- Боже мой, кто это? – вздрогнула Эйва. Радужная оболочка вокруг ее тела, похожая на мыльный пузырь, взорвалась темными оттенками коричневого. Она инстинктивно отодвинулась, как можно дальше влево.
- Не пугайся дорогая, это наш Ферт, только что с Земли. Ну как тебе там понравилось? Впрочем, зачем я спрашиваю. Все совершенно ясно.
За круглым столом с зеленым сукном, где разыгрывалась не самая банальная партия в кости, испугано сидел только что упавший туда, страшный, замызганный бомж. От него разило помойкой, заскорузлой въевшейся телесной и духовной грязью, голодом, холодом, самогоном и какой-то еще несусветной гадостью. К тому же он был страшно уродлив – зубы давно выпали, лицо заплыло отеками, обмороженные щеки пылали, одну из скул украшал зеленый синяк…. Сидящие за столом люди сморщили красивые породистые носы. Одна дама, даже закрыла нос рукой, едва скрывая рвотный позыв. Кто-то ухмылялся, кто-то не скрывая острого любопытства, откинулся на спинку стула, ожидая увлекательнейшего шоу.
Бомж, выпучив глаза и боясь пошевелиться, несколько мгновений сидел каменным изваянием. Затем шмыгнул рукой к левому подреберью, вытянул ладонь и долго смотрел на нее изображая полное недоумение.
- Тудыт твою через коромысло, мать-перемать! Ей богу эта сука только что зарезала меня! Где кровь? Где, етить через итить, кровь! - Бомж совал офигевшей публике чистую ладонь. Вернее ладонь, не измазанную в кровь. Чистой она точно не была.
- Ферт, хватит. Комедия затянулась. Пора возвращаться, - с отвращением изрек очень похожий на Марка Твена старик, что сидел справа от Ферта. Его «мыльный пузырь» заполыхал алыми языками гнева, особенно вокруг головы.
Внезапно бомж закричал,словно его контузило, по телу побежали искры и судороги. Сидящие вокруг стола заметно напряглись, некоторые даже вскочили, желая помочь.
- Всем оставаться на своих местах! - Крикнул из полумрака скуластый брюнет. – Игроки в кости послушно замерли.
Вдруг из бомжа, сначала, как червяк из яблока показался буквально богообразный лик – длинное худое лицо, огромные глаза цвета январского утра… В общем, через мгновение мучительных метаморфоз на почтеннейшую публику взирало лицо, едва ли не самого спасителя. Но такое, словно спасителя только что стукнули тупым предметом по черепу, и он едва пришел в себя.
- Фух. Ну и помотало меня, утирая лоб и задыхаясь от усилий, выдавил бывший бомж. Его трясло, как в лихорадке, радужной дымки вокруг тела не было в помине, только прозрачный контур, который вяло наполнялся чем-то схожим на сигаретный дым.
- Ну не тяни, рассказывай, заерзала, давно справившаяся с испугом Эйва.
- Друзья мои, это было ужасно. Воплощение в этой стране…, а зимы, хуже нет ничего на свете, а водка, а нравы…
- Побереги эти детали для отчета. Тебя не об этом спросили, - алые языки все еще танцевали вокруг головы «Марка Твена».
-Ааа, я тебя узнал! Сбрил козлиную бородку, добавил бакенбардов, седины, чуть благообразности и думаешь, тебя теперь и не узнать??? Это ты скотина Октябрьский переворот затеял? Зачем?!
- Господа, эта душа от ужасов физической реальности лишилась рассудка. Уведите его в рекреацию! – Алые языки вокруг головы старика сменились на желто-оранжевые и зеленые. Из сумрака позади стола с зеленым сукном выступили двое в серых балахонах и стали за спиной "старика". Тот испуганно затих, молодея на глазах и все больше напоминая известного вдохновителя революции, погибшего от ледоруба.
- Объяснитесь Тро – подал голос брюнет. Молчите? А зря. Мы все ждали от вас объяснений. По видимому вам придется давать их в другом месте и в другой обстановке.
Серые положили руки на плечи Тро - он молча встал, опустил голову и обреченно побрел за ними.
- Этот, он, вы не понимаете…
- Мы понимаем, - брюнет пристально всматривался в цвета, всплывающие вокруг тела Ферта. Тот истерически бормотал не переставая:
«Моя семья… это были исчадия ада, она все время пили, дрались и матерились. Ничего удивительного, что я стал таким… А школа, господи, как меня там били…. Это воплощение было кошмаром, абсолютным кошмаром…. Впрочем, был один приятный момент – Аглая…, она необыкновенная душа, удивительная.... – Ферта на мгновение улыбнулся, потом его снова затрясло, - почему, Рей, почему, вы не позволили нам остаться вместе. Вместе прийти сюда? У нас ведь была любовь – настоящая и большая… Почему Рей?
