отнести. В армию он попал в 1952г В этот момент он работал научным сотрудником в ЦНИИ-45 имени академика А.Н. Крылова, (ныне - ФГУП «Крыловский государственный научный центр»), одновременно обучаясь в аспирантуре. До защиты оставался год, когда на него надели лейтенантские погоны и отправили служить в ракетные войска. Это был, так называемый сталинский призыв, которым формировался новый род войск, и Сталин незадолго до своей смерти подписал указ о призыве на службу талантливых инженеров, хотя по закону им была положена бронь. Диссертационная работа Дмитрия Григорьевича была посвящена разработке нового взрывателя для минного оружия, но кого это волновало? Приказы верховного в те годы не обсуждались, а исполнялись под страхом заключения или смерти. Вечером он лег спать вольным человеком, будущим разработчиком военной техники, ученым, а утром ему дали сутки на сборы и явку в военкомат. По тем временам вывернуться было практически невозможно, да Дмитрий Григорьевич об этом даже и не думал. К тому же военком взяток не брал, медицинские «отмазки» были тоже не в ходу. Пришлось дяде Диме поработать в службе военной приемки, где необходимо было знание чертежей, документов и принципов работы оружия. Затем Дима умудрился написать и защитить кандидатскую диссертацию, что для военпреда было практически нереально. Для диссертации нужно было собрать научный материал, а как это может сделать офицер, который только следит за соблюдением требований технического задания при сдаче изделия на вооружение? Неизвестно. Ни до, ни после дяди Димы армия таких героев не знала. К 45 годам полковник и кандидат наук в военной приемке стал мозолить глаза не «остепененным» генералам, и его направили в КБ начальником отдела по разработке взрывателей.
Родом дядя Дима был из Питера, а в то время это еще кое-что значило. В армии он сумел сохранить свободный образ мыслей, начитанность, правильную русскую речь, и конечно, смотрелся белой вороной. В КБ ситуация была не намного лучше армейской. К началу 70 годов начальство в отрасли начало мельчать. Корифеи, стоящие у истоков создания нового оружия либо умерли, либо состарились, приходящие на замену молодые больше думали о карьере и скорее делали вид, чем работали. В 80-е как то само собой сформировался такой замшелый коллектив начальничков, для которых докладная «наверх» о выполнении плана важнее собственно практического результата. Многие из них вовремя не защитились, и теперь ревниво давили инициативных ребят, не давали возможности поступить в аспирантуру. А дядя Дима на новом месте быстро написал докторскую диссертацию и с удовольствием продвигал толковых инженеров. Для нас, пришедших в начале 80-х, он был Учителем. Каждому молодому специалисту объяснял, что рост его ничем не ограничен и предлагал с порога искать тему для диссертации. «Дорогу осилит идущий» - вот его любимое выражение, которое мы, его ученики, запомнили на всю жизнь. И так получилось, что практически все его аспиранты защитились и не пропали в «новой жизни», когда цена этой диссертации упала до 20 долларов надбавки в месяц. Кто-то сменил профессию, ушел в бизнес, другие продолжили службу в КБ, но никого не затерло, никто не спился и не пропал. Мне кажется, в этом есть заслуга и нашего Учителя дяди Димы.
Коллеги - начальники Дмитрия Григорьевича не любили. Кто окружал его сбоку и сверху? Пузатые самодовольные лауреаты, старые пердуны, больше всего боящиеся не получить вовремя Государственную премию или увольнения на пенсию по возрасту. Когда-то не щадя живота своего они работали по 14 часов в сутки и сделали свое дело. Но их время прошло. Штат КБ раздулся до невиданных размеров за счет их детей, родственников и сук (случайно укомплектованных кадров). Принципиально новых видов вооружения в разработку не поступало, а совершенствовать уже имеющееся намного тяжелее, чем создавать новое. Усилий и таланта нужно много, а признание и награды уже достались первопроходцам. В этих условия народ мельчал, старел, и вместе с советским режимом шел к известному закономерному результату – распаду и гниению.
