1.Ирак, 1966г.
Выходить с территории жилого городка при Посольстве СССР женщинам разрешалось не менее, чем вдвоем, а передвигаться по городу можно было только на такси.
Возвращаясь с рынка вместе с Ириной, молодой женой сотрудника, Татьяна Васильевна отпустила такси в двухстах метрах от посольства, решив зайти в маленький магазинчик за какой-то мелочью.
Выйдя из магазина, женщины, обвешанные покупками, их и обсуждая, направились пешком ко входу в посольство, под видневшийся Советский красный флаг.
На безлюдной улочке (средина дня, жара), на противоположной стороне шли два араба, косясь на женщин, явно обсуждая достоинства фигур обеих. Ирина инстинктивно полуобернулась в их сторону с доброжелательной улыбкой.
Вдруг один из них в несколько шагов перебежал на их сторону и, скривив рот, схватил Ирину за грудь. Та, уронив на землю все покупки, гневно и резко ударила его по лицу, а Татьяна Васильевна толкнула его и по-арабски крикнула: отстань!
Как из-под земли собралась толпа, стала притеснять всех троих к стене. Арабы размахивали руками, кричали в адрес женщин непристойности, старались коснуться их…
Вдруг толпа раздвинулась. Стало тише.
Полицейский достал блокнот, спросил парой фраз, записал пару строк, захлопнул его, и сказал одно слово, указывая рукой направление:
- В участок!
Татьяна Васильевна возмутилась, подбирая арабские слова стала отказываться. Показывая на близкие ворота посольства, сказала:
- Мы советские дипломаты!
Полицейский взял ее за руку, нахмуренно пригласил кивком Ирину, а другой рукой пренебрежительно показал хулиганам, что они свободны.
Снова поднялся шум, часть свидетелей замахала руками, закричала в поддержку полицейского, другие укоризненно качали головами, доброжелательно глядя на русских женщин.
И в этот момент появился ОН.
Ростом выше мужа Татьяны Васильевны (в том числе, и благодаря подошвам солдатских ботинок из буйволовой кожи), широченные плечи, совсем юное, улыбчивое лицо, с напущенной серьезностью, руки на толстом поясе, обвешанном всякими железяками. Американские нашивки на форме. Американский солдат.
- What?!
Стоявшие зашумели, жестами и немногими английскими словами поясняя происшедшее.
- Who?!
Все показали на виновника.
Удар кулаком, и тот с заслуженным визгом полетел в пыль.
Полицейский сделал несколько шагов назад, встал позади прохожих, стараясь сохранить официальную озабоченность на лице, но ничего не предпринимая.
- Do you speak inglish, mem?, - обратился американец к Татьяне Васильевне, с чудовищным немецким акцентом.
- Deutsch, bitte, - ответила она.
Американец хохотнул обрадовано, дружески широко раскинул руки, перешел на немецкий.
- Эти арабы совсем распоясались, давайте я помогу вам, и провожу.
Он помог собрать пакеты, сумки, отряхнул их от пыли, ласково улыбнулся всхлипывающей Ирине.
- Пойдемте, - сказал он женщинам, и погрозил огромным кулаком толпе.
- А почему Вы, американец, так хорошо говорите по-немецки?,. - спросила Татьяна Васильевна.
- Так я австриец, только недавно приехал в США, хочу стать американским гражданином, и завербовался вот в армию. А меня сразу и в Ирак. Приглядывать за русскими…советниками…, - сказал он совсем не политично, и по-мальчишески подмигнул Татьяне Васильевне.
- Спасибо Вам большое за помощь, - уже почти у ворот посольства постаралась попрощаться с ним Татьяна Васильевна.
- Это мой долг, не стоит благодарности. Я должен был вам помочь, мой самый большой кумир – русский тяжелоатлет Леонид Жаботинский. Он сжал и показал бицепс, огромный, видно было и под формой, сделал движение, как бы поднимая штангу.
- Правда? Как интересно…Вы очень хороший человек, и надеюсь, у Вас всё будет хорошо на Вашей новой родине, в Америке. А как Вас зовут?
- Я Максимилиан, все зовут меня Макс.
- А фамилия Ваша, вдруг меня спросит начальство? – по-судейски уже уточняла Татьяна Васильевна.
- Ха-ха-ха, да Вы ни сможете ни выговорить, ни запомнить мою австрийскую фамилию… Вы не волнуйтесь, если что, я один Макс на весь Багдад.
