Часть - 4
Прорвавшийся талант
Время шло, и внешне жизнь Евгения Петровича выглядела так же, как и прежде, но внутренне, включая душевные переживания, вектор направленности сильно поменялся! Мужчина, как и прежде, добросовестно выполняя свою работу на почте: разбирая письма и ставя штампики своего почтового отделения на белоснежные конверты, делал сборники стихов для других поэтов и, в установленные дни посещал литературный кружок «Дары Орфея», где с восхищением, слушал чтения любимых поэтов и писателей, и где с неудовольствием замечал, что он там «не свой» человек, а, как бы со стороны – по знакомству!…
Например, когда поэты и писатели после встречи, шли выпить куда – нибудь, то Евгения Петровича они с собой не приглашали, и он объяснял себе это тем, что находясь рядом с ними он не может привнести в общую атмосферу что – то своё: новые стихи или поэтические размышления, подсознательно сжатые в определённый размер и подчинённые ритму. Для них он был хорошим каллиграфом, приятным человеком, который может оказать им какую – то услугу, но он, по их мнению, «не мыслит рифмованными строчками» так, чтобы находясь в компании не тяготить всех своим присутствием…
В общем, он оставался человеком не их круга! Всё это было не очень приятно для Евгения Петровича, который будучи человеком воспитанным, стеснялся сам напрашиваться в их общество…
Дни и ночи Евгения Петровича проходили однообразно, но любимое увлечение, как и прежде, помогало ему жить и сохранять душевное равновесие. Он всё больше и больше погружался в работу, занимаясь изготовлением сборников, на стихи любимых поэтов, и даже вошёл в какой – то азарт!...
Дело пощло гораздо быстрее, когда он изготовил первую сотую своих книжечек! Теперь он успевал, запросто, за то же время, что и прежде, изготовить не один сборник стихов, а три, «одарив» собственным сборником стихов уже, практически, всех членов кружка… Вдобавок ко всему, среди членов клуба, стало считаться особым шиком иметь собственный сборник, изготовленный его руками, и демонстрировать его окружающим, потому что, кроме великолепно написанных стихов, Евгений Петрович стал оформлять обложки своими собственными рисунками. Причём, все обложки были совершенно разные и никогда не повторялись, а страницы были украшены в уголках различными узорами и виньетками, не говоря уже про сами строчки авторских стихов, написанные прекрасным каллиграфическим почерком!…
К концу января 1915 года мастером было изготовлено сто пятьдесят оригинальных книжечек и ровно столько же стояло в его личной библиотеке! Евгений Петрович постоянно читал и перечитывал стихи поэтов и теперь уже совсем не думал о том, чтобы просить за свою работу какую – то компенсацию: наградой ему был «второй» сборник со стихами интересного автора, который он делал для себя…
По истечении двух месяцев – уже в преддверии весны, Евгений Петрович, неожиданно для самого себя, начал писать собственные стихи и делал это теперь с не меньшим увлечением, чем свои замечательные сборники! Развитие его творчества, сделав чудесный «выверт», как бы сошлось в одну блестящую творческую линию, где сам поэт стал оформлять свои стихи, придавая им ещё большую выразительность т привлекательность! Всё то, что он впитал в себя, тесно общаясь с талантливыми людьми, неожиданно для него самого выплеснулось на белоснежные листы сверкающей, разноцветной радугой, осветившей его будничную жизнь новыми, яркими красками!
Когда Евгений Петрович, появившись в литературном кружке в первый раз, прочёл присутствующим те стихи, что написал ещё в гимназии, они были приняты откровенно «прохладно», потому как не отражали настоящего времени, были неяркими и с плохой рифмой… Это настолько смутило его самого, что он надолго отбросил от себя мысли о написании стихов и сосредоточил всё внимание на чужих творениях, и на изготовлении сборников… И, вдруг – как прорвало! Это можно было сравнить с весенним таянием льдов и снега! Та вода, которая накопилась возле надёжной, высокой плотины, стала подниматься всё выше и выше, и этой преграде стало уже невозможно сдерживать такую громаду и силу, и, рухнув, плотина позволила водам разлиться, затапливая берега и поля, сокрушая на своём пути все преграды, невзирая ни на что!...
Вот так же точно, выплеснулся из души наружу и талант Евгения Петровича, который копился в нём много - много лет!...
Однако, надо сказать, что те стихи, которые выплеснулись широким разноцветьем тем и рифм на бумагу, не были уже совершенными, но привыкший доводить до конца всё то, что он делал, Евгений Петрович снова склонялся над рождённым «детищем», как хирург над своим пациентом, и отходил от стола только тогда, когда «объект , на который он воздействовал», по его мнению, мог самостоятельно жить, не опасаясь никакой угрозы или попадания какой – нибудь инфекции извне! (Как не провести подобной аналогии между медициной и творчеством?...) А по – другому работать Евгений Петрович просто не мог!
Когда, в начале весны, Евгений Петрович прочёл свои стихи членам литературного кружка, они были, откровенно, потрясены! Уже давно, он был для них не более, чем огранщиком их драгоценных камней и ювелиром, вставляющим алмаз в великолепную оправу, а сейчас, вдруг, сам ювелир представил миру драгоценный камень, создателем которого стала не Мать – природа, не их чудесный талант, а его собственный дар!... Поистине, уж если человек талантлив, то талантлив во всём!...
После бурных аплодисментов и криков «Браво!», Евгения Петровича окружила толпа поэтов, которые всячески, выказывали ему своё восхищение и, запросто, предлагали присоединиться именно к их компании, которая после отведённого для поэзии времени отправится в «питейное» заведение!...
Евгений Петрович пробовал отказаться, но настойчивые просьбы приятелей – поэтов, предлагавших «освятить» пробившийся, вдруг, талант, перевесили здравый смысл, и он позволил увести себя, вместе со всеми…
(продолжение следует)
Октябрь – 2015 г
© Copyright: Анатолий Гуркин, 2015
Свидетельство о публикации №215101600207