Альфред Дёблин «Горы моря и гиганты», СПб., Издательство Ивана Лимбаха, 2011. - 792 с., ил.
1. О чём?
По замаху, временнОму масштабу - почти геологические эпохи - эту книгу можно сравнить разве что с «Основанием» Азимова или книгой Олафа Стэплдона «Последние и первые люди». Но удар (результат) получился пожиже.
В описании будущего одичания человечества и деградации технологической цивилизации Дёблин отнюдь не оригинален, но у него, в отличие от других фантастов, к этому ведёт не какой-то природный или техногенный катаклизм, а неосознаваемые поветрия человеческих масс, их тяга к саморазрушению и гибели - инстинкт смерти.
В общем-то мотивация событий субъективными факторами, «из головы», естественна, даже закономерна, когда автор - психиатр и психоаналитик.
Полное отсутствие космоса (ни земной космонавтики, ни инопланетных гостей) в будущем по Дёблину отчасти компенсируется описанием действий людей преимущественно извне (как в ремарке пьесы) и преобладанием в мотивах поступков героев романа не рациональных побуждений, а смутных чувств, не понятных самим героям (и, тем более, читателям). А потому персонажи Дёблина с их необъяснимыми порывами, движениями и взаимодействиями воспринимаются как загадочные инопланетяне.
Века мелькают как дни, а читать скучно. Возможно, иногда скучно было и писать - самому Дёблину. Причина в том, что с очевидным вдохновением он написал об Исландии и Гренландии (в итоге это стало 6-й, 7-й и, видимо, 8-й книгами романа), а потом зачем-то взялся за предысторию и продолжение.
Начало восьмой книги («Гиганты»), на мой взгляд, лучшая часть романа и напоминает гремучую смесь из «Пищи богов», «Парка Юрского периода» и нескончаемого потока фильмов о зомби:
«Полчища сопящих гудящих чудищ плыли летели по-над океаном. Длинные, как улицы, чернобрюхие рептилии: некоторые - с блестящей чешуёй; некоторые - с пятнистой кожей, тупорылые; некоторые - в панцирях, как крокодилы. И птице-ящеры с острыми зубами в два ряда» (с. 535).
У «зомби» Дёблина есть своя изюминка, своя оригинальная особенность, видеть что-то похожее в кино мне ещё не доводилось. А с современными возможностями компьютерной графики может получиться потрясающе, но и сам Дёблин описывает сцены распространения «заразы» весьма зримо:
«Всякий, кто прикасался к нитям такой паутины или на кого попадали брызги пузырящейся крови, мгновенно менялся. Овцы кидались лакать эту кровь. И языки у них разбухали, вываливались наружу, падали на траву: увеличиваясь в размерах, перекрывая друг друга. Животные не могли сдвинуться с места, дергались, пытаясь оторваться от своих же языков, и почти сразу умирали от удушья… Под Гамбургом впервые большая эпидемия такого рода разразилась среди людей. Её жертвами стали поселенцы и горожане. Кровь и слизь подыхающих чудищ, разбрызгиваясь, проникала в дома. Те, у кого обрызганными оказывались голова, рука, нога, мгновенно теряли сознание. Разрастающиеся части тела их удушали. Человека, которому брызги попали, допустим, только на кисть руки, всё равно высасывала, в его же комнате, тяжело набухающая масса плоти: одна эта ладонь с пальцами постепенно заполняла всё помещение, тогда как остальная часть руки и вторая рука, ноги, туловище уменьшались-уменьшались и в конце концов совсем съёживались. Сердце уже не билось; мёртвый побелевший человек - размером не больше кулака, или яблока, или картонной коробки - лежал под дымящейся гигантской рукой, волоски на которой выглядели как копья, надломившиеся о жёсткие стены» (с. 538).
2. Как?
Уже в названии романа и в приведённых выше цитатах видны особенности пунктуации, используемые на всём его протяжении: отсутствие запятых в перечислениях, что должно создавать эффект единого процесса.
Этот же эффект достигается и другим способом - объединением слов дефисами: «И пока империи распадались-вновь-образовывались…» (с. 61).
Автор предисловия к немецкому (видимо, ГДР) изданию 1977 года пишет: «У Дёблина перекрещиваются, перекрывают друг друга, переплетаются сравнения и метафоры, заимствованные из социологической, религиозной, психологической, технической, зоологической, минералогической сфер…» (с. 28). Забавно, что в этом перечне отсутствуют медицинские сравнения и метафоры, которые резонно ожидать в книге писателя-врача.
Они, конечно, есть: «Танкеры подводные лодки сновали мелькали по всем водам - как нож в руке хирурга, обнажающий или вскрывающий кровеносный сосуд» (с. 56); «Но уже возникали громадные туземные империи, которые разрастались быстро, как опухоли, проглатывали другие государства, а затем распадались» (с. 61); «Внезапно глубоко укоренённая тревога, смешанная с возбуждением, улеглась. Как если бы в расслабленное тело впрыснули одновременно эфир и камфару» (с. 141); «Огонь сворачивался, как сворачивается кровь, вытекающая из порванного кровеносного сосуда» (с. 437); «Когда же гул смолкал, море и земля пребывали словно под наркозом» (с. 439) и т.п.
Закончу этот раздел наблюдением-замечанием. После массовых переселений народов и прочих катаклизмов геологического масштаба все географические названия, тем не менее, по-прежнему старые (т.е. известные нам). Единственное исключение - Нью-Йорк:
«Подобно тому, как у европейцев менялся цвет кожи, как их лица обретали арабские египетские негроидные черты, а разные языки сплавлялись в один тарабарский жаргон, сочетавший в себе наречия Севера и Юга, так же и государства утрачивали ранее свойственный каждому из них самобытный характер. Почти однородная человеческая масса населяла теперь обширный регион от Христиании до Мадрида и Константинополя. …Постепенно - на протяжении двух последних столетий - все западные народы подпали под власть империи Лондон-Неойорк. Это была англосаксонская империя, в которой медленно перемешивались потоки темнокожих серых чёрных коричневых белых людей» (с. 63; кстати, это предсказание уже почти осуществилось).
3. Кому?
Эта книжища - только для самых стойких поклонников Дёблина, конечно.
Я вовсе не из них - ни один из его прочитанных мной раньше романов («Берлин-Александерплац», «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу», «Три прыжка Ван Луня») не понравился мне безоговорочно.
В Дёблине меня привлекает то, что он не писал по шаблону, не эксплуатировал снова и снова однажды найденные приёмы.
Ни один из его романов не похож на другой. Дёблин везде экспериментирует. «Горы моря и гиганты» - эксперимент неудачный.