Ирину с мужем, за нарушение «Правил поведения советских граждан за границей» (которых никто не давал и прочитать), в первую среду, первым же самолетом отправили в Советский Союз.
Татьяна Васильевна с мужем на все лады обсуждали эту историю. Муж вспомнил не совсем в тему эпизод из своих занятий с местными курсантами по радиоэлектронике:
- Секретные чертежи прячу в конце дня в сейф. Ключи у меня и у дежурного, майора иракской армии. Вчера на рынке мне завернули мясо в копию моих чертежей. Я подумал: мало будет толку Ираку от нашей помощи.
(отрывок из «Татьяна Васильевна. Судьба Судьи» http://www.proza.ru/2011/10/19/1290 )
2.Сирия, 1967г.
Группа сотрудников нашего отдела, топографы, вернулись из полугодовой командировки. Прокладывали трассу ЛЭП Алеппо – Табка, к строящейся громадной ГЭС. Я просился поехать, но не прошёл Первый отдел (оставалось ещё четыре года запрета на выезд за границу после армии), да и желающих было больше, чем работы).
Камеральную обработку полевых журналов как раз на меня и повесили. Все журналы велись карандашом, неразборчивыми почерками. Чернила в поле не применялись, чтобы не размазать записи под дождем. Приходилось наносить на миллиметровку пикеты, куски трассы. Потом приятно было сознавать, что есть и мой вклад в Сирийскую Арабскую Республику, в её энергетику.
Из восьми загорелых вернувшихся из командировки в Сирию, только один смог за шесть месяцев полевых работ накопить на машину. Может, и добавил чуток из предыдущих накоплений, но вряд ли: машины тогда легко покупались только за зарубежные сертификаты. С рублями нужно было много лет в очереди стоять. Я был уверен, что о собственном автомобиле мечтали все.
Во время перекура я спросил ребят: а почему только Юра купил машину? Услышанный ответ надолго выбил меня из понимания жизни:
- Юра так настроился с самого начала: он в пригороде живет, далеко на работу ездить. Зато мы ели-пили что хотели.
ГЭС в Сирии была построена за счёт советских кредитов, с возвратом Советскому Союзу денег потихоньку, клетчатыми рубашками. Правда, рубашек на покрытие долгов не хватило.
По поводу запуска ЛЭП у нас был банкет.
Время от времени мне напоминает об этом банкете просмотр новостей и психологическая изжога.
3.Палестинцы, 1984г.
Нелегкая туристическая судьба занесла нас с покойной женой в Болгарский город Русе. Ввиду траура по только что умершему Ю.В.Андропову, рестораны не работали. Пошли погулять. Был февраль, вечер, дождь со снегом. Мы заблудились, спросили дорогу у шумной компании парней – широкоплечих, высоких, кудрявых, симпатичных как один. Спросили по-русски, зная, что большинство болгар в школе изучают русский и охотно на нем говорят.
В ответ нам любезно предложили нас проводить, но акцент случайных знакомых был не болгарский.
Я спросил:
- Вы откуда, ребята?
Ответ нас ошарашил:
- Мы – палестинцы.
Я иначе представлял себе потомков бедного, изгнанного со своей земли, притесняемого народа. По информации советских газет, палестинцы жили впроголодь, в домах без крыш. Во временных сооружениях лагерей беженцев, якобы им запрещалось возводить крыши. Это уже потом я узнал, что крыши не ставят во многих арабских странах, что бы не платить налог на недвижимость.
А ребята словоохотливо и весело продолжали:
- Мы будущие диверсанты. Здесь нас советские военные учат.
- Да ладно, прямо на диверсантов и учат. Небось, оружие и мины вам только на картинках показывают.
- Почему? Стреляем почти каждый день. И мины нам доверяют. И не только готовые. Нас научили даже их делать. Почти из любой бытовой химии. Вот только детонаторы готовые приходится использовать.
- Подождите, ребята, а как же вы об этом так просто нам рассказываете?
- Ну, так вы же из Союза, вы же никому не расскажете.
Вот я и молчал об этой встрече больше тридцать лет.
********************************************
Хорошо, что потом не пришлось встретить этих ребятишек – ни в самолетах, ни в Египте, ни в Израиле, ни в Тунисе. Думаю, их дети сейчас тоже достаточно квалифицированы в острых операциях.
А в ОАЭ привелось сотрудничать с вполне мирными палестинцами, причём были они на высоких должностях, приближённых к эмиру. Вот только образование у них было немного другое, экономическое. Полученное в Великобритании.
2015г.