Но Шефа этот процесс не затрагивал. Он умудрился создать в отделе непринужденную творческую обстановку, в первую очередь потому, что сам был самобытной, яркой, харизматичной личностью. Он как пылесос вытягивал из коллег – начальников на совещаниях и ученых советах всю свежую ценную информацию и на ее основе придумывал новые научные задачи, не всегда имеющие прямое отношение к тематике отдела. Задачи эти Дядя Дима формулировал как темы диссертаций и раздавал своим ученикам. Некоторые высокопоставленные руководители считали Дмитрия Григорьевича шарлатаном и неучем. Действительно, глубокими специальными знаниями он не обладал, зато у него была широкая эрудиция, великолепное чутье и интуиция. На защитах дипломов и диссертаций он мог выделить в работе главное и задать один вопрос, из ответа на который всем присутствующим становилось ясно, какой оценки достоин соискатель. Он видел главное и бил в корень. А главное – он любил людей и не был снобом. А этого не все коллеги-начальники могли ему простить. И потом, врожденная интеллигентность. Всех молодых сотрудников вне зависимости от должности он называл на «вы» и никогда ни на кого не повысил голос, при этом его распоряжения исполнялись неукоснительно. В остальных отделах КБ было принято начальственное «тыкание» подчиненных, крик и хамство. Ничего необычного, например, было услышать от начальника матерную брань, да еще и в присутствии посторонних, это считалось нормой. Большинство начальников окружали себя секретаршами «церберами», главная задача которых была оградить «тело» от постороннего вмешательства и в результате, чтобы попасть по делу в кабинет руководителя, нужно было часами ожидать в приемной. В это время начальник мог проводить многочасовое совещание, а мог и нечем не заниматься. И совещания, и строгие секретарши с приемными, полными посетителей, были обязательным атрибутом, элементом самоутверждения. У Шефа царила демократия. К нему в любое время в кабинет мог завалиться и лаборант и начальник лаборатории, а секретарша никого не тормозила и не заставляла томиться «в отстойнике». Во всех смыслах дядя Дима был Личностью неординарной и белой вороной в КБ.
В середине 80-х Дмитрий Григорьевич организовал еженедельный семинар, на котором выступал сам и заставлял с докладами выступать молодых специалистов. Семинар проходил в его кабинете, в нем участвовало около 10 человек. Кстати, почти все участники в течение 10 лет под руководством дяди Димы защитили кандидатские диссертации. Это была отличная школа. В начале семинара дядя Дима рассказывал что-нибудь интересное из истории создания ядерного или обыкновенного оружия. Это было очень интересно, потому что в то время такого рода сведения считались секретными и книг на эту тему никто не писал. Все участники семинара имели самый высокий допуск к секретным документам, и это позволяло дяде Диме в своих докладах перескакивать с исторических проблем на реалии сегодняшние, и это заметно расширяло эрудицию слушателей. Затем выступал кто-нибудь из молодых ребят с результатами своих работ. Выступление обставлялось как будто это публичный доклад на конференции, с плакатами и слайдами, в конце задавались вопросы, Шеф подводил итоги. Обстановка была творческая. Другие начальники на семинар не допускались, и получалось, что молодые специалисты могли общаться с Шефом напрямую, минуя начальника группы и лаборатории. В других отделах КБ такое нельзя было представить: там действовала субординация.
Каждому сотруднику Дядя Дима внушал: «Вы все можете. Границ нет, делайте себя сами». Так мог говорить своим ученикам только настоящий Учитель.
Дядя Дима вышел на пенсию, когда все в стране начало разваливаться. Наступили времена, когда на зарплату полковника, доктора наук, профессора и начальника отдела можно было несколько раз сходить в столовую. Ученые помоложе разбрелись кто куда. Иные занялись коммерцией, другие «соскочили» с оружейной тематики, как тогда говорили, «конверсировались» и жили на гранты Госдепа США (цена российского ученого в те годы для заокеанского нанимателя колебалась от 200 до 500 долларов). Высокое начальство не вылезало из правительственных кабинетов, доказывая уникальность научного комплекса и невозможность его реформирования. Публично на словах президент и его помощники обещали и поддерживали, на деле финансы утекали в неизвестном направлении (хотя можно было догадаться, в каком) и зарплату сотрудникам начинали выдавать сахаром и живыми курами и кроликами…. Дмитрий Григорьевич с таким поворотом событий смириться не мог. Для коммерции у него ментальность была не та, а «шакалить» на американские деньги ему не позволяла слишком узкая специализация и обширные знания в вопросах разработки оружия. Таких инженеров, как Дядя Дима, КГБ к иностранцам не подпускала даже в лихие 90-е. Он заболел, потерял ногу, и с семьей уехал на родину, в Питер, а на его место пришел заместитель, который гораздо лучше «вписывался» в окружающую обстановку. Ученики Дяди Димы постепенно разбежались по другим отделам, институтам, городам и даже странам.
Но где бы они не находились и чем бы теперь не занимались, они никогда не смогут забыть своего Учителя, Шефа, Дядю Диму.
А сам Дмитрий Григорьевич на пенсии не «потерялся». Он написал несколько книг - техническую (учебник по взрывателям), книгу воспоминаний, и, что удивительно, историческую: «В память императорской России». Под 90 лет он сохранил свой неповторимый шарм, юмор, не упал духом, работает, и дай Бог ему здоровья и оптимизма еще на много лет….