- Ферт, ты знаешь правила – в таких случаях кто-то из двоих обязательно погибает или исчезает бесследно.Ей сюда нельзя.
- Но Эйва! Эйва же здесь?
- Эйва, это совершенно особенный, уникальный случай. Твой случай был не таким.... совершенным, - аскетичный брюнет ласково улыбнулся Эйве и его глаза просияли.Ее, впрочем, тоже.
- Да? Это потому что именно вы великий сир Рей ее полюбили, а не я?
- Ты забываешься, молокосос!
- Хорошо! Ладно! А вот этот – он указал на опустевший стул, почему он до сих пор не наказан за все, что натворил?
- Когда ты придешь в себя, - подчеркнуто медленно и миролюбиво проговорил брюнет, - то ты вспомнишь, что ты и Тро вернулись оттуда с разницей лишь в три минуты по здешнему времени. А еще потому, что у нас очень много работы. Вот! Прямой сейчас возвращается наша умница Аиза. Я ее чувствую! Как же я жду ее отчета и появления! Да бросьте же кто нибудь кости на сукно.
Едва из зеленого сукна всплыла больничная палата, кровать, показания мониторов, которые пищали фиксируя факт смерти, на пустующем месте справа от Рея возникла невероятно огромная тетка, под которой неминуемо треснул бы любой физический стул. Несколько мучительных мгновений она тяжело дышала, жутко сопела, хваталась за сердце, охала, стонала и даже вскрикнула пару раз.
- Да что же это такое! – Воскликнул Рей. – Сегодня Хеллоуин что ли?
- А ты сам давно воплощался, Рей? – Толстуха быстро приходила в себя и скоро на ее месте сидела изящная, прямо таки точеная брюнетка. Все еще дрожа и задыхаясь, но уже в истинном облике. – Лет, думаю, 1000 по земным меркам, да?
- Всего пару месяцев по нашим…
- За это время жизнь там стала фильмом ужасов, дорогой. Очень, очень рекомендую перекинуться партией в кости, например, с Эйвой – бывшая толстуха не мигая уставилась на Рея. Тот побледнел и его аура тоже стала молочно-белой. – Понимаю твой ужас, утратить все и даже самого себя, там стало значительно проще, чем здесь сесть за игру в кости. Скольких мы уже потеряли?
- Думаешь, ЭТО произошло?
- Не знаю. Напишу отчет, пусть в Центре думают. Это их проект. Я знаю одно. Мне очень-очень надо отдохнуть. И это вопрос жизни и смерти! Не смотри на меня так. Я не шучу!
- Да, отдохни конечно! И Ферта захвати. С тебя тоже отчет. Подробный до педантизма.
- Да Рей, я сам знаю. Прости за то что случилось. Я был самонадеянный…
Он и «толстуха» исчезли.
Остальные участники игорного стола с подчеркнутым вниманием всматривались в конструкции и схемы стола с зеленым сукном. Там бежала земная жизнь: кто-то спал, кто-то пил кофе, сидел в интернете, ругался, писал стихи, рождался, умирал, принимал ванну…
- Надо же! И в этой модели ошибка. Пятый раз переделываем, пересчитываем, начинаем сначала – и только хуже. Чего же мы так и не поняли, друзья мои? Апокалипсисы не помогают! Скорее наоборот. Но где же ошибка!
Между бровей Рея залегла глубокая морщина. Он вздрогнул именно в тот момент, когда Эйва почти растаяла.
- Стой! Не смей делать это со мной!
Несколько мгновений он казался соляной статуей. Затем встал над зеленым сукном и бросил кости. Выбрал какой-то уголок Земли и долго всматривался в него. Там была ночь. В кровати спала совсем крошечная девочка, точная копия Эйвы – Рей улыбнулся и забормотал что-то на незнакомом языке. Переводить не было никакой надобности – в его радужном теле заплясали цветы, краше каких не было в этой реальности. Все игроки в кости знали что это – эта душа очень и очень кого-то любит и не считает нужным скрывать свои чувства - это гимн любви. Впрочем, в этой реальности скрыть свои чувства не получалось ни у кого – «мыльный пузырь» вокруг тела стразу все выдавал, но у Рея получилось. Когда он стал таять, оставшиеся игроки в кости почти хором испугано вскрикнули.
- Как же так? Ведь ему это строжайше запрещено?
- Он Сир, он знает, что делает.
- Полагаю, эту и ту реальность ждут небывалые потрясения.
- Я бы поставила на Рея.
- Вы слишком давно ТАМ не были, милочка.
- Так в чем проблема? Делайте и вы свои ставки господа.
На круглый стол с зеленым сукном полетели тонкой работы зарики.